Ни запрет «Черного фронта» в феврале 1933 года, ни аресты и преследования наиболее известных членов «Боевого содружества» не смогли ликвидировать революционный национал-социализм. Революционные национал-социалисты продолжили свою борьбу против Гитлера, но уже в составе национального и международного сопротивления. Поначалу из различных групп политической оппозиции штрассерианцы создали Венский и Чехословацкий централы сопротивления, которые оценивались гестапо как исключительно опасные противники. Историческая литература, отдавая предпочтение различным группам сопротивления коммунистического и демократического толка, боязливо обходила стороной сюжеты, связанные с национал-социалистическим антифашизмом.

С 1925 по 1930 год в австрийской организации НСДАП даже не подозревали о существовании радикальных тезисов левого северогерманского крыла национал-социализма. Возникновение нацистской партии в этой стране проходило под строжайшим контролем Мюнхена, который всячески препятствовал образованию какой-либо внутренней оппозиции. Когда же конфликт между Отто Штрассером и Гитлером выплеснулся наружу, мюнхенское руководство запретило все еще слабой австрийской национал-социалистической прессе сообщать об этом инциденте. Более того, нельзя было публиковать статьи, в которых высказывались точки зрения, хоть как-то отличающиеся от официальной позиции гитлеровского руководства.

Конфликтом между левым крылом и Гитлером в те дни заинтересовались лишь в Немецкой национал-социалистической трудовой партии (ДНСАП), исторической предшественнице и основном конкуренте гитлеровской партии. ДНСАП возглавлял Карл Шульц, который 5 июля 1930 года в своем еженедельнике «Немецкая рабочая пресса» опубликовал заметку, поверхностно рассказывающую об уходе из НСДАП майора Бухрукера и Грегора (!) Штрассера. Сам же Шульц восторгался любым событием, которое так или иначе ослабляло НСДАП. Сообщение о конфронтации между Гитлером и Штрассером он заканчивал такими комментариями: «Судя по сообщениям, речь идет о значительнейшем событии. На общих собраниях мы будем и дальше следить за изгнанием Штрассера».

12 июля 1930 года появилась еще одна статья, которая была посвящена лишь ситуации в северогерманских филиалах НСДАП. Исключительная подробность этого материала оправдывалась тем, что австрийская общественность фактически ничего не знала о событиях, происходивших в Германии. И, наконец, 19 июля Шульц опубликовал большой доклад о ситуации в Германии, который строился только на пропагандистских материалах революционных национал-социалистов. То, что эти агитационные материалы были присланы из Берлинского бюро «Боевого содружества революционных национал-социалистов», еще не значило, что Штрассер начал сотрудничество с Шульцем. Дело в том, что в то время революционные национал-социалисты рассылали свои агитки во все немецкие и австрийские консервативные, националистические и милитаристские организации.

Так вот, в статье «Что хочет группа Штрассера?» Шульц писал: «Прискорбно, что упрямство и диктаторские замашки Гитлера раскололи национал-социалистическое движение в Германии. Но это должно послужить уроком для тех, кто верил и верит, будто бы национал-социалистическая идея может принадлежать одному человеку. Не удивительно, что оппозиционная группа Отто Штрассера, возникшая в Германии, в своем призыве указывает на то, что мюнхенское руководство фальсифицировало и размыло движение. Что в конце концов истинные национал-социалистические воззрения подменялись личными взглядами диктаторского руководства, которое часто, чересчур часто оказывало негативное воздействие. Это противоречие между абсолютным и духовным руководством должно было однажды привести к открытому конфликту, так как мюнхенское руководство в свое время не поняло, что даже абсолютный руководитель должен прислушиваться к таким людям, как Отто Штрассер, Граф Ревентлов. В Мюнхене этого не поняли. Противоречия обострились, и Геббельс, прислужник Гитлера, энергично избавился от этих людей. Но такими средствами нельзя замять конфликт и тем более дискредитировать талантливых людей. Сейчас мы познакомимся с идеями Отто Штрассера, которые очень показательны. Его новая партия хочет представлять неискаженный национальный социализм. Он заявляет, что будет вести агитацию главным образом в рабочих массах, дабы освободить рабочее движение от заблуждений марксизма и привести его в национал-социалистический лагерь. После этого призыва мы склонны думать, что в политической борьбе эта группа будет руководствоваться всевозможными позитивными идеями. Мы не знаем, насколько велика эта организация, но нельзя недооценивать такой фактор, как „Кампф-Ферлаг“, что особенно ценно, потому что сейчас это издательство стоит во главе группы Штрассера. Нельзя предвидеть будущее, но можно сказать: Мюнхен, не наученный расколом в Австрии, все-таки сделает выводы из нынешней ситуации. Нападения на эту оппозиционную группу, как это уже имело место (майору Вухрукеру сломали нос, а Грантц был тяжело ранен), не заставят замолчать этих людей. Будущее покажет нам: либо Мюнхен продолжит уничтожать в братоубийственной борьбе лучшие силы движения, либо он пойдет на уступки».

Шульц предложил Штрассеру создать совместное «Рабочее сообщество». Но в данной ситуации австрийца интересовал не столько Штрассер, сколько сам факт появления подобной организации. Шульцу казалось это вполне достаточным аргументом, чтобы начать переговоры с Гитлером. Лидер ДНСАП хотел объединить под своим «духовным» руководством все национал-социалистическое движение в Австрии, где до сих пор сохранялась автономия нацистских групп, которые, придерживались самых различных политических тенденций.

Штрассер не принял это предложение. Видимо, сказался недостаток времени и неизвестность группы Шульца. Отрицательный ответ Штрассер опубликовал в прессе в августе 1930 года. Это был не просто отказ от сотрудничества. Отто Штрассер подверг самой беспощадной критике тезис Шульца о роли Адольфа Гитлера в процессе «Немецкой революции». В «Национальном социалисте» Штрассер заявлял, что «Боевое содружество» рассматривает Гитлера как создателя национал-социализма. К тому же он напомнил специфику становления национал-социализма в Австрии и Судетской области Чехословакии. В завершение Штрассер в хамской манере порекомендовал Шульцу почитать по этой теме работу Адольфа Бернера «Стремление к национальному социализму».

В сентябре 1930 года Шульц опубликовал статью о «национал-большевистских» методах «фашистской» НСДАП (ну и сочетаньице…) и духовных устремлениях, которые должны содействовать альянсу нацистов с коммунистами. «События в Германии показали — гитлеровское движение в своей избирательной тактике настолько близко к большевизму, что оно проводит общие с коммунистами собрания, а ораторы из КПГ вещают под защитой штурмовиков. Гитлеровская партия показала свое социалистическо-демоническое лицо, чтобы заманить рабочих; коммунисты же ведут революционно-социалистическую работу в левом лагере и проклинают на своих собраниях „буржуазию“, чтобы сделать рабочих своими друзьями. Но коммунисты знают, что гитлеровская партия вскармливает буржуазно-националистический электорат и самым радикальным образом жаждет привести к власти черно-бело-красный фашизм. Гитлер идет сейчас по пути импорта в Германию муссолиниевского фашизма. То, что сейчас являет собой гитлеровская партия, не имеет ничего общего с национал-социализмом. По сути она фашистская, методы ее национал-большевистские, а ее безответственность достойна коммунистов».

Хотя в этих высказываниях все перевернуто с ног на голову, но в них содержатся два интересных момента, принципиально новых для идеологии ДНСАП. Кажется, Шульц позаимствовал у Штрассера тезис о внутренней фашизации НСДАП, которая позволила не только привлечь голоса буржуазии и правых избирателей, но и существенно сказалась на идеологии и политической практике НСДАП. Ссылка же на возможный альянс между коммунистами и нацистами была всего лишь замаскированным упреком в адрес «Боевого содружества», которое поддерживало контакты с КПГ. Для Шульца сама суть национал-социализма была противопоставлена коммунизму, а потому у представителей этих течений не могло быть ни общих интересов, ни общей тактики действий. Штрассер решил не отвечать на эту критику — не та фигура, чтобы обращать на нее внимание. Но эта политическая перебранка не ухудшила отношений между двумя национал-социалистическими группировками. По крайней мере, Берлинское бюро «Боевого содружества» и впредь высылало Шульцу свои пропагандистские материалы. К тому же не стоило забывать, что статья Шульца в основном была направлена против Гитлера. В другой статье, «Спасите национал-социализм!», он вновь выдвигал идею борьбы против фашизма и любых попыток установления тоталитарной диктатуры. Эти темы он развил в своем выступлении на собрании, проходившем в гостинице «Цур штадт Бамберр», на котором, кстати, присутствовали и революционные национал-социалисты Штрассера.

Контакты между Шульцем и Штрассером стали приобретать более творческий характер. Идеи всех книг и брошюр подробно излагались в «Немецкой рабочей прессе». Так, например, с февраля по март 1931 года в этой газете было опубликовано пять больших отрывков из книги Герберта Бланка «Адольф Гитлер — Вильгельм III». Она получила положительный отзыв Шульца и даже была рекомендована для прочтения «всем честным национал-социалистам».

Шульц с большим интересом наблюдал за мятежом берлинских СА. В то время этот австрийский национал-социалист очень рассчитывал на усиление антигитлеровских настроений в НСДАП. И хотя австрийская пресса не уделяла никакого внимания событиям в Берлине, но правительственные круги Австрии проявили интерес к «Боевому содружеству революционных национал-социалистов». Тогда австрийские шпионы, работавшие в Германии, присылали подробные сообщения о целях и деятельности «Боевого содружества». В то же время австрийское посольство получило задание от федерального консула провести анализ деятельности штрассерианцев. Оно было составной частью работы по изучению радикальных группировок, действовавших в Германии. Программа Штрассера была оценена австрийскими чиновниками как «радикальная, имеющая большевистский оттенок». В целом же «Боевое содружество» оценивалось австрийским посольством как организация, имевшая большое значение, но не представлявшая для Австрии никакой угрозы. В июле 1931 года в Вене считали: «Вышеназванная группировка едва ли может найти приверженцев в Австрии, так как „Боевое содружество революционных национал-социалистов“ имеет в своем распоряжении в нашей стране всего лишь небольшое бюро связи и пресс-бюро». Последним, кстати, руководил Франц Хагер, чьи задачи сводились к тому, чтобы распространять в Вене и ближайших городах несколько экземпляров «Немецкой революции». Австрийское руководство успокоилось — революционные национал-социалисты не имели никаких шансов на успех в этой стране.

В этот период в Вене между собой боролись две политические группировки, стремившиеся представлять в Австрии идеологию революционного национал-социализма. Штрассер не мог пренебречь ни той, ни другой. С одной стороны находился Карл Лоссман, который создал «Союз немецких социалистов». Его организация на протяжении 1929–1930 годов постоянно обвиняла НСДАП в реформизме и предательстве социалистических интересов. Но в основном деятельность этого союза ограничивалась призывами к революционной борьбе против капитализма. Другой организацией было «Объединение национал-социалистической немецкой рабочей молодежи Австрии». Его лидером был Оскар Пехль, бывший руководитель молодежной организации Шульца. Австрийские чиновники оценивали его воззрения как революционно-националистические. Но революционный национал-социализм, не суть важно, в штрассеровском или австрийском варианте, был малоизвестен местным политикам. Он не сыграл никакой роли в гражданской войне, которая раздирала республику.

Руководство «Боевого содружества» с нескрываемым интересом наблюдало за гражданской войной в Австрии, действиями хаймверов (австрийским аналогом добровольческих корпусов-фрайкоров) и приходом к власти правительства Дольфуса. Для того чтобы создать в Австрии мощную организационную базу, Отто Штрассер разработал специальную стратегию «Черного фронта», которая предполагала союз с любыми силами, готовыми сражаться против Гитлера. Если раньше в штрассерианской прессе хаймверы изображались как «цепные псы буржуазии», то по мере того как НСДАП становилась мишенью этих вооруженных союзов, революционные национал-социалисты стали видеть в них потенциального союзника.

После покушения на Дольфуса австрийская НСДАП оказалась в сложной ситуации: против революционного пути или государственного переворота выступал сам Гитлер. Но легальному пути прихода к власти препятствовал канцлер Австрии. Он не хотел видеть в парламенте сильную фракцию нацистов. У НСДАП оставался один путь — борьба против «корпоративного христианско-социального государства» Дольфуса. Он предполагал вооруженную войну против враждебных Гитлеру хаймверов. Одновременно планировалось проводить идеологическую обработку этих союзов. В НСДАП надеялись, что хаймверы воспримут национал-социалистические идеалы и военная база режима Дольфуса ослабнет.

И хотя Штрассер характеризовал Дольфуса как защитника фашистского порядка, он очень скоро превратился в публикациях «Боевого содружества» в «единственного человека дела», который мог остановить НСДАП. Кстати, первая характеристика не была политическим преувеличением. Дольфус действительно ориентировался на Муссолини, позаимствовав часть его идей для собственного австрийского корпоративного государства.

Но Штрассер не мог отказаться от принципов создания «Великой Германии», интеграции всех немецких меньшинств и воссоединения с «австрийскими братьями». К тому же он не предполагал, что ему придется когда-нибудь действовать в этой южной стране. Успех НСДАП в Австрии и Чехословакии заставил Штрассера задуматься. В первые дни прихода Гитлера к власти в «Боевом содружестве» все еще верили в скорейшее падение этого «жирондиста» и наступление времени «якобинского социалистического правительства». Но тот факт, что миллионы немцев по всей Европе поддерживали фюрера, мог выйти боком молодому социалистическому государству.

В эти страны, прежде всего в Австрию и Судеты, необходимо было «ввести ферменты революционного национал-социализма» и построить организацию, которая не только вербовала бы кадры для революции, но и стремилась участвовать в местных политических акциях. В 1932 году Штрассер стал более активно устанавливать контакты с политическими кругами Австрии. Для этого он использовал Франца Хагера и Карла Экера. Последний в прошлом был руководителем военизированной группировки «Немецкая оборона». Это давало Штрассеру шанс «окучить» австрийские «фёлькише»-милитаристские группировки, распространяя там идеи революционного национал-социализма.

Чтобы не запутаться в хитросплетениях австрийской политики, вернемся на несколько лет назад. После мировой войны в Австрии, как и в Германии, повсеместно возникали военизированные группировки. Их можно было условно разделить на отряды патриотической защитной милиции (хаймверы) и антибольшевистские «группы обороны». В 1923 году большинство этих группировок, следуя примеру Людендорфа, объединилось в «Немецкий военно-спортивный союз». Тот же Людендорф в 1925 году был избран председателем этого союза. Но со временем организация раскололась. В 1927 году был создан Союз «Немецкая оборона», который смог объединить большинство парамилитаристских группировок. Идеологические принципы «Немецкой обороны» в основных чертах повторяли темы германских «фёлькише»-группировок: национальная солидарность, отрицание социальной революции, отказ признавать существование австрийской нации, провозглашение необходимости аншлюса Австрии, борьба против Версальского договора. В октябре 1927 года состав «Немецкой обороны» покинул «Союз защиты Родины». Поводом для этого стали проитальянские фашистские настроения, царившие в хаймверах. Хаймверовцы выступали не только против аншлюса, но были готовы сблизиться с христианскими социалистами, ориентированными на Муссолини. В итоге остатки «Немецкой обороны» предпочли сблизиться с НСДАП. К 1931 году в Союзе «Немецкая оборона» выявились две тенденции. Одно крыло предпочитало брать на вооружение идеологию и практику нацистов. Другое, более слабое, ориентировалось на консервативно-революционные круги. Там даже начали поговаривать о немецкой социалистической революции. Но вернемся к Отто Штрассеру.

Когда в начале 1932 года «Боевому содружеству» удалось справиться с очередным внутренним кризисом, Штрассер решил направить в Вену множество пропагандистских материалов и лично познакомиться со своими австрийскими сторонниками. Эта встреча произошла на Третьем имперском конгрессе КГРНС. Тогда на съезде революционных национал-социалистов оказалось всего лишь три австрийца: Франц Хагер, Карл Экер и Леопольд Майер. Этот конгресс стал толчком для Построения филиала «Боевого содружества» в Австрии, число членов которого росло просто на глазах. На том же конгрессе было принято решение разделить всею Австрию на две зоны, которые получили условное наименование «Вена» и «Провинция». Это должно было упростить агитационную деятельность и создание новых боевых групп.

В Венском «боевом округе» было необходимо тут же решить две задачи: увеличить число членов организации и провести среди них политическую учебу. С первой поставленной задачей удалось справиться достаточно быстро. В «Боевое содружество» почти в полном составе вступили «Немецкая оборона» и «Союз немецких социалистов». Но члены этих организаций понятия не имели, что такое революционный национал-социализм. Не правда ли, интересное поведение? Люди вступали в организацию, даже не зная, за какие идеи им придется сражаться.

Теперь возникла необходимость адаптировать идеологию «Черного фронта» к условиям политического климата в Австрии. В архивах венской полиции сохранились сообщения о заседаниях столичной группы, проходивших под председательством Карла Экера. В период с 15 октября 1932 года по 30 января 1933 года состоялось 13 собраний. То есть они проходили каждую неделю. В основном заседания были посвящены решению организационных вопросов и политическому обучению. Рассмотрим для примера собрание 27 декабря 1932 года, типичный образец деятельности венской группы.

В мероприятии, которое длилось с 20.30 до 23 часов, приняло участие девять человек, среди которых был новый сторонник, тут же зачисленный в «боевые товарищи». Центральной темой был 45-минутный доклад о национально-освободительной борьбе, потом состоялись 15-минутные дебаты. После короткой паузы собравшиеся изучили шестой «тезис Немецкой революции» и перешли к решению организационных вопросов: обмену контактной информацией, распространению газет, планированию мероприятий на следующую неделю. Обычно в заседаниях принимало участие не больше десяти человек. Примечательно, что не явившиеся на партийную сходку подвергались дисциплинарному взысканию. Но, с другой стороны, на подобные встречи приходили далеко не все члены «Боевого содружества». Руководство приглашало наиболее способных, чтобы подготовить из них кадры для будущего массового движения. Цель обучения — привить аналитические и ораторские способности, которые впоследствии могли пригодиться при проведении митингов и дискуссий. Любой член «Боевого содружества» должен был быть в состоянии переубедить своего оппонента. Обсуждение «тезисов Немецкой революции» и различных манифестов «Черного фронта» должно было дать основу для аргументации в политических спорах.

В то время члены «Боевого содружества» вели себя как некая элита подпольного движения. Но делали они это отнюдь не потому, что подвергались полицейскому преследованию, а потому, что были убеждены: их небольшое число было не чем иным, как выражением революционного качества. Поначалу штрассеровская группа была до смешного мала, но когда к ней присоединился «Союз немецких социалистов», штрассерианцы насчитывали около тысячи человек. К декабрю 1932 года их старания принесли первые плоды — число членов «Боевого содружества» стало расти. Большей частью новые люди приходили из НСДАП. К Францу Хагеру, который руководил «боевой группой Юго-Восток», даже примкнуло несколько именитых австрийских нацистов. Речь шла об агитаторе Покорном, бывшем штурмовике Панеманне, руководителе отдела пропаганды Шайере и казначее гау Вена Вальтере Туреке. Вальтер Турек был настолько известной фигурой в столичных кругах, что его выход из НСДАП сразу же стал сенсацией. К тому же он не ограничился тем, что покинул гитлеровскую партию. Турек опубликовал собственный манифест, в котором в пух и прах разносил бюрократизм НСДАП, чванство партийных бонз, которые бессовестно тратили общественные деньги. В конце 1932 года Штрассеру удалось создать опорные пункты в Инсбруке, Зальцбурге и Граце. В то же время «Боевое содружество» благодаря посредничеству Рудольфа Кински установило контакты с Шульцем.

Рудольф Кински родился в 1899 году. Будучи сыном директора федеральной канцелярии, он долгое время после войны путешествовал по Европе. В политику пришел в 1926 году, когда опубликовал в журнале «Культура» аналитические статьи относительно возрождения Западной Европы. В 1930 году защитил диссертацию и стал сотрудничать с «Младогерманским орденом» Артура Марауна. Одновременно являлся редактором газеты «Новостройка Австрии». В 1931 года занялся изучением корпоративной идеологии и вступил в НСДАП. Там он познакомился со статьями Грегора Штрассера, что подтолкнуло Кински к изучению трудов Отто Штрассера, который убедил его в реформизме Гитлера и необходимости следования изначальным идеям национал-социалистической солидарности. В 1932 году Кински стал членом «Боевого содружества».

Шульц и его сторонники в 1932 году присоединились к хаймверам, подчинявшимся Дольфусу. В итоге им пришлось участвовать в стычках с НСДАП. И хотя Штрассер весьма критически относился к «фашистской идеологии Дольфуса», однако ставил борьбу с Гитлером на первое место. Теперь лидер «Черного фронта» был заинтересован в сотрудничестве с «Немецкой национал-социалистической трудовой партией». Но в отношениях с Шульцем он предпочел придерживаться позиции силы. К этому времени партия Шульца растеряла большинство своих сторонников. Она не была даже в состоянии регулярно издавать газету, которая превратилась в 4-страничный листок. Чтобы выжить, Шульц должен был найти союзника. Штрассер же мог предоставить ему не только финансовую помощь, но значительно повысить престиж ДНСАП, придав ей статус общенационального движения. Для Штрассера союз с Шульцем обозначал контроль над австрийской газетой и применение на практике принципов «Черного фронта». Но прежде всего это была возможность вести политическую борьбу посредством традиций австрийского национал-социализма. Кроме этого сотрудничество с Шульцем становилось «защитной грамотой» от правительства Дольфуса, которое в любой момент могло начать преследование штрассерианцев. Вопреки ожиданиям Штрассера реакция Шульца оказалось более чем сдержанной. Официально долгожданный союз был заключен лишь в феврале 1933 года, когда стало известно о запрете «Черного фронта» в Германии.

В 1933 году «Боевое содружество», действовавшее в Австрии, переживало первый кризис. Энергичность, с которой вел пропагандистскую деятельность Карл Экер, привела к столкновению с некоторыми «старыми» членами «Содружества», прежде всего с Францом Хагером. Последний не мог смириться с тем, что не стал председателем австрийского «Боевого содружества», и с октября 1932 года начал проводить собственную политическую линию, сделав особый упор на сельское хозяйство. Он требовал, чтобы ему предоставили независимость от венского руководства, так как Хагер на местном уровне собирался объединиться с сельскими союзами. Экер, естественно, не мог пойти на это.

До января 1933 года исполком КГРНС предпочитал не вмешиваться в эти «провинциальные склоки». Конец конфликту, возможно, положило бы избрание нового венского бюро. Но на самом деле после этого конфликт разгорелся с еще большей силой. Хагер отказался распустить свои представительства на местах. По распоряжению из Берлина урегулировать ситуацию, грозившую расколом, предстояло 8 февраля 1933 года на переговорах, которые должны были проходить в кафе «Шедель». Там Экер заявил, что наделен полномочиями распустить боевую группу в Вене и снять Хагера со всех постов. Тот мог остаться в организации лишь при одном условии: он должен прекратить, любые контакты с другими политическими союзами и организациями. Хагер решил принять это предложение: он сложил с себя руководство зоной «Провинция», которая стала подчиняться напрямую Вене.

Чтобы окончательно закрепить достигнутую договоренность, было решено провести общее собрание, на котором должен был присутствовать специально приглашенный по этому случаю Кюблер. После того как он зачитал приветствие от «вождя», он сообщил еще более шокирующую новость — австрийский филиал «Боевого содружества» подлежал реорганизации. Теперь на территории всей Австрии действовала боевая группа «Южная марка», которой должен был руководить Карл Экер. Стало очевидным: берлинское руководство хотело получить полный контроль над австрийцами, поставив крест на любых устремлениях к автономии. (Не за это ли в свое время Отто Штрассер упрекал Гитлера?) Хагера фактически выжили из организации. 16 февраля 1933 года он вышел из «Боевого содружества». Но перед этим от имени своих сторонников опубликовал открытое письмо: «Мир — хижинам, война — дворцам! Товарищи, друзья! Мы сообщаем вам, что мы, австрийское подразделение „Боевого содружества революционных национал-социалистов“, покидаем эту организацию, чтобы всеми силами бороться за социалистический переворот, который означал бы улучшение немецкой судьбы. Нашей законной организационной формой является „Радикальное социалистическое национальное объединение“. Нашей программой являются „20 принципов немецких национал-коммунистов“. Наше приветствие — Хайль Германия!»

Письмо Хагера фактически не критиковало Штрассера и его организацию, а потому на эту неприятность решили просто закрыть глаза. Но вслед за Хагером КГРНС покинула большая часть членов его «боевой группы». Впрочем, почти все они чуть позже вернулись в «Боевое содружество». На этот раз раскол в организации был вызван вовсе не политическими причинами, а личным соперничеством двух людей, мечтавших возглавить австрийский филиал «Боевого содружества». Этот инцидент фактически не оказал никакого влияния на дальнейшую деятельность штрассерианцев. Экеру удалось создать юношескую группу «Черная молодежь». Ее членами в подавляющем большинстве были молодые члены «Немецкой обороны», которые при желании вместе в хаймверовцами могли организовать отпор гитлеровским штурмовикам.

Австрийская «боевая группа» приобрела исключительное значение после запрета «Черного фронта» в Германии. Теперь она стала ответственной за координацию деятельности всего штрассерианского движения. Необходимость издавать собственную прессу, которая нелегально должна была поставляться в рейх, позволила договориться Штрассеру и Шульцу о начале совместной деятельности. Но при этом не могло быть и речи об объединении. Шульц находился в более выгодном положении. Его, по меньшей мере, не преследовали у себя на родине. КГРНС и ДНСАП остались двумя разными организациями. При этом Шульц подчеркивал, что не видит никаких идеологических различий между их группировками. Но это, скорее, был жест доброй воли.

Информационная служба НСДАП сообщала в одном из донесений об этой договоренности следующее: «Как уже говорилось в сообщении от 19 февраля 1933 года, Отто Штрассер собирается воспользоваться услугами газеты „Немецкая рабочая пресса“, которая должка занять место запрещенной газеты „Черный фронт“. Исполнительный комитет, который заседал 17 февраля 193З года в Тюрингии, одобрил этот проект».

Вышедшая 25 февраля 1933 года «Немецкая рабочая пресса» опубликовала призыв, подтверждавший достигнутую договоренность. «Мы доводим до сведения, что после запрета „Черного фронта“ „Немецкая рабочая пресса“ будет выходить как печатный орган движения Отто Штрассера, руководимого им „Черного фронта“ и размещать организационные сообщения и статьи, присланные из Германии. Мы также доводим до сведения, что со стороны ДНСАП Австрии достигнута договоренность с „Содружеством“ Отто Штрассера о его прибытии в Вену для программного заявления, которое должно предопределить пути обоих движений».

Альянс между Шульцем и Штрассером оказался недолгим, он продлился до 20 марта 1933 года. Штрассер оказывал Шульцу финансовую поддержку, дабы тот обратил более пристальное внимание на издательскую деятельность. До начала этого сотрудничества «Немецкая рабочая пресса» выпускались тиражом 2500 экземпляров, из которых 1400 шло в розничную продажу, 600 — подписчикам, а 500 отправлялось в Германию. В конце февраля Штрассер потребовал, чтобы тираж увеличился до 5 тысяч, большая часть которых должна была направляться в Германию. 4 марта «Немецкая рабочая пресса» впервые вышла с вкладышем первого номера штрассеровского «Черного отправителя». 7 марта Шульц собрал в гостинице «Зеленые ворота» общий сход венской группы. От ДНСАП на этом мероприятии выступили сам Шульц и его помощник Эндерес. От «Боевого содружества» речь держали Кински, Бонеш и Гёргей. Темой обсуждения была «Наша позиция в отношении Гитлера и социал-демократии». После прочтения сообщений возникало впечатление, что социализм одной группировки вовсе не походил на социализм другой. Причем никто даже не пытался найти точки соприкосновения.

Почему перестала выходить «Немецкая рабочая пресса», до сих пор не известно. Но факт остается фактом — второй номер «Черного отправителя» вышел в другом месте в качестве самостоятельной газетки. Третий номер вновь вышел в качестве приложения к «Немецкой рабочей прессе». В нем наконец-то была предпринята попытка выработать общее понимание социализма. Кински специально для этого написал статью «Что такое социализм? Четыре принципа немецкого социализма». Но предложенные принципы очень отличались от штрассеровских тезисов.

Согласно взглядам Кински, кризис капитализма не был связан с циклическим историческим кризисом, предопределенным переходом от либерализма к консерватизму. Для него это явление было простым совпадением двух экономических процессов: кризисов производства и распределения. Отсутствие плановой экономики, погоня за наживой приводили к перепроизводству, нарушению равновесия, что вылилось в мировой экономический кризис. В итоге была подорвана покупательная способность широких народных слоев. Предложенное Кински решение проблемы состояло в том, чтобы обучить часть городского населения сельским профессиям и провести акцию переселения на восточные территории. Это должно было освободить 80 % народа от цепей долгового рабства. Повышение уровня жизни увязывалось с признанием общественных интересов.

Перераспределение личной собственности означало контроль государства над финансовым и промышленным капиталом, исключение из хозяйственной жизни ненемецких элементов. Добровольное ограничение потребностей и доходов должно было привести к полнейшей автаркии страны. Но ни корпоративное государство итальянского фашизма, ни провозглашенное Штрассером государство сословий и советов не могли, по мнению Кински, стать основой для нового социального порядка. Отвергая ранние позиции первых национал-социалистов, Кински выдвинул идеи о вездесущем государстве, которое бы могло реализовать всеобщую мечту об общественном благе.

Казалось, он был убежден: одного воспитания достаточно для построения справедливого общества и правильного экономического уклада. Позже эти идеи были развиты «Немецким национал-социалистическим объединением Австрии».

Несмотря на все попытки сближения, 20 марта 1933 года между Шульцем и Штрассером произошел разрыв. Истинные причины его неизвестны, но правдоподобной кажется следующая гипотеза. Штрассер был одержим только одной идеей — бороться против Гитлера. Но это вряд ли могло удовлетворить организацию, которая играла хоть и небольшую, но все-таки роль в политике Австрии. И если политические интересы Шульца ограничивались родиной, то Штрассер ориентировался прежде всего на Германию. А стало быть, их интересы не только не совпадали, но и были взаимоисключающими. Различия во мнениях усугубили финансовые трудности. Штрассер не мог долго поддерживать Шульца — все немецкие счета «Черного фронта» были арестованы. Да и для самого Штрассера было более выгодно обеспечить финансирование собственной газеты.

С марта по июль 1933 года Штрассер самостоятельно издал в Вене 15 номеров «Черного отправителя», который хоть и имел четыре полосы, но был выпущен пятитысячным тиражом. Новый печатный орган штрассерианцев был по сути боевым листком. Кроме этого Штрассеру удалось издать брошюру «Надолго ли Гитлер?», которая нелегально доставлялась в Германию, правда, доставку по почте, как это делалось раньше, пришлось прекратить. Было решено создать на австрийско-баварской границе сеть нелегалов, которые доставляли бы в рейх подпольную литературу.

18 марта «Черный получатель» появился в газетных ларьках Вены — «Боевое содружество» начало широкую подписную кампанию. Как ни странно, но она удалась. На газету кроме частных лиц подписалось множество организаций. Среди них были не только националистические организации, но и редакция марксистского «Красного знамени», и даже читальные залы Венского университета. Это позволило Штрассеру распространить свои взгляды среди большинства консервативных организаций австрийской столицы и даже создать кружок симпатизирующих, куда вошло множество студентов. Но все равно положение «Боевого содружества» в марте 1933 года было незавидным. Денег хватало только на выпуск газеты.

В апреле 1933 года из Германии прибыл Хильдебранд, который должен был контролировать деятельность австрийских штрассерианцев. Кроме него руководством занимались два штатных сотрудника: Хана Хайден и Эмиль Карл Мюллер. Карл Экер производил исключительно вербовку новых сторонников. Это ему удавалось, хотя нельзя было сказать, что организация росла как на дрожжах. В Вене Штрассер мог рассчитывать где-то на 200 человек. Очень сложно установить, кем они были. Но в целом можно утверждать, что в Австрии «Боевое содружество» стало организацией средних слоев, а вовсе не рабочим союзом. Большинство австрийских штрассерианцев были «белыми воротничками».

Случайные заметки сторонников группы Шульца и бывших австрийских нацистов, покинувших партию, говорили о частом двойном членстве в «Боевом содружестве» и других организациях: «Немецкой обороне», Союзе «Танненберг», который осуществлял свою деятельность не только в Германии, но и в Австрии. Все это наводит на мысль, что организация Штрассера развивалась здесь как некое приложение к военизированным объединениям националистического толка. Вероятно, самим штрассерианцам мало кого удавалось завлечь в свои ряды. Организационные способности австрийских штрассерианцев можно поставить под сомнение, особенно если принимать в расчет переговоры с «Немецкой обороной» и внутренние письма, распространенные 1 июля 1933 года. «Боевое содружество» уже давно пыталось установить более плотные контакты с «Немецкой обороной», тем более что многие ее члены уже были штрассерианцами. По указанию национального руководства «Немецкой обороны» во всех мероприятиях «Боевого содружества» принимал участие некий капитан Каде. Видимо, он изучал потенциал этого движения. В определенный момент, скорее всего после отчета Каде, «Немецкая оборона» выразила готовность участвовать в мероприятиях штрассерианцев и распространять среди своих членов пропагандистские материалы «Боевого содружества». Но это должно было произойти при соблюдении ряда условий. Во-первых, штрассерианцам необходимо было зарекомендовать себя с положительной стороны. Во-вторых, «Боевому содружеству» следовало занять четкую идеологическую позицию. Руководство «Немецкой обороны» критиковало Штрассера за терпимое отношение к евреям и христианам, слабую политизированность отдельных членов его организации и недостаточно спланированную политическую работу (посмотрели бы они на штурмовиков Штеннеса). Эти замечания были вполне справедливыми, так как новые члены КГРНС не были в состоянии освоить «Тезисы Немецкой революции», а старые не проявляли особого рвения. В итоге Штрассерианцы часто пропускали обязательные занятия, да и на самих мероприятиях царил беспорядок.

Плюс к этому «Боевое содружество» оказалось в сложной ситуации. Оно не могло вставать в оппозицию к Дольфусу, так как в одночасье все немецкие штрассерианцы могли лишиться политического убежища. Но привлечь новых сторонников, критикуя главу зарубежного государства, было затруднительно. Нападать же на австрийских нацистов тоже было неразумно — они могли бы пополнять ряды «Боевого содружества». В итоге Штрассер почти всегда отказывался участвовать в открытых политических дискуссиях. Да и сама теория Штрассера мало подходила для венского климата. Австрийские националисты считали ее неполной и осуждали за расплывчатость. Все это приводило к потере дисциплины, на что во внутреннем письме обратил внимание руководитель венской «боевой группы» Рудольф Йордан. Он обрушился на подопечных с уничижительной критикой за неуплаченные взносы, нежелание проходить политическую учебу, пренебрежительное отношение к контактам с Германией, невыполнение приказов: «С безграничной горечью я наблюдаю за венским балаганом, который совершенно несправедливо носит название „боевой группы“. Для этих собраний говорунов больше бы подошло наименование „политической рюмочной“ или „объединения заклинателей“. Тем, кто ясно не понял, зачем пришел сюда, кто из-за второстепенного не видит главного, не место в „Боевом содружестве“. Нам нужны дела, а не болтовня. Я осознаю тяжесть поставленных мною задач, но они должны быть выполнены. Мы должны доказать самим себе и истории, являемся ли мы якобинцами Немецкой революции или жалкими жирондистами! Может, мы революционеры за пивной кружкой и обыкновенные ворчуны? Мы должны быть активистами, борцами за дело Немецкой революции. Мы должны сражаться, а не заниматься политическим онанизмом! Нам нужно не количество, а качество. Нам предстоит достигнуть великой цели — Великой национальной социалистической Германии!»

Если о пропагандистской и агитационной деятельности «Боевого содружества» в венский период известно достаточно много, то о переезде Отто Штрассера в Австрию сообщалось гораздо меньше. Если верить мемуарам Штрассера, в Австрию ему помог попасть старший брат Грегор, который отошел от политики и дожидался своей участи. В одной из автобиографий Отто Штрассер сообщал, что прибыл в Вену 9 мая 1933 года без какой-либо полицейской регистрации, поселился у своей кузины Луизы Рэпп.

Но первые неточности в мемуарах Штрассера выявились, когда было найдено заявление, поданное им в венскую полицию. Впрочем, это детали. В то время он очень опасался нападений австрийских нацистов, которые находились на нелегальном положении. Опасения были вполне оправданными. После того как «Черный фронт» был запрещен в Германии, Дольфус мог поддаться нацистскому террору и освободить руки гитлеровцам, которые бы сами расправились со старыми противниками.

Штрассер был совершенно убежден в реальности подобного сценария, а потому уже в мае 1933 года собирался перебраться в безопасное место, а саму организацию передислоцировать в Чехословакию. Впрочем, его мемуарам особо не стоит доверять — Штрассер любил все приукрасить. Взять хотя бы Эдгара Юнга.

Эдгар Юнг, известный политический публицист и писатель, начал карьеру в Народной партии, после чего примкнул к «Немецкому клубу господ», мозговому центру младоконсерваторов. В 1932–1934 годах был советником Папена, в котором Юнг пытался найти законопослушный консервативный дух, что не помешало последнему пойти на компромисс с Гитлером. Юнг, в свою очередь, пытался собрать воедино всех более или менее оппозиционных консерваторов. Ему даже удалось спровоцировать Папена произнести 17 июня 1934 года в Марбурге откровенную речь, призывавшую встать в оппозицию Гитлеру. Планировалось, что СА при поддержке радикального крыла рейхсвера должны были поднять восстание и сформировать национальное правительство. Но Гитлер нанес удар быстрее. Э. Юнг погиб при невыясненных обстоятельствах 1 июля 1934 года.

Так вот, Штрассер в своих мемуарах утверждал, что поддерживал тесные контакты с Юнгом. Но на деле оказалось, что они были едва знакомы. Есть сведения, что Юнг изъявил желание встретиться со Штрассером в Австрии. Встреча произошла где-то в конце мая 1933 года. На ней Юнг поведал Отто Штрассеру о растущих противоречиях внутри гитлеровского кабинета, различиях между СА и рейхсвером, распрях между штурмовиками и эсэсовцами, разногласиях между СА и «Стальным шлемом», о растущем нацистском терроре. Свой рассказ Юнг якобы закончил мыслью, что влиятельные круги не всегда будут безропотно смотреть на эти безобразия. После обмена мнениями Юнг и его друзья выразили готовность купить несколько тысяч экземпляров «Черного получателя» и антигитлеровской брошюры, чтобы отправить ее в Германию. Кроме этого Юнг сделал Штрассеру подарок — поддельный паспорт, выписанный на чье-то имя. Он мог обеспечить Штрассеру при необходимости свободу передвижения по Германии. Дело шло к тому, что Штрассера хотели вовлечь в консервативный заговор против Гитлера.

Чтобы укрепить свои позиции в Австрии, Штрассер решил установить связи с влиятельнейшей фигурой в военизированных группировках Вальтером Фримером. Вальтер Фример был одним из лидеров австрийских хаймверов. Как известно, именно эти военизированные союзы привели к власти Дольфуса. Но со временем «социально-христианский фашизм» как главная идеология хаймверов был вытеснен великогерманскими идеями в стиле «фёлькише». Это идеологическое развитие позволило им сблизиться с НСДАП, за что еще в 1930 году выступал Грегор Штрассер. Фример стал фактическим выразителем подобных настроений. Под его контролем в то время находилась мощная организация «Защита Родины». В сентябре 1931 года В. Фример, по образцу Муссолини, решил организовать поход на Вену. Но путч провалился. Во-первых, он был плохо подготовлен. Во-вторых, к этой затее враждебно отнеслись лидеры других хаймверов. Попытка государственного переворота сошла Фримеру с рук. Правительство не захотело накалять и без того непростую политическую обстановку в стране, и заговорщиков даже не отдали под суд. Оставшись на свободе, Фример вернулся в родную Штирийскую марку. Но его политическое отшельничество длилось недолго. В 1932 году он стал сотрудничать с австрийскими нацистами. В мае того же года призывал рядовых членов хаймверов к политической независимости от национального руководства этих союзов, которое поддерживало режим Дольфуса. 20 мая состоялась его встреча с Гитлером. В ходе беседы Фример настаивал на независимости «Защиты Родины» от НСДАП. Фюрер, казалось, пошел на уступку. В 1933 году хаймвер Фримера был переименован в «Немецко-австрийскую защиту Родины». Она была усилена членами союза «Оберланд», проживавшими в Тироле и Каринтии. 18 апреля 1933 года Фример совместно с нацистами создает «Великогерманский фронт». Именно с этого момента влияние гитлеровского движения на хаймверы стало расти. Местные группы нацистов стали пополняться австрийскими националистами. Теперь Фример только мешал Гитлеру. Его с двумя десятками сторонников фактически выкинули из «Великогерманского фронта». С этого момента Фример решил начать вооруженную борьбу против Гитлера.

Именно тогда состоялась встреча Отто Штрассера и Фримера. Но об их совместной деятельности фактически ничего не известно. Судя по всему, власти не воспринимали всерьез этот «политический мезальянс». Информацию удалось найти только в одной из австрийских газет того времени — «Экстренном листке». В одном из выпусков этой газеты между «Боевым содружеством революционных национал-социалистов» и группой Фримера ставился знак равенства, их называли либо национал-большевиками, либо национал-коммунистами.