Глава 6
СОВЕЩАНИЕ С ЭЛЬФАМИ
Паг высунулся из окна. Несмотря на непогоду - колючий ветер, мелкий холодный дождь, зарядивший с самого утра, - двор был полон народу.
Прибытию важных гостей в Крайди всегда сопутствовали суматоха и оживление, теперь же, когда замок должны были почтить визитом эльфы, все его обитатели просто сгорали от любопытства. Даже редкие приезды сюда посланников королевы Агларанны воспринимались как нечто из ряда вон выходящее, ибо всем было известно, что ни один из эльфов не ступит за пределы своего Эльвандара без крайней на то надобности. Эти удивительные создания обосновались там задолго до появления в западных краях первого человека. Из века в век эльфы жили своей странной, таинственной жизнью, сторонясь людей, не вникая в их дела и не допуская их в свои владения. Все жители Королевства, не исключая, разумеется, и их ближайших соседей, крайдийцев, признавали за эльфами право на столь обособленное существование, считая их вольным народом и не притязая на их земли.
За спиной Пага послышалось негромкое покашливание. Он нехотя обернулся и кивнул Кулгану, державшему на коленях объемистый том в переплете из коричневой кожи. Книга была раскрыта посередине, и чародей делал вид, что читает, но, продолжая водить пальцем по строчкам, в то же время с легкой укоризной глядел на своего ученика. Паг затворил окно и покорно уселся на свою постель, где лежало несколько пергаментных свитков.
- Имей терпение, дружок! Ты успеешь вволю поглазеть на эльфов, когда те приедут в Крайди, - добродушно пробасил Кулган. - А пока у тебя в запасе есть несколько часов, чтобы проштудировать один-два манускрипта. Тебе надобно научиться ценить время и расходовать его с толком!
Фантус неслышно подкрался к мальчику и положил узкую голову ему на колени. Паг с отсутствующим видом потрепал его по затылку и почесал выпуклые наросты над бровями. Он весь ушел в изучение одного из свитков. Нынче Кулган велел ему систематизировать описания действий одних и тех же заклинаний, составленные несколькими разными чародеями, подметить сходства, различия, а также характеристические черты их магических приемов. Мастер надеялся, что подобные занятия помогут Пагу глубже вникнуть в суть изучаемого предмета, постичь саму природу магии.
После продолжительных размышлений Кулган пришел к выводу, что заклинание, которым вопреки всем правилам воспользовался Паг в поединке с троллями, подействовало надлежащим образом потому лишь, что мальчик находился тогда в состоянии крайнего эмоционального напряжения. Это каким-то непостижимым образом предохранило его самого от поражающего воздействия магических слов и направило их разрушительную силу на троллей. Кулган не терял надежды на то, что, внимательно изучив труды маститых чародеев, Паг рано или поздно сумеет преодолеть ту преграду, которая по-прежнему стояла на пути его приобщения к ремеслу.
Паг исподлобья взглянул на своего учителя. Тот погрузился в чтение объемистого фолианта, попыхивая неизменной трубкой.
Кулган вполне оправился после недавнего потрясения и нынче настоял на продолжении их занятий. Пагу не оставалось ничего другого, кроме как покориться, внутренне сгорая от негодования, ведь все другие мастера освободили своих учеников от работ и занятий и вместе с ними ожидали теперь во дворе прибытия королевы эльфов и ее свиты.
Кулган продолжал дымить трубкой. Через несколько минут глаза Пага начали слезиться от едкого дыма. Он подошел к окну и настежь распахнул ставни.
- Учитель! Что, дружок?
- Вы не находите, что нам было бы гораздо удобнее работать здесь, если бы мы смогли, греясь у печки, выгонять наружу дым от нее и от вашей трубки?
Кулган вскинул голову и внимательно оглядел комнату. Он словно бы впервые увидел наполнявшие ее клубы сизо-голубого дыма, сквозь который ему с трудом удалось разглядеть черты лица Пага. Чародей расхохотался:
- А ведь ты прав! - С этими словами он поднялся на ноги и, полузакрыв глаза, стал неистово размахивать руками. Губы его едва заметно шевелились, выговаривая магические формулы. Вскоре он уже сжимал в ладонях тугой клубок дыма, видом своим напоминавший охапку козьего пуха. Посмеиваясь, Кулган подошел к распахнутому окну и выбросил свою ношу наружу. Клубок завис в воздухе и через несколько мгновений растаял. По комнате пронесся легкий ветерок. Он колыхнул волосы Пага, и мальчик уловил в нем запахи моря, опавших листьев и влажной земли.
- Спасибо, мастер Кулган, - смеясь, воскликнул он. - Но мне, право же, хотелось бы решить эту проблему раз и навсегда.
Нам для этого надо всего лишь соорудить трубу над этой печкой.
Кулган покачал головой и грузно уселся на прежнее место.
- Это невозможно, Паг. Жаль, что строители, возводившие башню, не подумали об этом. Но теперь уж ничего не поделаешь.
Вынимать камни из кладки, вести трубу сквозь мою комнату до самой крыши было бы слишком сложно. Да к тому же и недешево!
- Я вовсе не это имел в виду, Кулган! - горячо запротестовал Паг. - Вспомните-ка каменный навес, похожий на капюшон, над горном в кузне! Ведь он улавливает весь дым и всю копоть, которые затем по трубе выходят наружу!
- Вытяжной зонт, - машинально поправил его чародей, сопроводив эти слова недоуменным взглядом.
- Так вот, если бы у меня был такой же, только не каменный, а металлический, меньшего размера, и железная труба, выкованная кузнецом, тогда это устройство работало бы так же, как в кузне, выводя весь дым из комнаты!
- Уверен, что так оно и было бы, - улыбнулся Кулган. - Но откуда же ты вывел бы эту трубу?
- Вот отсюда! - Паг указал на два камня у левого верхнего угла окна. Между ними образовалась глубокая трещина, сквозь которую в комнату проникали дождь и ветер. - Этот камень можно будет вынуть без больших усилий. - Он легонько пошатал крайний из двух камней, едва державшийся в кладке. - Труба будет сперва идти вверх, а потом сгибаться под прямым углом на уровне отверстия, чтобы пройти сквозь него наружу. Ее, наверное, придется обмазать глиной, если она окажется намного уже, чем брешь в стене. Ведь сквозняк надоел мне едва ли не больше, чем дым!
Кулган был приятно удивлен сообразительностью своего ученика.
- Прекрасная идея, Паг! Ее непременно нужно будет осуществить. Завтра утром я потолкую об этом с кузнецом.
Надеюсь, он сделает для тебя и зонт, и трубу. Надо же, как это раньше такая простая мысль никому не пришла в голову?
Польщенный похвалой мастера, Паг широко улыбнулся. Вскоре оба чародея вновь принялись усердно штудировать старинные манускрипты. Паг в который уже раз перечитывал один и тот же абзац, не в силах до конца уяснить себе его значение, и наконец обратился за помощью к Кулгану:
- Учитель!
- Что, дружок? - отозвался тот, с улыбкой переводя взгляд на Пага.
- Тут опять какая-то неразбериха! Вот послушайте: чародей Льютон использует те же приемы, что и Марсус, чтобы предотвратить обратное действие заклинания и, сохранив самого заклинателя невредимым, направить всю его магическую силу на враждебный объект, то есть на некую внешнюю цель. - Паг отложил в сторону один свиток и развернул другой. - Но, представьте себе, Доркас в одном из своих трудов предупреждает, что применение подобных приемов может значительно ослабить силу заклинания и даже привести к тому, что оно вовсе не подействует на объект! Согласитесь, что эти суждения противоречат одно другому! В чем же дело, мастер? Кто из них прав? Чьи слова следует принять на веру? И как вообще у могущественных и знаменитых чародеев могли возникнуть разногласия по этому вопросу?
Кулган встал и некоторое время молча вышагивал по тесной каморке, то и дело взглядывая на Пага своими лучистыми синими глазами, в которых не было и тени всегдашней насмешки. Затем он снова уселся на табурет, сунул в свою густую белоснежную бороду - туда, где должен был находиться рот, - длинный чубук трубки и, сделав глубокую затяжку, заговорил:
- Это служит лишним доказательством тому, о чем я уже говорил тебе прежде, дружок. Сколь бы мы, чародеи, ни гордились своим ремеслом, оно не отличается ни научной четкостью и строгостью понятий, ни ремесленническим единообразием приемов.
Необходимые навыки мы получаем от учителей и передаем ученикам.
И так уж ведется от начала времен во всем, что касается практической магии. Все мы следуем путем проб и ошибок, по мере сил исправляя ошибки и производя все новые и новые пробы. Никто еще не пытался систематизировать разрозненные сведения, составляющие, так сказать, теоретическую основу нашего ремесла.
Никому не довелось пока создать законы, правила и аксиомы магического искусства, которые были бы безоговорочно приняты, одобрены и усвоены всеми без исключения чародеями. - Он с ласковой улыбкой взглянул на Пага и выпустил вместе с глубоким вздохом густую струю дыма. - Все мы по сути делаем одно и то же, но порой совершенно по-разному. Нас можно, пожалуй, уподобить плотникам, изготовляющим, к примеру, столы для трапез. Все мастера наверняка выберут для этого разные породы деревьев - кому какая по душе, и будут пользоваться разными инструментами. Один не сможет обойтись без рыбьего клея, другой и слышать о нем не захочет и скрепит детали гвоздями. А третий воспользуется какими-то особыми, им самим придуманными клиньями. Каждый из них отшлифует свое изделие совсем не так, как остальные, и украсит резьбой на свой особый манер. Но результат всех трудов всех до единого плотников будет один - каждый из них сработает по столу для трапез. Понимаешь, о чем я толкую? Так вот и маги добиваются подчас одних и тех же результатов разными способами. Одни из них порой напрочь отвергают то, что кажется другим совершенно необходимым. При этом, заметь, в итоге все они оказываются правы, но каждый по-своему! Вот и выходит, что одна и та же магическая формула помогла Льютону и Марсусу направить действие заклинания на избранный объект и нейтрализовала заклинание Доркаса.
- Я понял вас, мастер Кулган, но мне все же трудно примириться с мыслью, что чародеи добиваются одного и того же результата разными способами. Из ваших слов мне стало ясно, что каждый из них искал свой путь в достижении определенной цели, но мне думается, что этих путей не должно быть так много! - Он задумчиво покачал головой. - В тех способах, коими они достигали намеченного, кроется какая-то ошибка. Чего-то здесь недостает!
Кулган взглянул на него с неподдельным интересом:
- Чего, Паг? Ты не мог бы выразить свою мысль яснее?
Мальчик пожал плечами:
- Я... не знаю, что и сказать вам, учитель. Похоже, я словно бы чувствую, что единые законы, правила и аксиомы, о которых вы толковали, на самом деле существуют, и все маги должны неукоснительно следовать им. Тогда всем неясностям, противоречиям и двусмысленностям в нашем ремесле настанет конец. Но вот только где и как найти их, эти незыблемые правила, эти единые приемы, откуда извлечь, из чего вывести? - Потупившись, он пробормотал:
- Наверное, я все же не смог верно передать то, о чем думаю уже много дней подряд.
Кулган покачал головой:
- Ничего подобного! Я слишком хорошо знаю тебя, дружок, и прекрасно понял, что ты имеешь в виду. У тебя острый, пытливый, прекрасно организованный ум. И рассуждаешь ты гораздо логичнее, чем многие из тех, кто старше и образованнее тебя. Ты умеешь видеть события в их последовательности и факты в их взаимосвязи, то и другое для тебя - вовсе не набор разрозненных и случайных происшествий и обстоятельств. Возможно, кстати, что именно отсюда проистекают и все твои беды. - Паг вопросительно взглянул на Кулгана, и тот с готовностью пояснил:
- Многие из умений и навыков, коим я тщусь тебя обучить, объединены между собой логической причинно-следственной связью. Но не все, дружок, далеко не все! Это, знаешь ли, в чем-то схоже с игрой на лютне. Можно научиться правильным приемам звукоизвлечения, постановке пальцев, но великим трубадурам, согласись, присуще и многое другое, чего подчас не выразить словами, чему трудно научить. Одного усердия здесь, увы, мало. Нужны способности, дружок!
Паг потупился и грустно пробормотал:
- Кажется, я понял, мастер Кулган.
Кулган поднялся с табурета:
- Не вешай носа, Паг! Ты еще очень юн, и я вовсе не утратил веры в тебя. - Голос его звучал так ласково, в нем слышались столь теплые, отеческие нотки, что Паг вскинул голову и с внезапной надеждой спросил:
- Это правда, учитель? Вы и в самом деле не считаете меня законченным тупицей?
- Ни в коем случае! - Кулган энергично потряс головой. - По правде говоря, я даже надеюсь, что когда-нибудь ты применишь свой ясный, превосходно организованный ум для возведения всего нашего ремесла на более высокий уровень.
Эта неожиданная похвала смутила Пага. Он был далек от того, чтобы считать себя способным осуществить столь великие деяния.
Со двора донеслись шум и крики. Паг бросился к окну и выглянул наружу. Он увидел, как отряд стражников промаршировал к главным воротам замка. Паг повернулся к Кулгану:
- Эльфы уже совсем близко! Стража подходит к воротам!
Кулган понимающе улыбнулся:
- И тебе не терпится встретить их у ворот? Что ж, я не против. Мы сегодня славно поработали. Тебя, конечно же, ничто теперь не удержит в этих стенах. Беги, дружок!
Паг выбежал из комнаты и помчался вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и через три ступени разом. Он миновал опустевшую кухню и хозяйственный двор, обогнул замковую стену и присоединился к густой толпе слуг и подмастерьев неподалеку от главных ворот. Томас стоял во весь рост на возу с сеном. Через несколько минут Паг взобрался на высокую копну и встал рядом с ним. Отсюда были хорошо видны распахнутые ворота и две шеренги стражников, выстроившихся вдоль въездной аллеи.
- А я уж было подумал, что ты не придешь, - с усмешкой проговорил Томас. - Готов был побиться об заклад, что ты весь день проторчишь в башне со своими книгами и свитками.
- Да ты в своем уме?! Разве я могу пропустить такое редкостное событие?! Подумать только, сейчас здесь появится сама королева эльфов!
Томас легонько толкнул его локтем в бок:
- А не довольно ли с тебя редкостных событий? По мне, так их на этой неделе и без того хватало!
Паг нахмурился и бросил на друга недовольный взгляд:
- Уж не хочешь ли ты сказать, что самому тебе наплевать на них? Ты ведь именно поэтому забрался сюда и мокнешь под дождем, да?
Вместо ответа Томас вытянул вперед руку.
- Смотри!
Паг взглянул на главные замковые ворота. Сквозь них во двор въезжали всадники в темно-зеленых плащах с капюшонами. Они приблизились к ступеням парадного входа в замок, где их ожидал герцог Боуррик, и остановились, выстроившись в шеренгу. Оба мальчика замерли от восхищения. Они не могли отвести глаз от великолепных белоснежных лошадей, на которых прискакали гости.
Эти крупные, грациозные животные, несмотря на моросящий дождь, выглядели так, словно их только что вычистили усердные конюхи.
Казалось, что от этих удивительных созданий исходит какой-то дивный, волшебный свет. Все лошади, не исключая и той, на которой восседала королева и которая была выше и мощнее других, не были оседланы. Их длинные, густые гривы и хвосты развевались на ветру. По команде всадников они взвились на дыбы, приветствуя хозяев, и над толпой обитателей замка, наблюдавших за этой сценой, пронесся восторженный вздох.
- Вот это да! - едва слышно прошептал Томас.
Оба мальчика, как и все жители Королевства, были немало наслышаны о белоснежных лошадях эльфов. Мартин Длинный Лук рассказывал, что эти волшебные создания, наделенные в числе прочих удивительных качеств разумом и способностью понимать обращенные к ним речи, живут в глухих, непроходимых чащах близ Эльвандара и служат одним только эльфам, да и то лишь в том случае, когда просьба об этом исходит от особ королевской крови. Что же до людей, то само собой разумелось, что кони эльфов и близко к себе не подпустили бы никого из них.
Придворные конюхи, ученики и подмастерья старого Элгона, бросились было к шеренге всадников, чтобы помочь им спешиться и увести коней в стойла, но королева своим негромким, мелодичным голосом, в котором слышался едва уловимый смешок, проговорила:
- В этом нет надобности.
Она легко соскочила со своей лошади и сняла с головы капюшон, подставив дождю пышные, волнистые рыжеватые волосы, которые мягкими локонами спускались на плечи. Королева поднялась по ступеням и приблизилась к почтительно склонившемуся перед ней Боуррику. Когда тот выпрямился, оказалось, что Агларанна почти одного с ним роста.
Герцог пожал обе узких ладони своей гостьи и с улыбкой проговорил:
- Добро пожаловать в Крайди, ваше величество. Вы оказали большую честь мне и моему дому.
- Благодарю вас. Вы очень любезны, лорд Боуррик. - Негромкий голос Агларанны был столь чист и мелодичен, что звуки его достигли самых отдаленных участков двора, и слова королевы были услышаны всеми собравшимися. Паг почувствовал, как рука Томаса крепко сжала его плечо. Юный воин не отрываясь смотрел на королеву эльфов.
- Как она прекрасна! - прошептал он.
Паг снова перевел взгляд на Агларанну. Он не мог не признать, что та и в самом деле удивительно красива - разумеется, на эльфийский манер. На бледном, изысканно-удлиненном лице королевы под тонкими дугами темных бровей сияли большие бледно-голубые глаза, обрамленные черными загнутыми ресницами. Когда она улыбалась, ее полные алые губы слегка приоткрывались, обнажая два ряда ровных белоснежных зубов. Высокий лоб Агларанны перехватывал тонкий золотой обруч с несколькими подвесками в виде маленьких колокольцев, спускавшихся к округлым, слегка выдававшимся скулам и изящным ушам, которые, как и у всех эльфов, были лишены мочек и слегка заострялись кверху.
Одиннадцать молодых эльфов, составлявших почетный эскорт Агларанны, один за другим спешились и приблизились к своей повелительнице и Боуррику. Все они были молоды, красивы и стройны. Одежда их, кроме темно-зеленых плащей, состояла из нарядных ярких туник и контрастировавших с ними по цвету штанов. При взгляде на спутников Агларанны у Пага в первую минуту зарябило в глазах от обилия пестрых красок.
Королева обратила взгляд на лошадей и произнесла мелодичным голосом несколько слов на языке эльфов. Лошади снова взвились на дыбы и, повернувшись, упругой рысью затрусили к воротам во внутренний двор, туда, где располагались конюшни. Герцог и эльфы прошли в замок. Толпа зевак вскоре рассеялась, и Паг с Томасом остались во дворе одни.
- Проживи я хоть сотню лет, - взволнованно произнес Томас, - мне навряд ли удастся еще хоть раз увидеть такую красавицу!
Паг с удивлением посмотрел на друга и пожал плечами.
Веселый, насмешливый Томас против своего обыкновения был явно настроен на серьезный лад, и Паг, собравшийся было посмеяться над его восторженными словами, вынужден был прикусить язык.
Юный воин, судя по всему, находился под глубоким впечатлением от встречи с королевой эльфов.
Паг спрыгнул с воза и поманил Томаса рукой:
- Пошли отсюда! Нечего больше мокнуть!
Когда Томас приземлился на мокрые булыжники двора, Паг критически оглядел его с ног до головы и сурово нахмурился.
- Тебе придется переодеться во все сухое! И постарайся, пожалуйста, раздобыть чистый и выглаженный воинский плащ у кого-нибудь из молодых солдат гарнизона!
- Это еще зачем?
Паг фыркнул и, еле сдерживая смех, ответил:
- Как, разве я еще не говорил тебе, что герцог нынче приказал нам обоим явиться к обеду в главный зал? Его величество желает, чтобы ты рассказал королеве Агларанне о том корабле, где мы с тобой побывали.
На лице Томаса отразился неподдельный ужас. Казалось, еще мгновение - и юный воин бросится наутек.
- Мне? Обедать в главном зале? - Он побледнел и с мольбой взглянул на Пага. - Как же это я стану говорить с королевой?!
Паг, дружище, признайся, что это всего лишь глупая шутка!
Пага немало позабавило замешательство отважного Томаса.
- Еще чего! - с важным видом произнес он. - Я и не думал шутить! Не робей, держись посвободней, и разговор с королевой не покажется тебе таким уж страшным делом. Чего проще: ты только разевай пошире рот, шевели губами и языком, и слова станут выговариваться сами собой!
Томас размахнулся и выбросил правую руку вперед, намереваясь сбить самонадеянного сквайра с ног. Но тот вовремя пригнулся, боднул Томаса головой в живот, и оба покатились по земле. Невысокий Паг был силен и увертлив, и Томасу никак не удавалось уложить его на обе лопатки. Их стычка продолжалась лишь несколько секунд и закончилась ничьей. Мальчики поднялись на ноги, хохоча во все горло и не испытывая ни малейшей вражды друг к другу.
- Ну и задал же ты мне, Паг!
- Да уж не больше, чем ты мне!
- Ладно, давай я помогу тебе отряхнуться.
- С чего это ты завелся, Томас?
- Ты нарочно до последней минуты не говорил мне о распоряжении герцога и насмехался надо мной. Вот с чего! - недовольно проворчал Томас.
- Ладно, я признаю, что виноват перед тобой! Но почему ты не рад, что будешь обедать с герцогом и королевой? Скажи мне, что тебя так смущает?
Томас покраснел до корней волос и, опустив голову, пробормотал:
- Я не знаю, сумею ли держаться за столом, как подобает.
Ведь до сих пор мне не случалось есть в присутствии знати.
Вдруг я допущу какой-нибудь ужасный промах и все станут смеяться надо мной?
- Об этом не тревожься, - проговорил Паг, снисходительно потрепав друга по плечу. - Смеяться над тобой они уж в любом случае не станут. Это не принято, как бы странно и неловко ни вел себя любой из гостей. Воспитанность, - назидательно добавил он, явно повторяя чьи-то слова, - состоит не в том, чтобы не допускать промахов, а в том, чтобы не замечать промахи других!
Томас заметно приободрился и с несмелой улыбкой произнес:
- И все же мне немного боязно усесться за стол вместе с придворными и самим герцогом.
- Ничего страшного в этом нет! - заверил его Паг. - Когда займешь свое место, внимательно смотри на меня и старайся повторять мои движения. Держи вилку в левой руке, а нож - в правой. Не пей из чаш с розовой водой - она подается для того, чтобы омывать ладони. Ею следует пользоваться как можно чаще, ведь твои пальцы покроются жиром от реберных костей откормленного барана, которого нынче подадут на обед. Когда будешь бросать обглоданные кости через плечо, не размахивайся слишком сильно, иначе они того и гляди попадут не в середину зала, где бродят собаки, а к подножию стола его сиятельства! И не вздумай вытирать рот рукавом! Для этого существуют салфетки или на худой конец края скатерти!
Паг решил проводить друга к казармам, по пути давая ему все новые и новые наставления касательно придворных манер. Томас был ошеломлен обширностью и глубиной его познаний в этой неведомой ему самому области.
Томас сидел за столом в большом зале замка Крайди ни жив ни мертв. Душу его раздирали страх, смущение и отчаяние. Стоило кому-либо из придворных скользнуть по его лицу учтиво-равнодушным взглядом, как мальчик смущенно втягивал голову в плечи и, страшась, что допустил какое-то чудовищное нарушение этикета, ожидал сурового окрика, словно воришка, застигнутый на месте преступления. Когда же его растерянный взор обращался к герцогскому столу, находившемуся на возвышении, и скрещивался со взором королевы эльфов, он поспешно опускал глаза, чувствуя, как внутри у него все сжимается от тоски и отчаяния.
Паг договорился с дворецким Сэмюэлом, чтобы нынче им с Томасом отвели места в самом дальнем углу просторного зала, хотя обычно во время трапез он сидел за главным столом, рядом с принцессой Каролиной. Он был рад этой неожиданной возможности оказаться вдали от нее, ибо Каролина все еще держалась с ним натянуто. Прежде она охотно вступала с ним в разговоры о придворных новостях и пересказывала последние сплетни, но после того памятного объяснения в саду стала подчеркнуто игнорировать его, переключив все свое внимание на оторопевшего от столь внезапной перемены и чрезвычайно осчастливленного ею сквайра Роланда. Паг был рад хоть на один вечер избежать общения с надменно-молчаливой Каролиной, но не мог побороть раздражения, охватывавшего его при каждом взгляде на самодовольно ухмылявшегося Роланда.
В последнее время ему немало досаждала неприязнь Роланда, едва скрываемая под подчеркнуто учтивыми манерами. Паг, в отличие от Томаса, никогда не был особенно дружен с проказливым сквайром, но и не враждовал с ним. Роланд всегда охотно принимал участие в играх маленьких подмастерьев, не чинясь, получал свои порции ударов и затрещин в кулачных боях и наносил противникам увесистые оплеухи. Он следовал правилам чести, исповедуемым дворовыми мальчишками, и никогда не щеголял перед ними ни своим высоким званием, ни нарядным платьем, ни богатством и знатностью отца. Простое, ровное обращение сквайра со всеми, его заразительная веселость и добродушный нрав снискали ему любовь и уважение всех мальчишек, не исключая и Пага. Теперь же между ними день ото дня росла глухая вражда, грозившая рано или поздно привести к открытому столкновению.
Паг не без некоторой опаски ждал этой неизбежной стычки, исход которой был заранее предрешен, ибо из всех учеников, живших в замке Крайди, один лишь Томас без труда одерживал верх над умелым, сильным и опытным в поединках Роландом. И все же Паг ни за что не согласился бы уклониться от кулачного боя с Роландом, предоставься ему такая возможность. Он устал от вынужденного притворства, от необходимости соблюдать придворный этикет и невольно подражать надменной любезности сквайра, встречаясь с ним на людях. Конец всему этому положила бы лишь хорошая потасовка, каков бы ни был ее результат.
Мельком взглянув на Томаса, напряженно замершего на стуле с высокой спинкой, Паг ободряюще улыбнулся ему и снова перевел взгляд на Каролину. Он с сожалением вспомнил то время, когда мог лишь мечтать о принцессе, денно и нощно лелея в душе ее образ. Он замирал от восхищения, если ему случалось увидеть Каролину в саду или на балконе замка. Он любовался сиянием ее голубых глаз, блеском темных локонов в ярком свете полуденного солнца и потом, бывало, по целым неделям думал об этих упоительных мгновениях, расцвечивая воспоминания о мимолетных встречах яркими, порой нескромными фантазиями. Теперь же, когда он мог ежедневно говорить с Каролиной, находиться подле нее, о чем он прежде не смел и помышлять, мальчишеские мечты сами собой потускнели, а реальность вместо радости обернулась для него тяжким испытанием. Ловя на себе ее насмешливый, лукавый взгляд, он робел и стушевывался, но Каролина, если в эти минуты ей случалось впасть в капризное, гневливое или проказливое настроение, не спешила прийти ему на помощь, а напротив, лишь увеличивала владевшее им смущение упреками и колкими замечаниями. Робость Пага зачастую принималась ею за неуклюжесть, если же он против обыкновения начинал вести себя свободно и непринужденно, она готова была обвинить его в дерзости, развязности и непочтительности. Даже в те редкие минуты, когда во взоре принцессы, обращенном к нему, читалась благосклонность, Паг опасался каким-нибудь неловким движением, неуместным словом или жестом вызвать ее гнев и оттого держался с ней скованно и напряженно.
Он вздохнул и искоса взглянул на Роланда. Каким бы сложным и противоречивым ни было его отношение к Каролине, теперь на смену помыслам о ней в душу его закралась ревность. Однако юный сквайр больше не выглядел победителем. С лица его исчезла былая веселость. Он покусывал губы, прислушиваясь к оживленному разговору между Каролиной и эльфийским принцем Калином, сыном Агларанны. Паг мрачно усмехнулся. На вид принцу можно было дать лет двадцать, но и сама королева выглядела совсем юной девушкой. Также и все эльфы, состоявшие в свите, казались юнцами, едва вышедшими из детского возраста. Исключение составлял один лишь Тэйтар, главный советник Агларанны, которого можно было принять за ровесника герцога Боуррика.
Обед закончился. Герцог встал, подав руку Агларанне.
Придворные удалились в свои покои, тем же, кому надлежало принять участие в заседании совета, было велено следовать за Боурриком и королевой эльфов.
В который уже раз Паг и Томас встали у дверей просторного герцогского кабинета. Нынче Паг чувствовал себя здесь свободно и непринужденно, Томас же, напротив, вконец смешался и стоял ни жив ни мертв. Пагу не стоило большого труда догадаться, что причиной этого обстоятельства послужило присутствие в кабинете красавицы королевы. В обеденном зале юный воин то и дело взглядывал на Агларанну, теперь же взор его устремлялся куда угодно, только не на нее. Пагу показалось, что королева заметила странное поведение Томаса. Губы ее тронула едва заметная улыбка, которая тотчас же погасла.
Двое эльфов, сопровождавших королеву, Калин и Тэйтар, подошли к стоявшему у окна круглому столу, на котором были разложены все предметы, найденные мальчиками на затонувшем корабле, и доспехи цуранийского воина. Они внимательно рассмотрели находки и обменялись сдержанными замечаниями на своем родном языке.
Герцог объявил о начале совещания, и эльфы встали по обе стороны от кресла, которое заняла королева Агларанна. Советники уселись на стулья за большим столом. Паг и Томас остались у дверей.
- Дорогие гости, - сказал Боуррик, - из моего послания вам известно о тревожном происшествии, приключившемся у наших берегов несколько дней тому назад. Вы имели возможность ознакомиться и с вещественными доказательствами оного. Если вы сочтете это необходимым, присутствующие здесь мальчики могут рассказать о том, чему они стали свидетелями.
Королева слегка кивнула головой, и Тэйтар, повинуясь этому жесту, с расстановкой проговорил:
- Мы хотели бы выслушать обоих мальчиков, ваше сиятельство.
Боуррик велел Пагу и Томасу приблизиться к столу. Оба они охотно повиновались. Окинув их проницательным взглядом, Тэйтар спросил:
- Кто из вас первым увидел этого чужеземца?
Томас с мольбой взглянул на Пага, и тот поспешно выпалил:
- Мы оба, сэр. - Не зная толком, как следовало обращаться к знатному эльфу, Паг с тревогой взглянул на советника королевы.
Тот, по-видимому, вполне удовольствовался услышанным и невозмутимо продолжал задавать ему вопросы. Паг пересказал ему все, что помнил, вплоть до мельчайших подробностей, которые, успев стереться из его памяти, теперь, когда он как бы заново пережил случившееся, вновь обрели былую яркость.
Тэйтар поблагодарил его за обстоятельный рассказ и повернулся к Томасу. Паг отступил назад и весь обратился в слух. Бедняга Томас без конца сбивался и бормотал нечто бессвязное. Лицо его покрылось мелкими каплями пота и то бледнело, то становилось багровым. Королева, видя замешательство юного воина, ласково улыбнулась ему и ободряюще кивнула, но это привело Томаса в еще большее смущение.
Отчаявшись добиться от него связного рассказа, Тэйтар кивком велел ему вернуться на прежнее место.
Среди деталей, о которых мальчики упомянули, лишь повинуясь дотошным расспросам Тэйтара, были и замеченные ими на уцелевшей части судна ящики с песком для тушения огня и стойки для копий.
Это послужило лишним доказательством правоты принца Аруты, еще прежде предположившего, что корабль был не чем иным, как боевой галерой.
Тэйтар обменялся взглядом с королевой и после недолгого размышления мрачно проговорил:
- Мы никогда не слыхали о корабле подобной конструкции. Мы убеждены, что он не мог быть построен и оснащен на Мидкемии. Мы согласны с выводами его сиятельства герцога и отца Тулли.
Повинуясь безмолвному приказу матери, слово взял принц Калин:
- После смерти моего отца короля я стал главным военачальником Эльвандара. В мои обязанности помимо прочих входит и надзор за несением разведывательной и пограничной служб. Согласно сообщениям некоторых из разведчиков, в последнее время в обширном лесу к югу от реки Крайди творятся странные вещи. Несколько раз наши поисковые отряды обнаруживали следы пребывания человека в глухих, труднодоступных частях этого леса. Следы эти находили по всей территории от границ Эльвандара до Северного перевала у Каменной Горы. Наши разведчики по несколько недель кряду пытались найти этих незваных пришельцев, но все их усилия оказывались напрасными.
Таинственные незнакомцы, вторгшиеся в лесные заросли, в отличие от случайных путников, порой забредающих в эти места, со всем тщанием старались скрыть свидетельства своего пребывания там и направление своих перемещений. Не случись им очутиться на столь близком расстоянии от наших границ, возможно, мы никогда и не узнали бы об их появлении. Но никто не может обмануть бдительность эльфов, охраняющих Эльвандар от вторжений чужаков!
И вот несколько дней тому назад один из разведчиков выследил небольшой отряд чужеземцев, перебиравшихся через ручей неподалеку от нашего леса и направлявшихся к Северному перевалу. Он преследовал их в течение многих часов, пока они не исчезли.
Мастер Фэннон воскликнул, удивленно вскинув густые брови:
- Разведчик-эльф потерял след? Впервые слышу о подобном!
Калин покачал головой:
- О нет! Все обстояло иначе. Он шел за ними по пятам, оставаясь незамеченным, но те исчезли, словно растаяв в воздухе, посреди болотистого участка, заросшего высокой травой.
Наш разведчик обнаружил последние из оставленных ими следов неподалеку от поляны, граничившей с болотом.
- Мне думается, мы теперь знаем, куда делись эти пришельцы, - хмуро проговорил принц Лиам. Утратив свой обычный веселый и добродушный вид, старший из принцев внезапно стал гораздо более, чем когда-либо прежде, походить лицом на герцога.
Калин задумчиво кивнул и вернулся к рассказу:
- За четыре дня до того, как нам доставили ваше послание, возглавляемый мною пограничный отряд заметил еще одну группу чужеземцев неподалеку от тех мест, где была обнаружена предыдущая. Все десятеро незваных гостей, среди которых мы заметили блондинов и брюнетов, смуглолицых и белокожих, были приземистыми, мускулистыми и безбородыми. Они пробирались сквозь лес с величайшей осторожностью. При малейшем шуме все как один останавливались и начинали с тревогой озираться по сторонам. Но им все же не удалось заметить нас. Они даже не заподозрили, что их преследуют. Чужеземцы были одеты в яркое платье разных цветов - кто в синее, кто в желтое, зеленое, красное. Лишь один из них был облачен в аспидно-черный балахон.
Оружие их составляли мечи, подобные этому - он кивнул в сторону маленького стола у окна, - а также более длинные, с гладкими, без зазубрин, лезвиями, круглые щиты и какие-то странные короткие луки с несколькими изгибами.
Мастер Элгон наклонился вперед и не без гордости проговорил:
- Оборотные луки! Это, скажу я вам, занятные штуковины! Ими ловко орудуют кешианские воины.
Калин развел руками.
- Кешианцы давно оставили эти края. А прежде, насколько мне известно, и они вооружались обычными луками из тиса и ясеня.
Элгон взволнованно перебил его:
- Они откуда-то вызнали секрет изготовления оборотных луков и делают их из дерева и коровьих рогов. Оружие это надежно и долговечно, ничего не скажешь, но дальность полета стрелы все же меньше, чем у длинного лука, хотя его небольшой вес и легкость значительно...
Боуррик нарочито громко откашлялся, явно не желая выслушивать разглагольствования своего главного конюха об особенностях вооружения кешианцев.
- Будьте любезны, продолжайте, ваше высочество! - негромко проговорил он.
Элгон побагровел от смущения. Калин, дружески улыбнувшись ему, продолжил свой рассказ:
- Мы преследовали их два дня. С приближением ночи они разбили лагерь, но огня не развели. Чужеземцы старались уничтожить все следы своего пребывания в лесу. Все объедки и даже нечистоты, извергнутые их телами, они собрали в кожаный мешок, который нес один из воинов. Они передвигались с величайшей осторожностью, но нам все же не составляло труда следить за ними с довольно близкого расстояния, не будучи замеченными. У самого края леса, неподалеку от Северного перевала, они остановились, чтобы сделать какие-то пометки на листе пергамента. Пришельцы поступали подобным образом уже не впервые. Затем тот из них, кто был одет во все черное, достал из-за пояса какой-то странный предмет - по-видимому, то был магический амулет невиданной силы, - пробормотал несколько слов на своем наречии, и все десятеро вмиг исчезли.
Герцог, оба принца, советники и Паг с Томасом глядели на Калина в немом изумлении. Кулган удрученно покачивал головой.
Эльфийский принц поспешил добавить:
- Однако больше всего меня поразило даже не это, а язык чужеземцев. По тем немногим словам, что донеслись до нашего слуха - ведь все они переговаривались шепотом или вполголоса, - мы смогли определить, что язык этот даже отдаленно не напоминает ни одно из мидкемийских наречий.
- Узнав обо всем этом от сына, я не на шутку встревожилась, - сказала королева Агларанна. - Ведь судя по всему, чужеземцы составляли карту Западных земель, свободно перемещаясь по лесам и болотам, подходя к Северному перевалу, а теперь, как явствует из рассказа мальчиков, даже к крайдийскому берегу. Мы сами собирались известить вас об этих вторжениях, заметно участившихся в последние дни. Знайте, что несколько отрядов пришельцев было замечено у перевала накануне нашего отъезда из Эльвандара.
Арута подался вперед и мрачно проговорил:
- Если они преодолеют перевал, то обнаружат единственный путь в Вабон и Вольные города. К тому времени может начаться снегопад, и они без труда поймут, что в зимние месяцы мы будем отрезаны от остального мира и лишены надежды на подмогу.
На мгновение бесстрастное лицо герцога исказила гримаса ужаса и отчаяния, но он быстро овладел собой и спокойно произнес:
- Не будем забывать и о Южном перевале, который, возможно, еще не отмечен на карте незваных пришельцев. Появись они в тех краях, их непременно увидели бы разведчики из племени гномов.
Ведь поселения маленького народца у Серых Башен разбросаны гораздо шире, чем у подножия Каменной Горы.
- Ваше сиятельство, - проговорила Агларанна, печально взглянув на герцога своими светло-голубыми глазами, я ни за что не покинула бы пределы Эльвандара, если бы положение, в котором все мы оказались, не представлялось мне критическим. И услышанное здесь подтвердило мои самые худшие опасения. Ведь если империя этих инопланетных жителей и в самом деле сильна и могущественна, тогда все вольные народы Запада могут столкнуться с реальной угрозой порабощения. Мы, эльфы, не питая симпатий к Королевству в целом, с приязнью относимся к жителям Крайди. Вы всегда были нам добрыми соседями, вели себя достойно и миролюбиво, уважая наши законы и не посягая на наши владения.
И мы обещаем вам свою всемерную поддержку, если армия чужеземцев начнет завоевательную войну против Крайди.
Помолчав, Боуррик ответил:
- Благодарю вас, ваше величество, за обещанную помощь в случае нападения чужеземцев. Мы в большом долгу перед вами также и за ваш приезд к нам, и за ценнейшие сведения, которые вы сообщили. Ибо теперь мы начнем действовать. Не узнай мы о происшествиях на границе ваших земель, мы скорее всего промедлили бы с ответными мерами и тем самым предоставили бы противнику преимущество во времени. - Он снова умолк, ненадолго задумавшись, и на лицо его набежала тень. Герцог явно старался не показывать вида, что находится в состоянии величайшего волнения. И когда он вновь заговорил, голос его звучал по-прежнему ровно и бесстрастно:
- Я убежден, что эти цурани злоумышляют против нас. Появиться инкогнито в чужой стране, на чужой планете, чтобы исподволь изучить быт и нравы ее жителей - это еще куда ни шло, но то, что они тайком обследуют наши леса и перевалы, нанося увиденное на карту, ясно указывает на их враждебные намерения. Все это может служить лишь подготовкой к нападению на нас.
Кулган со вздохом поддержал его высочество:
- И они наверняка двинут против нас огромную армию!
Отец Тулли задумчиво покачал головой:
- Возможно, все обстоит иначе. - Все взгляды с надеждой обратились к нему, и старый священник пояснил:
- Я не вполне уверен в правоте своих выводов. Многое из того, что я узнал от погибшего Ксомича, по-прежнему остается для меня неясным. Все сведения о его стране и населяющих ее людях, запечатлевшиеся в моей памяти, кратки и разрозненны, и все же мне представляется, что империя Цурануани, откуда этот воин был родом, не походит своим устройством и законами ни на одно из наших мидкемийских государств. Понятия чести и долга, которые они исповедуют, разнятся с теми, коим привержены мы с вами. Их политические и военные союзы строятся на весьма причудливых основах, недоступных нашему пониманию. Не зная в точности, на чем зиждется моя уверенность, я все же рискну утверждать, что они навряд ли сразу двинут против нас мощную армию, а скорее предпримут некую разведку боем, послав сюда лишь незначительную часть своих войск. Сдается мне, что главными для себя они считают какие-то иные цели, мы же - то есть, наша Мидкемия - являемся объектом их второстепенного, едва ли не косвенного интереса. - Отец Тулли снова покачал головой и беспомощно добавил:
- Я не располагаю никакими доказательствами в подтверждение своих слов. Я просто чувствую, что все обстоит именно так.
Герцог резко выпрямился на своем стуле и отчеканил:
- И все же мы не можем терять времени. Я нынче же отправлю гонцов в Вабон к герцогу Брукалу и снова попытаюсь связаться с гномами Серых Башен и Каменной Горы.
- Я тоже хотела бы узнать, что они думают обо всем этом, - сказала королева.
- Ни гонцы, посланные к ним, ни почтовые голуби до сих пор не вернулись, - ответил Боуррик. - Это меня очень тревожит.
- Скорее всего, твои голуби погибли в ястребиных когтях, отец, - сказал Лиам. - А возможно, гонцы задержались в пути.
Боуррик взглянул на Калина:
- Со времени осады Карса прошло без малого сорок лет. За эти годы нам нечасто доводилось встречаться с гномами. Кто теперь главенствует над их кланами?
- Все у них осталось по-прежнему, - ответил эльфийский принц. - Каменная Гора с центром в селении Делмория осталась верна знаменам Харторна из рода Хогара, а жители Серых Башен подчиняются Долгану, потомку Тоулина. Их столица - он позволил себе слегка улыбнуться, - селение Калдара.
- Я знаком с обоими, - кивнул герцог, не ответив на улыбку Калина. - Правда, в те далекие времена, когда они помогли карсийцам в битве с темными братьями, я был еще ребенком.
Маленький народ - сильные, надежные союзники в случае беды.
- А как насчет Вольных городов и принца Крондора? - спросил Арута.
Боуррик пожал плечами:
- Я еще не готов ответить на этот вопрос. Если верить слухам, дела на Востоке обстоят не вполне благополучно.
Нынешней ночью я должен буду поразмыслить об этом. - Он поднялся со своего стула. - Благодарю вас всех за участие в сегодняшнем совещании. Я предлагаю дорогим гостям расположиться в отведенных для них покоях, чтобы как следует отдохнуть с дороги. Во время завтрашней встречи мы более подробно обсудим наши планы по отражению возможной атаки чужеземцев.
Следом за герцогом вышли из-за стола и все остальные.
Боуррик предложил королеве Агларанне руку, и та оперлась на нее, выходя из зала. Паг и Томас распахнули двери настежь и, дождавшись, когда все участники совета покинули кабинет герцога, выскользнули в коридор. Томас последовал за мастером Фэнноном в воинские казармы. Паг в нерешительности остановился поодаль от Кулгана, беседовавшего с отцом Тулли и двумя эльфами.
Заметив своего ученика, чародей поманил его к себе:
- Паг, принц Калин хотел бы взглянуть на твои книги и свитки. Не будешь ли ты так любезен показать их ему?
Паг повел принца в свою каморку в башне. Открыв дверь, он пропустил гостя вперед и сам вошел за ним следом. Дремавший на постели Фантус встрепенулся и с подозрением оглядел Калина.
Принц неторопливо приблизился к нему и произнес несколько слов на своем родном языке. Фантус издал довольное ворчание и вытянул шею, милостиво позволив Калину потрепать себя по голове.
Через несколько мгновений дракон вопросительно скосил глаза на Пага.
- Да, обед закончился, и со столов уже наверняка успели убрать, - с улыбкой проговорил Паг. - На кухне должно быть полно вкусных объедков.
Фантус плотоядно оскалился, вперевалку подошел к окну, толкнул мордой незапертые створки и вылетел наружу, держа курс на кухонную дверь.
Паг предложил своему гостю табурет, но принц помотал головой:
- Спасибо, но мы, эльфы, привыкли обходиться без мебели.
Если ты не против, я предпочел бы устроиться на полу. Какое у тебя, однако, необычное домашнее животное, сквайр Паг!
Паг смущенно улыбнулся в ответ на дружескую усмешку Калина.
Сперва ему было очень неловко принимать эльфийского принца в своей тесной, скудно обставленной каморке, но Калин держался с такой подкупающей простотой и непринужденностью, что мало-помалу напряжение, владевшее Пагом, исчезло без следа, и он стал чувствовать себя гораздо более свободно и раскованно.
- Сам Фантус, похоже, не считает себя домашним животным. Он ведет себя скорее как гость и порой не появляется здесь по целым неделям. Теперь, когда Мичема нет, он кормится на кухне.
- А кто такой Мичем? - поинтересовался принц.
- Слуга и правая рука Кулгана. Мастер отправил его в Бордон с несколькими воинами замкового гарнизона. Они должны вернуться, пока Северный перевал не замело снегом. Он не говорил мне, зачем Кулган послал его туда, ваше высочество.
- Называй меня по имени, Паг.
Паг кивнул, чрезвычайно польщенный этим предложением.
- Калин, как вы думаете, что предпримет герцог?
По алым губам эльфа скользнула загадочная усмешка.
- Думаю, сам герцог скоро расскажет нам об этом. Но я почти не сомневаюсь, что Мичем и сопровождающие его воины отправились к перевалу, чтобы обследовать его и доложить герцогу о возможности продвижения на восток. Потерпи до завтра, и ты наверняка услышишь об этом из уст самого герцога Боуррика. - Он указал на одну из книг, лежавших на полке. - Ты читал ее? Она показалась тебе интересной?
Паг взял книгу в руки и вслух прочел ее заглавие:
- Доркас. Трактат об оживлении предметов. Да, она меня заинтересовала, хотя многое в рассуждениях Доркаса показалось мне неясным.
- Справедливое суждение, - кивнул Калин. Насколько я помню, Доркас всегда любил изъясняться туманно и слишком витиевато.
Паг изумленно вскинул брови:
- Но ведь он умер тридцать лет тому назад!
Калин широко улыбнулся, обнажив два ряда ровных белых зубов.
- Выходит, ты почти ничего не знаешь о нас, эльфах?
- Боюсь, что да. - Паг смущенно потупился. - Вы - первый из эльфов, кого мне довелось увидеть вблизи. - Калин отложил книгу и внимательно взглянул на Пага. Тот, ободренный его взглядом, торопливо продолжил:
- Я слыхал кое-что о вашем народе от Мартина Длинного Лука. Он говорил, что вы понимаете язык животных и призраков, что вы никогда не покидаете пределов своих владений и не допускаете к себе людей, за исключением немногих.
Эльф добродушно рассмеялся. Звуки его нежного, мелодичного смеха напомнили Пагу и песни менестрелей, и шелест листьев на ветру, и журчание лесного ручья. Он словно зачарованный смотрел на своего удивительного гостя.
- Почти все верно, - сказал Калин. - Зная Мартина, я не удивился бы, если бы в его рассказах о нас содержалась значительная доля преувеличений, ведь не будучи лжецом, он обладает истинно эльфийским чувством юмора. - Паг взглянул на Калина с недоумением, и тот неторопливо продолжил:
- Видишь ли, наш век гораздо продолжительнее вашего, человеческого. И на протяжении всей своей долгой жизни мы учимся подмечать забавное там, где вы, люди, его не видите, просто не успеваете увидеть и подметить. Для этого у вас, похоже, слишком мало времени. При желании это можно назвать иным взглядом на мир. Мне думается, Мартин перенял эту нашу черту.
Паг кивнул:
- Насмешливый взгляд.
Калин вопросительно поднял тонкие брови, и Паг пояснил:
- Многие в Крайди терпеть не могут Мартина, потому что он не такой, как они. Я слыхал однажды, как один солдат сказал, что у него насмешливый взгляд.
Калин вздохнул:
- Жизнь сурово обошлась с Мартином. Он рано осиротел, а монахи Сильбанского аббатства, хотя и были добры к нему, плохо представляли себе, как следует воспитывать мальчишек. При любой возможности он убегал от них и прятался в лесной чаще. Однажды он подрался с двумя маленькими эльфами. Знаешь, в раннем детстве мы мало чем отличаемся от людей. Я случайно оказался поблизости и разнял их. Мартин вырос и стал одним из немногих людей, кто может приходить к нам в Эльвандар, когда пожелает.
Мы любим его и ценим его дружбу. Но несмотря на это он очень одинок. Ведь Мартин вовсе не эльф, но и не вполне человек. Он словно бы заплутался между двумя мирами - эльфийским и человеческим - и очутился в тупике.
Паг вспомнил Мартина, его добрую, грустную улыбку, и дал себе слово покороче сойтись с этим загадочным человеком, чтобы тот больше не чувствовал себя таким одиноким.
- Но то, что он рассказывал об эльфах, правда?
- Отчасти да. Мы не понимаем языка животных, но без труда угадываем их настроения и передаем им наши с помощью интонаций, жестов, движений рук. Мартин вполне овладел этим умением. Мы не разговариваем с призраками, хотя и общаемся с некоторыми существами, которых люди почитают за призраков - с дриадами, феями, лесными оборотнями. Но это вполне реальные, живые создания, чье волшебство немного сродни нашему.
- Волшебство? - переспросил Паг. В глазах его загорелось любопытство.
Калин улыбнулся и охотно пояснил:
- Волшебство является неотъемлемой частью нашего существования, основой всей нашей жизни. Наиболее явственно оно дает о себе знать в Эльвандаре, где мы ведем замкнутую и уединенную жизнь в течение многих столетий, бережно храня наши традиции, которые уходят корнями в седую старину. Поверь, ничем особенным мы не занимаемся - просто охотимся, ухаживаем за растениями и животными, пируем в дни празднеств, воспитываем малышей. Время в Эльвандаре движется медленнее, чем где бы то ни было, и потому живем мы подолгу. Мне, если согласовать мой возраст с вашим человеческим измерением, немногим больше сотни лет.
- Больше сотни? - вздрогнув, пробормотал Паг и с опаской взглянул на принца. - Ах, бедняга Томас! - вздохнул он. - У него лицо вытянулось, когда он узнал, что вы - сын королевы.
Он-то принял ее за совсем молоденькую девушку. Что же будет с ним, когда ему станет известно, сколько вам лет?
Калин склонил голову набок. На лице его появилась загадочная полуулыбка:
- Ты говоришь о том светловолосом пареньке, который присутствовал на совете?
Паг кивнул. Калин развел руками.
- Что ж, королева не впервые пленяет воображение сына вашего племени. Правда, зрелые мужчины гораздо лучше умеют скрывать свои чувства.
- Надеюсь, вы не держите зла на Томаса? - осторожно спросил Паг.
- Нет, Паг, нисколько. Весь Эльвандар боготворит свою королеву, справедливо считая ее редкостной красавицей. Меня нисколько не удивляет, что твой друг очарован ею. После кончины короля многие из знатных и богатых жителей вашего Королевства дерзали домогаться ее руки. Срок ее траура окончился, и королева вольна избрать себе нового спутника жизни. Однако навряд ли им окажется кто-либо из людей. Подобные союзы весьма редки и всегда заканчиваются печально, ведь человеческая жизнь так коротка! - Калин улыбнулся приунывшему Пагу и с улыбкой предположил:
- Скорее всего твой белокурый друг Томас, возмужав, сумеет побороть свою детскую влюбленность в королеву эльфов. Мне думается, что и чувства принцессы к тебе окажутся не намного долговечнее.
Последние слова Калина застали Пага врасплох. Щеки его зарделись, и он неуверенно пробормотал:
- Я заметил, что за обедом вы долго о чем-то беседовали с ее высочеством.
- После ее рассказов о твоих подвигах я представлял тебя широкоплечим великаном семи футов ростом. Каролина поведала мне, что ты на ее глазах умертвил целую стаю троллей.
Щеки Пага окончательно побагровели.
- Всего двоих, - едва слышно прошептал он и опустил голову.
- Да и то случайно.
Калин ласково потрепал его по плечу.
- Тебе есть чем гордиться, сквайр Паг. Ведь справиться даже с двумя этими существами - уже великий подвиг для ученика придворного чародея. Ты просто молодчина! А я, признаться, подумал, что история с троллями - от начала и до конца вымысел принцессы.
Приободрившись от этой похвалы, Паг подробно рассказал принцу о происшествии на берегу реки.
- Случай и впрямь удивительный, Паг, - сказал Калин, внимательно выслушав его. - Я мало знаком с магическим искусством людей, но похоже, что Кулган был прав. Полагаю, что тебе удалось осуществить невозможное лишь потому, что сила твоего внутреннего сосредоточения была необыкновенно высока.
Она и помогла тебе направить действие заклинания на троллей.
- Мне тоже кажется, что так все и было. Но я хотел бы лучше понять и законы магии, да и себя самого тоже.
- Со временем ты обязательно этого добьешься.
- И Каролину, - со вздохом добавил Паг.
- Это - задача посложнее, - улыбнулся Калин. - Думаю, ты еще некоторое время будешь оставаться объектом ее внимания, а потом, возможно, она увлечется кем-нибудь другим. К примеру, сквайром Роландом. По-моему, он к ней неравнодушен.
Паг негодующе засопел:
- Роланд! Уж этот мне... шут гороховый!
- Так ты, выходит, влюблен в принцессу? - пряча улыбку, спросил Калин.
Паг пожал плечами, и из груди его вырвался тяжелый вздох.
- Право, не знаю. Она мне очень нравится. Но влюблен ли я в нее? Иногда мне кажется, что да, а порой я бываю совершенно уверен, что нет. При ней у меня путаются мысли и заплетается язык. Поэтому я веду себя глупо и смешно, и меня это просто бесит!
- А сквайр Роланд не допускает подобных оплошностей, - предположил Калин.
- В том-то и дело! Он ведь воспитывался при дворе. Слов нет, манеры у него блестящие, и мне до него далеко. Но он нарочно старается выставить меня в дурацком свете перед Каролиной, и я себя чувствую так, как будто у меня клешни вместо рук и бревна вместо ног.
Калин понимающе кивнул:
- Я не очень хорошо знаком с вашими нравами и обычаями, но мне думается, вся твоя беда в том, что ты внутренне пасуешь перед сквайром Роландом, и это дает ему преимущество перед тобой. Он всего лишь заставляет тебя острее почувствовать те недостатки, которые ты сам за собой признаешь. Послушайся моего совета, попробуй взглянуть на ситуацию с другой стороны.
Возможно, Роланд завидует твоему прямодушию, твоей отваге и честности. Во всем этом он явно уступает тебе, не так ли?
- Пожалуй.
- Вот и постарайся одержать над ним верх, когда тебе откроется хоть малейшая возможность затмить его этими своими качествами.
- Не уверен, что мне это удастся.
- Ты все же попробуй, - улыбнулся эльф. - Но в любом случае все, что бы ни делали вы оба, навряд ли окажет влияние на Каролину. Она со свойственным ей упорством будет продолжать вести себя с тобой и Роландом так, как считает нужным. Она по-детски восхищается тобой, и сдается мне, что чувство ее сродни тому, во власти которого оказался юный Томас при виде моей матери. И даже если ты станешь вести себя, как неотесанный мужлан, это не заставит принцессу переменить отношение к тебе... До тех самых пор, пока все это не надоест ей самой. А пока она наверняка видит в тебе своего будущего консорта.
- Консорта? - недоверчиво переспросил Паг.
Калин снова рассмеялся своим мелодичным смехом.
- Дети часто всерьез задаются вопросами, которые им суждено решить лишь в зрелые годы. Скорее всего, Каролина выбрала тебя для этой роли не благодаря твоим реальным или мнимым преимуществам перед другими соискателями, - по лицу Калина скользнула тень улыбки, - а лишь потому, что ты ведешь себя с ней уклончиво и сдержанно. Ведь Каролина упряма, своевольна и, как большинство избалованных детей, любит настоять на своем. Не тужи, сквайр Паг! Время решит этот вопрос за вас с нею!
Паг прислонился спиной к остывшей печке и, сжав виски ладонями, страдальчески пробормотал:
- У меня все это просто в голове не укладывается!
Представляете, ведь едва ли не половина мальчишек в замке по уши влюблены в принцессу! Если бы они знали, каково это - испытать на себе ее... привязанность. - Он закрыл глаза и добавил:
- Надо же, я был уверен, что она и Роланд...
- Принцесса просто стремится пробудить в твоей душе ревность и потому порой бывает любезна с ним. Скверно, однако, что она посеяла вражду между вами.
Паг задумчиво кивнул:
- Мне тоже жаль, что так вышло. Роланд в сущности неплохой парень, и прежде мы с ним всегда ладили. Он стал задевать меня только после случая с троллями, когда я получил то же придворное звание, что и у него. До сих пор мне удавалось делать вид, что я не замечаю его неприязни, но не может же это тянуться вечно! Наверное, мне надо будет поговорить с ним.
- Это мудрое решение. Но не удивляйся, если Роланд уйдет от разговора. Боюсь, он весь во власти ее чар.
У Пага разболелась голова от обсуждений столь волнующего предмета и, услыхав от Калина о чарах, он решил сменить тему разговора.
- Расскажите мне о вашей магии. Калин!
- Она зародилась в глубокой древности, - сказал эльф. - Магической силой наделены мы сами и все, что нас окружает, все изделия наших рук и наши жилища. В башмаках, сработанных эльфами, даже самые неуклюжие из людей ступают почти бесшумно, а стрелы, выпущенные из наших луков, без промаха поражают цель.
Такова природа нашей магии. Ее нелегко постичь и еще труднее управлять ею. Этим умением обладают лишь наши волшебники, такие, как Тэйтар. Но это непросто даже и для них, ибо наша магия противится любому, кто пытается овладеть ее силой. Она пронизывает весь Эльвандар, словно воздушные потоки, и порой бывает столь же осязаема, как порыв сильного ветра. Люди не зря называют наши леса заколдованными. Мы прожили в них не одно столетие, мы сроднились с ними, и они стали олицетворением созданной нами магии, ее хранителями и одним из питающих ее источников. Поэтому обитатели Эльвандара пребывают в довольстве, покое и полной безопасности под сенью своих лесов.
Ведь никто не может проникнуть туда незваным - разве что посредством волшебства еще более сильного, нежели наше. Любому же, кто дерзнет приблизиться к нашим границам, замышляя зло, не удается преодолеть незримую преграду, встающую перед ним на подступах к Эльвандару, и он поворачивает назад. Но так было не всегда. Прежде, в начале времен, среди нас жили и моррелы, которых вы называете Братством Темной Тропы. Когда произошел Великий Раскол, мы изгнали их из наших лесов, и с тех пор Эльвандар начал меняться, постепенно приобретая те черты и свойства, которыми он наделен нынче. Он стал нашим домом, нашей душой, сутью и смыслом всей нашей жизни.
- А правда, что Братья Темной Тропы сродни вам, эльфам? - спросил Паг.
Калин ответил не сразу. Глаза его подернулись дымкой, и Пагу показалось, что свет, которым они лучились, внезапно потускнел и вскоре вовсе погас.
- Мне придется ответить тебе, хотя обычно мы избегаем разговоров на эту тему, - сказал он наконец, - потому что правда слишком горька для нас. Да, между моррелами и нами существует родство, хотя и не весьма близкое. Они и вправду во многом сохранили черты внешнего сходства с нами. Настанет время, и они вернутся к нам. Наши волшебники говорят, что однажды настанет день Великого Возвращения... - Калин умолк и вопросительно взглянул на Пага, словно давая понять, что разговор этот ему неприятен.
- Простите, если я ненароком... - поспешно проговорил Паг, но Калин, махнув рукой, прервал его извинения.
- Любопытство - весьма похвальное свойство для ученика чародея, - с добродушной улыбкой сказал он. - Но мне, право же, нечего добавить к тому, что я тебе поведал.
Эльфийский принц засиделся у Пага до глубокой ночи.
Разговорам их не было конца. Пагу весьма польстило то, что Калин интересовался его делами и внимательно прислушивался к его суждениям.
Наконец принц поднялся с пола и стал прощаться.
- Мне совестно, что я отнял у тебя столько времени, - сказал он. - Хотя мы, эльфы, спим мало, я устал и чувствую, что пора отдохнуть. Что уж говорить о тебе!
- Спасибо, что удостоили меня своей беседой! Я готов был бы проговорить с вами не одну ночь кряду, - возразил Паг и с улыбкой добавил:
- Благодарю вас и за то, что вы говорили со мной о Каролине.
- Тебе это было просто необходимо!
Паг проводил Калина до входа в главный зал, где поручил его заботам дежурного лакея, и вернулся к себе. Он растянулся на своем жестком ложе, куда вскоре взобрался и вымокший под дождем Фантус. Дракон долго ворочался, устраиваясь поудобнее, и в конце концов сладко заснул. Паг был слишком взволнован событиями минувшего дня, чтобы, подобно Фантусу, безмятежно задремать на соломенном тюфяке. Он поднялся, затопил печь и долго смотрел на плясавшие в ней языки пламени, в отблесках которого перед ним попеременно представали Каролина, эльфы и моррелы, Томас, Кулган и чужеземные разведчики в ярких разноцветных одеяниях.
К утру известие о появлении чужеземцев близ Эльвандара облетело весь замок и вселило ужас в сердца придворных и слуг.
Все только и говорили что о кровожадных цурани, готовых посягнуть на земли Крайди, а то и всего Королевства. Строились различные, порой самые невероятные предположения об ответных мерах герцога. Никто не сомневался лишь в одном: его сиятельство Боуррик кон Дуан, герцог Крайди, не из тех, кто будет сидеть сложа руки перед лицом столь грозной опасности. Он непременно, и притом в самое ближайшее время, позаботится о защите своих подданных.
Сидя на небольшой копне сена близ воинских казарм, Паг с любопытством наблюдал, как Томас атаковал невысокий деревянный столб, упражняясь во владении мечом. Он то рубил <противника> сплеча, то наносил удары сбоку, колол его острием и бил плашмя.
После каждого выпада Томас недовольно морщился и мотал головой и наконец с отвращением отшвырнул от себя тяжелый меч.
- Ничего-то у меня сегодня не выходит! - Он отер с лица пот, подошел к копне и уселся рядом с Пагом. Интересно, о чем они теперь говорят?
Паг пожал плечами. Второе совещание герцога с эльфами длилось уже несколько часов. Досадуя, что нынче их не пригласили в кабинет, мальчишки все это время слонялись по двору. Им было тоскливо и вместе с тем тревожно. Время словно замедлило свой ход.
Но вот двор стал постепенно заполняться народом. Слуги и подмастерья заторопились к главным воротам.
- Побежали! - крикнул Томас. Он проворно спрыгнул с копны и затерялся в толпе.
Паг кивнул и, соскочив на землю, поспешил вслед за длинноногим Томасом.
Когда они выбежали на главный двор, стражи уже выстраивались у распахнутых ворот. Дождь прекратился незадолго до рассвета, но день выдался более холодный, чем накануне, и в воздухе чувствовалось приближение зимы. Мальчики снова забрались на воз с сеном. Томас поежился от холода и обхватил руками плечи.
- Похоже, снег в нынешнем году выпадет рано. Может, уже сегодня или завтра.
- Нет, навряд ли. Никогда еще зима не приходила так рано! - Паг критически оглядел друга с ног до головы и покачал головой.
- Что же это ты не надел свой плащ? Ведь ты весь в поту после своих упражнений! Так недолго и лихорадку схватить!
Томас досадливо поморщился.
- С чего это ты вздумал пилить меня? Прямо как матушка!
Паг скорчил свирепую гримасу и подбоченился. В голосе его послышались ворчливые нотки:
- И не вздумай тогда хныкать и жаловаться, что у тебя горло болит, и не выпрашивай мятных лепешек от простуды, потому что ты их не получишь! Кашляй и чихай, сколько влезет, неслух этакий! Будешь знать, как бегать полураздетым по морозу! Вот так-то, Томас, сын Мегара!
Томас так и покатился со смеху:
- Ну точь-в-точь она!
В этот момент двери замка с шумом распахнулись, и оба мальчика, стремительно повернувшись на этот звук, увидели вышедших на ступени крыльца эльфов и придворных, предшествуемых герцогом, который шел рука об руку с королевой эльфов.
Агларанна произнесла несколько слов на эльфийском языке, и негромкие звуки ее мелодичного голоса, как и прежде, разнеслись по всему обширному двору, перекрыв гул толпы. Издалека со стороны конюшен послышался дробный стук копыт, и вскоре двенадцать белоснежных лошадей с развевающимися гривами выстроились перед крыльцом.
Эльфы спустились со ступеней, легко и грациозно вспрыгнули на спины своих удивительных коней и, отсалютовав на прощание герцогу и принцам, галопом промчались сквозь распахнутые ворота.
В течение нескольких минут после того, как они исчезли из виду, толпа слуг и подмастерьев оставалась безмолвной и недвижимой. Большинство собравшихся здесь людей в первый и почти наверняка в последний раз в своей жизни видели эльфов и их легендарных коней. Когда-нибудь они станут рассказывать об этом своим детям и внукам.
Наконец все разошлись, каждый вернулся к прерванным работам. Паг участливо опустил руку на плечо Томаса, чей неподвижный взор был устремлен на захлопнувшиеся за эльфами ворота.
- Эй, что это с тобой?
- Я непременно должен побывать в Эльвандаре!
Паг понял, что творилось в его душе, и мягко произнес:
- Может быть, твое желание когда-нибудь осуществится. - Он тряхнул головой и заговорил гораздо более убежденно:
- Хотя я, признаться, сомневаюсь в этом. Пройдет несколько лет, и мы с тобой выучимся своим ремеслам. Я стану чародеем, как Кулган, а ты солдатом. Может, даже офицером. Мы успеем состариться и умереть, а у эльфов тем временем ничегошеньки не изменится, и королева Агларанна будет все так же править своим народом.
Томас толкнул Пага в грудь, и тот свалился на мягкую солому. Следом за ним и сам Томас растянулся на возу.
- Это мы еще посмотрим! Я обязательно проберусь в Эльвандар! - Он уселся Пагу на грудь и вскинул вверх обе руки.
- Я стану знаменитым воином, я увенчаю себя славой блестящих побед над этими цурани, и она примет меня как почетного гостя!
Что ты на это скажешь?
Паг расхохотался, безуспешно пытаясь столкнуть Томаса со своей груди:
- А я, я стану величайшим магом Королевства!
Мальчишки едва не задохнулись от смеха, но в самый разгар их веселья снизу послышался густой бас:
- Паг! Вот ты, оказывается, где!
Томас кубарем скатился с воза, Паг встал на колени и перегнулся вниз. Рядом с телегой, подбоченясь, стоял низкорослый, кряжистый кузнец Гарделл. Его огромные ладони были выпачканы сажей, кожаный фартук, пестревший прорехами, обтягивал бочкообразный живот. Всю нижнюю часть лица Гарделла скрывала пышная черная борода, а голову, почти лишенную растительности, увенчивал серый шерстяной колпак.
- А я-то ищу тебя повсюду! - прогудел кузнец добродушно-ворчливым тоном. - Кулган с утра, значит, просил выковать вытяжной зонт для твоей печурки. Так я его сделал.
Можешь получить.
Паг спрыгнул наземь, и они с Томасом побежали вслед за широко шагавшим Гарделлом в кузню, располагавшуюся неподалеку от конюшен.
- До чего умно ты придумало этим капюшоном! - простодушному восхищению кузнеца не было пределов. - Я, значит, уже без малого тридцать лет стою у горна, а до такой простой вещи, как вытяжной зонт для комнатных печурок, за все это время не додумался! Когда мастер Кулган растолковал мне, что к чему, я все свои дела побросал, чтоб за него приняться.
В закопченной кузне меж большим и малым горнами высилась груда принесенных для починки изделий из металла. Здесь были мечи и шлемы, щиты, копья и серпы, а также множество кастрюль и сковородок. Гарделл подошел к одной из наковален и снял с нее металлический колпак для печки Пага. Тот был невелик - примерно три фута в длину и столько же в ширину и в высоту, и равномерно сужался кверху. На полу у наковальни лежали трубы, по которым дым должен был выходить из каморки Пага во двор.
Гарделл протянул свое изделие мальчикам.
- Глядите, какой легкий! Я его сделал из жести, чтобы он часом не обвалился и не разбил твою печурку, Паг! - Он указал носком башмака на прислоненные к массивному столу металлические прутья. - Мы пробьем в полу отверстия и укрепим их там, чтоб они поддерживали зонт. На это потребуется время, но в конце концов эта штуковина будет работать как надо!
Паг широко улыбнулся. Ему было приятно видеть, что его идея так скоро обрела конкретное воплощение. Серьезность, с какой мастер кузнец отнесся к его задумке, польстила его самолюбию.
- А когда мы сможем установить все это?
- Прямо теперь, если не возражаешь. Не скрою, мне самому не терпится поглядеть, как она себя поведет.
Паг поднял с пола одно из колен трубы, Томас - другое и несколько железных прутьев. Мальчики вышли из кузни и направились к башне чародея. Следом за ними, широко осклабившись, вышагивал Гарделл с вытяжным зонтом в руках.
Кулган, глубоко о чем-то задумавшись, возвращался к себе.
Он машинально нажал на ручку двери, отворил ее, взялся за перила лестницы и стал подниматься в свою башню. Внезапно сверху послышались оглушительный грохот и крики:
- Берегись!
Чародей вздрогнул и, внезапно увидев несущийся прямо на него огромный камень, поспешно сбежал со ступеней и прижался к стене. Булыжник прогрохотал по лестнице со скоростью выпущенного из катапульты снаряда и замер у выхода из башни. В воздух взметнулся столб пыли.
Кулган громко чихнул и, покачивая головой, возобновил свой путь.
Навстречу ему бежали Томас и Паг. Убедившись, что огромный булыжник, скатившись по лестнице, никому не причинил вреда, оба облегченно вздохнули.
Кулган свирепо взглянул на них и грозным голосом осведомился:
- Это еще что такое, а?
Паг открыл было рот, но не смог издать ни звука. Томас так плотно прижался к стене, словно надеялся войти в ее толщу и остаться там навеки. Наконец к Пагу вернулся дар речи.
- Понимаете, мастер, мы хотели снести этот камень вниз по лестнице, а он возьми и выскользни у нас из рук. И надо же, чтобы вы именно в этот момент... - Он опустил голову. - Простите, мастер Кулган!
- Выскользнул, говоришь? - Кулган сурово сдвинул брови. - Хотел бы я знать, откуда он вообще взялся в башне и зачем вам понадобилось тащить его во двор?
- Так ведь это тот самый булыжник, что плохо держался в кладке, - торопливо ответил Паг. Видя, что Кулган не вполне понял, о чем идет речь, он пояснил:
- Мы все вместе его вынули, чтоб Гарделл мог вывести наружу последнее колено трубы. - Кулган растерянно заморгал. - Мы приладили колпак и трубы к моей печке!
- Ах, вот в чем дело! - кивнул чародей. - Теперь мне все ясно. - Дверь в башню приотворилась, и немолодой слуга в коричневой с золотом ливрее почтительно осведомился о причине недавнего шума. Кулган приказал ему прислать пару дюжих конюхов, чтобы те вынесли булыжник во двор. Слуга с поклоном удалился, и Кулган повернулся к ребятам:
- Будем надеяться, что из их крепких рук этот убийственный снаряд не выскользнет. - Он насмешливо изогнул бровь. - Что ж, дозвольте и мне взглянуть на это чудо света.
Когда все трое вошли в комнату, Гарделл как раз устанавливал на должное место последнее колено трубы.
- Ну и что вы об этом скажете? - с гордостью осведомился он.
Мальчики развели огонь, и печь привычно задымила, но весь дым теперь улавливался укрепленным над нею с помощью четырех металлических прутьев зонтом, откуда по изогнутой под прямым углом трубе выходил наружу, во двор. Однако труба оказалась значительно уже, чем отверстие, образовавшееся в стене после того, как мальчики и мастер-кузнец вынули расшатавшийся камень.
Вместе с порывами ветра сквозь эту брешь в комнату возвращался и почти весь дым, исторгнутый из нее столь хитроумным способом.
- Мастер Кулган, вам что же, не нравится наш зонт? - встревоженно спросил Паг.
- Зонт-то мне очень даже нравится, - усмехнулся чародей, - но я что-то не заметил, чтобы после его установки воздух здесь стал намного чище.
Гарделл одобрительно хлопнул ладонью по вытяжному колпаку, отчего тот задрожал с легким жестяным звоном. От ожога руку кузнеца спасли, по-видимому, лишь крупные, как орехи, застарелые мозоли.
- Штуковина будет работать как надо, мастер-чародей, но для этого придется законопатить эту дырищу. Я принесу вам кусок воловьей шкуры и проделаю в нем отверстие для трубы, а края прибью к стене гвоздями. Потом надо будет его как следует обмазать глиной. От жара она затвердеет и станет прочной, точно камень. Сквозняков тогда не будет, и весь дым от печки останется снаружи. - Кузнец с улыбкой кивнул головой и направился к двери. - Сей же час принесу глину и кожу. У меня как раз завалялся подходящий кусок.
Кузнец торопливо вышел из комнаты. Паг, казалось, готов был лопнуть от гордости за свое изобретение. С не меньшим самодовольством взглянул на чародея и Томас. Кулган покачал головой и издал едва слышный смешок. Но внезапно Паг вспомнил, что намеревался расспросить Кулгана о результатах утренних переговоров. Улыбка сбежала с его лица, и он с тревогой спросил:
- Что нового, учитель? Чем закончилось сегодняшнее совещание?
- Герцог снаряжает гонцов ко всем своим западным вассалам.
Они доставят им подробнейшие сообщения обо всех недавних происшествиях и приказание герцога о мобилизации гарнизонов.
Боюсь, у писцов нашего Тулли прибавится работки, ведь герцог велел им срочно составить целую уйму посланий. Сам же Тулли пребывает в великой ярости. - Кулган ехидно усмехнулся. - Ему приказано остаться здесь в качестве советника юного Лиама на все время отсутствия его сиятельства. Фэннон и Элгон тоже остаются в Крайди.
- Но куда же направится герцог? - растерянно спросил Паг.
- Герцог, Арута и я отбываем в Вольные города, а оттуда - в Крондор, к принцу Эрланду. Нынче вечером я намерен с помощью доступных мне средств отправить мысленное сообщение одному из моих коллег. Белган живет неподалеку от Бордона. Он снесется с Мичемом, который, по моим расчетам, должен был уже прибыть туда, и передаст ему распоряжение герцога о найме корабля для всех нас. Его сиятельство считает, что ему надлежит лично поведать принцу обо всем происшедшем. Мне думается, он совершенно прав.
Паг и Томас переглянулись. Кулган не мог не догадываться, что творилось нынче в душах у обоих ребят. Им страстно, мучительно хотелось отправиться в столь далекое, увлекательное и опасное путешествие. Да разве хоть один из крайдийских юнцов не мечтал увидеть Крондор? Чародей провел ладонью по своей седой бороде. В глазах его заплясали насмешливые искорки.
- Тебе придется нелегко, Паг, но Тулли присмотрит за тобой.
Он проследит за твоими занятиями и, надеюсь, обучит тебя кое-чему из того, что знает сам.
Казалось, мальчик вот-вот расплачется. Он с мольбой взглянул на чародея:
- Учитель, пожалуйста, дозвольте мне отправиться с вами!
Кулган искусно прикинулся удивленным.
- Тебе? С нами? Признаться, мне это и в голову не приходило. - Он умолк, хитро взглянув на Пага. Напряжение, владевшее мальчиками, достигло предела. - Ну-у-у, что тебе сказать... - В глазах Пага блеснули слезы. - Идея представляется мне интересной. Думаю, ты можешь оказаться нам полезен.
Паг издал торжествующий вопль и подскочил высоко в воздух.
Когда он приземлился, жестяной зонт над печью слегка дрогнул и протестующе зазвенел.
Томас тщетно пытался скрыть досаду и разочарование. Он взглянул на Пага с вымученной улыбкой и понурил голову.
Кулган направился к двери. Паг заступил ему дорогу и охрипшим от волнения голосом просипел:
- Учитель!
- Что, Паг? - с улыбкой отозвался чародей.
- А как же Томас?!
Юный воин еще ниже опустил голову. Ему не на что было рассчитывать, ведь он не был ни придворным, ни учеником чародея. И все же он исподлобья бросил на Кулгана взгляд, исполненный такой отчаянной мольбы, что чародей прыснул со смеху и затряс головой.
- Ну что с вами поделаешь? Наверное, будет все же лучше не разлучать вас, негодники вы этакие! Побьюсь об заклад, что врозь вы способны натворить больше бед, чем вместе. Выше голову, Томас! Я попрошу Фэннона отпустить тебя с нами.
Томас издал протяжный боевой клич и хлопнул Пага по плечу.
- Когда мы отправляемся? - спросил Паг.
- Через пять дней, - ответил Кулган и подмигнул обоим друзьям. - А может, и того раньше, если герцог получит ответ от гномов. К Северному перевалу уже посланы гонцы. Если они сообщат, что перебраться через него невозможно, мы направимся к Южному.
После ухода чародея мальчики на радостях принялись прыгать, кружиться и кувыркаться по каморке, оглашая башню пронзительными воплями.
