Глава 1
Заря великого противостояния

Для большинства людей, мало-мальски разбирающихся в военной истории, нет никакой необходимости описывать первые английские танки. Громадина с ромбовидными плоскостями, по бокам от которых натянуты гусеницы. Между гусениц, посредине, находится прямоугольная коробка, в которой располагается экипаж танка и двигатель, приводящий машину в движение. Эта бронированная черепаха ощерилась орудиями и пулеметами. Их можно видеть сбоку, спереди и даже сзади. Создатель английской танковой программы поначалу назвал их не иначе как «крейсеры с гусеничным движителем». Именно англичанам принадлежала мысль, которая в годы Второй мировой войны была активно развита немцами, фактически создавшими самоходную артиллерию. Английские танки делились на «мужские» и «женские». Танк-самец был вооружен двумя шестифунтовыми морскими пушками, которые располагались в спонсонах (боковых полубашнях), и четырьмя пулеметами Гочкиса или Льюиса. Танк-самка был вооружен только шестью пулеметами. «Половое разделение» танков было предопределено их функциональными задачами. «Мужской» танк должен был уничтожать пулеметные гнезда, а «женский» — изводить вражескую пехоту. Подобные танки едва ли могли развить скорость более 5,5 километра в час. Их главным преимуществом было то, что они могли без проблем преодолевать траншеи. Но у них не было ни рессор, ни звукоизоляции. Внутренняя часть танка была настолько огромной (этого требовал движитель), что в ней можно было стоять в полный рост. Вообще сам двигатель располагался вертикально в передней части кабины, коробка передач находилась за ним. Экипаж стандартного английского танка в 1917 году состоял из восьми человек. При этом четверо из них (если речь шла о танке-самце) были артиллеристами. Они по двое размещались в каждом из боковых спонсонов. В случае с танком-самкой это были пулеметчики, которые должны были расстреливать солдат противника. Оставшиеся четверо были: командир танка (он находился на левой части «смотровой кабины»), рядом с ним сидел водитель (на самом деле его правильнее было бы назвать штурманом), и еще двое солдат находились по обе стороны от двигателя. Они по команде, подаваемой водителем-штурманом, приводили в движение рычаги, двигая танк по нужному маршруту.

Но только на первый взгляд может показаться, что в английских танках было комфортно внутри. На самом деле, это была настоящая преисподняя. Мотор почти моментально поднимал температуру в кабине до 32 °C. Общеизвестно, что двигатель Риккардо жутко коптил. Едкий дым заполнял всю кабину, выедал глаза, затруднял дыхание. Большинство танкистов после поездок вылезали из своей бронированной машины чуть живыми. Как говорили очевидцы, дым и жара были пустяками по сравнению с чудовищным грохотом, который царил в кабине танка. Мало того, что двигатель не был покрыт кожухом, — он имел множество шестерен, которые, приводя в движение гусеничную ленту, издавали невообразимый скрип. Во время движения пол вибрировал, а сам экипаж танка бросало из стороны в сторону. В этом адском шуме фактически не было никакой возможности отдавать приказы голосом: его нельзя было услышать, даже если командир кричал на ухо своим подчиненным. По этой причине все приказы отдавались специально отработанными жестами. Подобная практика была применима только в светлое время суток. Поскольку единственным источником света в кабине танка были смотровые щели и бойницы, то с наступлением сумерек экипаж переставал быть слаженной командой. В годы Первой мировой войны часто можно было столкнуться со случаями, когда английские танки не смогли развить атаку или не выполнили приказ по причине того, что экипаж находился на грани физического и психического срыва. Машина изводила людей не только снаружи, но и внутри себя.

Теоретически только командир экипажа и водитель-штурман были в курсе, где в тот или иной момент находился их танк и куда он двигался. Но нередко ориентировка водителя на местности ограничивалась обзором нескольких метров, которые с трудом можно было разобрать из смотровой щели. Изредка внешний мир видели артиллеристы и пулеметчики, но они должны были срочно наводить орудия на подходящую цель, а не рассматривать пейзажи. Это вовсе не означало, что они открывали огонь по своей инициативе. В жутком грохоте они должны были по жестам понять, какую цель для атаки выбрал командир экипажа. У подобных танков было одно неоспоримое «преимущество». При столь низкой скорости передвижения артиллеристы и пулеметчики могли вести огонь, не останавливаясь. Но стоило произвести выстрел (в особенности из шестифунтовки), как обстановка внутри кабины становилась просто невыносимой. Помимо грохота и чудовищной вибрации от отдачи, сотрясавших всю машину, ее наполняли пороховые газы. Поскольку в кабине танка не предусматривалось никакой искусственной вентиляции, свежий воздух был в ней редким гостем. Войти и выйти из танка можно было через несколько небольших люков, располагавшихся на крыше и по бокам. Эти люки никогда не открывались достаточно хорошо. В случае аварии или попадания снаряда их и вовсе заклинивало. Вытащить из танка раненого солдата было весьма непростой задачей. Во время подобной эвакуации несчастный мог запросто умереть от болевого шока. К слову сказать, внутри самой кабины для экипажа не было предусмотрено никакой защиты. Танкисты постоянно ходили с шишками и синяками, поскольку во время движения они все время ударялись о выступающие углы и многочисленные приспособления. Если же танк шел по пересеченной местности, то без всяких боев можно было получить серьезную травму.

Первые модели английских танков были оснащены перископами, но от подобной идеи отказались довольно быстро. Это было связано с тем, что танк, придвигаясь к позициям противника, подвергался мощному обстрелу из стрелкового оружия. Немцы почти сразу же сообразили: очень выгодно вести огонь по смотровым щелям и перископам. После того, как из-за разбитого перископа несколько командиров лишились глаз, перископы было решено снять. Провалились и попытки использовать полированные поверхности и специальные смотровые отверстия. В итоге оказалось, что экипаж танка был деморализован не менее, чем испуганные бронированной махиной немецкие и австрийские солдаты.

Впервые танки были применены как боевое средство 15 сентября 1916 года в боях под Соммой. Их применение оказалось настолько эффективным, что у германских войск не нашлось ничего, что можно было бы противопоставить этим бронированным махинам. 59 танков в условиях соблюдения строжайшей секретности были привезены во Францию и доставлены к месту боя. Их «внешность» была настолько устрашающей, что удивление немцев сменилось полной деморализацией. Но при этом нельзя не упомянуть о техническом состоянии английских танков, которое было настолько слабым, что 10 из них сразу же было решено оставить в тылу в качестве «резерва». Итог для самих англичан оказался весьма неутешительным. На исходные позиции смогло прибыть лишь 32 машины. После этого в силу технических причин еще 14 танков было вынуждено покинуть строй. После начала атаки подобная участь постигла еще 9 танков. Во время атаки 5 танков окончательно увязли в грязи. Таким образом, наступление смогли завершить лишь 9 машин. В нынешних условиях подобный результат мог бы расцениваться как полнейший провал. Однако в 1916 году это было настоящим успехом! 15 процентов экспериментальных машин смогли справиться с поставленной перед ними боевой задачей — для английских генералов это было достаточным поводом, чтобы и далее развивать танковую программу. Однако первое же серьезное сражение выявило значительные недоработки в конструкции танков. Во многом это было связано с тем, что экипажи не имели опыта в обращении с машинами. При этом можно отметить два случая, когда танкам пришлось столкнуться с серьезным сопротивлением немцев. Английские танки были направлены в первую очередь против немецкой полевой артиллерии. Вблизи местечка Гудекур один из танков уничтожил германскую 77-миллиметровую пушку. Немецкая артиллерия обстреляла танки; в один из них даже попал снаряд. Машина загорелась, но, несмотря на это, смогла благополучно добраться до тыла. Это сложно было назвать успехом, однако подобные вылазки весьма ободряюще действовали на англичан. В последние месяцы 1916 года английские танки совершили еще две одинаково успешные атаки на немецкие позиции.

Для немцев появление танков во Франции стало шоком, от которого они долго не могли оправиться. Первые танковые атаки не столько несли разрушения, сколько подрывали боевой дух немецких солдат. В германских армейских кругах проанализировали ситуацию, пытаясь найти причину подобных настроений. Справедливо был сделан вывод о том, что впервые в истории человечества были объединены определенная подвижность, огневая мощь и броневая защита. До этого ни одна война не знала подобных нововведений. Появление на горизонте монстров, замеченное в бинокль наблюдателями передовых частей немецкой армии, становилось для германского солдата глубокой личной проблемой. В прошлом у немецкого солдата не было боевого опыта, способного помочь ему в таком положении. Он не проходил специальной подготовки по борьбе против танков, а его личное оружие было бесполезно против приближающейся бронированной машины. У немца была возможность выбрать один из трех путей спасения: он мог попытаться уничтожить танк, попытаться сдаться в плен или попробовать покинуть свои позиции. Неудивительно, что многие немецкие солдаты выбирали третий путь, то есть просто убегали. А значит, не должно вызывать вопросов, почему с самого начала немцы рассматривали применение танков как «неблагородный и несправедливый ход». После первого столкновения с танками под Соммой начальник штаба Третьей армейской группы германских войск сообщал, что «используемые в последнем бою противников новые движители войны являются столь же жестокими, сколько эффективными». Слухи об английских танках прокатились по всему рейхсверу.

По-настоящему крупные сражения с применением танков начались только весной 1917 года, однако тогда танки не были особо эффективными. С одной стороны, сказывался недостаток хорошо подготовленных танкистов и плохая координация действий танков с пехотой Антанты. С другой — сами немцы не сидели сложа руки несколько месяцев, а начали готовиться к очередной встрече. Именно в сражениях 1917 года немецкая пехота впервые нанесла ответный удар, заложив основы германской противотанковой обороны.

Пулеметчики и некоторые снайперы были снабжены специальным типом винтовочных патронов, известным под названием «К». Патрон «К» начал производиться, как ни странно это прозвучит, еще в 1915 году. Пуля у данного типа патронов была тяжелее обычной. Это достигалось за счет того, что ее ядро изготавливалось с добавлением производных вольфрама. Для того, чтобы сохранить высокую дульную скорость и траекторию полета пули, в патроне «К» был увеличен боезаряд. Обычно пули типа «К» использовались для ведения огня по удаленным целям или же по противнику, укрывшемуся в легких укрытиях. Тяжелая вольфрамовая пуля летела более точно, нежели свинцовая, при этом ее дальность была несколько больше. В итоге немецкий снайпер мог поразить цель на расстоянии, превышающем 800–850 метров. При стрельбе с близкого расстояния такие пули могли легко проникать сквозь стальные пластины, которыми обшивались наблюдательные пункты противника на передовой. Под Аррасом пули типа «К» вполне легко пробивали броню танков MkI и MkII. В обеих моделях броня была недостаточно толстой. Вообще, сложно вести речь о броне, так как в данном случае речь идет о танках, которые клепались из относительно мягкого металла, известного в торговле под названием «котельный лист». Впрочем, сначала немецкому командованию не было известно, что пуля «К» могла воздействовать на танки. Ситуация изменилась 11 апреля 1917 года, когда во время решительной контратаки немцы смогли захватить два танка. Почти сразу же был обнаружен эффект от применения патрона «К». После этого почти всем немецким пехотинцам на Западном фронте стали выдавать по пять патронов «К», которые они должны были использовать во время танковых атак. Пулеметчикам, которые чаще всех становились объектами «охоты» для английских танкистов, такие патроны выдавали полными лентами.

Англичане не смогли не заметить произошедших изменений. Они почти сразу же отметили проникающую способность «К», после чего стали устанавливать на танки более толстое железо. Другой особенностью, на которую обратили внимание немцы, стали повреждения, причиненные танкам выстрелами из обычных винтовок и пулеметов. Первые модели танков были полны отверстий (смотровых щелей, бойниц и т. д.). В танке было множество зазоров и промежутков, куда мог проникать расплавленный свинец. Когда обычная пуля с близкого расстояния врезалась в броню танка, то она плющилась со страшной силой, превращаясь фактически в жидкость. С небольшого расстояния подобный свинцовый всплеск был смертельно опасным. Расплавленная свинцовая пуля проникала в любое отверстие и, продолжая свой полет уже в жидком состоянии, могла убить или тяжело покалечить любого члена из экипажа. Неудивительно, что вскоре английские танкисты начали нести большие потери. В первую очередь это касалось артиллеристов и командиров экипажа, которые ближе всего находились к проемам и отверстиям. Моральный ущерб от подобной гибели оказался очень серьезным. Как правило, расплавленные пули попадали в лицо англичанам, не только убивая, но изрядно уродуя их. Чтобы справиться с этой напастью, англичане пытались разрабатывать даже специальные бронированные маски для защиты лица. Как правило, такая маска была парной: очки прикрывали глаза, а к шлему пришивалось кожаное забрало, по которому спускалась специальная плетеная кольчуга. Идея казалась оправданной, если не брать в расчет одно обстоятельство: сражаться и носить подобное сооружение на голове одновременно было невозможно. Очки практически мгновенно запотевали. Кожаный шлем с маской и кольчугой раскалялся от жары. Носить их было невыносимо. В итоге английские танкисты предпочитали рисковать.

В июне 1917 года под Мессином англичане впервые использовали танк конструкции IVs. Данная машина была снабжена броней, которую не брала пуля патрона «К». Осознавая невозможность что-либо противопоставить этим танкам, немцы в срочном порядке начинают реализовывать программу по созданию первого в мире противотанкового оружия. Разработка и производство данного типа вооружений были поручены предприятию Маузера. Разработчики решили, что самым правильным будет увеличение калибра патрона обыкновенной винтовки с 7,92 миллиметра до 13 миллиметров. Так появилась первая в мире танковая винтовка Маузера (более подробно о ней будет рассказано во второй главе). Выстрел из подобной винтовки с расстояния в 130–140 метров был в состоянии без проблем пробить броню танка IVs. Если же пуля попадала в танк с расстояния в 60 метров, то она была способна пробить броню даже под углом в 45°. Впрочем, отдача от подобного выстрела была очень сильной. Видимо, по этой причине танковая винтовка Маузера была не слишком уж популярна в немецких войсках. Но с другой стороны, выпущенные сотни единиц данного вооружения говорят о его исключительной эффективности.

Другим немецким противотанковым оружием был легкий траншейный миномет. Новый лафет, разработанный специально для стандартного траншейного миномета, значительно увеличил его огневую мощь. Кроме этого, он позволял вести огонь минами под предельно низким углом.

Естественно, чтобы поразить танк, миномет должен был находиться вне траншеи. Зато при наличии определенных навыков из него можно было легко обстреливать наступающие танки. Вполне возможно, что определенная доля подбитых танков приходилась именно на траншейные минометы. Об этом свидетельствует документ, датированный 21 августа 1918 года:

В том же самом документе говорится, что подавляющий огонь из танковых пулеметов имеет поражающую дальность до 300 метров. То есть с расстояния более 300 метров минометный расчет без риска для жизни может спокойно расстреливать вражеские танки.

Однако самую большую опасность в годы Первой мировой войны для танков представляли полевые орудия. Ни один из танкистов не мог надеяться на выживание после прямого попадания снаряда. Броня не могла выдержать такого выстрела. Танки IVs были размером 2,5×6 метров. Оснастить в те времена такую машину мощной броней означало добавить к весу танка еще несколько тонн и сделать его полностью неподвижным. Так что немецкие 77-миллиметровые орудия типа IGL/19.5, IG 18, IGL/20 неожиданно стали идеальными противотанковыми пушками. По меркам того времени такое оружие было относительно легким. Для ведения огня использовался снаряд, перед которым не мог выстоять ни один английский танк. За короткое время немецкие артиллеристы научились быстро разворачивать батареи так, чтобы орудия могли вести перекрестный огонь. В такой ситуации они могли не только воевать против наступающих танков, но и использоваться для ближней артиллерийской поддержки. Однако очень быстро выяснилось, что данные орудия нельзя слишком часто использовать для непосредственной артиллерийской поддержки: они могли быть уничтожены тяжелой артиллерией противника, которая могла засечь их местоположение еще до вступления в дело танков. В этом случае участок фронта оставался без орудийного противотанкового прикрытия. В итоге при каждой дивизии существовала специальная батарея полевых орудий, которые неизменно находились в резерве. Эти батареи снабжались самыми лучшими лошадьми, чтобы была возможность в кратчайшие сроки переместиться на любой участок обороняемого фронта. По сути, данные дивизионные батареи выполняли функции «летучих противотанковых команд». Для более эффективной борьбы с вражескими танками эти батареи-команды снабжались специальными бронебойными снарядами, имевшими стальные наконечники. Впрочем, появление подобных «летучих команд» привело к тому, что у немцев на фронте заметно сократилось количество орудий. Пушки, оставшиеся на позициях, должны были нести дополнительную нагрузку.

История британского Его Величества танкового полка полна случаев, когда бронетехника была уничтожена именно из немецких полевых орудий. Главным недостатком танков было то, что от попадания снаряда они легко загорались. Причина этого кроется в топливной системе танков. Первые модели танков были снабжены двумя резервуарами для бензина, которые располагались в передней части боевого отделения кабины, по одному резервуару на каждой стороне. Как видим, одного точного попадания в танк было достаточно, чтобы тот вспыхнул как спичка.

Пожалуй, самый известный случай использования полевых орудий против танков относится к сражению у местечка Флескьер, которое было составной частью первой битвы за Камбре (ноябрь 1917 года). Танковый батальон оказался отрезанным от собственной пехоты, так как перебирался через небольшой горный хребет. У деревушки Флескьер танки попали под прицельный огонь нескольких артиллерийских батарей, которые как раз были предназначены для осуществления противотанковых действий. Почти сразу же было уничтожено шестнадцать танков. Пять из них было подбито отчаянным унтер-офицером Крюгером, который в одиночку вел огонь из орудия. За этот подвиг он заработал не только награду, но и прозвище «флескьерского артиллериста». Его имя даже упоминалось в официальных сообщениях командования. Парадокс этого сражения в том, что его не должно было быть. По крайней мере, закончиться не таким кровавым разгромом англичан. Дело в том, что английская разведка была в курсе, что под Флескьером базируется немецкая артиллерия. Ее предполагалось уничтожить с воздуха, для чего даже была специально выделена 64-я эскадрилья. Сделать это предполагалось еще за три дня до начата сражения. Но батареи оказались настолько искусно замаскированными, что их так и не смогли обнаружить с воздуха. В итоге сражение под Флескьером позволило сформулировать непреклонное правило противотанковой обороны — танки без поддержки пехоты являются легкой мишенью. Действительно, если бы английские танки не отрывались от пехоты, то их вряд ли можно было так просто уничтожить. Впрочем, эта победа не принесла особой радости немцам, так как на следующий день все их пушки были захвачены.

К концу Первой мировой войны танки уничтожались уже не только из полевых орудий. Немцы очень быстро собрали всех солдат, готовых сражаться против танков. В середине 1918 года этими служащими рейхсвера были укомплектованы специальные противотанковые узлы. Такие достаточно простые сооружения возводились в местах наиболее вероятного появления английских танков. В них были сосредоточены противотанковые винтовки, несколько легких траншейных минометов и пара полевых орудий. Солдаты проходили специальное обучение, осваивая тактику и приемы противотанковой борьбы. Предполагалось, что они смогут использовать все возможные средства для того, чтобы остановить наступающие танки. Было несколько случаев, когда немецкие солдаты умудрялись забираться на вражеские танки и расстреливать из пистолетов находившиеся в них экипажи. В других случаях они могли забрасывать связки ручных гранат на верхние люки танка. Именно эта часть танка была наименее бронированной. Стоит упомянуть, что уже в начале Первой мировой войны немцы не в пример лучше войск Антанты оказались вооружены «карманной артиллерией». Самой известной моделью была рукояточная граната «Вильгельм». Существовало две ее модификации. Они отличались друг от друга различными типами взрывателя. Взрывная часть гранаты (так называемый «стакан») была сделана из листового металла толщиной 0,79 миллиметра. К «стакану» гранаты сбоку приделывался крюк, при помощи которого ее можно было подвешивать на ремень. Знаменитая длинная ручка гранаты изготавливалась из дерева, а затем вворачивалась в специальное гнездо в дне «стакана». Вывинтив ручку, в гранату можно было поместить взрыватель. Сам боезаряд гранаты размещался в стакане в специальной бумажной упаковке или в картонной трубке. Взрыватель располагался непосредственно в деревянной ручке. Чтобы привести гранату в действие, требовалось выдернуть шнур. Для удобства этого действия на конце шнура была закреплена специальная фарфоровая кнопка-пуговица. Чтобы извлечь шнур, нужно было свинтить крышку, находившуюся на конце ручки. Взрыватели приходили в действие с различным временным интервалом, что указывалось на маркировке гранаты. Для борьбы с танками немцами впервые в мире стали применяться связки гранат. При этом шесть «стаканов» крепились вокруг гранаты с ручкой. Подобные связки были достаточно тяжелыми; бросать их в танк приходилось с опасно близкого расстояния.

Впрочем, для нас гораздо больший интерес представляет другая практика, которая фактически заложила основу для развития тактики немецкой противотанковой обороны в годы Второй мировой войны. Речь идет о так называемых винтовочных гранатах. Всего в Германии было известно несколько типов винтовочных гранат (Gewehrgranate). Винтовочная граната М13 являлась немецкой разработкой, однако поставлялась и в Австро-Венгрию. Эта граната имела довольно сложную конструкцию и была дорога в производстве. Она состояла из корпуса, центральной трубки с взрывателем и шомпола. Корпус имел цилиндро-оживальную форму, а на внешней поверхности — квадратную насечку для улучшения дробления на осколки. В корпус помещался заряд ВВ, через него же проходила центральная трубка с взрывателем и детонатором. В головной части корпуса имелась пробка, в хвостовой части — отверстие для ввинчивания центральной трубки и шомпола.

Центральная трубка несла в себе детали взрывателя. В верхней части трубки укреплялся детонатор, несколько ниже детонатора был расположен ударник с предохранительной пружиной. Ниже располагалась огнепроводная трубка, содержащая пороховой предохранитель. Ближе к хвостовой части была установлена пороховая петарда, капсюль и ударник, связанный с шомполом. Шомпол представлял собой металлический прут с резьбой для установки в корпус и амортизатором на конце.

Для выстрела гранатой необходимо вставить в гранату пробку, содержащую детонатор, зарядить винтовку Маузера образца 1898 г. или Манлихера образца 1895 года холостым патроном, уперев ее прикладом в землю, придать ей наклон около 50°. После этого шомпол вставляется в ствол, наводка уточняется и производится выстрел. От полученного толчка шомпол воздействовал на донный ударник, который, преодолевая усилие лапчатого предохранителя, накалывал капсюль. Это приводило к возгоранию пороховой мякоти и освобождению ударника. При контакте с преградой головной ударник накалывал капсюль, преодолев усилие пружины, что приводило к подрыву детонатора. Граната была весьма надежна и безопасна, однако сложность устройства привела к поиску новых конструктивных решений для упрощения и удешевления производства.

Винтовочная граната М14 по сравнению с М13 была значительно упрощена. Она имела простой взрыватель ударного действия. Ее корпус имел цилиндрическую форму и нес неглубокую прямоугольную насечку с внешней стороны. Передняя и задняя части корпуса были закруглены и имели отверстия: переднее отверстие для установки баллистического колпачка с ударником, а заднее — для ввинчивания шомпола. В корпусе размешался и заряд гранаты с промежуточным детонатором. Граната начинялась тринитротолуолом. Кроме этого, граната могла снабжаться также стабилизатором в форме блюдца. Выстрел подобной гранатой производился таким же способом, что и гранатой M13. При падении граната натыкалась головкой трубки на препятствие, причем пружина ударника сдавала, а граната, двигаясь по инерции, натыкалась жалом бойка на капсюль-воспламенитель, который, воспламенившись, передавал огонь к капсюлю-детонатору; воспламенение последнего вызывало взрыв всей гранаты.

После применения англичанами танков в Германии была сконструирована граната М16, которая создавалась именно как винтовочная. Данный тип винтовочной гранаты представлял собой сложную конструкцию. Действие гранаты было ударное и мгновенное.

Граната состояла из цилиндрического чугунного корпуса с гладкой внешней поверхностью и внутренней подрезкой (насечка квадратами). В верхней части находилось отверстие под взрыватель, в нижней — отверстие для крепления шомпола. Нижняя часть корпуса имела также стабилизирующую поверхность в виде металлической юбки. Шомпол представлял собой металлический стержень с надетым на него стабилизатором из листового металла. Заряд взрывчатого вещества размещен в корпусе.

Взрыватель типа GR70 размещался в головной части и состоял из корпуса, пробки, ударника, предохранительной пружины, предохранительной ленты и капсюля. В самом корпусе гранаты имелась пороховая камера и был установлен детонатор. При хранении и перевозке ударник удерживался от перемещения лентой-предохранителем, обвязанной с внешней стороны корпуса взрывателя. Перед выстрелом лента снималась.

Впрочем, самое большое влияние на развитие винтовочных гранат, а стало быть, гранатометов в годы Первой мировой войны оказали не столько немцы, сколько французы. Вступив в войну, они осознали эффективность винтовочных гранат. Они отказались от подражания немецким шомпольным винтовочным гранатам. Как известно, шомпольная граната при своей простоте имеет существенный недостаток — из-за того, что шомпол изготовлен из довольно твердого железа, он после непродолжительного применения растирает нарезы, причем в дульной части, что сказывалось на кучности стрельбы из винтовки. Кроме того, применение гранат требовало внимания, поскольку выстрел боевым патроном, вполне возможный в боевой обстановке, мог привести к несчастному случаю. Наконец, заряжать оружие холостым патроном, перед этим извлекая или расстреливая боевые патроны из магазина, было долго и неудобно.

Французским решением стало изобретение комплекса «оружие-боеприпас» в виде мортирки «кубка», надеваемой на ствол винтовки, и простой гранаты с ударным взрывателем. Система получила наименование Viven-Bessiere по имени ее изобретателя, чаще всего обозначалась аббревиатурой VB. Особенно интересным было то, что в центральной части граната имела трубку для пропуска пули боевого патрона, которым производился выстрел. В передней части канал был закрыт мембраной, которую пуля пробивала, передавая часть энергии гранате. Толчок сообщался также газами сгоревшего порохового заряда. Такая граната была немного тяжелее и вмещала меньше ВВ, зато полностью исключались случаи, связанные с ошибочным выстрелом боевым патроном, меньше времени уходило на заряжание винтовки; таким образом, снималась проблема снабжения специальными холостыми патронами.

Конструктивно граната состояла из корпуса в форме цилиндра с несколько закругленной головной частью, центральной трубки, взрывателя и пробки. Внутри корпус имел насечку для улучшения фрагментации при взрыве. Французские гранаты изготовлялись из чугуна, американские из низкосортной стали. Длина гранаты была около 64 миллиметров, калибр около 51 миллиметра, масса около 480 граммов. Дальность полета гранаты составляла порядка 185 метров. К французскому гранатомету были разработаны три вида боеприпасов: осколочная граната, «связная» граната и граната-контейнер с разрывным зарядом, где могли находиться отравляющие вещества, зажигательные составы или дымообразующее вещество. Независимо от снаряжения, последний боеприпас имел одинаковую конструкцию. «Связная граната» представляла собой контейнер, в который помещалось сообщение и небольшой заряд дымообразующего вещества. По идее конструктора, такая граната могла «переправить» сообщение с просьбой о помощи в случае, например, окружения противником. Дымовой состав должен был указывать место падения гранаты. На практике же это приспособление оказалось бесполезным — искать под огнем упавшую гранату было неудобно, равно как и писать записку, ведя бой в окружении. Малый заряд дымового состава не позволял точно определить место падения гранаты с «весточкой».

Отдельно стоит остановиться на конструкции мортирки, которая представляла собой трубку большего, чем ствол, диаметра, с муфтой для надевания на ствол. Муфта имела байонетный (Г-образный) вырез, которым и крепилась к стволу винтовки, фиксируясь на основании мушки. Американцы, поставив на вооружение эту систему, изготавливали мортирки из расчета совместимости со своим оружием, позднее добавив более надежно фиксирующий винтовой вырез (взамен Г-образного). Конструкция мортирки стала своего рода «классикой», была скопирована немцами, активно ими применялась и в измененном виде нашла применение в следующей мировой войне.

Германцы очень скоро почувствовали на себе воздействие французских гранатометов типа VB, причем простота этого оружия при неплохой эффективности заставила их принять решение о копировании системы. В итоге в конструкцию французской мортирки были внесены минимальные изменения, позволившие применять ее вместе с немецкой винтовкой Маузер образца 1898 года. На первых порах с целью упрощения производства гранат была принята граната без ударного взрывателя, подрываемая благодаря работе замедлителя и связанного с ним огневой цепью детонатора. При выстреле газы метательного заряда зажигали замедлитель, после выгорания которого граната взрывалась. Это несколько снижало ее эффективность. Со временем был налажен выпуск точной копии французской гранаты. Этот сюжет был подробно рассмотрен, поскольку все винтовочные гранатометы стали неким прототипом динамо-реактивных и реактивных противотанковых пусковых устройств, использовавшихся в годы Второй мировой войны.

Постепенно на полях сражений появились специальные противотанковые артиллерийские системы. Одной из таковых была 20-миллиметровая автоматическая пушка Беккера. Она была разработана на заводе, принадлежащем Райнхольду Беккеру, в Кремфельде. Первый образец автоматической пушки Беккера был установлен на бомбардировщике Гота в 1915 году. Ее боевые испытания прошли на Восточном фронте. На некоторое время развитие данного типа вооружений приостановилось. Однако после сражения при Камбре германскому командованию стало ясно, что пехоте для борьбы с танками срочно требуется мощное, скорострельное орудие. По приказу военного министерства автоматическая пушка Беккера была срочно доработана. Из авиационной пушки она была трансформирована в автоматическое противотанковое мелкокалиберное орудие. Когда на фронт было поставлено свыше двухсот пушек, стало ясно, что они не отвечают предъявляемым к ним требованиям. В итоге модель сняли с вооружения. Приказ об этом был отдан в мае 1918 года. Но уже несколько недель спустя стало ясно, что такое решение было огромнейшей ошибкой. Автоматическая пушка Беккера могла очень сильно пригодиться во время летних оборонительных боев 1918 года.

Если говорить о ее тактико-технических характеристиках, то пушка Беккера в борьбе против танков должна была производить одиночные выстрелы, так как стрельба очередями затрудняла прицеливание. Каждую из таких пушек должен был обслуживать расчет из 3–4 человек. Именно такое количество требовалось для ее демонтажа и транспортировки. К каждой из пушек полагался боекомплект из 1800 бронебойных мелкокалиберных снарядов, которые умещались в двадцати магазинах. В перспективе фирма Беккера планировала увеличить начальную скорость снаряда до 800 метров в секунду, а также увеличить бронебойность снаряда за счет изменения его формы. Главным недостатком пушки была ее неустойчивость. Ни станок, ни тренога не могли сделать пушку устойчивой. Вести прицельный огонь можно было только отдельными выстрелами, что снижало мощность пушки, так как автоматический огонь мог бы подавить любое серьезное наступление. Тем не менее, в итоге немецкое командование было вынуждено признать, что, несмотря на значительные недостатки, его приговор данному виду оружия был неоправданным.

Другим типом вооружений стала «специализированная» 70-миллиметровая противотанковая пушка Фишера Tak L/21.5. Она была создана профессиональным военным — полковником Фишером. На марше она, как правило, транспортировалась на пулеметном станке, но огонь из нее велся, только когда она была установлена на специальную треногу. Расчет пушки состоял из двух человек. Их сил должно было вполне хватить, чтобы разобрать ее. К данному типу орудия даже существовал специальный тренировочный норматив: расчет должен был ее собрать и привести в боевую готовность за две минуты; это говорит о том, что орудие было очень легким в обращении. Пушка была полуавтоматической со смягченной отдачей, что осуществлялось за счет отката ствола. Скорострельность пушки Фишера была достаточно высокой — 35 выстрелов в минуту. Ее главным преимуществом, несомненно, являлась простота конструкции. В массовое производство она поступила только в конце войны. Всего же до 1919 года было выпущено около 200 единиц пушек Фишера. Если говорить о ее эффективности, то начальная скорость снаряда составляла 400 метров в секунду. С расстояния в 50 шагов обыкновенный снаряд мог пробить броню толщиной в 13 миллиметров. Специальные бронебойные снаряды с расстояния в 450 метров могли пробить 16-миллиметровую броню, сделанную из сплава стали и никеля.

Пожалуй, самым «забавным» противотанковым приспособлением эпохи Первой мировой войны являлась броневагонетка L25 «Бронированный купол». Броневагонетка могла передвигаться по специально проложенным рельсам. Это принципиально отличало ее от всех прочих видов противотанкового вооружения. «Бронированный купол» являлся мобильной долговременной огневой точкой, предназначенной специально для уничтожения танков. Огонь в броневагонетке велся из 57-миллиметрового орудия, приблизительная скорострельность которого составляла 25–30 выстрелов в минуту. Сам расчет «Бронированного купола» состоял из двух человек.

Но вернемся к немецкой тактике противотанковой обороны. Прежде всего, она опиралась наличные качества солдата. Для борьбы с танками требовалось немалое мужество. Известны случаи, когда немецкие пехотинцы, обмотав руки тряпками, пытались за ствол вытащить пулемет из танка. Один из танков, точнее его экипаж, был уничтожен фосфорными гранатами, которые привели к смертельному удушью находившихся в машине людей. Принимая во внимание конструкцию танков и их «огнеопасность», бронированные машины нередко пытались уничтожить при помощи огнеметов. Огнеметы стали разрабатываться в Германии в 1901 году инженером Рихардом Фильдером. Позже чуть модифицированная версия оружия была предложена германскому рейхсверу Реддеманом. В годы Первой мировой войны огнеметы стали использоваться в 1915 году. Известна даже их первая дата боевого использования — 26 февраля 1915 года. Произошло это под Верденом. В германской армии на вооружении было несколько типов огнеметов («Кляйф», «Векс»), Но наиболее эффективно в борьбе против танков показал себя огнемет типа «Гроф» (Grossflammenwerfer — большой огнемет). Он состоял из стального контейнера 1,3 метра высотой, в котором умещалось до 100 литров горючей жидкости. К этому контейнеру прикреплялся длинный тяжелый брандспойт, который извергал мощный поток пламени на расстояние до 45 метров. Попав под перекрестный огонь огнеметчиков, у английского танка фактически не было шансов на спасение.

Генерал-фельдмаршал Людендорф уделял очень большое внимание тактике уничтожения вражеских танков. 21 августа 1918 года он издал приказ, в котором сообщалось, что солдат, уничтоживший танк противника, получает повышение в чине, а его имя будет опубликовано в Ежедневном коммюнике Верховного командования.

В конце войны проблема противотанковой обороны стала актуальной для войск Антанты. К этому времени в Германии по собственной конструкции было изготовлено около двадцати танков. Еще дюжина была отбита у противников. Немцы в отличие от англичан не повторяли их ошибок. Они использовали танки исключительно при поддержке пехоты. Известно около десяти случаев, когда немцы предпринимали успешные совместные атаки. В итоге ситуация полностью изменялась. Британская пехота была беспомощна против немецких танков, но всякий раз, когда на поле боя появлялась полевая артиллерия, германцы несли потери. Понимая, что подобная ситуация не может длиться до бесконечности (рано или поздно немцы должны были увеличить броневую мощь своих танков), в британской армии стали задумываться над созданием нового оружия — «убийцы танков». Таковое появилось в апреле 1918 года. Это была винтовка со специальной бронебойной гранатой. Сама граната, известная под номером 44, состояла из оловянного корпуса, начиненного взрывчаткой. По сути дела, это была та же самая шомпольная винтовочная граната, только большей мощности. Она даже снабжалась позаимствованным у немцев стабилизатором-«юбкой». Однако эффективность ее использования против танков оказалась достаточно малой. В конце концов, после выпуска 15–20 тысяч гранат она была снята с вооружения.

Несмотря на то, что французы весьма успешно использовали винтовки с мортиркой, в деле противотанковой обороны они делали ставку на небольшие пушки. Их вполне устраивало траншейное 37-миллиметровое орудие «Пюто» (Puteaux). Об удачности его конструкции говорит хотя бы тот факт, что это орудие простояло на вооружении Франции почти 30 лет. Среди предъявляемых к новым орудиям требований были: легкость, возможность разборки на переносимые одним человеком вьюки, достаточная для попадания по пулеметной амбразуре или танку точность, высокая скорострельность и простота использования. Последнее требование диктовалось тем обстоятельством, что к обслуживанию орудия должны были привлекаться не артиллеристы, а прошедшие курс обучения пехотинцы. По конструкции орудие состояло из ствола с затвором, противооткатных частей, лафета, щита, колесного хода.

Ствол крепился к люльке, в которой были собраны тормоз отката и накатник. Люлька имела цапфы, которыми крепилась к цапфенным гнездам лафета. Ствол снабжался рукояткой, облегчающей установку ствола при сборке орудия и переноску отделенного от орудия ствола, и коническим пламегасителем. Наличие последнего позволяло частично устранять демаскирующее действие вспышки выстрела. Затвор пушки поршневой, эксцентрический, аналогичный по устройству с затвором полевой пушки образца 1897 года. Устройство его таково: в задней части ствола имеется прилив для вращения тела затвора, имеющего форму цилиндра с отверстием. При заряжании отверстие находится на оси ствола, т. е. казенник открыт. После заряжания орудия патроном тело затвора вручную поворачивается, нарушается соосность между казенником и отверстием в теле затвора. Таким образом ствол запирается. Положению для заряжания соответствует верхнее размещение отверстия в теле затвора, при нижнем же его положении ствол заперт.

Интересна конструкция станка. Станок имеет две раздвижные станины и откидной передний упор. Станины коробчатого типа, клепаные, имеют небольшие сошники и фиксируются в разведенном положении планкой. К станку крепится щитовое прикрытие, состоящее из трех деталей. Боковые детали щитового прикрытия могут складываться, облегчая перевозку и маскировку орудия. В центральном щитке прорезано окно для прицеливания. К орудию применялись два типа снарядов — бронебойный сплошной и фугасный. Первый, изготовленный из стали и имевший массу в 0,56 кг, уверенно пробивал броню танков, бронещитки пулеметов и орудий, закрытия вражеских позиций до трех мешков с песком. Всего же за годы Первой мировой войны было выпущено 884 орудия «Пюто».

Окончание Первой мировой войны фактически на все 20-е годы остановило развитие любых противотанковых технологий. В 1927 году британцы много сделали для развития тактики танковых действий (взять хотя бы Экспериментальный механизированный корпус в Солсбери), но не предприняли ни одной попытки для модернизации противотанковых вооружений. По сути, на протяжении десятка лет противотанковое оружие оставалось на уровне 1918 года. Ситуация изменилась в 1930 году. В начале 30-х годов сразу же несколько компаний обратились к давно забытой всеми противотанковой тематике, а именно — к противотанковым пушкам. Удивительной была «рабская» привязанность почти всех стран к одинаковому калибру. Вначале популярностью пользовался калибр 20 миллиметров. Это касалось «Золотурна» и «Эрликона» в Швейцарии, «Мадзена» в Дании, «Беккера» во Франции, HAIHA в Голландии. 1933 год стал годом калибра 37 миллиметров. В Великобритании появляется «Армстронг», в Швеции — «Бофорс», «Маклен и Розенберг» — в СССР, «Пюто» — во Франции, М2Е1 — в США (модификация «Пюто»), M1922 — в Японии, «Шкода» — в Чехословакии. Из всей этой плеяды выгодно выделялся Армстронг, который на тот момент был самой легкой пушкой в мире.

С точки зрения обслуживания противотанковых орудий можно было бы выделить еще японскую M1922, которая в отличие от европейских моделей устанавливалась не на колесах, а на треноге. В 1935 году вновь проснулся интерес к противотанковой винтовке. В Польше появляется винтовка Марожека, которая по своей конструкции весьма напоминает танковую винтовку Маузера. Таким видом оружия почти сразу же заинтересовались в Великобритании и Германии.

В 1936 году в Испании вспыхнула гражданская война, и различные европейские страны решили опробовать в ней свои военные достижения, так сказать, поиграть мускулами. С одной стороны оказались республиканцы, поддерживаемые СССР и интернациональными бригадами, с другой стороны — франкисты, которым помогали нацистская Германия и фашистская Италия. В течение первых нескольких месяцев в Испании появились танки иностранного производства. Их было не настолько много, чтобы отрабатывать приемы танкового наступления, но вполне достаточно, чтобы испытать на них последние противотанковые разработки. Республиканцы не нашли ничего лучшего, как купить для борьбы с «фашистскими» танками 25-миллиметровые Гочкисы и 37-миллиметровую (модернизированную модель) Пюто. Эти пушки могли подбить разве что легкие итальянские танки. Франция убедилась в бесполезности своих орудий только несколько лет спустя. В ответ франкисты получили шесть немецких батарей 37-миллиметровых ПАК36.

Оказавшись безоружными перед танками, теснимые со всех сторон, республиканцы решались на самые отчаянные меры. Они шли на бронированные машины едва ли не врукопашную. Дождавшись в траншее приближения танка, они пытались взобраться на его броню, стрелять в смотровые щели, открывать при помощи ломов люки танка, чтобы закинуть туда ручную гранату. Именно гражданская война в Испании породила легендарный «коктейль Молотова». Это была смесь бензина, воды и фосфора, которую при помощи закрепителей доводили до состояния липкого желе. Хранилась эта смесь в бутылках. Перед броском в танк ее активно встряхивали. Разбившись о броню (кидать бутылку надо было на бензобак или моторное отделение), смесь выплескивалась наружу. Фосфор, окислявшийся на воздухе, вспыхивал, воспламеняя всю жижу. «Коктейли» были очень эффективны против тогдашних танков, но очень опасны при транспортировке. Впрочем, другое изобретение астурийских республиканцев было ненамного лучше. Это были специальные взрывные ранцы, которые отдельные смельчаки закидывали на башню танка. Обычно подобная вылазка заканчивалась гибелью и танка, и храбреца. В некотором роде это были противотанковые камикадзе испанского происхождения. После поражения республиканцев стало окончательно ясно, что над Европой сгущаются военные тучи. Пожалуй, единственными, кто сделал из яростного конфликта на Пиренеях правильные выводы, были немцы и британцы. И те и другие начали активно развивать противотанковые вооружения.