3 сентября, четверг
Зазвонила вертушка.
– Никита? – прозвучал в трубке знакомый голос.
– Да, Николай Александрович, внимательно тебя слушаю!
– Еще один американский самолет завалили! – радостно сообщил Булганин.
– Так им, сукам! – обрадовался Хрущев.
– Может, Вершинина отметим? – предложил министр Вооруженных Сил.
– Обязательно.
– А как?
– Звание Главного маршала авиации дадим! – не задумываясь, предложил Никита Сергеевич.
– Можно!
– А тебе, Николай Александрович, орден Ленина полагается.
– Орден Ленина! – с придыханием протянул министр. – Первый будет!
– Тебе бы, Коля, с речью выступить, в газетах помелькать, – наставлял Хрущев. – Ты на премьера идешь, забыл? Нахваливай на всех углах Вершинина, чтобы и самому в центре внимания оказаться!
– Я думал, ты про мое премьерство позабыл.
– По-твоему, я трепло?
– Не сердись! Думал, ты сам в премьеры метишь.
В трубке воцарилось молчание. Потом голос Хрущева ответил:
– Мы как договаривались? Я – Первый Секретарь, ты – председатель правительства, забыл?
– Такое разве забудешь!
– А что языком мелешь?!
– Волнуюсь, – признался Булганин.
– Ты не вол-нуй-ся! – по слогам выговорил Хрущев. – Как думаешь, Маленков на Пленуме меня не опрокинет?
– Твою кандидатуру Президиум одобрил, – отозвался Николай Александрович. – Я сейчас Егору звоночек выдам.
– Не звоночек, а лучше съезди. В этом деле подстраховаться надо! – наставлял друга Никита Сергеевич.
– Для Маленкова ты лучший вариант. Он тебя не так, как старперов, бздит.
– Все равно, поезжай, потереби его! – не успокаивался Хрущев. – Мы с тобой, Коля, как братья, друг друга выручать должны, иначе пропадем!
