Седьмая авентюра
Руины Абеларда

Снег в лесу не был белым – возле деревьев он казался светло-серым, кое-где краснели пятна кровянницы, а возле следов Имира его пушистое покрывало искрилось изумрудными тонами. Снежинки не падали на эти растянутые цепочкой круглые поляны, заросшие вечнозеленым мхом.

– Говорят, что здесь танцуют зимние феи, – сказала Илва, когда мы впервые увидели след Имира. – Действительно, будто великан шагал сквозь лес. Но я заходить в них не советую.

Илва оставалась человеком, но черты оборотня доминировали: она постоянно принюхивалась к окружающему, шла, согнувшись, будто все время норовила опуститься на четвереньки. Волчица чувствовала себя в лесу как дома. Мною же овладевало беспокойство.

Деревья, широкие, разлапистые, растущие здесь уже тысячи лет, преграждали путь, и приходилось продираться сквозь их сомкнутые ряды. Меня тревожило, что без Илвы я не найду дорогу назад, заблужусь в Железном лесу. За каждым деревом чудился притаившийся тролль.

– Далеко еще? – спросил я.

– Олег был здесь не так давно, – повернула ко мне лицо Илва. – Вскоре мы его догоним.

Она выглядела хищником, вышедшим на охоту. Глаза блестели, ноздри вздрагивали.

«Они догонят и что сделают?» – раздался мысленный голос позади.

Я обернулся, схватился за оружие. Завернутый в клетчатый плед старик с пепельной, торчащей клочками бородой стоял под деревом. Я не видел его, когда мы шли, Илва не почувствовала. Глаза Волчицы сузились, из ее рта вырвалось рычание.

«Пусть волк успокоится! – бросил старик, и Илва неожиданно села на снег, подчинившись приказу. – Так что делают в нашем лесу волчица и мясо? Как они поступят с тем, кого найдут? Убьют? Нет, не думаю. Заберут с собой? Возможно, – он рассуждал, не обращая на нас внимания. – Мясу лучше не доставать оружие».

Старик смотрел куда-то мимо меня. Я вдруг ощутил, как невидимые руки разгибают мои пальцы.

«Вот так, пусть мясо теперь расскажет, что он сделает с выскочкой».

– Ты говоришь об Олеге? – спросил я, пытаясь противостоять незримой силе. – О тролле, что недавно пришел в лес?

«Думаю, что мы говорим об одном и том же. Может быть, нам не стоит сразу убивать мясо, и оно окажется полезным?»

Старик приблизился. От него необычно пахло мускусом и кровью. Илва упала животом на снег и заскулила.

«Почему полукровка боится? – спросил у себя старик. – Мы ведь не причиним ей вреда. А вот мясом бы пообедали. Но оно может нам помочь, и поэтому пускай пока поживет. Ведь оно пришло за другом? Я вижу у него в кармане снадобье, которое позволяет вернуться в оболочку хризалиды. (Я схватился за карман, испугавшись, что невидимая сила сейчас вытащит склянку.) Мясо хочет применить его на выскочке? Что ж, это нам выгодно».

Старик повернулся, хватка ослабла, и я смог снова сжать ладонь на рукояти меча. Оружие придало уверенность.

«Мясо не должно вытаскивать сталь, иначе умрет, – подумал старик. – Есть обычай – любой сын леса может бросить вызов вожаку. И вожак не вправе уклониться. Вожак сильный, вожак уверенный, но в молодом есть необъяснимая сила, словно у него внутри горит огонь. Никто из сынов леса не может его убить до начала боя. Может быть, если не съесть мясо сейчас, оно заберет выскочку с собой? Что ж, пусть мясо идет, как и шло, мы скажем преданным сыновьям, чтобы его не трогали».

– Ты струсил, – сказал я. – Ты боишься Олега. Как старая пчелиная матка, не желающая выпустить из лап свой рой.

Миг – и старик оказался возле меня. Его глаза смотрели в мои, рот с острыми зубами раскрылся, и из него раздался клекот, переходящий в хрип:

– Х-х-е-е!

«Не смей обвинять меня в трусости! Бой в изначальной форме скоро состоится на площади, поспеши, иначе после победы я лично выпущу тебе кишки. За тобой идут двое серых, я не хочу, чтобы они убили тебя до того, как ты выполнишь, что собирался».

Подул ветер, и старик рассыпался пылью, которая смешалась с потоком воздуха. Ветер унес ее прочь, в темную глубину леса.

– Узнаю Олега, – сказал я. – Не успел превратиться в тролля, как уже бросил вызов вожаку. Это все детские комплексы виноваты. Вставай, – протянул я руку Илве.

Волчица не зарычала, подчинилась безропотно, словно испуганный щенок. Не хватало только поджатого хвоста.

– Такой старик нагонит страх на кого угодно, если не догадываться, что он конкретно сдрейфил. Олег постарался. Бой в изначальной форме – значит, два тролля будут драться в истинном обличье, не растворяясь в ветре и не притворяясь… людьми, – посмотрел я в сторону, куда улетел старик.

– Я не тварь из леса, – проворчала Илва. Она выпрямилась, ее лицо снова стало обычным.

– Конечно, – согласился я. – Идем дальше?

– Они убьют тебя… нас, – сказала Волчица. – После того, как мы спасем Олега.

– Значит, надо придумать, как спастись самим.

– Он сказал, что за нами идут серые.

– Наверное, это сокейты из замка. Хотят отомстить за своего хозяина. Будем осторожными.

Мы пошли дальше, ускорив шаг. Илва держалась рядом, лишь изредка указывала направление.

– Олег был здесь, сидел, отдыхал, наверное, или собирался с мыслями, какие они там у тролля, – сказала она, остановившись возле следа Имира. – Знаешь, Игорь, мне впервые сказали, что я могу быть с тварями леса. Меня это беспокоит. Я человек, а не монстр.

– Махни рукой и не морочь себе голову, – сказал я. – Главное это то, к кому ты сама себя причисляешь.

Порой казалось, что между деревьями кто-то ходит. Призрачные силуэты смотрели нам вслед, я постоянно ощущал спиной чужие взгляды.

Я почувствовал под ногой плоский камень. Остановился, проверяя его носком сапога. Целую группу камней покрывали мох, опавшие листья и снег. Из земли торчали остатки колонны, еще дальше – основание разрушенной стены.

– Руины Абеларда, – прошептала Илва.

Я уже бывал здесь в детстве, в своих мечтах, когда рассматривал из окна подступающие к замку кроны Железного леса. В прошлом, еще до моего рождения, Абелард процветал. По торговой дороге к Вормсу в обе стороны ехали купцы, шли путешественники и охотники. По обочинам возле разноцветных шатров бродячие комедианты устраивали шумные представления. Запряженные лошадьми фургоны торговцев с востока везли огнеупорную ткань, пряности и заговоренное оружие, что слушалось только своего хозяина. Их обгоняли колесницы с гасторнисами, которыми правили купцы семьи Сао, вечно спешащие, чтобы первыми успеть на торги. Покрытые густой шерстью шестиноги медленно тащили за собой тяжелые повозки. Ехавшие на них побережники, торговавшие моржовыми шкурами, мясом и топленым жиром, всегда успевали продать свои товары и не торопились. Иногда на механических птицах проезжали волшебники Саргары, дорога перед ними вмиг становилась свободной – все прижимались к обочинам, смотря вслед могущественным чародеям.

А потом Абелард пал. Последняя битва между людьми и порождениями леса состоялась уже под его стенами, а позже, когда укрепления были разрушены, внутри города. Погибло много людей и монстров. Лес победил. Он всегда выигрывал своим упорством. На смену старым деревьям приходили новые, из темных глубин выползали монстры, и казалось, что дни людей сочтены.

Так я думал, стоя у открытого окна на вершине башни, но это было очень давно. Мысленно я тогда оказывался посреди сражения и совершал множество подвигов в городе, который теперь превратился в руины.

– Мы не одни, – тихо сказала Илва.

– Знаю, – ответил я.

Нас окружали тени. Они прятались у разрушенных стен, скрывались в сохранившихся подвалах, выглядывали темными силуэтами между деревьев. Призраки людей и монстров, погибших в давнем сражении.

– Не бойся, – прошептал я. – Они не опасны. Всего лишь лишенные разума проекции виртуалов, теперь ими управляет сама игра.

– Ты сумасшедший. – Илва смотрела, как призрак человека сошелся в бою с призраком тролля.

Тени сплетались, в стелющейся над руинами снежной мгле было не отличить, кто есть кто в бесконечном сражении. Мы шли по остаткам города, и вокруг кипела давно минувшая битва.

– Здесь теперь собираются тролли, чтобы устроить поединки, – сказала Илва. – Сползаются со всего Железного леса. Твоим снадобьем тролля достаточно облить, чтобы он вновь превратился в человека?

– Да. Слышишь? – спросил я. Под каменной кладкой, на которой мы стояли, журчала вода. – Кажется, это течет Гьелль. Когда-то по этой подземной реке доставляли товары прямо в замок. Речной путь контролировали саргарцы, но я знаю это лишь по рассказам.

Старый Виг, бывало, показывал мне свои шрамы, полученные в многочисленных сражениях.

«Вот это, – говорил он, демонстрируя рубец на правой руке, – след от молнии саргарца. Проклятые волшебники! Говорят, что свою магию они получили в призрачном городе. Это они изобрели накопители молний, но не те громадины в подвалах, что используют неудачники. Для себя саргарцы придержали махонькие, вот такие, – показывал старый вояка расстояние между большим пальцем и обрубком, что остался от указательного. – И потому могли метать молнии прямо из рук».

– Призрачный город, – пробормотал я. – Прошлый код, исходники старой игры.

– Что ты сказал? – переспросила Илва.

– Ничего.

Выходит, что я знал о том городе и раньше, просто забыл. Или игра позволила мне вспомнить только сейчас? Я обошел стену и наткнулся на провал – широкую дыру с осыпавшимися краями. В темноту вели каменные ступени. Там плескалась вода и скрипела древесина – подобный звук издают трущиеся друг о друга борта лодок. Раздался шорох, и из провала выползла саламандра. Обежав вокруг нас, она захихикала и свернулась калачиком у моих ног.

– Где ты Олега потеряла? – спросила Илва.

Саламандра подняла голову и кашлянула. По комку сухой травы пробежало пламя. Я сорвал горящий клок, бросил в провал, и падающий огонек на секунду осветил качающиеся на волнах лодки. Черная вода Гьелль разливалась у каменного берега широким омутом, а затем убыстряла свой бег и пропадала под сводами туннеля.

– Игра всегда дает шанс спастись, – сказал я. – Как думаешь, тролли в воду не полезут? Идем, а то не успеем до поединка.

Саламандра, недовольно чихнув, поползла за нами.

Центральная часть города сохранилась лучше окраин. Стены становились все выше, полуразрушенные дома прилегали друг к другу. На одной из крыш сидел ворон и разглядывал нас желтым взглядом. Когда я шагнул к дому, ворон сорвался с места и улетел, выкрикивая ругательства на своем птичьем языке. Переступив через остатки стены, мы зашли под крышу. Сквозь прорехи в потолке струился солнечный свет. Окна дома выходили на круглую площадь, где ветер играл снегом в безлюдном пространстве, закручивал вихри ледяных искорок вокруг сохранившегося остова какого-то памятника.

– Наверное, здесь тролли и сражаются, – прошептала Илва.

«Ты права, – подумали позади нас. – На старой площади проходят ритуальные бои».

Я обернулся, выхватывая меч. Это был не старик. Молодой черноволосый парень, почти мальчишка, стоял невдалеке и смотрел на нас пристальным, слегка прищуренным взглядом.

«Джереона убил ты?» – спросил тролль и сплюнул себе под ноги.

– Допустим, я.

Интересно, насколько он силен? Меня не обмануть нарочито молодым видом. Только высшие тролли способны принимать обличье человека.

«И правильно, – тролль проследил за саламандрой, которая миновала его, обежав по дуге. – Не наш он был. Не признавал лесных законов. Но ты не обольщайся – я сильнее его и все равно тебя убью. Отец победит выскочку, и тогда я тебя убью. Говорю сразу, потому что ты можешь попробовать спастись, а охота за бегущей добычей намного интереснее».

От удовольствия тролль пощелкал языком. Ну, этот хоть не называет меня мясом.

«Давно я не охотился. Походы в город с его сонными жителями не считаются. А волчица ничего, аппетитная. Отец приказал за тобой присматривать, чтобы ты выполнил, что должен. Вот здесь выскочку и поведут, по этой дороге, ты его легко достанешь, – тролль подошел к обвалившейся стене и указал наружу. – Сопровождать его будут двое. Мрарк – он из наших, из отцовских. А второй – Круст, вот его остерегайся. Он тебя сразу убьет, как увидит. Не забывай, что ты должен достаться мне. Главное, начни удирать».

Тролль выглянул за стену, повернувшись ко мне спиной. Я едва сдержался, чтобы не рвануться и не ударить его мечом. Именно этого он ждал от меня. Хотел, чтобы я поддался безрассудному поступку. Я представил, насколько стремительно он обернется и схватит мою руку, ломая кости, а вторым ударом проломит грудь. Или не успеет? Рискнуть? Вместо этого я опустил руку на плечо Илвы, которая готова была броситься на врага.

Тролль обернулся, ухмыляясь.

«Вот не понимаю я отца, – подумал он. – Старик ослабел? Что он заметил такого в этом выскочке? Наверное, пора мне самому стать вождем».

Тролль прикрыл глаза от приятных мыслей. Из-за угла метнулась темная фигура, схватила его за голову и перерезала горло. Тролль упал и уже на земле принял изначальную форму. Щупальца судорожно вздрагивали, из пузырящейся кровью раны вырывался хрип. Сокейт наступил на поверженное тело, несколько раз ударил мечом, затем выпрямился и поднял на меня лицо, скрытое повязкой. В солнечных лучах блеснули острые зубы.

– Благодарить не буду, – сказал я. – Кажется, ты пришел убить меня.

Из-за угла вышел второй сокейт и остановился возле собрата. Его шея так и осталась свернутой набок, и он стоял, повернувшись ко мне вполоборота. Двое против двоих. Но сможет ли Илва драться?

На площадь, к месту поединка шли тролли. По дороге ползли тени их огромных изначальных тел. Мне не успеть к Олегу! Я взмахнул мечом и поднял его над головой. Если повезет, то кто-то из сокейтов нападет раньше собрата. Может быть, я даже успею с ним расправиться, прежде чем придется сражаться сразу против двух противников. Но Илва не выдержала. Упав на четвереньки, она превратилась в волчицу и бросилась на врагов. Сокейт, которому она собиралась вцепиться в горло, успел подставить меч, обхватив оружие у острия левой рукой. Пасть Волчицы сомкнулась на клинке, забрызгав сокейта кровью. Противники упали, покатились по земле. Волчица оказалась сверху и вонзила зубы в лицо врага.

Второй сокейт взмахнул мечом, собираясь снести Волчице голову, но я успел отразить его удар своим клинком. Парирование! Ответный выпад! Враг схватился за рану на груди, шагнул назад и упал на спину.

Волчица посмотрела на меня и торжествующе зарычала. С ее израненной пасти на врага стекала кровь – своя и чужая. Я вспомнил, как Олег перерезал горло сокейту, но повторить его действия не смог – к горлу вновь подкатила тошнота. Я отвернулся и подошел к окну.

Перед глазами появилось сообщение: «Ваша ловкость увеличена до четырнадцати единиц».

На площади дрались тролли. Их щупальца сплетались в безумном танце, сталкивались, рвали друг друга острыми когтями, из зубастых пастей раздавались крики и хрипение. Олег был справа. Я сразу его узнал. Светло-серое тело моего друга отличалось от старого, покрытого шрамами и наростами тела его противника – вожака троллей. Старик двигался медленнее, но в его движениях чувствовались опыт и сила воина, выигравшего не один бой на арене. По краям площади клубилась тьма. В ней изначальные тела троллей сливались с призрачными порождениями леса.

Мелькнула мысль, что я не повысил свой уровень владения мечом. Может быть, десятый, заработанный после сражения с Джереоном уровень, – последний? Возможно, битвы должны быть более сложными, чтобы подняться до одиннадцатого? Или я настолько сросся с игрой, что потерял способность видеть системные сообщения? Нет, я помню свое имя. Я рывком, лихорадочно поднял правый рукав, чтобы увидеть татуировку. Вот она. Мы в игре, если это не мое сумасшествие.

– Илва, – позвал я, оглянулся…

Волчица стояла над поверженным мною сокейтом. Из его разорванной шеи бил фонтан крови, орошая снег, словно здесь выросла целая колония красных водорослей. Илва превратилась в человека, шагнула ко мне, улыбнулась разорванным ртом и опустилась на колени. Прежде чем она упала, я успел ее подхватить, посадил на снег и прижал к себе. Рана от меча сокейта на ее правой щеке доходила едва ли не уха. Меховую куртку заливала кровь.

– Сейчас… сейчас, – я достал из кармана склянку со снадобьем лечения, открыл пробку и поднес ко рту Илвы.

Она принялась пить взахлеб, рубиновая жидкость стекала по ее подбородку на шею. Раны заживали, оставляя после себя лишь тонкие едва заметные шрамы. Потом исчезнут и они. Илва вновь улыбнулась. Это движение вызвало боль, и девушка поморщилась.

– Тебе говорили, что когда ты волчица, у тебя тоже голубые глаза, – сказал я и поцеловал ее в губы.

К моему удивлению, девушка ответила так же жадно, как до этого пила зелье лечения. Мы целовались, и я шептал ей на ухо:

– Гулльвейг.

– Я не Гулльвейг, – говорила она.

Ее губы были мягкими, как в ту ночь, когда за стенами моей хижины выл ветер.

Тролли дрались на площади. От их рева сотрясались стены, но я не хотел отпускать Волчицу, прижимал ее к себе.

Наконец я заставил себя посмотреть в окно. Бой переместился к краю площади, и противники находились невдалеке от нас. Вожак нависал над Олегом огромным бесформенным телом. Оторванное щупальце моего друга извивалось, разбрасывая снег, и оставляло на земле пузырящуюся слизь. Я почувствовал, как сжался Олег. Не от страха – мой друг никогда не отступает. Он сосредоточился, словно перед заклинанием огня, когда обращался к силе, сидящей внутри него, и нанес удар сразу несколькими щупальцами в грудь врага, сложив их вместе наподобие копья. Панцирь старого тролля с хрустом проломился, а потом раздался второй треск – это щупальца вышли из его спины. Мне показалось, что вместе с брызгами слизи выплеснулись языки пламени. Рев старого тролля затих, захлебнулся, его тело опрокинулось на землю, разбросав по сторонам вздрагивающие щупальца. Олег выпрямился во весь рост и заревел, провозглашая себя новым вожаком стаи. Темнота по краям площади заколыхалась.

– Теперь, – сказала Илва. – Второго случая может не представиться.

Я высунулся из окна и выплеснул на Олега содержимое склянки из темного стекла. Вой тролля перешел в хрипение, хрипение – в человеческий кашель. Олег стоял на площади – обнаженный, худой, раскинув в стороны руки. На обеих его ладонях горели волшебные огни. Тьма, ощетинившись щупальцами, клыками и скорпионьими хвостами сжималась, окружая моего друга. Олег попятился, оглянулся, и я увидел в его взгляде – растерянном и испуганном, оттенки торжества.

– Беги! – закричал я. – К нам, скорее!

Но Олег отвернулся, выпрямляя руки. По площади прокатилась огненная волна, разбрасывая тьму, разрывая ее на клочки раскаленным ветром. Лицо обожгло жаром. Оторванные щупальца пузырились, источая вонь уксуса и горелой плоти.

Олег запрыгнул в окно. Илва бросилась ему на шею. Саламандра радостно захихикала. Я сорвал с сокейта куртку и накинул Олегу на плечи.

– Быстрее, и штаны надень.

Олег окинул взглядом лежащие трупы.

– Да, натворили вы тут дел без меня.

Сквозь окно пролезло несколько щупалец, и я рубанул по ним мечом, заставляя убраться.

– Быстрее!

В стену ударили, с крыши посыпались пыль и мелкие камни. Олег натянул штаны сокейта, которые оказались ему коротки, и теперь снимал с другого мертвого врага сапоги. Илва пыталась ему помочь, но лишь суетилась и мешала.

– Трубку мою не находили? – спросил Олег.

– Нет!

Новый удар. Стена обрушилась, часть крыши обвалилась на появившегося тролля. Я взмахнул мечом, но мой удар не достиг цели – тролль отшатнулся, и я едва уклонился от его щупальца. Позади тролля ползло еще несколько врагов.

Мы побежали. Олег убегал вприпрыжку, в одном сапоге, держа второй левой рукой, и охал, когда наступал на острые камни. В правой руке он сжимал меч сокейта – короткий кривой клинок, больше похожий на оружие варвара из пустыни Саргары, чем на клинок карликов.

– Куда бежим? – спросил Олег.

– К реке!

Впереди показался провал. Ветви деревьев качались от ветра. В вихрях из пыли и снега несколько фигур троллей обретали плоть. Нас не выпустят из Железного леса живыми.

– Туда! – указал я на каменную лестницу, ведущую во тьму провала.

– А саламандра? – спросил Олег.

Огненная ящерица не успевала за нами. Она бежала изо всех сил, но осталась позади, там, где ползли, сгибая деревья, несколько огромных троллей. Их щупальца шевелились, и казалось, что нас преследует стая гигантских змей. Олег остановился, на его руке начал вспухать огненный шар.

– Брось! – вскрикнул я.

На сей раз Олег послушался и нырнул во тьму следом за нами. Мы запрыгнули в лодки: я в одну, Олег и Илва – во вторую. Звякнули мечи, перерубая цепи, которыми лодки были привязаны к каменному причалу. Мы оттолкнулись веслами, и нас поглотил темный грот с журчащей водой.

Возникло сообщение: «Ваш интеллект повышен до одиннадцати единиц».

Где-то позади раздалось негромкое «плюх» и шипение, словно в воду упал уголек – следом за нами прыгнула в Гьелль саламандра.

С потолка пещеры свешивались сосульки сталактитов и светящиеся нити подземных ловцов. Иногда нити опускались так низко, что я видел, как бьются прилипшие к ним комары. Мошкара летела к горящему на ладони Олега огню, чтобы погибнуть в его пламени и уступить место таким же несметным крылатым полчищам.

Лодка Олега и Илвы плыла впереди, я видел их силуэты сквозь марево теплого тумана. Олег стоял на корме и правил веслом. Из темной воды поднимались испарения, и казалось, что лодка скользит по разлитому над чернилами туману. В глубине плавали светящиеся огоньки, но если присмотреться, то становились видны изгибающиеся тела огромных рыб с фонариками на лбах. Создания с клубками щупалец выпускали темные, сверкающие по краям облака и стремились быстрее удрать от лодок. Длинные черви поднимались со дна к самой поверхности, и было непонятно: водоросли это или живые создания.

Течение реки стремительно несло наши лодки. Стоя на корме и правя веслом, надо было следить, чтобы не налететь на торчащие у стен пещеры камни. Кроме камней взгляд выхватывал из темноты и рукотворные изделия: на вбитых в стены шестах висели давно погасшие фонари с обрывками электрических проводов – Гьелль когда-то принадлежала волшебникам Саргары, а те пользовались своим изобретением.

Вскоре после битвы у Абеларда саргарцы исчезли. Речной путь остался заброшенным. Теперь здесь только подводные обитатели, мошкара и убегающие из Железного леса путешественники.

– Они идут за нами! – прокричал Олег. – Слышишь, как шумит ветер наверху? Нити колеблются, словно их раздвигают невидимые руки. Тролли здесь! Но почему не нападают?

– Может быть, они боятся? – ответил я, перекрикивая шум бурлящей воды.

Боятся, но кого? Реки, которая раньше принадлежала волшебникам с востока? Я помню рассказы Вига об ужасном колдовстве саргарцев.

«Они шли на нас, павшие воины, не живые, но и не мертвые, соединенные с металлом. Их вела в бой магическая сила. Искры проскакивали в их доспехах, заставляя двигаться тела. Я убил Форга, снес ему голову, а он все шел на меня, пока твой отец не пригвоздил его копьем к дереву. Мы сражались со стариной Форгом бок о бок, и погиб он на моих глазах, а восточные колдуны превратили его во врага. Хорошо, что в войне с троллями саргарцы были на нашей стороне. Нет, лучше быть фонарщиком, чем воевать с мертвецами».

– Далеко еще плыть? – спросил Олег, его лодка покачнулась, едва не налетев на камни. Илву окатило водой, и девушка взвизгнула.

– Не знаю. Думаю, что вскоре должна быть развилка.

Гьелль должна разделиться на два потока – один поведет к замку, а второй свернет к Вормсу, но выход подземной реки на поверхность в городе-всех-дорог давно завалили – люди боялись появления из него троллей. Скорее всего нам придется вновь плыть к заброшенному замку или искать другой выход на поверхность.

«Ух-х-х», – прокатился по воде вздох. Плывущие за лодками рыбы бросились врассыпную.

– Что это? – забеспокоился Олег.

В воде снова кто-то вздохнул, заскрежетал, и этот звук мне напомнил о металле, соединенном с живой плотью. Со дна поднималась огромная тень. Подобные я видел в далеком придуманном детстве под толстым слоем льда, когда лежал с закрытыми глазами и слушал океан.

– Греби! Греби быстрее! – заорал я. – Здесь кракен!

Иногда их называют морскими троллями. Старый Крик-белой-птицы говорил о кракенах не иначе, как о «тыварях-из-глубины». Неудивительно, что порождения леса не захотели опускаться к темной воде.

Река забурлила, из нее поднялось толстое щупальце, развернулось над моей лодкой, продемонстрировав ряд присосок и длинные когти на конце, искривленные, как хелицеры паука. К щупальцу крепились соединенные друг с другом стальные пластины, между которыми проскакивали искры. Где-то на глубине им вторили яркие вспышки.

«Они шли на нас, павшие воины, не живые, но и не мертвые, соединенные с металлом».

Я взмахнул мечом, срезав со щупальца кусок плоти. Из-под воды последовал толчок, от удара мою лодку подбросило, и уже в воздухе на нее опустилось щупальце, разбивая в щепки. Не дожидаясь гибели, я успел спрятать меч в ножны и прыгнул в реку. С головой накрыло чернильной водой. Я вынырнул, захлебываясь, и схватился за проплывающую рядом лодку. Олег и Илва помогли мне взобраться на борт.

Река позади нас шла бурунами. Кракен поднимался из воды огромным черным пузырем, по которому пробегали электрические искры.

«Их вела в бой магическая сила».

Волшебники Саргары притащили в свою реку дохлого кракена и оставили его вечным стражем. Монстр давно мертв. Ему все равно, в какой воде – пресной или соленой влачить свое существование. Он словно кукла, которую заставляет двигаться и атаковать неведомая сила электричества.

«Ух-х-х», – вздохнул кракен, и по реке пробежала волна. Из воды вновь поднималось несколько щупалец. С треском проскакивали искры, в темноте это походило на праздничную иллюминацию, или на аттракцион ужасов.

– Держи весло! – прокричал мне на ухо Олег.

С меня ручьями стекала вода, я задыхался, как вытащенная на берег рыба. Почти не думая, я взялся за весло. Олег повернулся к кракену.

– Силы огня, что живут в глубинах земли и вырываются в вулканах на поверхность раскаленной магмой, я призываю вас на помощь, – певуче говорил он, перекрикивая шум волн. Глаза моего друга были закрыты, руки раскинуты в стороны. – Испепелите эту тварь. Чуждую огню, чуждую вашему повелителю.

Одно из щупалец поднялось над лодкой, скрученное на конце, как растущий лист папоротника. Илва сжалась на дне лодки и затравленно смотрела на монстра. Мне хотелось поторопить Олега – «быстрее, останови эту тварь!» – но своими словами я бы только сбил его настрой, ту волну стихии, что зарождалась внутри огненного мага.

– Я призываю вас испепелить чудовище из океана, порождение чужой магии. Придите на помощь к своему повелителю!

С ладоней Олега сыпались искры и с шипением гасли в воде. В темноте пещеры возникали и пропадали огненные руны. Волосы моего друга поднялись дыбом. Наконец Олег оборвал свою речь на громком возгласе и хлопком соединил ладони. По воде прокатилась огненная волна, разрезая щупальца, заставляя поверхность реки вскипеть пузырями, и затихла в глубине туннеля.

Кракен не вскрикнул – мертвая тварь не испытывала боли. Он лишь вздохнул, и отделенные от тела щупальца упали в воду, подняв тучи брызг. Искрились торчащие из реки обрубки.

«Ух-х-х», – кракен снова поднял волну, которая всколыхнула нашу лодку. Из воды поднимались новые щупальца. Олег устало опустился на сиденье. Я греб, отрешенно наблюдая, как тварь пытается нас догнать, но атака Олега замедлила кракена и дала нам шанс оторваться.

Течение усиливалось. Река поворачивала, волны с грохотом разбивались о стену пещеры.

– Берегись! – закричала Илва.

Впереди река изливалась в пропасть, противоположный край которой скрывался в темноте, и казалось, что его не существует. Шума падения слышно не было – вода исчезала в черной бесконечности. Изменить направление движения казалось невозможным. Весло треснуло, и в моих руках остался лишь его черенок. Лодку закрутило потоком, мы помчались к гибели. Я закричал.

Лодка достигла края пропасти, но не упала, остановленная упругой сетью, натянутой вдоль края обрыва. Вода проходила сквозь ее ячейки, низвергалась водопадом, беззвучно теряющимся во мгле. Позади приближался кракен. Секунды – и нас раздавит его телом.

– Выбираемся, быстрее! – закричал я и первым прыгнул на сеть.

Схватился за крепкие нити и пополз – скорее уйти, спастись! Но тут же остановился, чтобы помочь Олегу и Илве. Волчица прыгнула сосредоточенно, с закрытыми глазами, и я поймал девушку за руку. Прыгнувшему следом Олегу повезло меньше: он не удержался и заскользил вниз, успев ухватиться, лишь когда погрузился в воду по пояс. Волшебный огонь на его ладони погас.

– Олег! – вскрикнула Илва.

Речной поток прижал моего друга к сети, но он выкарабкался, упрямо, настойчиво, как и все, что делал до сих пор. Я слышал, как Олег полз, тяжело дыша. Сеть вздрагивала, когда он хватался за ее нити. Выше, еще выше… Огонь вновь вспыхнул на его ладони.

– Туда! – прохрипел Олег, указывая в сторону, где у самой пропасти из стены пещеры ответвлялся проход, по дну которого бежал ручей.

У входа в туннель крепился один конец сети и стоял прильнувший к стене маленький каменный дом с непропорционально большой входной дверью. Кракен навалился на лодку, разбивая ее в щепки. Сеть прогнулась, но выдержала вес монстра.

«Ух-х-х», – кракен выбросил фонтан воды и пополз к нам, цепляясь за сеть щупальцами.

– Уходите, – сказал я, держась левой рукой, а правой вынимая из ножен меч.

– Но?.. – проговорил Олег.

– Быстрее! И держитесь крепче – я перерублю сеть!

Размахнувшись, я ударил мечом, но клинок не перерезал ни одной нити из прочного материала. Кракен, словно почувствовав опасность, рывком подтащил ко мне свое огромное тело. Он походил на паука, ползущего к запутавшейся добыче.

Я закрыл глаза. Вспомнил силу, вырвавшуюся из меча во время поединка с сокейтами в подземелье замка. Ощущение, возникшее тогда во мне, появилось снова. Хотя глаза были закрыты, но я увидел, как засветился мой клинок. Не знаю, кто нанес удар – я или он сам, но меч прошел сквозь металл, плоть чудовища и разрезал несколько ячеек сети. Словно продолжая его движение, нити разрывались, пока последняя не лопнула где-то под водой, и обе половинки сети не повисли над пропастью.

На меня обрушились потоки воды. Я держался за сеть из последних сил. Оглянулся и увидел, что кракен повис над пропастью ниже меня, запутавшись щупальцами в сети.

– Игорь, хватайся! – услышал я крик Олега.

Мой друг вернулся, он висел над водой, протягивая мне руку. Я покачал головой и начал спускаться. Кракен дернулся, словно муха в паутине, я взмахнул мечом, разрубая щупальца, и тело монстра полетело в пропасть. Во мгле еще несколько секунд сверкали искры, но затем пропали и они.

Сеть лишилась сдерживающего груза и распрямилась, подхваченная порывом подземного ветра. Я повис над черной бездной. Охватила усталость. Что-то рассказывал шелестящий ветер, и его шепот сливался с журчанием воды. До меня долетали слова из другого мира.

«Игорь, ты меня слышишь?» – говорил Маньяк, и кто-то другой отвечал ему моим голосом: «Да».

«Акции «Масмолпрома» упали на два процента, что делать?»

«Продавай».

«Сырая нынче погодка, – это говорил Олег, но иной, из прошлого. – Ты сможешь помочь?»

Пальцы затекли. Я видел перед собой Марию. От нее пахло духами, но она была незнакомая, чужая, не та любовь моей молодости. Ее лицо почему-то превратилось в лицо Гулльвейг, покрытое ледяной коркой. Я увидел сидящего у квантового компьютера Ежика. Знал, что должен его спасти, но подземный ветер уносил меня все дальше и дальше.

– Игорь!

Из темноты донесся скрежещущий голос Джереона: «До встречи, Игорь Ламберт», сменившийся звуком падающей лавины.

Где-то вдали смеялась саламандра.

– Давай руку!

Я очнулся от того, что Олег схватил меня за запястье.

– Что с тобой? – кричал он мне в лицо.

Мы поползли к земле. После того как выбрались, мы сидели, прислонившись спинами к стене дома. Над нами выл ветер и раскачивались светящиеся нити. Я крепко сжимал меч, готовый убить любого тролля, который рискнет помешать мне просто сидеть.

Перед глазами появлялись сообщения: «Умение «Владение мечом» достигло одиннадцатого уровня», «Ваша сила возросла до двенадцати единиц».

– Отпусти! – Олег разжимал мои пальцы, пытаясь отобрать оружие, но я не позволял ему это сделать.

– Кто ты? – прохрипел я.

– Отпусти меч. Меня зовут Олег, ты знаешь об этом.

– Что ты помнишь из прошлого, генерал?

– Откуда ты знаешь, что я генерал?

– Знаю. Ты дезертир, а я охотник на моржей. Но это неправда. Мы из другого мира. Твой сын сейчас сидит у компьютера, и нам надо его спасти. Ты помнишь Ежика?

– Ты рассказываешь мне мои сны. Отдай меч.

– Не отдам. Я должен защитить нас от троллей.

– Вставайте! – закричала Илва. – Соберитесь и вставайте!

– Послушаемся женщину? – спросил я.

– К тому же она еще и оборотень, – согласился Олег. – Но она моя, я ее люблю, и ты ее не получишь. Осторожнее с мечом!

Илва отворила незапертую дверь в дом. У противоположной входу стены стоял пустой стеллаж. Слева от двери, на столе светился голубым огнем магический фонарь. За столом сидел мертвец в красной одежде.

– Один из волшебников Саргары, – прошептал я.

Правая рука мертвеца, покрытая металлическими пластинами, безостановочно шевелилась. Пальцы сжимались и разжимались, царапая поверхность стола, словно искали лежащее неподалеку перо. Возле опрокинутой чернильницы разбросанные бумажные листы были залиты высохшими чернильными кляксами.

– Протез, – пояснил я, задирая рукав мертвеца. – Чужая рука. Думаю, что управляется с помощью вот этого.

У плеча к металлу была прикреплена маленькая коробочка. Я выдрал ее вместе с куском металла, рука дернулась и затихла.

– Артефакт. Один из тех, что волшебники нашли в призрачном городе.

Я спрятал его в карман, затем выбрал наугад лист из лежащих на столе. Строки на нем были написаны рунами южных волшебников.

– Сможешь прочитать? – посмотрел я на Олега.

Тот отрицательно покачал головой.

– Здесь еще одна дверь за стеллажом, – сказала Илва. – Металл толстый. Наверное, за ней скрывают что-то ценное.

– Я смогу прожечь, – Олег поднял руку, огонь на его ладони усилился.

– Нет! – воскликнула Илва. – Подожди.

Она достала из волос заколку, наклонилась к замочной скважине и принялась возиться с импровизированной отмычкой, приложив ухо к двери. Олег пожал плечами.

Из-за пояса мертвеца торчал жезл, металлический, тяжелый на вид, с набалдашником в виде головы Ермунганда – мирового змея, который, по легенде, спит на дне океана, а пробуждаясь, ломает толстый покров льда. Я вытащил жезл и с осторожностью осмотрел – кто знает, какие силы могут скрываться в этом предмете?

Под набалдашником находилась выгравированная молния, следом за ней рукоять обхватывало кольцо с нанесенными цифрами от одного до десяти. Молния указывала на десятку. Кольцо держалось крепко – сдвинуть его на другую отметку не получилось. Пальцы удобно легли на выступающий из рукояти длинный рычаг.

– Что это? – спросил Олег.

– Сейчас проверим.

Я подошел к выходу и выглянул наружу. Среди свисающих сталактитов гулял ветер. Если там скрывались тролли, то они по-прежнему опасались спускаться к реке. Я поднял жезл, направив змеиную голову в потолок, и нажал на рычаг. Глаза ослепила вспышка молнии. Раздался грохот камнепада. Судя по всплеску, последним в воду свалился большой сталактит. Но этого я не видел. Уронив жезл, я прикрывал ладонями глаза, перед которыми плыли яркие пятна.

Сквозь них я едва смог прочитать возникшую надпись: «Получено умение «Стрельба из лейфтра», уровень первый». Вслед за ней появилось еще одно сообщение: «Ваш интеллект вырос до двенадцати единиц».

– Хорошая вещь, – подытожил Олег.

Спустя некоторое время я смог кое-как видеть. Ночью появится боль, словно в глаза насыпали песка, мучительная, не позволяющая заснуть, заставляющая бродить в безрезультатных поисках, чем возможно ее унять. Тяжелое оружие не держалось за поясом, норовило упасть, я вертел его в руках, не зная, куда пристроить. Кольцо на рукояти передвинулось, молния теперь указывала на цифру девять – столько зарядов осталось в лейфтре. Наконец я вытащил из кармана веревку, набросил на рукоять петлю и забросил оружие за спину.

– Есть! – сказала Илва, распахивая дверь.

После чего вскрикнула и отшатнулась. Из вырубленной в скале каморки на нее смотрел гасторнис. Его голова с большим хищным клювом и застывшими глазами выглядывала из темноты. Рядом неподвижно стояла еще одна мертвая птица. Металлические пластины, которые покрывали их тела, потрескивали и искрились.

– Проклятые колдуны, – прошептал Олег.

Илва похлопала по седлу на спине гасторниса.

– Кто-то умеет на них ездить? – обернулась она к нам. – Тот туннель с ручейком за домом, возможно, выведет нас на поверхность. Думаю, что птицы предназначены для езды по нему. Что скажете?

– Может быть, так мы и поступим, – сказал я. – Не забыли, что нам надо добраться в Вормс до темноты? Сегодня последняя ночь полнолуния, мы должны проникнуть в призрачный город, чтобы спасти Ежика.

Олег нахмурился.

– Поехали, – буркнул он, взбираясь на одну из птиц.

После того, как мой друг натянул стремена, оживленный электричеством гасторнис вздрогнул и зашевелился. Равномерно переставляя ноги, птица выбралась из домика. Когда она проходила сквозь дверь, Олегу пришлось нагнуть голову, чтобы не удариться макушкой. Выйдя из дома, гасторнис замер, ожидая новые команды. Его короткие недоразвитые крылья вздрагивали в такт проскакивающим искрам.

Вставив ногу в стремя, я вскочил на второго гасторниса. Сидеть в гладком седле оказалось удобно. Ноги хорошо держались в стременах, красная, с золотой тесьмой узда приятно дрожала, когда я потянул ее на себя.

– Н-но, Буцефал! Или кто ты у нас? – я похлопал своего скакуна по шее.

Короткие перья укололи ладонь. Кожа мертвой птицы была холодной и неприятной на ощупь. Гасторнис поднял одну ногу, сжав пальцы, покачнулся, – мне на мгновение показалось, что птица сейчас не устоит, упадет, но она шагнула, выпрямляя и мягко опуская ногу, зацокав большими когтями по камням. Еще один шаг – и мы оказались за дверью.

Со спины оседланной птицы мир выглядел иным, возникло неизвестное ранее ощущение вольного ветра и открытых пространств, хотя со всех сторон наваливался каменный мешок пещеры. Захотелось скакать навстречу заре, как в вестернах, где герои сильны, а женщины прекрасны.

– И с кем я поеду? – спросила Илва.

Олег протянул ей руку, помогая забраться в седло позади себя. Мы направились в туннель. Птицы шлепали по ручью, равномерно переставляя лапы. Казалось, что они могут бежать, не останавливаясь, на край мира.

Появилось сообщение: «Ваш интеллект достиг тринадцати единиц».

– Они здесь! – воскликнул Олег.

Гасторнисы шли один за другим. Свет на ладони моего друга освещал туннель, разгоняя темноту впереди. Ручей разлился мелкой речушкой, которая где-то вдалеке вновь превращалась в полноводную Гьелль и у заброшенного замка вырывалась на поверхность бурным потоком.

– Слышишь, как воет ветер? Это они, я чувствую. – Олег резко остановил своего скакуна, так, что я едва успел затормозить, и обернулся. Его глаза были прищурены. – Ты чувствуешь, как они касаются нас? Они повсюду, но не обретают плоть. Знают, что меня надо бояться.

Пламя на его руке заколыхалось. Подземный ветер свистел в туннеле, бросая песок нам в лица. То усиливаясь, то затихая, он выглядел обычным, но с Олегом я не спорил – бывшему троллю виднее. Я до сих пор не знал, вернулось ли полностью сознание моего друга. Кем он себя считает – огненным волшебником, бывшим генералом, или отцом, пришедшим в игру за сыном?

– Я помню Ежика, – сказал Олег, словно услышав мои мысли. Или он прочитал вопрос в моем взгляде? – Но не могу вспомнить полностью свою жизнь там, в моих снах. Мы вернем моего сына, если он не плод наших фантазий. И тролли нам не помешают, – Олег зло усмехнулся. – Знаешь, что такое фантомные боли? Это когда болит несуществующее оторванное щупальце.

Он вдруг вскинул руку, мимо меня пронесся огненный шар, опалив жаром щеку, и вспыхнул позади волной пламени. Илва вскрикнула. Я оглянулся, успев заметить, как языки пламени очертили две стоящие в нем тени – зыбкие, расплывчатые, лишь намеки на появляющихся существ. Через мгновение тени исчезли, превратившись в ветер.

– Скорее! – выкрикнул Олег и поскакал дальше по туннелю.

Мы мчались по реке, поднимая тучи брызг, и ветер свистел позади нас. Лейфтр бил по спине при каждом шаге птицы. Меня беспокоила мысль: что, если до того, как река разольется, мы не найдем выхода на поверхность или он окажется заваленным? Но вскоре темноту туннеля рассеял свет. Он лился из прохода в потолке, к которому поднималась каменная лестница с широкими ступенями, пригодными для лап гасторнисов. Ветер с поверхности заносил в подземелье снег, верхние ступени покрывала корка льда. Птицы не замедлили своего движения. Вспрыгнув на лестницу, они продолжили бег, взмахивая маленькими крылышками, будто пытаясь взлететь.

Проход скрывался среди груды камней, возле которой росло похожее на старика дерево. Поверхность встретила нас морозным воздухом, он перехватывал дыхание, заставлял кутаться в одежду и прижиматься к холодным спинам гасторнисов, в тщетной попытке укрыться от ледяного ветра. Нас окружали заснеженные поля, очерченные Железным лесом. На горизонте за деревьями поднимались башни города-всех-дорог. Птицы бежали по направлению к Вормсу даже без наших команд, будто помнили дорогу, по которой шли много лет назад.

– Оглянитесь! – вскрикнула Илва.

Из прохода вырывалась тьма. Ее потоки устремлялись следом за нами, принимая очертания летящих существ.

– Тролли! Быстрее! – Олег подогнал своего гасторниса.

Мы неслись, вздымая позади снежные вихри. Сквозь белую метель нас преследовал серый подземный ветер. Тролли обгоняли туманными призраками. Двое из них обретали плоть – на нашем пути собирались из потоков тьмы их изначальные тела.

– Твой левый! – закричал Олег, выпуская огненный поток из соединенных рук в одного из троллей.

Мой друг стремился в бой, будто еще не остыл после схваток на арене и с кракеном. Сейчас ему не требовалась подготовка – магия сама рвалась на свободу. Илва соскочила с гасторниса и теперь волчицей бежала рядом. Я схватил со спины лейфтр. Оружие прыгало в руке, не позволяя прицелиться на ходу.

– Тпру, Буцефал!

Я направил разинутую пасть змеи-набалдашника в центр клубка извивающихся щупалец. Меня настигла тьма. Ее потоки нахлынули, затопили вязким шершавым туманом, заполненным шепотом из непонятных слов, но я уже зажмурился и нажал на спуск.

Вспышка! Она затопила мой мир даже сквозь закрытые веки, ослепила, на мгновение лишив чувства реальности. Я услышал вой тролля, а когда открыл глаза, то увидел гору обугленной шевелящейся плоти и опускающуюся серыми хлопьями вокруг меня тьму. Ветер подхватывал ее и уносил прочь, рассыпал по снегу темной пылью.

Олегу повезло меньше. Прежде чем огненная волна докатилась до его цели, тролль стал бесплотным, огонь не причинил ему заметного вреда, и теперь призрачная фигура монстра поднималась ввысь. Я выстрелил снова, почти не целясь. Сквозь прикрытые веки увидел, как молния прочертила пространство. Крик тролля прокатился над полем и сменился воем ветра. Оставшаяся на месте монстра тьма растворилась в снежном вихре.

– Их убивают молнии! – закричал Олег.

В лейфтре осталось семь зарядов.

Тролли нападали еще дважды. Дважды их призрачные тела обретали плоть в яростной попытке разорвать щупальцами, растоптать ненавистных людей, выскользнувших из Железного леса. Я потратил еще четыре заряда, но смог убить лишь одного тролля. От него осталось серое пятно копоти на снегу. Вихрь закручивал пепел и уносил его в снежную заверть.

– Они уходят! – прошептала Илва.

Она снова приняла человечье обличье и теперь стояла возле моего гасторниса, опустив ладонь на седло. Потоки тьмы втягивались в подземелье.

Я увидел возникшее сообщение: «Умение «Стрельба из лейфтра» достигло второго уровня».

Олег спешился.

– Завалить бы проход, – тяжело вздохнул, – да сил не осталось.

Он облокотился на спину гасторниса. Я тоже спрыгнул и только сейчас почувствовал, как стер о седло ноги. Подошел к Олегу, остановился рядом, наблюдая за остатками тьмы, исчезающей в провале серой бесплотной змеей, и сказал:

– Я слышал иные миры, когда висел над пропастью. Думаю, что волшебники проводили эксперименты с пространством игры. Хотели пробраться в наш мир.

– Возможно, не одни они, – ответил мой друг. – Помнишь, что, по легенде, ветви Иггдрасиля могут прорастать в другие пространства? Великое древо погибло, но кто-то спас его росток и принес к городу-всех-дорог.

– Вот?

– Наверное.

Кружащий в небесах ворон закаркал и улетел прочь. Мы подняли головы вверх.

– Думаешь, у него ничего не получилось? – спросил я.

– Кто его знает. Ладно, поехали. Надо до вечера добраться в город.

– Что будем делать с Графом?

– Убьем. Сколько у тебя осталось зарядов?

– Три.

– Хорошо. Я тоже найду силы на магию.

– В банде могут быть волшебники.

– Ничего, справимся, – махнул рукой Олег.

Он взобрался на гасторниса, помог сесть Илве, и мы отправились в город-всех-дорог.