20 января, среда
Павел Павлович налил Трофиму Денисовичу медовухи.
– Суздальская? – спросил Лысенко.
– Она самая, – кивнул Лобанов.
Сидели в Академии сельскохозяйственных наук. Кабинеты президента и вице президента Сельхозакадемии располагались напротив, с общей приемной.
– За твои грандиозные открытия! – придвинулся к президенту Лобанов. – Ты мой кумир!
– Теперь, Пал Палыч, не я, теперь ты кумир, ты Бенедиктова опрокинул, и снова полноценный министр сельского хозяйства!
– Я министр, а ты – основа основ! – в ответ заявил Лобанов. – К тому же я у тебя вице-президентом значусь, значит, ты первее. За тебя, за тебя!
– Давай за меня выпьем, если настаиваешь, мне приятно! – и Лысенко осушил рюмку. – Слишком сладкая, к тому же слабенькая! – подметил он.
– Слабенькая, не слабенькая, а по ногам даст, не встанешь!
– Как дочка твоя, давно про нее не рассказывал?
– Языками овладевает, круглая отличница! – с гордостью отозвался Пал Палыч.
– Похвально!
– Ты, Трофим Денисович, что про идею Никиты Сергеевича скажешь?
– Про целину?
– Именно. Хрущев вчера моего совета спрашивал.
– И ты что?
– Сказал, что надо начинать дело немедленно.
– Немедленно? – прищурился Лысенко.
– Да, немедленно, что стоящая идея.
– Революционная! – поправил Трофим Денисович. – И я ему так сказал.
– Значит, не ошибся я в оценке, а то заснуть не мог, к тебе за советом торопился. Хорошо бы ты еще раз Никите Сергеевичу свое мнение озвучил, ему приятно будет.
– Позвоню, – пообещал Лысенко. – Позавчера в газете «Советская Россия» меня прославили! – с обидой в голосе проговорил президент Сельхозакадемии. – Не без согласия Маленкова, – дополнил он. – Редактор к Маленкову с каждым номером бежит.
– Отстоим тебя! – затряс головой Лобанов.
– Я, Пал Палыч, без боя не сдамся! – заявил Трофим Денисович.
– Шашки наголо! – поднимая рюмку, задиристо выкрикнул Лобанов.
