Глава 50

Утром в понедельник я пошла в школу. Суд закончился два дня назад, но мы еще не знали, что нас ждет впереди. Мама настаивала на том, чтобы уехать из Байлера. Она говорила о путешествии и о поездке в Кэтскилл. Еще хотела поехать на остров Чайнакотеге, чтобы посмотреть на диких пони. Лиз по-прежнему отказывалась ходить в школу. Если она не следила за эму, то сидела в нашей комнате и, как одержимая, сочиняла стихи про эму.

Вот одно стихотворение:

Еще одно:

А вот еще:

В среду днем Тэйтер с приятелями приехал в пикапе с прицепленным к нему пустым трейлером. Тэйтер был невысоким парнем с покатыми плечами, с волосами цвета песка и со сжатыми губами. Он едва поблагодарил нас за то, что мы держали эму, и тут же начал жаловаться на этих глупых птиц. Мол, от них одни неприятности, они худшее, с чем он вообще имел дело. Какой-то парень в Калперер-Каунти продал ему птиц, уверяя, что у мяса и яиц эму большое будущее, но эта пара не размножалась и не несла яиц. Однажды он из одного эму сделал барбекю, но мясо оказалось вонючим. В общем, единственное, что эти проклятые птицы делают, – бродят, пугая коров и оставляя большие лепешки. Никуда не годятся, одни заботы.

Тэйтер подал трейлер к воротам на пастбище. Мы двинулись на поле, но мама отошла назад, жалуясь, что она не в тех туфлях. Кроме того, она не доверяла этим эму – они могли бы внезапно на нас напасть.

Лиз принесла с собой немного хлеба и пыталась завлечь эму в трейлер, но когда они приблизились к наклонной доске, то стали вглядываться в темноту, испугались и попятились. Мы провели больше часа, крича и размахивая руками, пытаясь прогнать эму к трейлеру. Ничего не получалось. Как только мы подходили ближе, эму кричали, хлопали своими маленькими крыльями и увертывались от нас. Наконец Тэйтеру удалось ухватиться рукой за шею Юджина, но птица лягнула его когтистой ногой, и он отскочил назад.

– Проклятые птицы! – воскликнул Тэйтер. – Такие глупые. Я их застрелю.

– Они не глупые, – возразила Лиз. – Почему они должны делать то, что вы хотите?

– Ну, я ненавижу этих уродов.

– Неужели? А я их люблю.

Тэйтер остановился и уставился на нее.

– Вы любите эму? – спросил он. – Тогда забирайте их.

– Правда? – Лиз опустилась на колени и раскинула руки. – Спасибо. Большое спасибо.

Тэйтер смотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Минутку, – произнес дядя Тинсли. – Мы не можем просто так их взять. Кто будет смотреть за ними?

– Я, – ответила моя сестра.

– Я помогу, – сказала я.

– Мы сейчас говорим о деле, которое затянется надолго, – заметил дядя Тинсли.

– Верно, – кивнула мама. – Но мы не останемся в Байлере. Мы уезжаем. В Кэтскилл. Или куда-нибудь еще.

– Мы не можем покинуть эму, – проговорила Лиз.

Судя по выражению маминого лица, это ее озадачило.

– Ты хочешь остаться в Байлере, потому что влюбилась в пару больших, отвратительных птиц, которые случайно забрели на нашу дорогу?

– Я им нужна. Никто не будет ухаживать за ними.

– Мы не имеем отношения к этому месту!

– А эму тоже не имеют отношения к этому месту, но они – здесь.

– Ладно, возьмем этих проклятых птиц, – сказал дядя Тинсли и посмотрел на Лиз. – Но при условии, что ты вернешься в школу.

– Хорошо! – воскликнула Лиз. – Я вернусь в школу.

– Мама, а как же ты? – спросила я. – Что ты собираешься делать?

– Я не могу здесь жить, – ответила она. – Не могу.

На следующий день Лиз собиралась в школу, а мама стала упаковывать вещи, чтобы вернуться в Нью-Йорк. Похоже, все это к лучшему, сказала она. В Нью-Йорке она найдет издателя, чтобы издать стихи Лиз об эму. Мама также собиралась снять приличную квартиру в Верхнем Уэст-Сайде, где мы могли бы жить, а потом она устроит нас в школу для одаренных детей.

На следующее утро мы встали рано. Перед самым рассветом прошла гроза, и в свежем, влажном воздухе чувствовался запах электричества. Мама положила чемодан в багажник машины и всех нас обняла. Она была в своем красном бархатном жакете.

– Племя Троих, – произнесла она, – скоро снова будем вместе.

Мы смотрели, как ее «Дарт» скрылся за поворотом дороги.

– Уехала, – сказала Лиз.