Глава 7
До чего я дожил?
Этот вопрос терзал рыжего священника-следователя Церкви Света крайне редко и относился к ряду вопросов, ответа не имеющих. Что произошло раньше: курица или яйцо? Кто убил Цезаря? Кто такой этот самый Цезарь? До чего я докатился? Как жить дальше? Подобные штуки приходили в рыжую голову на той редкой стадии опьянения, когда становится грустно за прошлое, страшно за будущее и хочется поплакать о настоящем.
Посетителей в питейном заведении было немного. Пара завсегдатаев в зале, бармен по ту и спут по эту сторону барной стойки. Исаак поманил бармена.
— А что, дружище, плесни-ка еще по рюмке. Могешь?
Бармен повел плечом и выставил на стойку три рюмки.
Сперва Исаак подсадил на алкоголь спута. Антрацит сопротивлялся как мог, но обещание массы новой информации подействовало на синекожего инопланетянина. После третьей рюмки спут раздухарился, после пятой приобрел странно лиловый оттенок, чем немало напугал собутыльников. После шестой сообщил, что без алкоголя больше никогда не сможет медитировать, и завис.
Третьим стал сам бармен. Этот был явно не прочь выпить за счет клиента, и долго уговаривать его не пришлось. Хотя дежурную фразу: «я на работе» — он произнести успел… пока протирал пыльную бутылку. Сейчас жидкости в бутылке осталось меньше половины.
Бармен поднял пузатый сосуд темного стекла и бережно принялся разливать мутноватую жидкость по рюмкам.
— Могу, — прокомментировал он свои действия. — Если клиент платит, почему не смочь.
— Не знаю, — пожал плечами Исаак. — Обычно людей смущает то, что я в рясе.
— Не на Паладосе, — покачал головой бармен и закупорил бутылку. Пробка с недовольным скрипом втиснулась в узкое темное горлышко. — Здесь у нас на чин не смотрят. Есть деньги — живи, как хочешь. Нет денег — живи, как получится.
— На Земле иначе, — вздохнул Исаак. — Если священник, то будь добр соответствовать. Если полицейский… если… да кто угодно. Кругом камеры наблюдения, каждое движение записывается. Попробуй не посоответствуй статусу, и все: проблемы обеспечены.
Бармен поднял рюмку и покосился на спута. Исаак перехватил взгляд и пихнул Антрацита в бок. Тот сидел с закрытыми глазами, растопырив все шесть конечностей, и молчал, чего за спутами отродясь не наблюдалось. На беспардонный тычок спут только блаженно улыбнулся, но глаз не открыл.
Исаак махнул рукой, поднял рюмку и, чокнувшись с барменом, выпил.
— Не знаю, — продолжил тот, ловко убирая рюмки. — Я Землю только на картинках видел в журнале. У нас ее не любят, но это вслух только. А так все спят и видят, как бы туда слинять. На периферии вот мечтают сюда, в столицу, перебраться, здесь мечтают с планеты свалить. Лучше, конечно, на Землю. А на Земле куда мечтают?
— Кто как, — задумчиво протянул Исаак. — Я вот неделю назад никуда не хотел. Сейчас, может, мечтаю здесь остаться. А как протрезвею, может, снова на Землю захочу.
— Там хорошо, где нас нет, — философски заметил бармен. — Еще по одной?
Исаак кивнул.
— Только спуту не наливай. С него хватит.
Бармен налил в две рюмки, поднял свою.
— За то, чтобы оставаться самим собой.
Собравшийся было выпить Исаак поперхнулся и отставил рюмку.
— За это пить не буду.
— Почему?
— Потому что я не хочу быть тем, кто я есть. Я не хочу быть священником. Мне не нравится.
«Зачем я это говорю?» — пронеслось в голове, но тут же и вылетело.
— Зачем тогда становился священником?
— Священником-следователем, — поправил Исаак и заглотнул содержимое рюмки. — Ты уверен, что это коньяк?
Вместо ответа бармен просто протянул бутылку:
— Читай.
— Это же не по-нашему!
— Тут написано, что это настояно на буке. Значит, коньяк.
— Сам ты бук! Коньяк настаивается не на буке, а в дубе. Точнее, в дубовых бочках. Кажется.
— За это стоит выпить, — тонко намекнул бармен. — Так чего ж ты стал священником, если тебе не нравится?
Чего он стал священником? Исаак горько вздохнул, положил руки на стойку и водрузил сверху голову. Взгляд у священника-следователя стал пустым и печальным.
— А меня кто-нибудь спрашивал? Мои добрейшие родители, которых я никогда в глаза не видел, оставили меня на ступеньках часовни. Я вырос в Церкви, среди священников. Кем я мог стать?
Бармен посмотрел на клиента-собутыльника с новым интересом. Но не нашел что ответить и пожал плечами. Исаак опечалился еще больше.
— Они сделали из меня священника-следователя. Обеты, запреты, правила. То не делай, сюда не ходи. А я хочу радоваться жизни. Развлекаться. Что в этом плохого? Все развлекаются. Ты видел утконоса? Вот шутка так шутка. А павлин? Разве это не издевательство — обрядить курицу в яркие перья, но оставить ей куриные мозги? А мне говорят, что я священник и не могу пить или перекинуться в карты. Потому что я должен являть собой пример праведности. А я разве не являю? Я же не убиваю, не краду, Призраков, как и учили, ненавижу всем сердцем. Даже отца с матерью почитаю, хоть они меня и бросили. Я не желаю жены ближнего своего. Да и зачем, когда вокруг столько незамужних дамочек? Но к ним клеиться почему-то тоже нельзя. Хотя в священной литературе об этом ни слова. И почему я должен это терпеть? Я и так праведник. А если мне не дадут выпить, стану святым. Давай по последней, и я пойду.
— Куда?
— К вашему начальству. Где у вас тут местное правительство?
— А тебе зачем? — Глаза бармена загорелись любопытством, словно масла в огонь плеснули.
— Надо, — уклончиво отозвался Исаак. — Я ж к вам по делу прилетел, а не пить тут с тобой.
— Что за дело?
— Секрет, — твердо заявил Исаак.
Бармен еще подлил в рюмку и сказал:
— Я очень хорошо умею хранить секреты.
— Точно?
— Абсолютно точно! Ни единой душе!
— Ладно. — Исаак влил в себя спиртное, сузил глаза и прошептал: — Призрака буду ловить.
— Призрака? Да ладно заливать!
— Да, настоящего Призрака. Он тут у вас давно безобразничает, вот я и приехал разобраться.
С этими словами Исаак медленно сполз с высокого барного стула. Предмет меблировки опасно накренился, грозя упасть на пол и уронить седока. Но рыжий следователь удержался. Какое-то время стул и священник, замерев, подпирали друг друга, составляя странную шаткую конструкцию. Скрипнуло. Исаак неимоверным рывком развернулся и в панике вцепился в стул, опасаясь, что тот все же рухнет. Но звук к мебели отношения не имел. Скрипнула дверь, впустившая нового посетителя. Клиент окинул помещение беглым взглядом. Когда глаза его зацепились за обнимающегося со стулом священника, на губах возникло легкое подобие улыбки. Вновь прибывший двинулся к стойке.
Рыжий вдруг понял, что готов спорить. Готов поставить десять… даже сто против одного, что клиент идет сюда не для того, чтобы выпить, а совсем по иному поводу. И повод этот не бармен и не медитирующий спут.
Незнакомец приближался не спеша, словно не шел, а нес свое достоинство. Исаак распрямился, оставив в покое стул, оперся спиной о стойку и принялся разглядывать нового клиента. Тот был среднего роста, среднего телосложения, с абсолютно не запоминающимся лицом. Из деталей Исаак смог бы запомнить, пожалуй, только короткие черные волосы, торчащие ежиком, и строгий костюм странного покроя.
— Здравствуйте, брат Исаак, — казенно улыбнулся приблизившийся вплотную незнакомец.
— Вы меня? — Священник сделал круглые глаза.
— А вы видите здесь еще кого-то, кто мог бы быть следователем Церкви Света? Не валяйте дурака. Мы можем поговорить?
— Когда?
— Сейчас.
Едва начавшийся разговор становился Исааку все менее приятен. Ему вообще не нравилось что-то не понимать. Обычно за свое непонимание он получал нагоняй от старших братьев. Теперь же неизвестна была даже степень риска, и это нравилось еще меньше.
— Сейчас я не могу, — уклончиво ответил он. — Мне нужно встретиться с местным управлением. Я как раз собирался туда. Это срочно.
— Не поймите меня превратно, — голос незнакомца звучал безлико, под стать внешности, — но мне нужно поговорить с вами до того, как вы туда попадете. И это не менее срочно. Я искал вас с тех пор, как вы приземлились и проскочили мимо наших людей на таможне. Не знаю, как вам это удалось, но я потратил на поиски несколько часов. Думаю, это дает мне право на разговор, который займет у вас несколько минут.
Ровный бесстрастный голос завораживал. То ли незнакомец владел какими-то хитрыми гипнотическими методами, то ли выпитое мешало сосредоточиться. Исаак тряхнул головой и пристально посмотрел на собеседника. Ничего, за что бы мог зацепиться взгляд, он не увидел. Словно перед священником стоял манекен. Исаак понял, что, если потом кто-то спросит, он не сможет ни объяснить, ни даже описать, с кем говорил.
— Кто вы? И что вам, в конце концов, нужно? — рассердился рыжий священник.
— Я представляю местную организацию техномагов, — легко отозвался незнакомец. — Теперь мы можем побеседовать?
Исаака качнуло. Значит, техномаги. Алкоголь немного выветрился из головы. Мысли очистились, насколько это было возможно. При всей нелюбви к родной Церкви он все же оставался священником, поэтому техномагов, составляющих прямую конкуренцию Церкви Света, любил еще меньше. Эта организация зародилась не так давно и активно пыталась завладеть той властью, какую имела Церковь. При всех стараниях техномагов это было невозможно. За Церковью стояла многолетняя история, полная солидных свершений, за магами — только попытки что-то совершить. Чтобы иметь претензии на власть, требовалось действовать, и техномаги не упускали такой возможности.
Повод выйти на Исаака у техномагов мог быть только один — его задание. Инструкций по этому поводу, как показалось следователю, он не получал, а если и получал, то успешно прослушал.
— Хорошо, — рыжий решил плыть по течению. — Говорите.
— Если можно, не здесь.
Исаак нахмурился, и техномаг поторопился объясниться:
— Снаружи мое авто.
Несмотря на старомодность местной жизни и архаичность употребленного техномагом названия, «авто» оказалось шестиместным летательным аппаратом самого последнего поколения. Техномаг остановился у распахнувшейся дверцы, пропуская Исаака вперед. Священник, нехотя подставив спину, полез внутрь. Впрочем, ничего такого не произошло. В спину никто не ударил, и внутри его не заперли.
— Могу я поинтересоваться, что вам нужно?
Было очевидно, что техномаг и сам готов рассказать «что нужно», затем сюда его и притащил. Но рыжий решил, что первое и последнее слово в этом разговоре останется за ним, чтобы техномаг не чувствовал вседозволенности и не считал себя победителем. Если судить по неизменившемуся выражению лица собеседника, то его это нисколько не тронуло.
— Все очень просто, — кивнул техномаг, переходя к делу. — Нам известно, что вы прилетели сюда с определенным заданием.
— Это не новость, — пожал плечами рыжий. — Священник-следователь вряд ли попрется через всю галактику без «определенного задания».
— Мы осведомлены и о том, что именно вы должны расследовать серию убийств, в которых предположительно замешан Призрак. Не так ли?
Техномаг был предельно серьезен. Посмотрев на него, Исаак закашлялся. Хорошенькие новости, если это на самом деле так, а не шутка. Собеседник ухмыльнулся, истолковав реакцию рыжего следователя по-своему.
— Вот видите, мы всё про вас знаем. Более того, я не стану скрывать, источник информации — ваше начальство. Вас это удивляет?
— Меня удивляет, что вы до сих пор ничего не сказали по сути. Что вы от меня хотите?
— Содействия, — коротко бросил техномаг.
— Насколько мне известно, это вы должны содействовать следствию, — схватился за слово, как за соломинку, Исаак. — Предоставлять необходимую информацию и…
— И именно это я вам и предлагаю. Ведь вы ничего не знаете об этом деле. Совершенно. Все инструкции и вводные, которые выдали вам на Земле, ничтожны. Между тем, мы находимся здесь с самого начала и владеем если не ситуацией, то информацией. На введение вас в курс дела уйдет неделя, не меньше. Неделя упущенного времени. За это время может случиться черт знает что. Так не будем его терять.
— Кого?
— Время, время, дорогой мой, — казенно улыбнулся техномаг. — Давайте так, мы ведем дело, периодически снабжаем вас материалами, по которым вы можете составить отчет для своего начальства, а вы нам не мешаете. Сидите, пишете отчеты и все. Занимайтесь чем хотите. Можете осмотреть достопримечательности, можете вернуться в бар, можете отправиться в бордель. Совсем рядом есть очень неплохой.
Исаак поморщился.
— Вы предлагаете такое священнику Церкви Света?
— Я предлагаю это Исааку Лимору Фрэнсису Брауну. Я уже просил вас: не валяйте дурака. У нас на вас очень подробное досье. А бордель и в самом деле хороший. И финансовых проблем у вас не будет, мы берем это на себя.
«Интересный оборот», — мелькнуло в голове. Мысли давно уже скакали диким галопом. Кто и чего от него хочет? Как ему себя вести? Что делать? Пойти напиться, а через недельку протрезветь и написать отчетик для отцов Церкви?
— Хотите меня купить? — прищурился Исаак.
— Нет, что вы! Просто содействуем Церкви Света, как и предписано договором.
— Хорошо, — кивнул священник-следователь. — Чего вы хотите от меня за такое «содействие»?
Собеседник отшатнулся, на лице его впервые проявилось хоть какое-то проявление эмоций. Хоть и наигранное, но раньше и такого не было.
— Ничего. Я же сказал, мы не мешаем вам, вы не мешаете нам, и всё.
— Значит, за то, что я буду развлекаться за ваш счет и писать отчеты по выполненной вами работе, вы проведете за меня следствие? — Исаак сам поразился проскочившей в голосе жесткости.
— Совершенно верно. И еще — пожалуйста, отложите свой поход к местному губернатору на несколько дней, ну и когда будете писать отчеты, отметьте, что следствие ведется при всесторонней поддержке техномагов. Это ведь на самом деле так.
— Я подумаю, — Исаак повернулся к выходу.
— Подумайте. Где вы остановились?
— Пока нигде.
— Тогда позвольте предложить вам чудесный отель. По меркам Земли, конечно, не фонтан, но здесь это лучший. Вот адрес.
Техномаг протянул допотопную визитную карточку. Исаак поколебался, но, решив, что принятые рекомендации по поводу гостиницы его ни к чему не обязывают, взял кусочек картона.
— Вот и прекрасно, — выдохнул техномаг. — Номер на ваше имя там уже забронирован. Туда же доставят необходимые для вашей работы материалы. И в течение получаса на ваш счет поступит достаточное количество кредитов, чтобы вы ни в чем не нуждались.
Собравшийся выйти Исаак замер.
— Откуда вы взяли номер моего счета.
— Я же говорил, — приклеил очередную улыбку техномаг. — У нас обширное досье.
Спут сидел в баре на том же месте, где его полчаса назад оставил священник-следователь. Он снова поменял цвет, став бледно-голубым. Антрацит больше не медитировал, а держался за голову четырьмя из шести конечностей. Вместо рюмки перед несчастным сборщиком информации стоял стакан с водой. Рядом со стаканом заботливая рука бармена выложила какие-то капсулы.
— Выпей, полегчает.
Спут оторвал от разламывающейся головы одну конечность, сгреб со стола пилюли и заглотнул всю горсть разом. После того как опустошенный стакан вернулся на стойку, спут снова обхватил голову четырьмя лапами и сокрушенно вздохнул.
— Похмелье? — поинтересовался Исаак вместо приветствия.
— Почему ты не сказал, что будет плохо? — обиженно поинтересовался Антрацит.
— Ты же информацию собираешь? А информация добывается и личным опытом. Вот тебе опыт. Чем лучше вечером, тем хуже утром. Закон сохранения. Странно только, что так быстро.
Спут болезненно поморщился.
— Ничего странного. У нас другой метаболизм. Гуманоидные расы похожи процессами жизнедеятельности, но разнятся скоростью воспроизведения этих процессов. Иными словами…
— Вижу, тебе уже полегчало, — улыбнулся Исаак. Странное дело, но после того, как они вместе набрались, он начал испытывать к Антрациту симпатию.
— Где ты был? — спросил спут.
— Потом расскажу, а сейчас давай собирайся.
— Куда? — оживился спут.
— В гостиницу, нам тут номер привалил.
— Что это значит: привалил?
— Значит, нам повезло, и теперь у нас есть где остановиться на ночь.
— Но…
— Никаких «но», вперед, и все. Гостиница, душ, пиво и спать.
Но мирным планам рыжего не суждено было сбыться. На выходе из бара священника и его говорливого попутчика ожидала группа икс-ботов. Три типичных представителя расы роботов.
— Священник-следователь? — произнес один из иксов.
— Да? — остановился Исаак.
— Служба безопасности правителя Ксая.
— Кого?
— Главы Паладоса.
— Должно быть, это ошибка, — вставил спут немного растерянно, — на Паладосе нет никаких правителей. Согласно последнему изданию межгалактического справочника Федеральной информационной службы, управление этой планетой возложено на офис губернатора и планетарную администрацию. Никаких правителей здесь не может быть.
— Правитель Ксай и есть губернатор, — пояснил икс-бот.
— Если он уже губернатор, зачем ему понадобилось называться правителем? — поинтересовался Исаак.
— Этот вопрос не в нашей компетенции. Следуйте за нами.
— Что значит «следуйте за нами»?! Вы вообще знаете, кто я?
— Да, вы, Исаак Лимор Фрэнсис Браун, священник-следователь Церкви Света, прибывший сегодня с Земли рейсом 234-89.001 Федеральных линий межпланетного транспорта, в сопровождении спута-регистратора с внешним именем Антрацит.
— Верно, — согласился Исаак. — Тогда по какому праву вы нас задерживаете?
— Мы вас не задерживаем, а доставляем.
— Куда?
— К правителю Ксаю.
К правителю Ксаю ехать пришлось довольно долго. Хотя икс-боты уверяли, что дорога займет совсем немного времени, она затянулась минут на сорок, и все это время Исаак был вынужден слушать бесконечную лекцию спута. Три четверти монолога Антрацита состояли из пересказа путеводителя, оставшаяся часть была личными выводами.
За время путешествия священник-следователь успел поразиться памяти спутника, тот знал, кажется, историю каждого здешнего строения; удивиться тому, насколько местный быт далек от современности; устать от достопримечательностей и рассказов о них; и, наконец, возжелать чего-то не очень хорошего своему попутчику. Не смерти, конечно, но хотя бы диареи, недержания, ангины или еще чего-то, что заставило бы его замолчать. Интересно, пришло Исааку в голову, а бывает у спутов ангина?
Икс-боты высадили их возле правительственного здания. Следом не пошли, но проследили, чтобы священник и его спут проследовали внутрь. Притихший было Антрацит снова принялся блистать энциклопедическими знаниями:
— Ну вот мы и приехали. Это здание было построено около…
— Больше не могу, — честно признался Исаак, оборвав словесный поток. — Лучше скажи, кто здесь за что-то отвечает.
— Это просто, — радостно затрещал Антрацит. — На Паладосе правление централизовано и выстроено по определенной иерархической системе. Во-первых, хозяева шахт. В данный момент несколько шахт принадлежат техномагам, четыре шахты — частным владельцам, еще…
— Бери выше, — перебил рыжий.
— Выше представители федеральной власти, губернатор и мэры регионов. Мэры назначаются губернатором. Сам же губернатор — Федеральной службой развития планетарных отношений. Нынешний губернатор, или, как, похоже, его здесь величают, правитель Ксай, был назначен на должность семнадцать лет назад и с тех пор остается…
Дальше Исаак слушать не стал. Какая разница, кем остается правитель Ксай для паладонийцев? Его не трогают местные обычаи. Ему важна проблема, которую должна решить Церковь, и все. Правитель, или губернатор, или кто он там еще, позвал на помощь, Церковь пришла в лице брата Исаака. Все остальное не важно.
Попытавшаяся проявить бдительность охрана уважительно отступила, увидев стальной жетон с изображением трех звезд, окруженных пламенем. Из всего, что предоставляла Церковь своим священникам, этот символ был единственным моментом, который радовал рыжего следователя. Причем не столько сама цацка, как пренебрежительно называл нагрудный знак Исаак, а тот эффект, который она производила. Если б тогда, провинившись и попав в каталажку, рыжий следователь был в униформе, а не в розовых дамских шортах, полиция, скорее всего, оставила бы его в покое. Но на тот момент все знаки отличия оказались утеряны вместе с одеждой на более раннем этапе загула. Если б не это, сидел бы он сейчас на Земле, а не шлялся по Паладосу в компании спута.
Рыжий тяжело вздохнул и остановился перед массивной дверью.
— Пришли, — произнес Антрацит. — В этих покоях думает о судьбе паладонийцев правитель Ксай.
— Ты это в путеводителе вычитал?
— Нет, это из учебника по политологии для местных студентов.
— Тут еще и студенты есть? — поразился Исаак.
— Разумеется. История народного образования на Паладосе не менее интересна, чем структура системы образования. Дело в том…
— Я подарю тебе фляжку, — оборвал Исаак.
— Зачем? — не понял спут.
— Когда ты выпьешь, тебя не слышно. Жди здесь.
И прежде чем Антрацит успел что-то ответить, двери открылись, и священник-следователь скользнул в покои, в которых «правитель Ксай думает о судьбе паладонийцев».
Правитель оказался невысоким толстым человеком с внушительными залысинами и бегающим взглядом маленьких испуганных глаз. Разговор с ним вышел бестолковым. На вопросы священника-следователя Ксай охал, ахал, вздыхал, сетовал на жизнь и трудности, рассказывал какие-то истории, но по существу не ответил ничего. Исаак искренне позавидовал такому умению.
Но правитель не врал и был весьма искренним, просто он не знал ничего о происходящем дальше стен правительственного здания. Создавалось впечатление, что жизнь планеты, которой он управлял семнадцать лет, все эти годы проходила мимо.
При этом Ксай подавал себя так, что любой человек, вышедший из его кабинета, отправлялся домой с твердой уверенностью: правитель оторвался ради него от важных дел и как минимум решил все проблемы и поделился важной государственной тайной. Придя к такому выводу, рыжий следователь второй раз позавидовал талантам Ксая.
На вопрос, где можно получить детальную информацию по инциденту с Призраком, толстяк развел руками:
— Я владею ситуацией в целом, вы же знаете. Частности можно узнать на местах. Ну и, разумеется, этим делом заинтересовались техномаги. Правда, толку от их расследования… ну вы понимаете.
Получив на прощание заверения в вечной симпатии к Церкви и готовности к содействию, рыжий выскочил из кабинета. В коридоре его ждал спут. Вид Антрацит имел скучающий, но стоило ему только увидеть рыжего следователя, как от тоски не осталось и следа.
— Ну как?
— Это великий человек, — поделился наблюдением священник. — Ничего не делая, он создает иллюзию такой работы, что все вопросы, с которыми ты можешь к нему обратиться, кажутся несущественными. А самое главное, он успешно занимается этим уже семнадцать лет.
— Профессиональный политик, — поддержал беседу спут. — Чему тут удивляться. Насколько я знаю историю, у вас были целые династии, которые такое вытворяли. Что такое семнадцать лет в сравнении с поколениями? Вот, например…
— Обойдемся без примеров, — прервал попутчика Исаак.
Дверь открывать не пришлось, ее вежливо распахнул охранник. Когда рыжий и его спутник проходили мимо него, он чуть склонил голову, словно был не охраной правительственного здания, а швейцаром.
— Уважают, — гордо похвастал следователь. — А скажи мне, Антрацит, есть ли в твоем информатории что-то про убийства на Паладосе?
Спут не ответил. Не иначе отстал или обиделся. Исаак повернулся к попутчику, вернее, хотел повернуться. В спину в районе поясницы уперлось что-то твердое и неприятное.
— В моем информатории есть что-то про убийства, — сообщил знакомый бесцветный голос.
Исаак вздрогнул. Ноги стали ватными, в ушах зазвенело. Следующий шаг дался следователю с таким трудом, словно он тащил за собой десяток груженых вагонов из местной каменоломни.
— Я же предупреждал вас, — продолжил голос сзади, — что бы вы топали в гостиницу и не мешали работать. А вы? Разве этот адрес похож на тот, что я вам оставил?
— Я… — Исаак остановился и попытался развернуться.
В спину ткнули сильнее. Ощущение из просто неприятного стало болезненным.
— Идите вперед, брат Исаак, и не вздумайте обернуться или выкинуть еще что-нибудь. Иначе я пристрелю вас прямо здесь. А виноватым сделаю паладонийского убийцу. Влияния для этого у меня хватит. И ни одна собака из вашей Церкви до правды не докопается. Тут тебе не Земля, брат Исаак. Тут Паладос. Топай.
— Куда? — тихо спросил рыжий.
— Вперед, потом налево. Там мое авто. Залезешь внутрь и без фокусов. Понял? Тогда вперед.
— Где спут?
— О нем мы уже позаботились.
— Если вы его хоть пальцем…
— Не волнуйся, с ним все будет в порядке.
