4 сентября, пятница

Учебный год Сергей провел блестяще, даже летом он не переставал заниматься, приезжая в институт как на работу. Он сделался завсегдатаем институтской библиотеки, для него даже зарезервировали там персональный стол у окошка. Через пару месяцев уже никто не спрашивал, почему стол занят – все уже знали, что этот стол Хрущева, ведь студент-отличник непременно приходил в библиотеку и сидел над книгами. Профессора, у которых занимался Сергей Никитич, а именно так стали величать прилежного молодого человека, относились к нему с неподдельным уважением.

– Я думал, Хрущев-старший случайно в руководство попал, – делился с коллегами заведующий кафедрой сопротивления материалов профессор Дронов, а смотрю на его сына и понимаю – Хрущевы народ головастый.

– Согласен, Борис Николаевич, абсолютно согласен! Сергей и на моей кафедре бывает, – отозвался профессор Богомолов, стоящий у истоков организации космической связи. – Такой целеустремленный парень далеко пойдет.

– И ведь надо же, как его воспитали, совсем не избалован! Ко мне на занятия сын министра транспортного строительства приходит, так ничего не хочет делать! Амбициозный. Я ему ставлю ему «неуд», а он противно улыбается: мол, все равно оценку на хорошую переправите!

– Не была бы у нас директором Валерия Алексеевна, так бы и было, приказывали бы, и ставили бы.

– Ей хрен прикажешь! – хмыкнул лысоватый завкафедрой. – Маленкова кому хошь голову отгрызет!