В последнее время отечественные журналисты уделяют самое пристальное внимание личной жизни наци № 2, шефа люфтваффе Германа Геринга. Связано это прежде всего с легендой о «самой печальной и скандальной германо-российской любовной истории». Некоторые исследователи утверждают, что у молодого Германа Геринга была любовная связь с русской девушкой Надеждой Горячевой, жившей в Липецке.

В основных чертах эта легенда выглядит так. Бывшая соседка Надежды будто бы сделала единственный снимок этой пары: к Надежде, рассказывает пенсионерка, с осени 1925 года часто приходили два-три немца. У одного из них был фотоаппарат, и он попросил ее как соседку сфотографировать их. На пожелтевшем снимке офицер рейхсвера, им мог быть и Геринг. В историческом плане это подтверждается тем, что гитлеровский рейхсмаршал якобы входил в число тех немецких летчиков, которые с июля 1925 года проходили подготовку в Липецке в «закрытом училище по изучению тактики воздушных боев», которое просуществовало до 1929 года. Соответствующее соглашение Веймарская республика, которой Версальским договором было запрещено иметь свои военно-воздушные силы, заключила с Советской Россией в 1924 году. Немецким курсантам разрешалось брать с собой в офицерское общежитие кое-какую мебель. Геринг привез в Россию громоздкий мягкий гарнитур времен конца XIX столетия, в котором нашло приют полчище музейной моли.

Однако много времени друг для друга у Геринга и Нади не было. Наряду с визитами к ней домой, что, собственно, было запрещено, они встречались на концертах, которые давал каждое воскресенье военный оркестр на центральной площади города. Надя, чтобы вообще как-то общаться с «Германом» – так должна была она называть Геринга, – раздобыла старый немецко-российский разговорник для дворян.

Зимой 1926 года любовным нежностям пришел конец. Геринг получил приказ вернуться в Германию, но, как говорят, он продолжал писать Надежде письма. Письма, украшенные свастикой, сначала даже с обещаниями забрать ее в Берлин. Последнее письмо, по данным российского телевидения, датировано 21 июня 1941 года – днем нападения Германии на Советский Союз. Письма стали для Нади роковыми: спустя несколько дней после начала войны она была арестована и направлена в лагерь для врагов народа. В какой – неизвестно. В 1948 году она вернулась в Липецк, совершенно седая, не в своем уме. Спустя месяц она умерла.

Споры о пребывании в городе главкома ВВС Германии и «наци № 2» вспыхивают в Липецке с завидным постоянством. Будто бы именно благодаря этой связи на Липецк в годы войны не упало ни одной бомбы. Геринг берег свою любовь. Да и сами немецкие летчики хранили о городе своей молодости приятные воспоминания. В Липецке действительно существовала секретная немецкая летная школа, в которой осваивали современные методы ведения войны в воздухе будущие асы люфтваффе. За это время в школе прошли обучение около 700 летчиков. Тайно посещали город и видные генералы рейхсвера. Мог ли среди них оказаться Геринг? Не так давно в центральном архиве ФСБ было обнаружено «дело Нидермайера» – куратора школы, после войны оказавшегося на Лубянке. В протоколах его допросов о липецкой школе действительно фигурируют громкие, известные в то время не только в нашей стране и Германии, но и в мире имена. Но Германа Геринга он не упоминает ни разу. Факт присутствия Геринга в Липецке не подтверждается ни одним советским и немецким историческим архивным документом. Хотя за послевоенные годы биография «наци № 2» изучена чуть ли не по часам, и учеба рейхсмаршала в Липецке просто не могла остаться не замеченной историками.

Не соответствует действительности и утверждение о том, что за годы войны на Липецк не упало ни одной немецкой бомбы. Липецк бомбили как минимум дважды. Больше делать этого не имело смысла. И вовсе не из-за любовницы Геринга. Город с соломенными крышами, металлургические предприятия которого были эвакуированы, просто не представлял никакого стратегического интереса.

Тем не менее легенда о липецкой любви главкома германских ВВС оказалась очень живуча и более привлекательна для отечественных СМИ, нежели реальная жизнь Г. Геринга. А она была не менее романтична и сентиментальна, чем отечественная легенда. Морозным зимним днем 20 января 1920 года господин Геринг, главный пилот авиакомпании «Свенска Люфттрафик» прилетел вместе с путешествующим по свету графом Эриком фон Розеном в его замок в Рокельштаде. В конце Первой мировой войны Геринг командовал истребительным бомбардировщиком, но его сняли с полетов, и безработный гауптман отправился в Швецию.

Мэри фон Розен, жена путешественника, и его дочь оказали немцу гостеприимную встречу. И в тот момент, когда они мило болтали, сидя у камина, в зал вошла прекрасная незнакомка – высокая, статная, белокурая, именно та самая нордическая фрау, о которой мечтал каждый истинный ариец. Звали ее Карин фон Кантцов, и она была гостьей хозяев замка. На момент знакомства Карин было 32 года, а Герингу – 27 лет.

На следующий день голубоглазая нордическая королева показала Герингу все покои замка, после чего они расстались – правда, договорившись предварительно о свидании. Геринг не сомневался, что сможет покорить чью-то жену и мать 8-летнего сына. А прекрасная шведка, утомленная 10-летним замужеством и скучной жизнью с офицером Нильсом Густавом фон Кантцовым, всегда мечтала о герое, который наконец появился на ее горизонте.

Вскоре после отъезда Геринга Карин получила от него письмо, в котором он благодарил ее за прекрасные мгновения, подаренные ему, и за внеземную атмосферу, заставившую его отрешиться от всех земных забот. Таких слов Карин ждала всю жизнь. Уже 24 февраля, через 4 дня после их единственной встречи, она выехала в Стокгольм, чтобы быть ближе к Герингу. Они стали встречаться. Своей сестре Фанки она сказала тогда:

– О таком мужчине я мечтала всегда. Мы как Тристан и Изольда, испившие чашу любовного напитка и полностью подпавшие под его власть.

Летом того же года Карин, наплевав на мужа, сына и мнение семьи, едет со своим любовником в Мюнхен, чтобы предстать перед очами его матери.

В 1922 году Карин развелась с мужем, который тут же впал в депрессию. Сына суд оставил ему. Сама Карин заболела воспалением легких, и у нее начались проблемы с сердцем. Герман Геринг и Карин фон Кантцов полностью подпали под влияние Гитлера и жили только идеями его национал-социалистической партии. Во время неудачного путча нацистов 8 ноября 1923 года Геринга ранили в бедро. Боли были такими нестерпимыми, что врачи прописали ему морфий, который в дальнейшем превратил партайгеноссе в заядлого наркомана.

В 1928 году супруги переехали в Берлин, и Карин стала отвечать за прием новых членов в гитлеровскую партию. А между тем здоровье ее ухудшалось. Когда в 1931 году они поехали в Швецию, Карин была уже настолько слаба, что не выходила из машины и даже ела в ней. В отсутствие мужа, который уехал в Германию, 17 октября 1931 года с ней случился сердечный приступ, который она не смогла пережить. Похороны Карин состоялись в день ее 43-летия в той самой часовне замка, где она провела первые часы своего знакомства с Герингом.

После прихода нацистов к власти покойная красавица-шведка превратилась в своего рода культовую фигуру режима. Огромная машина официальной пропаганды нацистских времен также взяла на вооружение историю любви германского летчика и шведской дворянки. Она выдавала в свет героические и романтические детали этого союза. Роман Карин и Германа Геринга служил делу становления нового вида придворной журналистики, в которой нацистская элита занимала место коронованных особ прошлого времени. Одна из таких публикаций, преисполненных сентиментальности, называлась: «Высокая песня о любви: становление Германии». Таким образом, история Карин и Германа добавляла романтики в тотальное догматическое оболванивание населения.

В октябре 1933 года, во время процесса о поджоге рейхстага, Геринг посетил в Швеции могилу своей умершей жены и возложил венок из зеленых листьев в форме свастики. 8 ноября неизвестные растоптали его, а на украшенном свастикой могильном памятнике оставили надпись на шведском языке: «Мы, несколько шведов, чувствуем себя оскорбленными осквернением могилы, совершенным немцем Герингом. Пусть его бывшая супруга покоится с миром, он же пусть избавит нас от немецкой пропаганды на ее надгробном камне». Для Геринга это послужило сигналом к тому, чтобы на идиллической территории с лесом и озерами в Шорфхайдской пустоши, где планировалось строительство помпезного поместья «Каринхалле», соорудить подземный мавзолей, а затем переместить туда останки умершей.

Но для Карин Геринг склеп в «Каринхалле» не стал последним местом упокоения. Когда весной 1945 года Красная Армия все ближе и ближе подходила к Шорфхайде, Геринг приказал взорвать свою летнюю резиденцию. Взорвали и мавзолей Карин после того, как из цинкового гроба изъяли ее останки и захоронили в окрестном лесу. Уже в мае 1945 года солдаты Красной Армии перевернули в поисках спрятанных Герингом сокровищ всю местность и осквернили новую могилу Карин. Местный лесник спас и захоронил останки и известил об этом родственников умершей. Между тем в Восточной Германии установился коммунистический режим, и официальное обращение семьи Фоков с просьбой о переносе останков никогда не было бы удовлетворено. В этой ситуации Фанни Виламовиц обратилась к шведскому пастору в Берлине Херберту Янсону и попросила его о помощи. Совместно разработали план, сделавший бы честь любому криминальному роману. Сначала Янсон побудил лесника тайно вскрыть могилу, загрузить бренные останки Карин в мешок и окружными путями доставить в Берлин. Затем начал действовать сам пастор Янсон. 3 февраля 1951 года он организовал сожжение останков в крематории Вильмерсдорфа, под вымышленной фамилией и с фальшивыми документами. Чуть позже Янсон с урной в багажнике отправился в Швецию. Когда он в Гамбурге после короткого отдыха вернулся к своему автомобилю, то обнаружил, что его обворовали. Исчезло все имущество всегда готового помогать людям пастора. Воры оставили лишь не имевшую для них ценности урну. Позднее она была вместе с квитанцией о кремировании передана семье Фоков. После поминальной церемонии в семейном кругу Карин Геринг, урожденная Фок, была захоронена в своей первоначальной могиле на кладбище в Лове. Это было ее пятое погребение.

Но как бы ни любил мужчина женщину, которую к себе забрал Бог, в его жизни всегда появится другая. Ее Высочеством с иронией называли в артистических кругах провинциальную актрису Эмми Зоннеман. Как заметила известная певица из Венской оперы Хелен фон Вайнман:

– О мой Бог, Эмми, как она себя подает… А ведь я знаю ее с тех времен, когда ее можно было поиметь за чашку кофе и два с полтиной шиллинга.

Ее слова стоили актрисе свободы. По доносу ее арестовали, отправили на 3 года за решетку, откуда она вышла в 1943 году смертельно больной.

Кличка «Ее Высочество» намертво прилепилась к Эмми, которая говорила, что так ее назвал сам немецкий народ. На самом же деле ее изобрел Генрих Гиммлер, который придумал систему школ для национал-социалистских девушек и женщин – высоких, сильных, биологически и интеллектуально развитых, которые после окончания учебы должны были получать такой титул (впрочем, об этом позже).

Эмма Иоганна Хенни (Эмми) родилась 24 марта то ли 1894, то ли 1893 (никто так и не узнал) года в Гамбурге, в семье фабриканта-шоколадника. После учебы в актерской школе Эмми появилась в 1927 году на сцене немецкого национального театра в Веймаре в амплуа юной героини. Брак с коллегой-актером к тому моменту распался, и она могла целиком посвятить себя театру, перевоплощаясь то в облик Гретхен из «Фауста», то царственной королевы из «Дона Карлоса». Так продолжалось до 1932 года. Когда Эмми приближалась к своему 38-летию, на ее пути в 1932 году появился Герман Геринг, который в числе свиты Гитлера посетил «Кайзеркафе» в Веймаре.

Уже весной того же года они еще раз случайно встретились в парке Бельведер. Эмми поразило, с какой любовью говорил второй в рейхе человек о своей покойной жене Карин. Своей подружке Эмми тогда сказала:

– Я так счастлива, что через много лет наконец познакомилась с человеком, который соответствует моим представлениям о настоящем мужчине.

После партийного собрания в Веймаре, на котором Геринг выступал, между актрисой и партийным боссом произошло объяснение. Судьба Эмми была решена по дороге домой, когда Геринг вызвался ее проводить. На свое счастье Эмми была высокой, статной, белокурой, в общем, так похожей на покойную шведскую нордическую королеву. Вскоре Эмми поняла, что завоевать Геринга она сможет только с помощью покойной супруги. И она стала всячески поддерживать культ святой умершей. 11 августа 1933 года Геринга назначили премьер-министром Восточной Пруссии, что благоприятно отразилось на актерской карьере Эмми. По его протекции ее перевели в берлинский театр, где она стала исполнять главные роли в нацистских пьесах.

В феврале 1935 года Геринг, наконец, решился и сказал:

– А не пожениться ли нам на Пасху? Фюрер будет нашим свидетелем.

Вторая свадьба Геринга разительно отличалась от первой помпезностью, роскошью и дороговизной. После бракосочетания Эмми оставила сцену, но театр продолжался уже в исполнении роли эффектной жены влиятельного партийного и государственного деятеля. Ее признали первой дамой германского рейха. Матерью Эмми стала, если верить официальным данным, в возрасте 44 лет.

В протоколах послевоенных допросов говорилось, что госпожа Геринг не отрицает своего согласия с воззрениями мужа, и что она разделяла их, хотя сама политикой не занималась. Эмми Геринг приговорили как пособницу нацистского режима к году заключения в трудовых лагерях и 5-летнему запрету на работу. 30 % ее собственности отобрали в пользу государства. После освобождения из женского лагеря Гёггинген Эмми Геринг еще какое-то время жила с дочерью в Закдиллинге. Позднее они с Эддой переселились в Мюнхен, где в маленькой квартире вели замкнутый образ жизни. Эдда Геринг изучала сначала право, потом сменила специализацию и стала ассистентом по медицинской технике. Она осталась незамужней и, наряду с работой по профессии, посвятила себя уходу за матерью.

В 1967 году, когда истинное лицо Третьего рейха уже давно было прояснено, нацистские преступления в полном объеме были раскрыты, а более 50 миллионов мертвых в результате Второй мировой войны взывали к отмщению, Эмми Геринг написала воспоминания «Рядом со своим мужем». По поводу мотива, побудившего ее к написанию труда, в предисловии Эмми Геринг говорится: «Обладая самым точным знанием сущности и характера моего мужа, со всех сторон атакованного после падения режима, я чувствую себя обязанной высказать о нем то, что необходимо для устранения неправды и исправления ошибок».

Геринг выступает в книге своей жены образцом добродетелей. «Он, который всегда был доступен для других… только отдавал душу и раздаривал: любовь, добро… радость, помощь…» Его зависимость от морфия в этой «Белой книге о рейхсмаршале» замалчивается точно так же, как и его коррумпированность, его жестокость и тысячи случаев грабежа предметов искусства. Жизнь в национал-социалистической Германии предстает слегка завуалированной идиллией в хороводе добросердечных людей. В своем стремлении не отклоняться от заданной однажды линии «аполитичной женщины» Эмми Геринг заявляет, что приобрела свои знания о политике лишь после завершения войны в разговорах с оставшимися в живых людьми, знавшими ее мужа. Однако далее она наивно обсуждает ошибки Германии в ведении войны, суматоху под Дюнкерком и сражение за Англию. Геринг при этом постоянно предстает в самом благожелательном свете.

Квинтэссенция ее жизни, как ее видела Эмми Геринг, обнаруживается в заключении книги: «Сегодня, когда я оглядываюсь назад, мне кажется, будто я действительно жила только в те годы, начиная с весны 1932 года и кончая осенью 1946 года… четырнадцать лет за всю жизнь! Я чувствовала себя счастливой и надеялась, что мои современники разделяли со мной это чувство…»

Немецкий журнал «Дер шпигель» в статье «Слишком много сердца» подверг язвительной критике воспоминания Эмми Геринг. В марте 1973 года газета «Ди цайт» сообщила, что «социальная пенсионерка» Эмми Геринг отметила свой 80-й день рождения в мюнхенском ресторане «Четыре времени года». Праздник был организован Томасом фон Канцовом, сыном Карин Геринг. А несколько месяцев спустя Эмми Геринг не стало. Она умерла в Мюнхене 10 июня 1973 года.