Он был готов ко всему, но такого кайфа не ожидал — так все гладко вытанцевалось. В зале вылетав Шереметьево провожающие — два хмурых пацана с наколками на пальцах, гладиаторы Максима Кайзера, — дали ему пачку зелени на расходы, сумчонку с какой-то одежонкой, сунули в лапу русско-английский разговорник и посадили в «Боинг». Маршрут, который определили Джокеру, был прост, как мозг прапорщика. Он летел до Монреаля, там его должны были встретить люди Кайзера и на машине перевезти через канадскую границу в штат Вермонт, а откуда уже на американской тачке — с другими людьми — прямиком в Нью-Йорк.

Он так умотался за последние дни, особенно после всей этой нервотрепки с побегом с зоны, что весь полет продрых в мягком кресле, даже не похавал, хотя горячую жратву носили дважды. Только проснувшись на полчасика, оттянулся с пивком — пивко было клевое: американское «Буд».

Конечно, Джокер малость робел. Все ж таки впервой было ему оказаться за границей, да не где-нибудь, а в Штатах. Кайзер строго наказал ему накануне вылета, чтоб он времени в самолете даром не терял, листал разговорник — самоучитель, восстанавливал свой английский со словарем, учил расхожие фразы, а то, говорит, там чего доброго лопухнешься, перепутаешь Бруклин с Бостоном — и тебе шандец. Полиция заметет — начнут проверять, ну и понятно что… Никакие Розенгольды не помогут. Розенгольды — это Мишка и Йоська, те самые люди Максима Кайзера, которые его встретили в Вермонте и повезли в Нью-Йорк…

А до того в Монреале, когда самолет сел и Джокер вместе с толпой пассажиров послушно выдавился сначала к резиновой багажной ленте, а потом к стойкам паспортного контроля, его прямо у стеклянной будки паспортиста взяли под охрану Боря и Шура, которые разве что не за ручку поздоровались с канадским пограничником и без проблем провели «братана», приехавшего к ним по гостевой визе на месячишко. Такова была легенда Джокера в Канаде.

Боря и Шура оказались словоохотливыми ребятами и пока они перли на «шевроле»-пикапе по классному канадскому шоссе до американского штата Вермонт, успели ему рассказать, что имеют в Канаде издательский бизнес, выпускают очень дорогие книжки по искусству… Спрошенный о своих делах, Джокер от ответа увильнул, сославшись на коммерческую тайну. По всему было видно, эти лохи ни сном ни духом не догадывались, зачем он сюда пожаловал, и не вникали.

— Та на хрен нам вникать? — простодушно объяснил сидевший за рулем Боря. — Нас попросили друганы из Нью-Йорка тебя встретить, проследить, чтоб проблем никаких на въезде не возникло, — и все. Как-то они нас выручили. Теперь мы их выручили. Иначе тут никак нельзя — без взаимной поддержки пропадешь…

— А этих Розенфельдов вы знаете? — угрюмо спросил Джокер, глядя на проносящиеся мимо поля и леса, на удивление напоминавшие стандартные российские эейзажи.

— Розенфельдов? Ты хочешь сказать — Розенгольдов? — Боря даже присвистнул. — О, это уважаемые люди. Их уважают не только на Брайтоне, но и в Майами, в Джерси, ив Бостоне. Это крутые… — Он подумал, как еще охарактеризовать уважаемых людей, но не придумал ничего путного. — Но мы с ними дел не имеем, слава аллаху. Только так, по мелочи: ты мне — я тебе. Ну как с тобой. А ты под их крыло едешь?

Джокер что-то неопределенное промычал и прикрыл глаза. Ему было в лом поддерживать беседу, и он притворился будто задремал. Мысли его вертелись вокруг того дела, ради которого его так удачно дернули с зоны. Бабки… крутые бабки… Сучков драпанул от московских воров с бабками…. Они хотят его наказать. Раз и навсегда наказать. Интересно, сколько же он у них попер? Лимон? Два лимона? Да, за такие серьезные бабки не грех суку и замочить… Но он, Жорик, не лох — он сначала слупит с Сучкова хоть какую-то долю, а потом уж грохнет… И получит еще. Сколько там Кайзер посулил — сто штук? И это неплохо…

Через час или что-то около того машина затормозила. Жорик раскрыл глаза. Впереди шоссе было перекрыто какими-то шлагбаумами и будками.

— Че там? — встрепенулся он.

— Погранконтроль, — развел руками Боря. — У тебя ксива в норме? Штатовская виза на месте? А то так и останешься у нас в Канаде…

— На месте, — отрезал Джокер, четко вспомнив, что Кайзер обещал ему выправить все документы по-белому, чтобы избежать всяких недоразумений. — Канадская и штатовская туристская. На месяц.

Но никакого контроля не было — их тачка проехала под поднятым шлагбаумом, и никто даже не заглянул в салон.

— Эта халатность штатников их как-нибудь погубит! — глубокомысленно заметил Шура. — Они даже не смотрят, кто к ним едет. А если бы мы были террористы? А если у нас в багажнике мешок микробов сибирской язвы?

Джокер и тут смолчал, вспомнив только слова Кайзера: Розенгольды снабдят его снайперской винтовкой какого-то невиданного образца: чуть ли не из пластмассы, так что ее никакой металлодетектор не засветит. «А зачем из пластмассы?» — спросил тогда Джокер. «Может, тебе придется за Сучковым из Нью-Йорка на другой конец страны лететь», — ответил Кайзер.

Мишка и Йоська Розенгольды оказались полной противоположностью канадским Боре и Шуре. «Эти явно не книги печатают», — подумал Джокер, едва глянув на двух рыжих амбалов: оба были одеты в одинаковые белые джинсы «Калвин Кляйн» и в белые кроссовки «Найк». Две бычьи шеи украшали массивные золотые цепи, а пальцы были унизаны крупными золотыми перстнями. Оба молчали всю дорогу до Нью-Йорка — а она заняла часов восемь, столько же, сколько Жорик летел из Москвы до Монреаля, — и только когда вдали замаячили две белые высотки Всемирного торгового центра, один из них, Мишка, хмуро бросил Джокеру:

— Вона, ВТЦ — видал? Там мой офис на восемьдесят шестом.

Джокер уважительно хмыкнул.

— Максик сказал, ты сюда на разбор причапал. Где твой клиент обитает?

— Гостиница «Дорэл-Инн», — отчеканил Джокер, выучивший назубок эти три слова, перед самым отъездом сообщенные ему Кайзером. Жорик подивился: во как работает всемирная информслужба — никуда от московских не скроешься…

— А, знаю, — кивнул Мишка. — Лексингтон-авеню. Винтарь с оптикой будет тебе завтра. Я те позвоню.

— А куда? — Джокер снова ощутил прилив предательской робости.

— Че куда? — Мишка скосился на пассажира.

— Везете меня куда?

— На Брайтоне я тебе снял бед-энд-брекфаст. Знаешь, что это?

Джокер ощущал себя полным фуфлом.

— He-а. Гостиница?

— Квартира обычная. Двухспальневая. В одной спальне хозяин живет, а во второй — ты будешь. Это «бед». Утром он тебе «брекфаст» будет оставлять на кухне. Булка, кофе. сырок плавленый, — и Мишка осклабился. — Такие дела.

— Слышь, — Джокер наконец осмелел. — Мне Макс… Кайзер одно дельце поручил. Надо на Брайтоне найти отель «Россия», а там трех русских постояльцев. Кайзер сказал, это очень важно. Не поможешь?

Мишка, не отрывая глаз от шоссейного полотна, бросил:

— Йось, не знаешь на Брайтоне отель «Россия»?

С заднего сиденья донесся приглушенный смешок.

— Клоповник в бордельном ряду. И кто же там поселился? Твои друзья?

— Да нет, я их даже не знаю, — обиделся Джокер.

Через час они уже ехали по Бруклину. Йоська сыпал какими-то названиями, направляя Мишку по нужному пути. Наконец они остановились у неприметного здания с надписью на русском языке «Россия».

— Прибыли, Жорик! — Мишка впервые за все время назвал его по имени. — Сам пойдешь справки наводить или я с тобой, если хочешь? — И, заметив, какой у Джокера растерянный вид, принял, решение: — Ладно, я пойду. О ком справки наводить?

— Кортиков, Свиблов, Левкин…

После недолгих переговоров через дверной матюгальник Мишка Розёнгольд скрылся за дверью. Прошло минут пять, и Мишка вышел. Вид у него был смурной.

— Грохнули твоих постояльцев. — Он сел за баранку и включил зажигание. — Всех троих. Местные копы поставили весь менеджмент на уши. Оказалось, эти трое какие-то московские менты. У них тут разборки промеж себя начались, ну они и перемочили друг дружку. Или их кто помочил — копы еще не знают… Так что можешь доложить Максику — хана им… Да и нам отсюда надо сматываться, чтобы какая хренотень на хвост нам не села. Потом от местной полицуры не отвертимся…

Оставив Джокера в снятой для него квартире на пятом этаже желто-серого дома в районе Брайтон-авеню, рыжие амбалы свалили, предоставив гостя самому себе. Он раскрыл карту Нью-Йорка, положил перед собой русско-английский разговорник и быстро нашел и «Дорэл-Инн», и ближайшую к отелю станцию метро. «Ни черта, прорвемся, — подумал он, — где наша не пропадала!»

Но буквально через полтора часа, рассеянно бредя по узкой авеню, стиснутой с обеих сторон мраморно-бетонными громадами небоскребов, Джокер уже не был столь же самоуверен. Он сразу нашел «Дорэл-Инн» и без особого труда понял то, что ему сообщил чернокожий портье: мистер Сучков, проживший в отеле два дня, вчера вечером неожиданно съехал.

Это была нештатная ситуация, и наемный убийца пока не мог придумать, как из нее выпутаться…