Под названием родового символа, домовой марки, бомарки, больмерки и дворовой марки на территории Северной Германии и Скандинавии подразумеваются определенные знаковые фигуры, которые относятся как к основательным сооружениям (дом, двор, церковь), так и к движимому имуществу и утвари. Кроме этого, они могут выступать в качестве символов, которые обозначали прошлых владельцев той или иной вещи. Эти символы образуются в большинстве случаев несколькими прямыми линиями, которые нередко создают подобие креста или рун. Сплетенные особым образом, они могут являться рунами повязки, а в более позднее время в виде простых изображений наноситься на различные вещи (лопату, топор, якорь и т. д). Впрочем, они могут иметь также форму литерных букв. В церкви Богоматери в Данциге, например имеется символ:

В селе Прауст под Данцигом отдельные крестьянские дворы обладали следующими знаками:

Всегда эти символы являются простыми, лишенными цвета и особых украшений. Они могут быть выжженными или вырезанными. Таким образом, они отличаются как от геральдических гербов, так и от наглядных отличительных символов, нанесенных на здания. Напротив, они весьма напоминают знаки, которые возникли непосредственно в среде. Таковыми могут быть торговые марки, семейные знаки, то есть все то, что является «урожденным символом». При помощи таких персональных или переменных знаков свои работы отмечали каменотесы, печатники, художники, коммерсанты.

По прошествии некоторого времени мы можем найти эти знаки в шведских законах, где они обозначают раздельные марки на землю. В Любеке XIII века они появляются на печатях горожан. По местности они были распространены от Швеции, где представлены в виде сельских знаков (бимарки), до Норвегии, Исландии (фанга-марки), Дании. Далее их можно проследить в Шлезвиге и Гольштинии, в Гамбурге, в Любеке, в Штральзунде, на островах и мысах около Рюгена (Мёнхгут и Хиддензее), Данциге и даже окрестностях Риги. В Южной Германии имеются свидетельства того, что страсбургский аптекарь Верквиллер использовал этот символ наряду с подписью и гербом в документе от 1521 года, который касался его судебной тяжбы. Кроме этого, надо отметить, что аналогичные специальные знаки нанесены на некоторые из башен городской стены Нюрнберга.

Являясь памятниками прошлых традицией, эти символы могут быть нанесенными: 1) на здания: а именно на балки близ окон домов или над воротами крестьянских дворов, на фронтоны, на флюгеры, на каменные канты так называемых садовых домиков, на террасы, расположенные перед домами, их следы могут быть обнаружены на любом объекте, связанном с человеческими воспоминаниями; 2) на погребальные камни, надгробия или специальные эпитафии, имеющихся в церквях; 3) на алтари, на церковные скамейки, старые шкафы и прочую домашнюю утварь; 4) на древние документы, где эти символы могут выступать в качестве замены подписи, они могут также являться альтернативой нынешним трем крестам или быть частью фамильной печати. Это — живая традиция, которая зародилась в Германии, но постепенно стала затухать. В Гольштинии родовыми символами метят общинный скот. В Штральзунде отдельные представители прибрежных гильдий используют родовые символы. В деревнях под Штральзундом и Мекленбургом сено, предназначенное для общины, распределяется путем жребия, для чего используются дощечки с родовыми знаками. В Кведлинбурге можно увидеть пашни, на которых имеются родовые символы владельцев земель. В Мёнхгуте по настоящий момент рыболовный инвентарь и прочая утварь продолжают метиться родовым символом. Он же ставится на документах вместо подписи. Но наиболее живучей эта традиция оказалась в крестьянских дворах немецкого происхождения, которые простираются от Данцига до Эльбинга. Правда, в настоящее время «дворовая марка» выступает всего лишь в форме хирограммы. Однако она используется для отмечания инструментов, а также для клеймения лошадей, когда родовой символ может выступать в качестве тавра. В дальнейшем они могли использоваться на алтарях, церковных кафедрах и надгробиях. Также родовые символы могли изображаться на крестьянских дворах, где имелись военнообязанные. Демонстрация родового символа могла быть отличительным символом двора старосты крестьянской общины или же здания, которое строилось по кредиту. Особо надо выделить знаки Данцига, где родовые символы вплоть до начала XVIII века использовались почти всеми слоями горожан, являясь некой разновидностью автографа, который нашел свое отражение даже в церковно-приходских книгах.

Даже на основании этих приблизительных контуров изображенного обычая, который на протяжении нескольких веков применялся как в народной жизни, так и в правовой практике, можно увидеть, насколько разнообразной и интересной является тема родовых символов. Благодаря им происходит увязывание воедино института владельцев и личности, что отсылает нас к взаимопроникновению принципов народного права и норм римского права. Аналогичные проявления мы можем обнаружить в нордическом праве, когда в качестве пограничных знаков выступали разнообразные непонятные символы. Имеется повод полагать, что традиция использования родовых знаков является не только очень древней, но и выходит за узко региональные рамки, будучи, предположительно, распространенной даже в Нидерландах и в Британии. Большинство подробностей из утраченных традиций было восстановлено буквально в последний час. Ваш покорный слуга в 1852 году в статье для Берлинской Академии наук выявил, что слово «хандгемаль» может иметь двоякое значение. С одной стороны, быть аналогом автографа, подписи на документе, а с другой стороны — знаком на здании. Я бы хотел призвать всех любителей отечественных древностей, в особенности из многочисленных исторических союзов и объединений, которым пришлись по душе эти начинания, присылать свои сведения, которые будут восприняты с большой благодарностью.

Успех этой листовки был необычайным. Интерес к родовым символам проснулся в самых разнообразных кругах. Хомайер находил помощников во всех немецких землях. Он писал об этом: «Письменные сообщения знакомых и неизвестных мне людей из всех уголков страны приходили ко мне сотнями». Всех этих добровольных помощников Хомайер сердечно поблагодарил в предисловии к своей книге «Родовые и дворовые символы».

Кому довелось бросить хотя бы беглый взгляд на наследие профессора Хомайера, тот не мог не изумиться объемом приходившей к нему корреспонденции. Классик немецкой исторической науки был неутомим в собирании родовых знаков и символов. Он писал: «Я использовал ежегодные путешествия во время отпуска, чтобы удовлетворить свои научные потребности. Я был переполнен свежими впечатлениями и живыми воспоминаниями о своих исследовательских прогулках по церквям Данцига, по улицам Хильдесхайма. Школьные учителя и владельцы дворов сопровождали меня в Граубюндене. Ко мне приходила помощь из Хекльголанда и из деревень моей малой родины, Верхней Померании… Прибывавший материал был настолько обильным, что для его даже сугубо формальной обработки и простой отсортировки требовалось немало времени. Однако сохранение этих прибывавших сокровищ требовало куда больше заботы». Под сокровищем Хомайер в первую очередь подразумевал странный документ, который открыл ему новую сторону сути родовых знаков. Это было родословное дерево с изображением семейных знаков рода Гау, прибывшее из района Хиддензее. Его изображение приведено в конце главы «Род и родовые символы». Стройная система видоизменения семейного знака в рамках одной династии была прекрасной иллюстрацией к проблеме о порядке определения родственников «Саксонским зерцалом», что было спорным вопросом для науки тех лет.

После нескольких лет исследовательской и собирательской деятельности Хомайер решил обобщить итоги своих изысканий в отдельной книге. Он писал: «О себе давала знать старость. Я уже не мог активно заниматься деятельностью, которой еще недавно отдавал столько сил и энергии, вынашивая долгие годы свой план». В 1870 году была опубликована работа, которая была делом всей жизни Хомайера. Она называлась «Родовые и дворовые символы». Однако исследователь решил не ограничиваться этим трудом. В 1872 году он издал обширные комментарии к своему труду, которые назывались «Дополнение к родовым и дворовым символам».

Содержание этого исторического шедевра можно обозначить только общими штрихами. Огромное историческое наследие было проанализировано на 420 страницах, к которым прилагались 54 таблицы. Всего же в книге были воспроизведены более трех тысяч знаков и символов.

Рис. Средневековый документ

Они были упорядочены и напечатаны в логичном порядке. В первой части книги, которая называлась «Предтечи родовых символов» он анализировал лингвистическое и функциональное значения знаков и марок. Хомайер в том числе упоминает латинизированное слово signa, которое происходило из народного права докаролингской эпохи. Ему соответствовали знаки из правовых записей древних скандинавов. Во второй части книги почти на сотне страниц анализировалось территориальное распространение родовых символов. Хомайер проводит нас по всем германским землям и немецким поселениям за пределами Германии. Повсюду он находит подтверждение употребления родовых символов: в Исландии, как и в других Скандинавских странах, в Англии, в Прибалтике, в Австрии, в Швейцарии, во Франции и в Италии. Однако больше всего родовыми символами изобиловали немецкие ландшафты. Собранный Хомайером материал сейчас положен в основу новых исследований. Он дополняется обильными литературными ссылками и изобилием символов, найденных во всех странах Европы. Таблицы, составленные Хомайером, позволяют провести сравнения между символами отдельных культурных ландшафтов Германии. Третья и, наверное, самая важная часть книги была посвящена проблеме использования родовых символов в народных обычаях.

Сначала он обращался к вопросу наименования родовых знаков у отдельных народов и племен, затем к вопросу вида, равно как и к тому, насколько тесно они были связаны с рунами. Далее следует часть книги, посвященная знаковедению или тем кругам личностей, которые в историческое время ведали делами родовых знаков, здесь также говорилось о преемственности данной традиции. Последняя часть книги, занимающая почти сто страниц, была посвящена постижению юридической природы такого явления, как родовой знак. Это была попытка интерпретации родовых символов в соответствии с категориями современной юриспруденции. Хомайер делил родовые символы на четыре группы, каждая из которых разбивалась на несколько подгрупп. Согласно этой схеме родовые знаки делились либо на «знаки статуса» (под которыми подразумевались погребальные символы, знаки гильдий, знаки авторитета, знаки обращения, знаки учета, знаки жребия и «кирпичные» знаки), либо на «знаки волеизъявления» (которые делились на знаки-автографы, знаки посвящения и традиционные знаки), либо на «имущественные знаки» (которые могли быть стоячими или лежачими — например, для обозначения границ пашни, знаками воздаяния — например, на церковных кафедрах или на могильных камнях, а также знаками движимого имущества). Отдельно Хомайер выделял «авторские символы», которыми отмечались изделия цехов или отдельных ремесленников. Подобная правовая трактовка родовых символов присуща для всей книги немецкого исследователя. Речь идет о переходе символов, в частности об их наследовании. В том числе учитывались положения об охране торговых марок, причем с учетом точки зрения современного законодательства. В последней части книги «Закат родовых символов» рассматривались отдельные стадии исчезновения практики использования родовых знаков. Автор отдельно рассматривал остатки существовавшей традиции их использования.

Несмотря на то что появление «Родовых и дворовых символов» Хомайера пришлось на время политической нестабильности, эта книга была воспринята почти единодушно. В воодушевленных отзывах говорилось о ней как о великом произведении, обладающем непреходящим значением. Так, например, Генрих Цепфель, профессор истории права Гейдельбергского университета, дал отзыв, не потерявший своей актуальности до сих пор: «Материал, который едва ли не идеален по своему охвату, в своей оригинальной обработке дает убедительное представление об одном из интереснейших явлений в жизни немецкого народа. Поэтому мы можем пожелать, чтобы наша наука имела счастье иметь как можно больше таких авторов, которые подняли свои исследования на такую высоту, что после их публикации в будущем едва ли будет иметься возможность хоть какого-то дополнения».

Можно предположить, что научные произведения такого уровня, которые не утратили своего исключительного значения и по сей день, должны были стать исходным пунктом, началом новой эпохи в деле исследования родовых символов. Однако этого не произошло. Прежде чем мы попытаемся ответить на вопрос, почему события стали развивать именно таким образом, надо обратить внимание на исследователей, которые были тесно связаны с Хомайером и на которых он оказал непосредственное влияние. В первую очередь надо назвать имена Теодора Хирша и Ф. Фоссберга. Они поставили перед собой задачу извлечь из ценных материалов старого данцигского хрониста Каспра Вайнрайха все высказывания о распространении и использовании родовых и дворовых символов в провинции Пруссия.

Об использовании родовых символов в Мекленбурге, а также об их употреблении в розыгрыше по жребию общинных обязанностей писал историк Г. Лиш. Лучшей работой тех лет может считаться книга Вильгельма Хюббе «О прошлом использовании родовых и дворовых символов в Гамбурге и его окрестностях». Ее ценность была предопределена не только количеством опубликованных родовых знаков, но и богатым материалом, который касался использования родовых знаков в Средние века и последующие столетия. Не менее качественной монографией, посвященной родовым знакам, была работа о знаках острова Фемарн, которая была написана Леонардом Зелле. Богатый материал о родовых символах, изображенных на печатях бюргеров, имелся в статье С. Вильде, который в своей работе опирался на архивы города Любек. Христиан фон Штеман, Президент высшей судейской палаты Шлезвига, исследовал делопроизводство судов XVI–XVII веков, выявив в них массу случаев использования родовых символов в правовом качестве. Советник округа Мариенбург Парай собрал в своей административной единице 827 родовых марок, после чего опубликовал каталог своей коллекции путем литографического копирования. Высокому научному уровню также соответствовала работа Георга Дицеля «Торговые и фирменные знаки». При ее написании автор опирался на обширные литературные источники, в том числе на манускрипты и поздние рукописи. Ее можно было считать лучшей к настоящему моменту научной работой, которая была посвящена связи родовых символов и торговых знаков. В ней описаны преимущественно средневековые события.

Вместе с тем после публикации фундаментального труда Хомайера количество статей, которые действительно представляли научный интерес, было весьма ограниченным. Литература, которая появилась по этой теме после 1870 года, приведена в приложении к книге.

Если рассматривать тех, кто занимался исследованием родовых символов, то бросается в глаза, что среди них с самого начала явно недоставало историков и германистов. В случае с изучением родовых знаков тщетно искать попытки дифференциации исследовательского процесса в направлениях, присущих специальным научным дисциплинам. Почти во всех случаях родовые символы рассматривались с правовых позиций, в них видели преимущественно юридическую функцию. Подчеркивая, что родовые знаки являлись историческими памятниками, они оценивались и определялись с юридической точки зрения, которая в свою очередь базировалась на принципах современного права. Суть родовых знаков пытались установить при помощи сугубо отвлеченного метода. Историки права тогда пытались классифицировать внешние формы родовых символов, прибегая к абстрактным понятиям, как, например, собственность, засвидетельствование, авторское право, персона и т. д. Однако на это можно возразить, что родовые символы появились в те времена, когда современные принципы римского права не являлись господствующими в германском обществе. То есть в родовых символах должен был отразиться дух германского права, который был неоспоримым и не пребывал в состоянии конкуренции с нормами иных видов права. На те времена нельзя проецировать современные юридические понятия. То есть суть родовых знаков можно постигнуть только исходя из духа германского права.

Если оценивать сегодняшнее состояние истории права, то, опираясь на работу Э. фон Кюнссберга «Правовая этнография» (эта книга упомянута в приложении к книге), можно прийти к следующим выводам:

«Под родовыми знаками и дворовыми марками надо подразумевать очень простые знаки, нанесенные на вещь, и которые указывают на принадлежность данной вещи некому собственнику».

Суть родовых знаков и их употребление являются настолько простыми, что они использовались с самых истоков человеческой культуры. Они возникли во времена, когда человечество либо создавало, либо вовсе не знало письменности. Однако родовые знаки сохранились во всем своем разнообразии вплоть до современности. Они являются аналогом самого короткого автографа.

«Если имя — это отличительный признак личности, воспринимаемый на слух, то родовой знак — это отличительный признак персоны, воспринимаемый при помощи зрения».

«Родовые знаки и дворовые марки — это старейшая форма знаков владения, которая впервые гарантировала различие владельцев собственности».

«Несомненно, они возникли из потребностей крестьянской жизни… Однако гражданская жизнь города дала достаточное количество поводов для использования родовых символов в виде профессиональных знаков, товарных знаков. От них позже возникли новые и новые ответвления символики».

Если бы все эти моменты были разобраны и проанализированы, были бы высказаны все необходимые вещи о происхождении, смысле и функциях родовых символов, то не было никакой необходимости писать еще одну работу о родовых знаках. Однако, принимая в расчет тот живой интерес, который к родовым символам проявляли на протяжении последних ста лет, состояние дел в этой сфере вызывает недоумение. Действительно, многие из любителей истории видели в родовых символах нечто большее, а потому постоянно занимались новыми изысканиями. В первую очередь это относится к классику истории Хомайеру. В послесловии к своей книге «Родовые и дворовые символы» он указал на то, что знаки могут «таить в себе идеалистические посылы». Он продолжал: «Наши символы в своем происхождении и в проявлении непостижимы для посредственных умов.

Они — мистический дым, ощущение минувшего прошлого, обладающее признаками символов».