Глава 26
Тело ближайшего к кругу Призрака осветилось голубоватым светом и грохнулось на пол. Габриелю случалось видеть, как Призраки по собственному почину расстаются с носителями, и не раз. Для Исаака зрелище было в новинку, и он стоял пораженный, с отвисшей челюстью. Ру-пор и вовсе взвыл, задергав ушами.
Сгусток синего света остался висеть в воздухе на том уровне, где еще несколько секунд назад была голова носителя.
Драться с несколькими Призраками более чем сложно, вступать в схватку с тридцатью шестью вдвоем было решительно невозможно. А убить носителя и запереть в мертвом теле Призрака, который сам от этого тела отделился…
Габриель попятился, споткнулся о труп Васиса-Азуру, продолжавшего лежать в центре круга, и едва удержался на ногах. На что он рассчитывал, когда лез сюда и тянул за собой Исаака? На что рассчитывал Исаак, когда поддержал его дурацкую авантюру? Не говоря уже о том, на что надеялся рыжий, затеяв дуэль с Азуру?
Тела окруживших Генератор Призраков начинали светиться одно за другим. Голубоватое свечение стягивалось к головам, отпускало тела. И мертвые носители падали на пол, словно яблоки по осени.
Уничтожить Призраков. Пусть даже они всего лишь хотят домой. Убить убийц раз и навсегда, уничтожить всех, чтобы никакая Церковь, никакие техномаги — никто другой! — не могли наживать себе власть и величие на чужих смертях и на бестелесных убийцах. Как? Только уничтожив все живое на этом корабле с несчастливым номером.
Габриель судорожно засунул руку в карман. Пальцы нащупали последнюю термальную гранату. Это оружие истребит все: и Призраков, и Генератор, и двух священников, и спута с арибалом. Жаль, конечно, а только живыми им все равно не уйти. Хотя…
Габриель выхватил гранату и зажал пусковую кнопку смертоносного устройства.
— Пропустите, — рявкнул он. — Или уничтожу всех.
— Парень разошелся. А это что у него за штучка? — не понял Ру-пор.
— Устройство тотального уничтожения, — объяснил спут звенящим от напряжения голосом. — Если он отпустит палец, через десять секунд тут не останется никого. Ни Призраков, ни глупых священников, ни спута, ни даже говорящей собаки из прошлого.
— Прикуси язык, — возмутился арибал.
— Оба! — рявкнул Габриель. — Исаак, бери этого дохляка и тащи его из круга.
— Куда? — не понял Браун.
— Куда подальше, — распорядился следователь. — К двери. А вы, бестелесные, в сторону. Если хоть один попытается сунуться в мое тело, я отпущу кнопку. Если кто подойдет к Генератору, я отпущу кнопку. Если кто двинется к двери, я отпущу кнопку.
Ближний сгусток света чуть подался вперед. Голос прозвучал, казалось, в голове Габриеля:
— Не надо. Азуру был не прав, не стоило на вас нападать. Но Азуру больше нет. Только ты и мы. Дай нам открыть портал, мы уйдем, и больше никто не умрет.
Священник вздрогнул. Интересно, другие тоже слышат Призрака? Или речь адресована только ему?
— Эй, парни, что за мерзость у меня в башке разговаривает? — встрепенулся арибал, будто отвечая на незаданный вопрос.
Исаак, так и не двинувшийся с места, повернулся к Габриелю.
— Может, действительно отпустить?
— Ага, мы их отпустим, а они нас за это убьют, — развил тему Габриель. — И все начнется сначала. Они будут убивать, кто-то ловить их, чтобы потом отпустить и снова поймать. И дальше по кругу? Нет, лучше я разнесу здесь все к чертовой бабушке.
— Хочешь умереть? — спросил Исаак устало.
— Нет. — Габриель дернулся, словно Браун отвесил ему пощечину. — Но не хочу, чтобы умирали другие. Ты сможешь жить, зная, что те, кого ты отпустил, ходят по галактике и убивают десятки, сотни неповинных людей?
Сгусток света снова передвинулся вперед, остальные замерли неподвижно. Габриель резко выставил перед собой руку, что судорожно стискивала гранату. Палец на пусковой кнопке побелел от напряжения.
— Обещаю! — зазвучал голос Призрака. — Мы откроем портал и уйдем. Никто не станет убивать. Мы просто хотим домой — Азуру не врал. Мы не врем на пороге смерти.
Я знаю, хотел сказать священник, но вместо этого сильнее сдавил гранату в кулаке.
— Не дергайся, бестелесный. Исаак, бери тело, тащи к двери.
Браун не притронулся к мертвому Васису. Он неспешно, выставив вперед пустые ладони, подошел к Габриелю и посмотрел тому прямо в глаза. Следователь вздрогнул от этого взгляда, судорожно сглотнул:
— Бери тело, Исаак, и тащи его к двери.
— Погоди, — голос рыжего звучал мягко. — Может, они и правда уйдут.
— С ума сошел? — В горле пересохло. Габриель почувствовал, как слабеют онемевшие пальцы. — Они же…
— Они получат то, что хотели, тысячелетиями, и все.
— А если это уловка? — не сдавался Габриель, хотя голос звучал уже не так уверенно. — Если они убьют нас? Если портал не откроется и для того, чтобы его открыть, нужны новые жертвы? Если портал необходим, чтобы впустить сюда новых Призраков?
— Нам нужно только запустить Генератор, — сказал Призрак. — Он откроет портал, и мы уйдем. Никто не пострадает.
Габриель из последних сил стиснул пальцы и повернулся к Исааку.
— Ты уверен? — спросил едва слышно.
— Посмотри на это с другой стороны, — ответил Исаак. — Все, что мы знаем о Призраках, дала нам Церковь, а сколько лжи ты уже вскрыл в нашей Церкви?
Габриель снова сглотнул.
— У меня последняя граната, — привел он последний аргумент.
— Вот и выброси ее где-то подальше, чтоб никого не задело.
Пальцы вспотели и дрожали от напряжения. Судорога сводила кисть настолько, что рука ничего уже не чувствовала.
Очень хотелось верить. Призракам, и непутевому священнику-следователю, и последнему из арибалов, и синекожему Антрациту — всем. Но, после того как предавали самые близкие, обманывали те, кому доверял безоговорочно, чьи слова принимал без доказательств, поверить снова было невыносимо трудно.
— А как же Генератор?
— Мы его уничтожим, как только пройдем сквозь портал, — ответил голос. — Поторопись с решением, священник. У тебя почти не осталось времени, ваша Церковь уже на подходе.
— Как это? — не понял Исаак. — Не может быть, чтобы они нас выследили.
— Корабли Церкви входят в сектор. Еще немного, и будут здесь. И они не за вами. А еще к этой системе приближаются именующие себя техномагами.
— А эти что здесь забыли? — совсем растерялся Исаак.
— Генератор Жизни нужен всем, — равнодушно отозвался Призрак.
Габриель посмотрел на Исаака, тот пожал плечами:
— И еще неизвестно, Габи, в чьих руках этот Генератор принесет больше вреда.
Пальцы окончательно потеряли чувствительность. Решение казалось неподъемным, но пора уже было его принять. Неимоверным усилием воли подавив сомнения, Габриель повернулся и на негнущихся ногах направился к выходу.
— Где камера утилизации? — спросил на ходу.
— Третий отсек слева по коридору, — тут же отозвался спут.
— А ты откуда знаешь? — удивился Исаак.
— Отдельные сектора, узлы и блоки этого корабля почти ничем не отличается от аналогичных узлов и блоков борта сто девятнадцать, который мы угна… — Антрацит осекся, — позаимствовали на Паладосе.
Габриель вышел.
Дверь открылась и закрылась. Ни Призраки, ни Исаак, ни спут не двинулись с места. Только арибал шевельнул ушами.
В гробовой тишине прошла, кажется, целая вечность. Потом далеко на другом конце космолета прогремел взрыв. Корабль вздрогнул.
— И все? — спросил Ру-пор в восстановившейся тишине. — Все живое, что там было, ёк?
— И все, — подтвердил спут.
— Хороший способ тараканов морить, — довольно буркнул псообразный.
Ру-пор хотел было спросить что-то еще, но дверь распахнулась, и в отсек вошел Габриель. Лицо священника-следователя выглядело иконописно. В нем было все: вера и понимание, прощение и осознание, усталость и радость, печаль и благородство.
— Святой парень, — шевельнул ушами арибал. — Видал, все живы. А ты боялся конца света.
— А его не будет, — в мягком голосе Призрака прозвучало, кажется, облегчение.
Синеватые сгустки света пришли в движение и приближались к кругу. Исаак шагнул навстречу.
— Что теперь? — спросил, обращаясь к свечениям.
— Улетайте, и поскорее. Вихри неуправляемы, вас может затащить в воронку.
— А вы?
— Мы запустим Генератор, — ответил Призрак.
И в тот же момент из брошенных Призраками тел мертвых уже носителей, хлынула кровь. Повинуясь неведомо какой силе, алые ручейки, словно живые, побежали к Генератору. Кровь текла, заполняя линии узора, окружавшего кристаллический прибор. Когда красные дорожки слились в единое целое и сомкнулись внешним кругом, кровь вспыхнула.
Генератор Жизни налился лиловым свечением, поглощая синее и красное, начал пульсировать. Свет поднимался к потолку отсека, сворачиваясь в вихри. Энергия закручивалась в небольшую, но яростную воронку.
— Бегите, — произнес голос в четырех головах.
Исаак пихнул Габриеля, и оба священника устремились к выходу. Спуту и арибалу отдельного приглашения не потребовалось. Собакообразный в два прыжка оказался первым, синекожий со своим мелким ростом и короткими конечностями замкнул процессию.
Двери распахивались и закрывались автоматически, едва успевая реагировать на стремительно несущуюся четверку. Корабль Ру-пора выплюнул пандус, лента траволатора понесла вверх. Хозяин тарелки не стал прохлаждаться на бегущей дорожке, вприпрыжку промчался к пульту.
Уже из кресла оглянулся на карабкающихся внутрь людей и спута. Движение конечностью, и пол за ними сровнялся, закрыв выход и убрав пандус.
— Что, парни, готовы? Тогда по коням.
— По кому? — не понял спут.
— Сядь в кресло, я тебе потом расскажу.
Арибал уже сосредоточенно смотрел на приборную панель. Дискообразный космолет вздрогнул. Опоры вобрались внутрь. Тарелка привычно зависла в ожидании, словно набирая силенок для рывка. Шлюзовая камера распахнулась навстречу открытому космосу.
— Полетели, — сообщил Ру-пор, и тарелка рванулась вперед.
Корабль с номером тринадцать на борту остался за спиной. Вихри, разросшиеся до гигантских размеров, вырывались из него наружу, пробивая насквозь обшивку с двух сторон, раскручивались, увеличивались в размерах.
Зрелище было захватывающим. Потоки энергий вертелись так, словно какой-то неизвестный творец задумал создать на глазах изумленной четверки новый мир, а быть может, обновить старый. Еще несколько секунд, и вихревая воронка скрыла корабль, на котором была порождена.
— Черт! — рявкнул Ру-пор.
— Что?
Исаак повернулся к псообразному. Последний представитель рода арибалов оскалился, уши прижались к голове. Шерсть на затылке торчала дыбом.
— Ваши друзья, парни, идут нам навстречу в боевом порядке.
— Какие друзья? Какой порядок? — не понял Исаак.
Ру-пор ткнул лапой в монитор. На экране росли в размерах знакомые абрисы космолетов. Последний раз такой корабль без опознавательных знаков обстреливал их на подлете к Земле. Только на этих знаков отличия никто скрывать не собирался, на темных бортах сверкала символика Церкви Света.
— Сколько их? — придвинулся ближе к экрану Габриель.
— Десять. Еще шесть входят в сектор со стороны пояса астероидов.
— А в чем проблема? — не понял Исаак. — У тебя ж на их плазменные пушки иммунитет. Пусть хоть обстреляются.
Ру-пор посмотрел на него как на идиота, но снизошел до объяснения:
— На их плазменные пукалки мне начхать, парень. Но они идут в боевом порядке и могут нас задержать, заставить изменить курс, а у нас не очень много времени на маневры.
— Почему?
— Назад посмотри, потомок обезьяны, — не выдержал арибал.
Позади, на орбите Семеги, вертелась вихревая воронка. Она уже разрослась до невероятных размеров и продолжала увеличиваться.
— Сможешь прорваться? — поинтересовался у псообразного Габриель.
— Не знаю! — прорычал Ру-пор. — Черт! И эти еще, — он шевельнул лапой, и на втором мониторе возникло изображение. По экрану плыла эскадра серебристых космолетов со знакомой символикой. Правда, эти принадлежали не Церкви Света, на их бортах красовались совсем иные знаки.
— Техномаги, — процедил священник.
— Эти тоже боевым порядком? — поежился Исаак.
— Да ты догадлив, парень, — фыркнул Ру-пор. — Но, кажется, есть хорошая новость.
Несколько серебристых кораблей отделились от группы и рванулись к флоту Церкви. Маневр не остался незамеченным. Пяток кораблей Церкви развернулись на ходу, не снижая скорости, и дали залп и всех орудий.
— Они не по нашу душу, — пояснил арибал, оскал его стал хищно-азартным.
Возле Семеги завязывалась битва. Космическая чернота вокруг расцвела всполохами выстрелов. То тут, то там замелькали сгустки плазмы, лучи лазеров. Вспышки то гасли, то вновь озаряли темноту.
Ру-пор неотрывно смотрел на экран с таким выражением на морде, что в миролюбивости его самого, его семьи, родственников и друзей-арибалов впору было усомниться.
— Чего уставился, псина?! — одернул его Исаак. — Давай гони отсюда.
— Не получается, — процедил сквозь зубы арибал. — Акселератор на максимуме.
— Тогда почему?.. — начал было Исаак, но тут же замолчал, догадавшись без объяснений.
Воронка, что раскрутилась до невероятных размеров, больше, кажется, не разрасталась. Возможно, энергия, что питала ее, иссякла, а скорее…
— Они открыли портал… — пробормотал рыжий. — Нас что, затягивает?
Ру-пор рыкнул что-то в ответ, но Исаак не расслышал. Арибал глядел на экран с убийственным выражением на морде и отчаянно перебирал конечностями над пультом.
— Держитесь, — прикрикнул собакообразный.
— За что? — не понял Габриель.
Но ответа не получил. Битва, корабли, воронка — замелькали беспорядочно, словно стекла в калейдоскопе. Корабль дернуло назад, закрутило. Чернота космоса сменилась потоком энергий, словно они летели куда-то по светящейся трубе.
От свечения и мельтешения закружилось в голове. Снова дернуло, Габриель ткнулся лицом в приборную панель, и на смену свету рухнула чернота.
Он плыл по черному, непрозрачному и живому. Тьма вокруг гладила его, словно материнская рука.
Я в утробе, пришла идиотская мысль. Я умер, а теперь я скоро должен родиться. Жаль, что я не вспомню это потом, в новой жизни.
— Кто-то мне говорил, что священники Церкви Света — крепкие ребята. Чего этот парень отключился? И сколько можно спать?
Голос звучал лающе, в материнском лоне его быть не могло. Габриель открыл глаза. Чернота отпрянула, хотя вокруг было темновато, или это после ослепительной феерии воронки?
Он сидел в кресле. Рядом устроился Ру-пор, по другую руку — Исаак. Спут стоял и глазел на космическую тьму по ту сторону окна.
Габриель коснулся лба, голова тут же отозвалась болью. Под пальцами обнаружилась здоровенная шишка. Священник-следователь опустил руку.
— Что произошло? — спросил осторожно.
— Ты башкой о панель шандарахнулся, — охотно поделился Исаак. — А еще нас почти втянуло в вихревую воронку.
— Но мы вырвались, — добавил спут.
— А потом она закрылась, — закончил Ру-пор.
Габриель распрямился, сел поудобнее.
— А как же эти… Церковь, техномаги?
— А их засосало, — радостно сообщил Исаак. — Не всех, конечно.
Рыжий кивнул на монитор, большую часть картинки занимала Семега. Орбита была усеяна обломками разных форм и размеров.
— Это еще что? — спросил Габриель, хотя догадка уже холодно колыхнулась в груди.
— То, что осталось от тех, кто в воронку не попал, — все с той же идиотской радостью поведал Исаак.
Габриель устало запустил пятерню в волосы. Похоже, приключения продолжались, а так хотелось тишины и покоя. Так надоело бесконечное движение и подчинение чьим-то правилам. Теперь тишины и покоя не дождешься.
Следователь встал с кресла и поглядел на троих приятелей. Исаак радостно улыбался. Спут и арибал, кажется, тоже не жаловались на жизнь.
— Чего радуетесь? — мрачно поинтересовался следователь. — Этого нам не простят.
— Да уж, — согласился Исаак. — Зато мы выкрутились. И Призраков больше нет. А еще Антрацит нарыл в информатории Церкви историю про одного космического пирата третьей волны и пару карт к ней в придачу. Этот жук все награбленное перевел в платину, переплавил и припрятал на одной планетке. Не поверишь, там даже искать ничего не надо. Только прилететь на транспортнике, сесть на планету, прогуляться по лабиринту, забрать несколько контейнеров, и мы богаты.
— Осталось только транспортник найти, — поддакнул Ру-пор. — Но у нас нет на него денег.
— Зато у нас есть некоторый опыт, — напомнил спут. — На Паладосе мы с мистером Брауном…
Габриель закатил глаза.
— Господи, за что ты послал мне компанию трех придурков?
— Ты что, расстроился? — улыбнулся Исаак.
— Разочаровался, — устало отмахнулся Габриель.
— В нас? — не понял рыжий.
— Нет, — мотнул головой священник-следователь. — В мире… Или в его устройстве. Хотя… Мой мир всегда со мной. Выходит, разочаровался в людях, которые хотят иметь власть, наживаясь на мне в моем мире.
— Тоже мне печаль, — фыркнул Исаак. — Забудь их. Они остались где-то там, в прошлой жизни.
— Ты так говоришь, как будто переродился.
— Конечно, — уверенно заявил рыжий. — А ты еще нет, тебе мешает груз прошлой жизни. Отбрось его. Вот он перед тобой — новый мир. Вот она — новая жизнь. Живи, как живется, в любую сторону, по своей правде. Никто тебе слова не скажет.
— Скажет, — вздохнул Габриель. — Всегда найдется кто-то, кто полезет со своим веским мнением делать благо. Причем скажет, что это на благо тебе, но думать станет о своем благе.
— Не найдется, — покачал головой Исаак. — А если найдется, мы ему его веское мнение засунем куда поглубже. Верно, Антрацитище?
Спут оторвался от космического пространства, раскинувшегося по ту сторону иллюминатора, кивнул.
— Нас мало, но мы в тельняшках, — согласился Ру-пор.
Синекожий поглядел на приятеля с уважением, какое всегда возникало, когда рядом появлялся кто-то, знающий что-то неизвестное собирателю информации.
— Чего уставился? — гавкнул Ру-пор.
— А что такое тельняшка? — благоговейно спросил Антрацит.
Габриель улыбнулся и повернулся к экрану, на котором поблескивали звезды.
Куда теперь лететь? Что делать? Смогут ли они скрыть то, что здесь произошло? Наверное, нет. Такое не скроешь. Габриель вздохнул. Мир, конечно, вот он — перед глазами, но только все в нем осталось, как и было раньше: ложь, лицемерие, жажда наживы, власти — и ведь всего этого ему не изменить. А может, в самом деле, стоит изменить себя, переродиться, начать жить заново?
И Габриель с надеждой посмотрел в космическую черноту.
Назад: Глава 25
На главную: Предисловие
