ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛАГЕРЬ «ЗЕЛЕНОЕ ОЗЕРО»
1
В лагере «Зеленое озеро» нет никакого озера. Когда-то здесь было громадное озеро, самое большое в Техасе. С тех пор прошло больше ста лет. Теперь здесь просто сухая, плоская пустыня.
Был раньше и город на Зеленом озере. Город усох и пропал вместе с озером и со всеми людьми, что жили тут когда-то.
Летом температура держится днем около тридцати пяти градусов в тени — если только вы сумеете найти тень. В огромном высохшем озере не так уж много тени.
Здесь растут всего два дерева — два старых дуба у восточного края «озера». Между ними повешен гамак, а рядом стоит бревенчатый домик.
Ребятам, живущим в лагере, лежать в гамаке запрещается. Гамак принадлежит начальнику лагеря, равно как и тень.
Там, на озере, гремучие змеи и скорпионы прячутся от солнца под большими камнями и еще в ямах, вырытых обитателями лагеря.
О гремучих змеях и скорпионах следует помнить одно: если их не трогать, то и они тебя не тронут.
Как правило.
Укус скорпиона или даже гремучей змеи — это еще не самое плохое, что может случиться с человеком. От этого не умирают.
Как правило.
Иногда кто-нибудь из обитателей лагеря нарочно подставляется под укус скорпиона или даже небольшой гремучей змеи. Тогда ему, пока он не поправится, позволят провести день или два у себя в палатке вместо того, чтобы копать ямы на озере.
Только нужно остерегаться, чтобы тебя не укусила желтая пятнистая ящерица. Вот это — самое худшее, что может случиться. После этого человек умирает в страшных мучениях.
Всегда.
Если тебя укусила желтая пятнистая ящерица, можешь спокойно пойти в тень под дубами и улечься в гамак.
Теперь тебе уже никто ничего не сможет сделать.
2
Возможно, читатель спросит: неужели кому- нибудь захочется в лагерь «Зеленое озеро»?
Дело в том, что туда едут не по доброй воле. «Зеленое озеро» — лагерь для плохих мальчиков.
Возьмите плохого мальчика, заставьте его каждый день копать яму на жаре и солнцепеке. и он быстро станет хорошим мальчиком.
Так, по крайней мере, считают некоторые.
Стэнли Илнэтсу судья предложил на выбор: «Или отправляйся в тюрьму, или поедешь в лагерь „Зеленое озеро“.
Стэнли был из бедной семьи. Он никогда раньше не ездил в летний лагерь.
3
Стэнли сидел примерно в десятом ряду. На соседнем сиденье лежал его рюкзак. В рюкзаке были: зубная щетка, зубная паста и коробка с бумагой и конвертами, которую дала ему мама. Стэнли обещал писать ей письма по крайней мере раз в неделю.
Стэнли смотрел в окно, хотя смотреть было особенно не на что — главным образом пастбища и хлопковые поля. Долгая-долгая поездка в никуда. В автобусе не было кондиционера, и горячий, тяжелый воздух давил почти так же сильно, как наручники.
Стэнли и его родители очень старались делать вид, будто он просто едет на лето в лагерь, как делают богатые детки. Когда Стэнли был совсем маленьким, он часта играл в летний лагерь со своими плюшевыми зверями. Лагерь назывался „Веселые игры“. Иногда он заставлял своих зверюшек играть в футбол стеклянным шариком. В другой раз устраивал соревнования по бегу с препятствиями или сооружал на краю стола „тарзанку“ при помощи порванной резинки от трусов. И вот теперь Стэнли пытался притвориться, будто едет в лагерь „Веселые игры“. „Может, я там подружусь с кем-нибудь, — думал он. — Во всяком случае, поплаваю в озере“.
Дома у него не было друзей. Стэнли был очень толстый, из-за этого мальчишки в школе часто дразнили его. Даже учителя иногда бывали к нему жестоки, сами того не замечая. В тот день, когда он последний раз ходил в школу, учительница математики миссис Белл объясняла пропорции. В качестве примера она выбрала самого тяжелого и самого легкого ученика из класса и заставила их взвеситься. Оказалось, что Стэнли весит ровно в три раза больше, чем второй мальчишка. Миссис Белл написала на доске пропорцию 3:1, не замечая, как стыдно было им обоим.
В тот же день Стэнли арестовали.
Он посмотрел на охранника, обмякшего на сиденье, гадая, не заснул ли тот. Охранник был в темных очках, так что Стэнли не мог разглядеть его глаз.
Стэнли вовсе не был плохим мальчиком. Он не совершал преступления, за которое его осудили. Просто он оказался в неподходящий момент в неподходящем месте.
А все из-за мерзкого-подлого-бездельника-свинокрада-прапрадедушки!
Стэнли улыбнулся. Это у них в семье была такая шутка. Во всех неприятностях виноватым считался прапрадедушка Стэнли, мерзкий-подлый-бездельник-свинокрад.
По семейному преданию, был у Стэнли когда-то прапрадедушка, который украл свинью у одноногой цыганки, а цыганка за это прокляла его и всех его потомков. Само собой, ни Стэнли, ни его родители не верили в проклятия, но все-таки приятно, когда есть на кого свалить вину, если что-то идет не так.
A y них вечно все шло не так. Почему-то они постоянно оказывались в неподходящем месте в неподходящее время.
Стэнли смотрел в окно на бескрайние пустые просторы. Следил, как телеграфные провода то поднимаются повыше, то опускаются снова. Мысленно слышал хрипловатый голос отца, напевающего колыбельную:
Плакался дятел: „Я невезучий!
Твердые очень деревья в лесу“.
А волк под сосной, голодный и злой,
Совсем одинокий, все выл на луну-у-у:
„Ну почему я такой невезучий?“
Отец часто пел ему эту песенку. Мелодия у нее была нежная и грустная, но больше всего Стэнли нравилось, как отец, подвывая, тянет: „на луну-у-у“.
Автобус подпрыгнул на ухабе, и охранник мгновенно встрепенулся.
Отец Стэнли был изобретателем. Изобретателю для того, чтобы добиться успеха, необходимы три вещи: ум, трудолюбие и еще чуточку удачи.
Отец у Стэнли был умный и невероятно трудолюбивый. Раз начав какой-нибудь проект, он мог работать над ним годами, часто по многу дней подряд обходился без сна. Вот только ему никогда не везло.
Каждый раз, когда очередной эксперимент проваливался, Стэнли слышал, как отец на чем свет стоит клянет своего прадедушку, мерзко- го-подлого-бездельника-свинокрада.
Отца Стэнли звали тоже Стэнли Илнэтс. Полное имя отца Стэнли было Стэнли Илнэтс Третий. А наш Стэнли был Стэнли Илнэтс Четвертый.
Всем в семье очень нравилось, что имя „Стэнли Илнэтс“ пишется одинаково в обе стороны — слева направо и справа налево. Поэтому каждый следующий сын получал при рождении имя Стэнли. Стэнли был единственным ребенком, как и все предыдущие Стэнли Илнэтсы.
Но они были похожи не только этим. При всем своем невезении они никогда не теряли надежды. Как любил говорить отец Стэнли: „Я учусь на своих неудачах“.
А может, это тоже часть проклятия? Если бы Стэнли с отцом ни на что не надеялись, не было бы так больно всякий раз, когда надежды рушатся.
— Не все Стэнли Илнэтсы были неудачниками, — напоминала мать, если Стэнли и его отец настолько падали духом, что начинали всерьез верить в проклятие.
Самый первый Стэнли Илнэтс, прадедушка нынешнего Стэнли, нажил целое состояние на фондовой бирже. Вряд ли его можно назвать невезучим.
В такие минуты мама как-то забывала о том, какая беда постигла в итоге первого Стэнли Илнэтса. Он потерял все свое состояние, когда переезжал из Нью-Йорка в Калифорнию. Дилижанс, в котором он ехал, ограбила разбойница Кейт Барлоу по прозвищу Поцелуйчик.
Если бы не это, семья Стэнли сейчас жила бы в собственном доме на калифорнийском побережье. А вместо этого они теснятся в крошечной квартирке, где вечно воняет горелой резиной и старыми ботинками.
„Ну почему я такой невезучий…“
В квартире воняло, потому что отец Стэнли пытался изобрести способ переработки старых кроссовок.
— Тот, кто первым придумает способ утилизации старых кроссовок, — говорил он, — станет очень богатым человеком.
Из-за этих-то исследований Стэнли и попал под арест.
Автобус запрыгал на ухабах, потому что асфальт кончился и они теперь ехали по проселочной дороге.
Вообще-то Стэнли даже восхитился, услышав впервые о том, что его прадедушку ограбила Кейт Барлоу по кличке Поцелуйчик. Правда, лучше было бы жить на берегу океана в Калифорнии, но все-таки это круто, если у тебя кого-то из родственников ограбила знаменитая разбойница.
Впрочем, Кейт не поцеловала прадедушку. Это уж было бы совсем классно, но Кейт Барлоу целовала только тех, кого убивала. А прадедушку Стэнли она просто ограбила и бросила одного в пустыне.
— Он остался в живых — значит, все-таки ему повезло, — рассудительно говорила мама Стэнли.
Автобус замедлил ход. Охранник, крякнув, потянулся, расправляя руки. Водитель сказал:
— Приехали: лагерь „Зеленое озеро“. Стэнли выглянул в замызганное окошко.
Никакого озера он не увидел.
И вообще ничего зеленого видно не было.
4
Стэнли в некотором обалдении смотрел, как охранник отомкнул его наручники и вывел его из автобуса. Поездка продолжалась больше восьми часов.
— Поосторожней там, — сказал водитель, когда Стэнли стал спускаться по ступенькам.
Стэнли так и не понял, имеет он в виду ступеньки или советует быть осторожнее в лагере „Зеленое озеро“.
— Спасибо, что довезли, — сказал Стэнли.
Во рту у него пересохло, в горле скребло. Он шагнул на твердую, сухую землю. Запястья вспотели под наручниками.
Вокруг расстилалась унылая, бесплодная пустыня. Стэнли увидел несколько обшарпанных строений и палатки. Дальше виднелся небольшой домик под тенью двух высоких деревьев. Кроме этих двух деревьев, никакой растительности не было заметно. Даже сорняков.
Охранник повел Стэнли к низенькой постройке с вывеской:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЕТСКИЙ
ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОЙ ЛАГЕРЬ
„ЗЕЛЕНОЕ ОЗЕРО“.
Рядом висела еще одна вывеска, которая сообщала, что уголовный кодекс штата Техас запрещает проносить на территорию лагеря оружие, взрывчатку, наркотики и спиртные напитки.
Читая вывеску, Стэнли невольно подумал: „Ого!“
Охранник провел Стэнли внутрь, в блаженную прохладу кондиционированного помещения.
В комнате сидел человек, положив ноги на письменный стол. Он повернул голову, когда вошли Стэнли с охранником, но больше не сделал никаких движений. Хоть он и сидел в комнате, но был в темных очках и в ковбойской шляпе. В руке он держал банку с содовой, и от этого Стэнли еще сильнее почувствовал, как ему хочется пить.
Он молча ждал, пока охранник из автобуса передавал этому человеку бумаги на подпись.
— Сколько семечек, — сказал охранник.
Тут Стэнли заметил полотняный мешок с семечками подсолнуха, стоявший на полу возле стола.
— Я в прошлом месяце бросил курить, — сказал человек в ковбойской шляпе. На руке у него была татуировка в виде гремучей змеи, и, когда он подписывал свое имя, змея как будто извивалась. — Раньше я выкуривал по пачке в день. Теперь съедаю мешок вот этих в неделю.
Охранник расхохотался.
Видимо, позади стола стоял маленький холодильник, потому что человек в ковбойской шляпе достал еще две банки содовой. На секунду Стэнли обрадовался, думая, что одна из них для него, но человек в шляпе дал одну банку охраннику и сказал, что другая для водителя.
— Девять часов сюда, да теперь девять часов обратно, — буркнул охранник. — Ну и денек.
Стэнли представил себе долгую, тоскливую поездку на автобусе, и ему стало немножко жаль охранника и водителя.
Человек в ковбойской шляпе сплюнул шелуху в корзину для бумаг. Потом вышел из-за стола и приблизился к Стэнли.
— Меня зовут мистер Сэр, — сказал он. — Когда обращаешься ко мне, называй меня по имени, понял?
Стэнли замялся.
— Э-э… да, мистер Сэр, — сказал он, хотя и не мог поверить, чтобы это было настоящее имя.
— Тут тебе не пансион для благородных девиц, — сказал мистер Сэр.
Мистер Сэр заставил Стэнли раздеться, чтобы убедиться, что он ничего на себе не прячет. Затем ему выдали два комплекта одежды и полотенце. Каждый комплект состоял из оранжевого тренировочного костюма с длинными рукавами, оранжевой футболки и желтых носков. Стэнли не был уверен в том, что носки изначально были желтыми.
Кроме того, ему выдали белые кроссовки, оранжевую бейсболку и тяжелую пластмассовую флягу — к сожалению, пустую. К бейсболке сзади был пришит кусок ткани, чтобы защищать шею от солнечных лучей.
Стэнли оделся. От одежды пахло мылом.
Мистер Сэр сказал, что один комплект предназначен для работы, а другой — для отдыха. Раз в три дня рабочую одежду сдают в стирку.
Второй комплект становится рабочим, а для отдыха выдают чистую одежду.
— Ты должен выкапывать по яме каждый день, включая субботу и воскресенье. Яма должна быть полтора метра глубиной и полтора метра в диаметре. Измерять будешь лопатой. Завтрак в четыре тридцать.
Должно быть, Стэнли не сумел скрыть своего удивления, и мистер Сэр объяснил, что на работу выходят пораньше, чтобы не пришлось копать в самую жару.
— Нянчиться с тобой никто не будет, — прибавил он. — Чем медленнее копаешь, тем дольше торчишь на солнцепеке. Если выкопаешь что-нибудь интересное, доложишь мне или другому воспитателю. Закончил работу — остальное время твое.
Стэнли кивнул в знак того, что понял.
— Тут тебе не пансион для благородных девиц, — повторил мистер Сэр.
Он проверил рюкзак Стэнли, но не нашел ничего не дозволенного. Затем мистер Сэр вывел Стэнли из дома на палящую жару.
— Посмотри внимательно вокруг, — сказал мистер Сэр. — Что ты видишь?
Стэнли уставился в пустынную даль. Воздух казался густым от жары и пыли.
— Да вроде ничего особенного не видно, — сказал Стэнли и поспешно прибавил: — Мистер Сэр.
Мистер Сэр засмеялся.
— Сторожевые вышки видишь?
— Нет.
— А может, ограду из колючей проволоки под током?
— Нет, мистер Сэр.
— Ограды-то вообще нет, так?
— Так, мистер Сэр.
— Хочешь сбежать? — спросил мистер Сэр.
Стэнли неуверенно смотрел на него, не понимая, к чему тот клонит.
— Если хочется сбежать, давай, беги. Я тебя не держу.
Стэнли не мог понять, какую игру затеял с ним мистер Сэр.
— Вижу, ты смотришь на мой револьвер. Не боись. Я не буду стрелять. — Он похлопал по кобуре. — Это для желтых пятнистых ящериц. На тебя я не стал бы тратить пулю.
— Я не сбегу, — сказал Стэнли.
— Вот и умница, — сказал мистер Сэр. — Отсюда еще никто не убегал. И ограда не нужна. Знаешь почему? Потому что вокруг на сотню километров нет воды. Хочешь удрать? Через три дня пойдешь на корм сарычам.
Показались несколько мальчишек с лопатами, одетых в оранжевое; они брели к палаткам.
— Хочешь пить? — спросил мистер Сэр.
— Да, мистер Сэр, — обрадовался Стэнли.
— Ну, привыкай. В ближайшие полтора года тебе все время будет хотеться пить.
5
В лагере было шесть больших серых палаток, на каждой стояла черная литера: „А“, „Б“, „В“, „Г“, „Д“ и „Е“. Первые пять палаток занимали мальчики. Воспитатели спали в палатке „Е“.
Стэнли записали в палатку „Д“. Воспитателем там был мистер Дымшанский.
— Моя фамилия легко запоминается, — сказал мистер Дымшанский, встретив Стэнли возле палатки. — Три простых слова: дым. шанс, кий.
Мистер Сэр вернулся к себе в контору.
Мистер Дымшанский был помоложе мистера Сэра и не такой страшный с виду. Волосы у него были так коротко острижены, что голова казалась лысой, зато лицо покрывала густая курчавая черная борода. Нос у него обгорел на солнце.
— Вообще-то мистер Сэр не злой, — сказал мистер Дымшанский. — Просто он в плохом настроении с тех пор. как бросил курить. Вот кого тебе нужно опасаться, так это начальника лагеря. У нас в „Зеленом озере“, в сущности, только одно правило: не раздражай начальника лагеря.
Стэнли кивнул, как будто все понял.
— Я хочу, Стэнли, чтобы ты знал: я отношусь к тебе с уважением, — сказал мистер Дымшанский. — Я понимаю, ты успел наделать в жизни серьезных ошибок. Иначе не попал бы сюда. Но ошибки бывают у всех. Может, ты и сделал что-то плохое, но это еще не значит, что ты сам плохой.
Стэнли кивнул. Нет смысла объяснять воспитателю, что он ни в чем не виноват. Наверное, все так говорят. Не нужно, чтобы мистер Дым-шанс-кий решил, будто он запирается.
— Я хочу помочь тебе изменить свою жизнь, — сказал воспитатель. — Но и ты должен мне помочь. Могу я на тебя рассчитывать?
— Да, сэр, — сказал Стэнли.
Мистер Дымшанский сказал:
— Хорошо, — и похлопал Стэнли по спине.
Мимо шли двое мальчишек с лопатами.
Мистер Дымшанский окликнул их:
— Греннет! Алан! Подойдете, поздоровайтесь со Стэнли. Он у нас новенький.
Мальчики устало посмотрели на Стэнли.
С них градом лил пот, лица были такие грязные, что Стэнли не сразу разобрал, что один из мальчиков белый, а другой — черный.
— А как же Тошниловка? — спросил чернокожий мальчишка.
— Льюис все еще в больнице, — ответил мистер Дымшанский. — Он не вернется.
Воспитатель велел, чтобы мальчики пожали руку Стэнли и назвали свои имена, „как джентльмены“.
— Привет, — буркнул белый мальчишка.
— Это Алан, — сказал мистер Дымшанский.
— Я не Алан, — сказал мальчишка. — Меня зовут Кальмар. А он — Рентген.
— Приветик, — сказал Рентген, улыбнулся и потряс руку Стэнли.
Он был в очках, но таких грязных, что Стэнли удивился — неужели он еще что-то через них видит?
Мистер Дымшанский распорядился, чтобы Алан сходил в комнату отдыха и привел остальных мальчиков познакомиться со Стэнли. Потом он повел Стэнли в палатку.
Внутри было семь коек, стоявших на расстоянии в полметра одна от другой.
— Которая была койка Льюиса? — спросил мистер Дымшанский.
— Тошниловка спал вот тут. — Рентген пнул ногой одну из коек.
— Отлично, Стэнли, это будет твое место, — сказал мистер Дымшанский.
Стэнли посмотрел на койку и кивнул. Его не особенно радовала перспектива спать в койке человека, которого называли Тошниловкой.
В углу палатки стояли семь ящиков, поставленных один на другой, так что получилось некое подобие двух шкафчиков. Ящики были повернуты открытой стороной вперед. Стэнли положил рюкзак, запасной комплект одежды и полотенце в ящик, принадлежавший раньше Тошниловке, в самом низу „шкафчика“ из трех ящиков.
Вернулся Кальмар и с ним еще четыре мальчика. Троих мистер Дымшанский назвал: Хозе, Теодор и Рикки. Сами они называли себя Магнит, Подмышка и Зигзаг.
— Здесь у всех есть прозвища, — объяснил мистер Дымшанский. — Но я предпочитаю называть их по именам, которые дали им родители, — ведь так их будут» называть, когда они выйдут из лагеря и станут полезными членами общества.
— Это не просто прозвище, — сказал Рентген мистеру Дымшанскому и постучал по оправе очков. — Я вижу вас насквозь, Мамочка. У вас такое большое, просто здоровущее сердце.
У последнего мальчика то ли не было настоящего имени, то ли не было прозвища. И мистер Дымшанский, и Рентген называли его Зеро — ноль.
— Знаешь, почему его зовут Зеро? — спросил мистер Дымшанский. — Потому что у него в голове пусто — полный ноль. — Воспитатель улыбнулся и потрепал Зеро по плечу.
Зеро молчал.
— А вот он — Мамочка! — сказал кто-то из мальчишек.
Мистер Дымшанский снисходительно улыбнулся.
— Можешь называть меня Мамочкой, Теодор, если тебе от этого легче. — Он повернулся к Стэнли. — Если у тебя возникнут какие-то вопросы, Теодор тебе поможет. Слышишь, Теодор? Я на тебя надеюсь.
Теодор сплюнул сквозь зубы. Несколько мальчишек завопили, что нужно соблюдать чистоту в «доме».
— Вы все были когда-то здесь новичками, — сказал мистер Дымшанский, — и знаете, каково это. Я уверен, что все вы будете помогать Стэнли.
Стэнли смотрел в землю.
Мистер Дымшанский ушел, и мальчишки тоже потянулись прочь, захватив с собой полотенца и смену одежды. Стэнли был рад, что его оставили в покое, но ему так хотелось пить, что казалось — он умрет, если немедленно не напьется.
— Э-э… Теодор, — позвал он, идя вслед за мальчиком. — Ты не знаешь, где можно набрать воды?
Теодор круто обернулся и сгреб Стэнли за ворот.
— Мое имя — не Тео-до-ор, — рявкнул он. — Меня зовут Подмышка. — И швырнул Стэнли на землю.
Стэнли в страхе таращился на него снизу вверх.
— На стене рядом с душевой есть водопроводный кран.
— Спасибо… Подмышка, — выговорил Стэнли.
Мальчишка повернулся и ушел, а Стэнли, хоть убей, не мог представить себе, как это человеку может захотеться, чтобы его называли Подмышкой.
Почему-то ему теперь было немножко легче думать о том, что придется ложиться в койку, где спал мальчик по имени Тошниловка. Может, его так прозвали в знак уважения?
6
Стэнли принял душ — если только это можно назвать душем, пообедал — если только это можно назвать обедом, и лег в кровать — если только можно назвать кроватью вонючую койку, в которой у него тут же начало чесаться все тело.
Воду приходилось экономить, поэтому каждому воспитаннику позволялось пробыть в душе ровно четыре минуты. Стэнли потратил почти все свои четыре минуты на то, чтобы привыкнуть к холодной воде. В душе просто не было ручки крана для горячей воды. Он вставал под струю и тут же снова отскакивал, пока вода не отключилась автоматически. Стэнли так и не успел намылиться, да оно и к лучшему, ведь ему все равно не хватило бы времени на то, чтобы смыть пену.
На обед им дали нечто вроде тушеного мяса с овощами. Мясо было бурое, овощи когда-то имели зеленую окраску. На вкус они не отличались друг от друга. Стэнли съел все и подтер соус кусочком белого хлеба. Стэнли никогда не оставлял еду на тарелке, независимо от ее вкуса.
— Что ты сделал? — спросил его какой-то мальчик.
Стэнли сначала не понял, о чем он.
— Тебя же не просто так сюда прислали.
— А, — сообразил Стэнли. — Я украл пару кроссовок.
Мальчишки страшно развеселились. Стэнли не мог понять, почему им так смешно. Может, потому, что их прислали за гораздо более тяжелые преступления, чем кража пары кроссовок.
— Из магазина спер, или они были у кого-то на ногах? — спросил Кальмар.
— М-м, ни то ни другое, — ответил Стэнли. — Это были кроссовки Клайда Ливингстона.
Никто ему не поверил.
— Ливингстон — Бесподобные Ножки? — воскликнул Рентген. — Ага, как же!
— Черта с два, — сказал Кальмар.
Стэнли лежал на своей койке и думал, что это и правда смешно. Когда он говорил, что ни в чем не виноват, ему не верили. А теперь он говорит, что украл эти кроссовки, и опять никто не верит.
Клайд Бесподобные Ножки Ливингстон — знаменитый бейсболист. Он уже три года ведет счет в Американской лиге по взятым базам. Кроме того, он — единственный игрок в истории бейсбола, которому удалось пробить четыре трипла за одну игру.
В спальне у Стэнли висит плакат с его изображением. Во всяком случае, раньше висел. Стэнли не знал, где он сейчас. Полиция забрала плакат в качестве вещдока по его делу.
Клайд Ливингстон тоже давал показания. Когда Стэнли узнал, что Бесподобные Ножки явится в суд собственной персоной, он страшно взволновался, несмотря ни на что, от перспективы увидеть вблизи своего кумира.
Клайд Ливингстон подтвердил, что кроссовки — его и что он пожертвовал их для благотворительной распродажи в пользу приюта для бездомных детей. Он сказал, что не представляет себе, каким нужно быть мерзавцем, чтобы ограбить бездомных детей.
Для Стэнли это было хуже всего. Кумир считает его мерзким, подлым воришкой.
Стэнли заворочался на койке, боясь, как бы она не обрушилась под его тяжестью. Он здесь едва умещался. Когда ему наконец удалось перевернуться на живот, вонь стала такой нестерпимой, что пришлось снова повернуться и попытаться заснуть, лежа на спине. От кровати несло прокисшим молоком.
Была уже глубокая ночь, но жара по-прежнему стояла невыносимая. Через койку от него храпел Подмышка.
Раньше, в школе, Стэнли постоянно донимал и мучил один вредный мальчишка по имени Деррик Данн. Учителя никогда не воспринимали всерьез его жалобы, потому что Стэнли был гораздо крупнее Деррика. Некоторых учителей даже забавляло, что щуплый Деррик выбрал себе в качестве жертвы здоровенного Стэнли.
В тот день, когда Стэнли арестовали, Деррик схватил его тетрадь, долго дразнил ею Стэнли и в конце концов бросил тетрадь в унитаз в туалете для мальчиков. Пока Стэнли ее вытаскивал, опоздал на автобус и пошел домой пешком.
И вот, когда он шел домой, держа в руке мокрую тетрадку и думая о том, что придется теперь переписывать испорченные страницы, с неба вдруг упали кроссовки.
— Я шел домой, а кроссовки упали с неба, — сказал он судье. — Одна из них стукнула меня по голове.
Больно, между прочим.
Строго говоря, они упали не с неба. Он как раз выходил из-под эстакады скоростной автотрассы, когда кроссовка шлепнулась ему на голову.
Стэнли воспринял это как знак свыше. Его отец пытается найти способ переработки старых кроссовок, и вдруг пара кроссовок падает ему на голову, словно дар Божий.
Откуда ему было знать, что это кроссовки Клайда Ливингстона? Вообще-то кроссовки никак нельзя было назвать бесподобными. У того, кто их носил, явно сильно потели ноги.
Стэнли невольно подумал, что это не простые кроссовки, что они каким-то образом помогут отцу сделать наконец свое открытие. Такое совпадение не может быть случайностью. Стэнли казалось, будто он держит в руках кроссовки судьбы.
Он побежал. Позже он и сам не мог объяснить, почему побежал. Может быть, спешил отнести кроссовки отцу, а может, пытался убежать от воспоминаний о противном, унизительном школьном дне.
Рядом затормозила патрульная машина. Полицейский спросил, почему он бежит, забрал кроссовки и стал звонить по рации. Потом Стэнли арестовали.
Оказалось, что кроссовки были украдены из витрины в приюте для бездомных. В тот вечер в приюте должны были собраться состоятельные люди, чтобы за сто долларов попробовать еду, которую бедняки едят каждый день бесплатно. Клайд Ливингстон когда-то в детстве жил в приюте и теперь собирался выступить и раздавать автографы. Кроссовки должны были выставить на аукцион — ожидалось, что они уйдут больше чем за пять тысяч долларов. Все эти деньги были предназначены для помощи бездомным.
Из-за плотного бейсбольного графика суд над Стэнли несколько месяцев откладывали. Его родители не могли позволить себе нанять адвоката.
— Тебе не нужен адвокат, — говорила мать. — Просто скажи правду.
Стэнли сказал правду, но, видимо, лучше было слегка приврать. Он мог сказать, что нашел кроссовки на улице. Никто не поверил, что обувь упала с неба.
Теперь он понял — никакая это не судьба. Это все мерзкий-подлый-бездельник-свинокрад-прапрадедушка!
Судья сказал, что Стэнли совершил гнусное преступление.
— Кроссовки были оценены более чем в пять тысяч долларов. Этими деньгами можно было оплатить еду и кров для бездомных детей. А ты украл у них все это, лишь бы присвоить сувенир известного спортсмена.
Судья сказал, что в лагере «Зеленое озеро» имеется вакансия, и намекнул, что труд и дисциплина помогут Стэнли исправиться. Или туда, или в тюрьму. Родители Стэнли просили дать им время, чтобы хоть что-то выяснить об этом лагере, но судья посоветовал им решать немедленно.
— В лагере «Зеленое озеро» вакансии недолго остаются открытыми..
7
Толстые, мягкие руки Стэнли с трудом удерживали тяжелую лопату. Он попытался воткнуть лопату в землю, но она отскочила от затвердевшей почвы, не оставив даже вмятины. Вибрация передалась через ручку лопаты в запястья Стэнли, так что у него все кости задребезжали.
Было еще темно. Свет давали только луна и звезды — столько звезд Стэнли еще никогда в жизни не видел. Ему казалось, он только-только заснул, как пришел мистер Дымшанский и всех разбудил.
Собрав все силы, Стэнли снова ткнул лопатой в землю — высохшее дно озера. От удара у него заныли руки, но почва по-прежнему оставалась без изменений. Может, у него какая-ни- будь бракованная лопата? Стэнли оглянулся на Зеро, который трудился метрах в пяти от него: рядом с ним уже образовалась внушительная куча вырытого грунта, и он только что вывалил на нее полную лопату земли.
На завтрак им дали нечто похожее на едва теплую жидкую кашу. Лучше всего был апельсиновый сок. Каждый получил поллитровый пакет сока. Каша на вкус была не такая уж гадостная, но воняло от нее точно так же, как от койки.
Потом они набрали воды во фляги, разобрали лопаты и зашагали к озеру. У каждой группы был свой участок для работы.
Лопаты хранились в сарае рядом с душевой. Стэнли они показались совершенно одинаковыми, но у Рентгена имелась своя особая лопата, которую никому не позволялось брать. Рентген утверждал, что она короче остальных, но если она и была короче, то разве что на полсантиметра.
Все лопаты были в полтора метра длиной от кончика стальной лопасти до конца деревянной ручки. Стэнли предстояло вырыть яму глубиной с лопату, причем лопата должна укладываться на дно ямы в любом направлении. Потому-то Рентген и хотел лопату покороче.
В озере было столько ям и земляных насыпей, что Стэнли вспомнились картинки, изображающие поверхность Луны.
— Если найдешь что-нибудь интересное или необычное, — сказал ему мистер Дымшанский, — доложишь мне или мистеру Сэру, смотря кто из нас привезет воду. Если начальнику лагеря понравится твоя находка, в этот день сможешь больше не работать.
— А что мы ищем? — спросил Стэнли.
— Вы ничего не ищете. Вы копаете в воспитательных целях, чтобы укреплять волю. Просто, если что-нибудь попадется, начальник лагеря хочет об этом знать.
Стэнли беспомощно смотрел на свою лопату. Нет, она не бракованная. Это он сам такой никчемный.
Он заметил в земле крошечную трещинку. Стэнли приставил к трещинке острие лопаты и обеими ногами вспрыгнул на нее.
Лопата на несколько сантиметров погрузилась в твердую, ссохшуюся землю.
Стэнли улыбнулся. Раз в жизни пригодился лишний вес!
Он навалился на черенок лопаты и вывернул первую в своей жизни порцию земли, потом откинул ее в сторону.
«Осталось повторить это всего каких-нибудь десять миллионов раз», — подумал он, снова всунул лопату в трещину и прыгнул на нее.
Таким образом удалось выковырять несколько лопат земли, как вдруг ему пришло в голову, что он сваливает вынутый грунт внутри окружности будущей ямы. Стэнли положил лопату плашмя на землю и наметил очертания ямы. Оказывается, полтора метра — это ужасно много.
Он перекидал уже вырытую землю за пределы круга, потом отпил из фляги. Полтора метра — это еще и ужасно глубоко.
Вскоре копать стало легче. На жарком солнце земля запеклась сверху коркой, сантиметров двадцать толщиной. Дальше начиналась рыхлая почва. Но к тому времени, как Стэнли удалось одолеть корку, он натер себе мозоль на правой руке, у основания большого пальца, и теперь ему было больно держать лопату.
Прапрадедушку Стэнли звали Илья Илнэтс. Родился он в Латвии. В пятнадцать лет он влюбился в Майру Менке.
(Он не знал, что станет прапрадедушкой Стэнли.)
Майре было четырнадцать лет. Через два месяца должно было исполниться пятнадцать, и тогда ее отец собирался выдать дочку замуж.
Илья пришел к отцу Майры просить ее руки, и то же самое сделал Игорь Барков — фермер, разводивший свиней. Игорю было пятьдесят семь лет. У него был красный нос и жирные обвислые щеки.
— Я дам тебе за дочку самую жирную свинью, — пообещал Игорь.
— А ты что можешь предложить? — спросил Илью отец Майры.
— Сердце, полное любви, — ответил Илья.
— Я бы предпочел мирную свинью, — сказал отец Майры.
В полном отчаянии Илья пошел к мадам Зерони, старухе-египтянке, которая жила на окраине городка. Он с ней подружился, хотя она была намного старше его. Она была даже старше Игоря Баркова.
Местные мальчишки больше всего на свете любили драться и бороться в грязи. А Илье больше нравилось сидеть у мадам Зерони и слушать ее рассказы обо всем на свете.
У мадам Зерони была смуглая кожа и очень большой рот. Когда она смотрела на тебя, глаза у нее расширялись, и казалось, что она видит тебя насквозь.
— Что случилось, Илья? — спросила она еще прежде, чем он успел заговорить. Она сидела в самодельном кресле на колесиках. У нее не было левой ступни — нога заканчивалась на уровне щиколотки.
— Я полюбил Майру Менке, — признался Илья. — Но Игорь Барков предложил за нее свою лучшую свинью. С этим я не могу тягаться.
— Хорошо, — сказала мадам Зерони. — Ты слишком молодой, чтобы жениться. У тебя вся жизнь впереди.
— Но я люблю Майру!
— У Майры голова пустая, как цветочный горшок.
— Но она такая красивая.
— Цветочный горшок тоже красивый. Умеет она пахать? Сможет подоить козу? Ну нет, она слишком нежная. Может она вести разумную беседу? Нет, она глупа и бестолкова. Станет она ухаживать за тобой, если ты заболеешь? Нет, она избалована и будет только требовать, чтобы ты за ней ухаживал. Да, она красива. Ну и что? Тьфу!
Мадам Зерони сплюнула в грязь.
Она посоветовала Илье поехать в Америку.
— Как мой сын. Там твое будущее. Не с Май- рой Менке.
Но Илья и слышать об этом не хотел. Ему было пятнадцать лет, и он не видел ничего, кроме поверхностной красоты Майры.
Мадам Зерони не вынесла его грустного вида. Хоть она и считала, что он неправ, все- таки решила помочь ему.
— У меня как раз вчера свинья опоросилась и не хочет кормить одного из поросят, самого маленького. Можешь его забрать, все равно подохнет.
Мадам Зерони отвела Илью на задний двор, где она держала свиней.
Илья взял на руки крошечного поросенка, не понимая, чем это может ему помочь. Поросенок был не крупнее крысы.
— Он вырастет, — успокоила его мадам Зерони. — Видишь вон ту гору возле леса?
— Вижу, — сказал Илья.
— На вершине этой горы есть ручей, который течет вверх по склону. Относи поросенка каждый день на эту гору и давай ему напиться из ручья. А пока он пьет, ты должен петь ему колыбельную.
Она научила Илью специальной песенке, которую нужно петь поросенку.
— В тот день, когда Майре исполнится пятнадцать лет, ты отнесешь поросенка на гору в последний раз. Потом иди с ним прямо к отцу Майры. Твой поросенок будет жирнее, чем любая из свиней Игоря.
— Но если он станет таким большим и жирным, — сказал Илья, — как же я смогу нести его в гору?
— Сейчас ведь поросенок не слишком тяжел для тебя? — спросила мадам Зерони.
— Конечно, нет, — ответил Илья.
— Как ты думаешь, завтра он будет слишком тяжел для тебя?
— Нет.
— Каждый день ты будешь носить поросенка на гору. Он будет расти, но и ты будешь становиться сильнее. А когда отдашь поросенка отцу Майры, я хочу, чтобы ты сделал для меня одну вещь.
— Все, что захочешь, — сказал Илья.
— Я хочу, чтобы ты отнес меня на гору. Я хочу напиться из того ручья, и чтобы ты спел мне ту песню.
Илья пообещал.
Мадам Зерони предупредила: если он не сдержит слово, он и все его потомки будут прокляты навеки.
В то время Илья даже не задумался о проклятии. Пятнадцатилетнему мальчишке «вечность» казалась ненамного дальше будущего вторника. Кроме того, мадам Зерони ему нравилась, и он был только рад отнести ее на гору. Он бы прямо сейчас это сделал, но пока он еще был недостаточно силен.
Стэнли все еще копал. Яма достигла в глубину около метра, но лишь посередине. Ближе к краям она была мельче. Солнце только- только поднялось над горизонтом, но Стэнли уже чувствовал на своем лице его горячие лучи.
Он нагнулся за флягой, и вдруг голова у него закружилась, он уперся руками в колени, чтобы не упасть. На какое-то мгновение Стэнли испугался, что его сейчас стошнит, но потом это прошло. Он выпил последние капли воды из фляги. У него образовались волдыри на каждом пальце и по одному на обеих ладонях.
У других мальчишек ямы были уже гораздо глубже, чем у него. Собственно говоря, он не видел их ямы, но мог судить по размеру отвалов.
Вдали показалось облако пыли. Оно двигалось, и Стэнли заметил, что остальные мальчишки бросили копать и тоже смотрят в ту сторону. Облако приблизилось, и стало видно. что пыль поднимает красный грузовичок- пикап.
Грузовик остановился недалеко от того места, где они копали, и мальчишки выстроились перед ним в очередь: Рентген впереди, Зеро в самом конце. Стэнли встал в очередь позади Зеро.
Мистер Сэр налил каждому полную флягу воды из бака, стоявшего в кузове пикапа. Приняв у Стэнли флягу, он сказал:
— Что, здесь тебе не пансион для благородных девиц?
Стэнли молча пожал плечом.
Мистер Сэр проводил Стэнли до ямы — посмотреть, как идет у него работа.
— Давай пошустрее, — сказал он. — А то тебе придется копать в самое жаркое время дня.
Он бросил в рот несколько семечек, ловко раскусил и сплюнул шелуху в яму Стэнли.
Каждый день Илья относил поросенка на гору и пел ему, пока тот пил воду из ручья. Поросенок толстел, а Илья набирал силу.
К тому дню, когда Майре исполнилось пятнадцать лет, поросенок превратился в свинью весом больше трехсот килограммов. Мадам Зерони велела ему и в этот день отнести поросенка на гору, но Илья не хотел явиться к Майре вонючим, как свинья.
Вместо этого он вымылся, хотя еще не прошло недели с тех пор, как он мылся в прошлый раз.
Потом он отвел свинью к отцу Майры.
II Игорь Барков тоже пришел со своей свиньей.
— В жизни не видел двух таких прекрасных свиней, — заявил отец Майры.
На него произвел впечатление и сам Илья, который за последние два месяца стал гораздо крупнее и крепче.
— Я-то думал, ты никчемный книгочей, — сказал отец Майры. — Но теперь вижу, что ты мог бы стать отличным борцом.
— Можно нам пожениться с вашей дочерью? — храбро спросил Илья.
— Сначала я взвешу свиней.
Увы, бедный Илья! Надо было ему еще один, последний раз отнести поросенка на гору. Свиньи оказались по весу абсолютно одинаковыми.
Пузыри на руках у Стэнли лопались, и на их месте образовывались новые. Он не знал, как взяться за лопату, чтобы было не так больно. В конце концов он снял бейсболку и обернул ею черенок лопаты, защищая ободранные руки. Стало полегче, зато труднее копать, потому что бейсболка скользила и ездила взад- вперед. А солнце вовсю палило на ничем не прикрытую голову и шею.
Он не признавался себе, но на самом деле уже давно заметил, что кучи вырытой земли у него получились слишком близко к краю ямы. Земля была навалена снаружи полутораметрового круга, но было ясно, что скоро ему не хватит места. Но он делал вид, будто ничего не видит, и продолжал сыпать землю на эти кучи, которые в конце концов все равно придется двигать.
Вся беда в том, что вырытая почва становилась более рыхлой, а значит, и более объемной. Кучи были по объему намного больше ямы.
Никуда не денешься — не сейчас, так позже. Очень неохотно Стэнли вылез из ямы и снова воткнул лопату в уже перекопанную землю.
Отец Майры опустился на четвереньки и внимательно осмотрел обеих свиней от пятачка до кончика хвоста.
— Первый раз в жизни вижу двух таких прекрасных свиней, — сказал он наконец. — Как же выбрать? У меня только одна дочь.
— А пусть Майра сама выбирает, — предложил Илья.
— Это просто смешно! — возмутился Игорь, брызгая слюной.
— Майра — пустоголовая девчонка, — сказал отец. — Как она может выбрать, когда я, ее отец, и то не могу?
— Она знает собственное сердце, — сказал Илья.
Отец Майры почесал подбородок и вдруг засмеялся:
— А почему бы нет? — Он хлопнул Илью по спине. — Мне-то все равно. Свинья есть свинья.
Он позвал свою дочь.
Когда Майра вошла в комнату, Илья покраснел. Он сказал:
— Здравствуй, Майра.
Она посмотрела на него.
— Ты, кажется, Илья?
— Майра, — сказал ей отец, — Илья и Игорь предлагают мне по свинье за твою руку. Мне все равно. Свинья есть свинья. Так что я позволю тебе выбрать самой. За кого из них ты хочешь выйти замуж?
Майра смутилась.
— Ты хочешь, чтобы я решала?
— Верно, мой цветочек, — сказал отец.
— Ой, ну, я не знаю, — сказала Майра. — А которая свинья больше весит?
— Они весят одинаково, — сказал отец.
— Ох, — сказала Майра, — ну, тогда я, наверное, выберу Илью… нет, Игоря! Нет, Илью! Нет, Игоря! Ой, придумала! Я загадаю число от одного до девяти и выйду за того, кто угадает ближе к задуманному, числу. Ну, я готова.
— Десять, — предположил Игорь.
Илья молчал.
— Илья? — поторопила Майра. — Какое число я загадала?
Но Илья не стал называть число.
— Выходи за Игоря, — буркнул он. — А мою свинью можешь оставить себе вместо свадебного подарка.
В следующий раз грузовик с водой вел мистер Дымшанский. Он привез также пакетики с ланчем. Стэнли сел, привалился спиной к куче земли и стал есть. В пакете оказался сандвич с копченой колбасой, картофельные чипсы и большая булка с шоколадной крошкой.
— Как дела? — спросил Магнит.
— Не очень, — ответил Стэнли.
— Ну, первая яма — самая трудная, — сказал Магнит.
Стэнли глубоко вздохнул. Нельзя бездельничать. Он и так отстал от других, и солнце жжет все жарче, а ведь еще даже не полдень. Вот только он не знал, хватит ли сил подняться на ноги.
Стэнли подумал — не бросить ли работу? Интересно, что за это будет. Что ему могут сделать?
Одежда у него насквозь промокла от пота. В школе учили, что потеть полезно. Это естественное охлаждение организма. Тогда почему же ему так жарко?
Опираясь на лопату, Стэнли кое-как поднялся на ноги.
— А куда можно ходить в туалет? — спросил он Магнита.
Магнит махнул рукой, указывая на окружающие просторы:
— Выбери себе любую яму.
Стэнли двинулся, пошатываясь, по дну озера. Он чуть не упал, споткнувшись о кучу земли.
И услышал за спиной голос Магнита:
— Только сначала проверь, нет ли там какой живности.
Илья ушел из дома Майры и стал бесцельно бродить но городу, пока не оказался в гавани. Он сел на пристани и уставился на холодную черную воду. Он не понимал, как могла Майра колебаться между ним и Игорем. Он-то думал, она его любит. Даже если не любит, разве она не видит, какой этот Игорь мерзкий?
Правильно говорила мадам Зерони. У Майры голова пустая, как цветочный горшок.
Рядом на пристани толпились какие-то люди. Илья подошел посмотреть, в чем дело, и увидел объявление:
ТРЕБУЮТСЯ МАТРОСЫ.
БЕСПЛАТНЫЙ ПРОЕЗД ДО АМЕРИКИ.
У него не было никакого опыта дальнего плавания, но капитан принял его в команду, увидев, какой он сильный. Не всякий поднимет на гору откормленную свинью.
Корабль уже вышел из гавани и плыл через Атлантику, когда Илья вдруг вспомнил, что так и не выполнил своего обещания — отнести мадам Зерони на гору. Ему стало ужасно не по себе.
Он не боялся проклятия, считая такие вещи полной чепухой. Однако на душе у него скребли кошки, потому что он знал: мадам Зерони очень хотела перед смертью напиться из того ручья.
* * *
Зеро был самым маленьким в группе «Д», но он первым закончил работу.
— Ты уже закончил? — спросил Стэнли с завистью.
Зеро промолчал.
Стэнли подошел к яме, которую выкопал Зеро, и смотрел, как тот меряет яму лопатой. Край его ямы представлял собой идеально ровный круг, боковые стенки были гладкие и ровные. Ни одного лишнего комка земли не было вынуто.
Зеро подтянулся на руках и выбрался из ямы. Он даже не улыбнулся. Посмотрел на бесподобно выкопанную яму, плюнул в нее, повернулся и зашагал в лагерь.
— Зеро у нас со странностями, — сказал Зигзаг.
Стэнли хотел засмеяться, но у него не было сил. Он никогда в жизни не видел такого странного парня, как сам Зигзаг. У Зигзага была длинная тощая шея и большая круглая голова с торчащими во все стороны белобрысыми лохмами. Голова все время как-то подпрыгивала на шее, вверх-вниз, точно на пружинке.
Вторым закончил работу Подмышка. Он тоже плюнул в яму перед тем, как направиться в сторону лагеря. Стэнли смотрел, как мальчишки один за другим плюют в свои ямы и уходят в лагерь.
А Стэнли все копал. Яма уже доходила ему почти до плеч, хотя точно определить уровень земли было трудно, потому что отвалы уже полностью окружили яму. Чем глубже он зарывался, тем труднее было выбрасывать землю из ямы. Стэнли понял, что ему придется еще раз передвинуть насыпи.
Его бейсболка была измазана кровью с израненных ладоней. Стэнли казалось, что он роет собственную могилу.
В Америке Илья научился говорить по-английски. Он полюбил женщину по имени Сара Миллер. Она умела пахать, могла подоить козу, и, что самое главное, она умела думать. Они с Ильей часто засиживались далеко за полночь, болтали и смеялись.
Жизнь у них была нелегкой. Илья трудился, не жалея сил, но его преследовали неудачи. Он постоянно оказывался в неподходящее время в неподходящем месте.
Он не забыл, как мадам Зерони сказала, что у нее есть сын в Америке. Илья все время искал этого сына. Он мог подойти на улице к совершенно незнакомому человеку и спросить, не знает ли тот кого-нибудь по имени Зерони, не слышал ли когда такую фамилию.
Но никто не мог ему ничего рассказать. Да Илья и сам не знал, что он сделает, если найдет сына мадам Зерони. Отнесет на гору и споет ему поросячью колыбельную?
Когда в его амбар в третий раз ударила молния, он рассказал Саре о том, как нарушил обещание, данное мадам Зерони.
— Я хуже свинокрада, — сказал он. — Брось меня, найди себе кого-нибудь, над кем не висит проклятие.
— Я тебя не брошу, — сказала Сара. — Но сделай для меня одну вещь.
— Все, что захочешь, — сказал Илья.
Сара улыбнулась:
— Спой мне поросячью колыбельную.
Он спел.
Ее глаза заблестели:
— Как красиво! А что это значит?
Илья попытался, как умел, перевести слова песенки с латышского на английский, но все- таки получилось не то.
— На латышском она рифмуется, — сказал он.
— Я так и поняла, — сказала Сара.
Через год у них родился ребенок. Сара назвала его Стэнли, потому что обратила внимание на то, что «Стэнли» — это «Илнэтс» наоборот.
Сара изменила слова поросячей колыбельной, чтобы получилось в рифму, и каждый вечер пела эту песенку маленькому Стэнли.
Плакался дятел: «Я невезучий!
Твердые очень деревья в лесу».
А волк под сосной, голодный и злой,
Совсем одинокий, все выл на луну-у-у:
«— Ну почему я такой невезучий?»
Яма у Стэнли уже была глубиной с лопату, но недостаточно широкая на дне. Морщась, Стэнли вывернул очередной пласт земли, поднял его на лопате и отшвырнул в сторону.
Снова положил лопату на дно ямы, и вдруг, к его огромному изумлению, она поместилась! Стэнли стал поворачивать лопату по кругу, и ему пришлось лишь кое-где отковырнуть несколько шматков земли — теперь лопату можно было положить на дно ямы в любом направлении.
Он услышал, как подъезжает грузовик с водой, и испытал странное чувство гордости оттого, что сможет показать мистеру Сэру или мистеру Дымшанскому свою первую законченную яму.
Стэнли оперся о край ямы и попытался подтянуться.
И не смог. Руки у него были слишком слабые, чтобы поднять тяжелое туловище.
Он попытался упереться ногами, но сил не хватило. Он оказался в западне. Это было почти смешно, но Стэнли было не до смеха.
— Стэнли! — позвал мистер Дымшанский. Стэнли лопатой выкопал два углубления для ног в стенке ямы, вылез и увидел, что мистер Дымшанский идет к нему.
— Я уж боялся, что ты упал в обморок, — сказал мистер Дымшанский. — Такое случается.
— Я закончил, — сказал Стэнли, натягивая на голову окровавленную бейсболку.
— Отлично! — Мистер Дымшанский подставил руку, по Стэнли не шлепнул его по ладони. У него просто не было сил.
Мистер Дымшанский опустил руку и посмотрел на яму, которую выкопал Стэнли.
— Молодец, — сказал он. — Тебя подвезти? Стэнли покачал головой.
— Я пешком.
Мистер Дымшанский забрался в кабину, так и не налив воды во флягу- Стэнли. Стэнли подождал, пока он уедет, и снова заглянул в яму. Он знал, что гордиться здесь нечем, но все-таки гордился.
С трудом собрав остатки слюны, Стэнли плюнул в яму.
8
Очень многие не верят в проклятия.
Очень многие не верят и в желтых пятнистых ящериц, но если одна из них тебя укусит, будет уже неважно, веришь ты в нее или нет.
Вообще говоря, довольно странно, что ученые дали ящерице такоё название. У этих ящериц действительно ровно одиннадцать желтых пятен, но их почти не видно на желто- зеленом фоне.
В длину такие ящерицы бывают от пятнадцати до двадцати пяти сантиметров, с большими ярко-красными глазами. На самом деле глаза желтые, это кожа вокруг глаз красная, но все говорят, что у них красные глаза. Еще у них черные зубы и молочно-белый язык.
Посмотришь на такую зверюгу и думаешь, что скорее уж можно было назвать ее красноглазой ящерицей, или чернозубой, или, допустим, белоязычной.
Если ты подошел к ней достаточно близко, чтобы разглядеть желтые пятна, ты, скорее всего, уже покойник.
Желтые пятнистые ящерицы любят селиться в ямах — там они находят тень и укрытие от хищных птиц. В одной яме могут жить до двадцати ящериц. У них мощные ноги, они могут выпрыгивать из очень глубокой ямы, преследуя добычу. Едят они мелких грызунов, насекомых, шипы некоторых видов кактуса и шелуху от семечек подсолнуха.
9
Стэнли стоял под душем, холодная вода стекала по его разгоряченному, измученному телу. Четыре минуты блаженства. Второй день подряд он не пользовался мылом. Он слишком устал для этого.
Здание душевой было без крыши, стены не доходили до земли сантиметров на десять, за исключением углов. В полу не было стока. Вода просто выливалась в щель под стеной и быстро испарялась на солнце.
Стэнли надел чистый оранжевый комплект, вернулся к себе в палатку, сунул грязную одежду в ящик, достал ручку и коробку с конвертами и направился в комнату отдыха.
На двери была надпись:
КОМНАТА ВЕЧНОГО ОТДЫХА.
Почти все в комнате было сломано: телевизор, и автомат для игры в пинбол, и мебель. И сами мальчишки валялись по диванам и креслам, словно сломанные игрушки.
Рентген с Подмышкой играли в бильярд. Стол для бильярда напомнил Стэнли поверхность озера — он был весь в ямах, потому что сукно, покрывающее его, было изрезано инициалами.
В дальней стене была дыра, а перед ней — вентилятор. Самый дешевый кондиционер. По крайней мере, вентилятор работал.
Проходя через комнату, Стэнли споткнулся о чью-то вытянутую ногу.
— Эй, поосторожнее! — сказал оранжевый куль в кресле.
— Сам поосторожнее, — буркнул Стэнли — он слишком устал, чтобы обдумывать свои слова.
— Что ты сказал? — зашевелился Куль.
— Ничего, — огрызнулся Стэнли.
Куль поднялся на ноги. Ростом он был почти со Стэнли, но гораздо плотнее и крепче.
— Ты, кажется, что-то сказал. — Он ткнул Стэнли в шею толстым пальцем. — Что ты сказал?
Мгновенно собралась толпа.
— Спокойно. — Рентген положил руку на плечо Стэнли. — С Троглодитом лучше не связываться, — предупредил он.
— Троглодит крутой, — сказал Подмышка.
— Я ни с кем не хочу связываться, — сказал Стэнли. — Я просто устал, вот и все.
Куль что-то пробурчал.
Рентген и Подмышка отвели Стэнли к дивану. Кальмар подвинулся, освобождая место, и Стэнли плюхнулся на диван.
— Видел Троглодита там, на озере? — спросил Рентген.
— Троглодит — крутой мужик, — сказал Кальмар, слегка ткнув Стэнли кулаком.
Стэнли откинулся на спинку с рваной синтетической обивкой. От него веяло жаром, несмотря на душ.
— Я не хотел ни с кем ссориться, — сказал он.
Только этого ему не хватало для полного счастья — после того, как целый день уродовался на озере, ввязаться в драку с парнем по имени Троглодит. Хорошо хоть Рентген с Подмышкой выручили.
— Ну и как тебе первая в жизни яма? — спросил Кальмар.
Стэнли застонал, а остальные заржали.
— Ну ладно, первая яма — самая трудная, — сказал Стэнли.
— Ничего подобного, — возразил Рентген. — Вторая — гораздо труднее. Еще не начал работу, а уже все болит. Думаешь, тебе сейчас плохо? Подожди, что утром будет!
— Это точно, — сказал Кальмар.
— Плюс удовольствия уже никакого, — прибавил Рентген.
— Удовольствия? — переспросил Стэнли.
— Только не ври, — сказал Рентген. — Спорим, ты всю жизнь мечтал выкопать здоровенную яму, а? Признайся!
На самом деле Стэнли никогда об этом даже не думал, но у него хватило ума не спорить с Рентгеном.
— Каждый мальчишка мечтает выкопать здоровенную яму, — сказал Рентген. — Аж до Китая, правильно?
— Правильно, — сказал Стэнли.
— Вот видишь, — сказал Рентген. — Об этом я и говорю. Но во второй раз того удовольствия уже нет, а нужно копать снова, и снова, и снова.
— Летний лагерь «Веселые игры», — пробормотал Стэнли.
— А что у тебя в коробке? — спросил Кальмар.
Стэнли и забыл, что принес коробку с собой.
— Да так… бумага. Я хотел написать письмо маме.
— Маме? — засмеялся Кальмар.
— А то она будет беспокоиться.
Кальмар угрюмо насупился.
Стэнли огляделся по сторонам. Эта комната — единственное место в лагере, где мальчишки могут развлекаться, как хотят, и что же они сделали? Разнесли все вдребезги. Стекло телевизора разбито, как будто кто-то пнул его ногой, у столов и стульев не хватает как минимум по одной ножке — все скособочились и валятся друг на друга.
Стэнли дождался, когда Кальмар уйдет играть в бильярд, и только тогда начал письмо.
Милая мамочка!
Сегодня мой первый день в лагере, и у меня уже появились друзья. Мы весь день провели на озере, так что я немножко устал. Как только сдам зачет по плаванию, начну учиться на водных лыжах. Я
Он остановился, почувствовав, что кто-то заглядывает ему через плечо. Обернулся и увидел, что позади дивана стоит Зеро.
— Не хочу, чтобы она беспокоилась, — объяснил Стэнли.
Зеро ничего не сказал. Он смотрел на письмо с серьезным, чуть ли не сердитым лицом.
Стэнли сунул листок обратно в коробку.
Вдруг Зеро спросил:
— А у кроссовок были красные иксы на задниках?
Стэнли не сразу сообразил, что Зеро спрашивает о кроссовках Клайда Ливингстона.
— Да, были, — ответил он, удивляясь, откуда Зеро это известно.
Марка «Икс» — известная марка кроссовок.
Может, Клайд Ливингстон когда-нибудь их рекламировал.
Зеро уставился на Стэнли так же пристально, как перед этим на письмо.
Стэнли принялся ковырять пальцем обивку дивана, сам не замечая, что делает.
— Эй, Троглодит, пошли обедать, — позвал Подмышка.
— Идешь. Троглодит? — сказал Кальмар.
Оглянувшись, Стэнли понял, что Подмышка и Кальмар обращаются к нему.
— Э-э… конечно. — Он убрал письменные принадлежности в коробку, встал и пошел в столовую вслед за мальчишками.
Оказывается, Троглодит — это не Куль. Это он сам.
Стэнли приподнял левое плечо. По крайней мере, это лучше, чем Тошниловка.
10
Стэнли моментально уснул, но почти сразу наступило утро. Когда он попытался вылезти из кровати, каждая косточка, каждая мышца в его теле мучительно заныли. Болели не только руки и спина, но и ноги, и поясница. Только одно помогло ему подняться: сознание, что каждая даром потраченная секунда приближает восход солнца. Он ненавидел солнце.
За завтраком он с трудом держал ложку в руке, и вот он уже на озере, и вместо ложки в руках у него лопата. Стэнли отыскал в земле трещинку и приступил к рытью второй в своей жизни ямы.
Он наступал ногой на лезвие лопаты и надавливал на черенок основанием большого пальца. Выходило не так больно, как когда пытаешься держать лопату израненными пальцами.
Копая, он старался отбрасывать землю как можно дальше. Нужно экономить пространство вокруг ямы на то время, когда он зароется глубже.
Хотя Стэнли вовсе не был уверен, что до этого дойдет. Рентген прав: вторая яма самая трудная. Разве что чудо…
Пользуясь тем, что солнце еще не взошло, Стэнли снял бейсболку и подложил ее, чтобы защитить руки. Как только поднимется солнце, нужно будет снова надеть бейсболку на голову. Накануне лоб и шея у него сильно обгорели.
Стэнли поднимал одну лопату земли за другой и старался не думать о том, какая чудовищная задача стоит перед ним. Примерно через час мышцы немного размялись, и стало как будто чуточку легче.
Кряхтя, Стэнли ткнул лопатой в землю, бейсболка выскользнула из-под пальцев, и лопата упала в грязь.
Стэнли оставил ее лежать, где лежит.
Взял флягу, отпил глоток. Грузовик с водой должен был скоро приехать, но Стэнли не стал допивать последние капли — на всякий случай. Он уже знал, что нужно дождаться, пока увидишь подъезжающий грузовик, и только тогда осушить флягу.
Солнце еще не взошло, но его лучи уже выглянули из-за горизонта и озарили все небо.
Стэнли нагнулся поднять бейсболку и увидел рядом с ней довольно большой плоский камень. Стэнли натянул бейсболку на голову, не сводя глаз с камня.
Он поднял камень. Ему показалось, что на одной стороне виднеются очертания окаменевшей рыбы.
Он обтер грязь, и очертания рыбы проступили яснее. Краешек солнца высунулся из-за горизонта, и стали видны тоненькие линии там, где когда-то находились рыбьи кости.
Стэнли огляделся по сторонам: иссушенная солнцем пустыня. Правда, это место называют «озером», но все-таки трудно поверить, что в какие-то далекие времена эта бесплодная впадина была полна воды.
И вдруг Стэнли вспомнил, что говорили мистер Сэр и мистер Дымшанский. Если выкопаешь что-нибудь интересное, нужно доложить об этом одному из них. Если находка понравится начальнику лагеря, остаток дня можно будет не работать.
Стэнли повертел в руках рыбу. Чудо случилось…
Теперь Стэнли копал очень медленно, поджидая грузовик. Он не хотел, чтобы другие мальчишки заметили его находку — боялся, что отберут. Бросил камень лицевой стороной вниз рядом с кучей вырытой земли, как будто в нем не было ничего особенного. Скоро вдали показалось облако пыли и стало приближаться к ним.
Грузовик остановился, мальчишки выстроились в очередь. Стэнли заметил, что они всегда встают в одном и том же порядке, кто бы ни прибежал первым. В начале очереди всегда стоял Рентген, за ним — Подмышка, Кальмар, Зигзаг, Магнит и Зеро.
Стэнли встал позади Зеро. Он радовался, что стоит последним — так никто не заметит окаменелость. Карманы в штанах были очень большие, но камень все-таки выпирал.
Мистер Дымшанский наполнил фляги одну за другой, и вот остался только один Стэнли.
— Я кое-что нашел. — Стэнли вытащил свой камень из кармана.
Мистер Дымшанский протянул руку за флягой, но Стэнли вместо фляги подал ему камень.
— Это что?
— Окаменелость, — сказал Стэнли. — Видите, рыба?
Мистер Дымшанский посмотрел внимательнее.
— Смотрите, даже косточки видно, — сказал Стэнли.
— Интересно, — сказал мистер Дымшанский. — Давай флягу-то.
Стэнли протянул флягу. Мистер Дымшанский наполнил ее водой и вернул Стэнли.
— Так что, я могу сегодня больше не работать?
— С чего это?
— Ну, помните, вы говорили: если найдешь что-нибудь интересное, начальник лагеря разрешит в этот день больше не работать.
Мистер Дымшанский рассмеялся и вернул Стэнли ископаемое.
— Извини, Стэнли. Такие вещи начальство не интересуют.
— Дай посмотреть. — Магнит выхватил камень из рук Стэнли.
Стэнли все смотрел на мистера Дымшанского.
— Эй, Зиг, гляди, какая каменюка.
— Класс, — сказал Зиг.
Камень переходил из рук в руки.
— Ничего не вижу, — сказал Рентген. Он снял очки, протер краем грязной фуфайки и снова нацепил.
— Ой, смотрите, рыбка, — сказал Подмышка.
11
Стэнли вернулся к своей яме. Так нечестно! Мистер Дымшанский сам сказал, что камень интересный. Стэнли со злобой вонзил лопату в дно ямы и вывернул очередной ком земли.
Через какое-то время он заметил, что Рентген подошел и смотрит, как он копает.
— Эй, Троглодит, поди-ка сюда на секундочку, — позвал Рентген.
Стэнли положил лопату и вылез из ямы.
— Слушай, — сказал Рентген, — еще что-нибудь найдешь, отдашь мне, понял?
Стэнли не знал, что на это ответить. Рентген явно был в группе лидером, Стэнли не хотелось с ним ссориться.
— Ты здесь новенький, так? — сказал Рентген. — А я торчу тут уже почти год и ни разу ничего не нашел. Понимаешь, у меня не очень хорошее зрение. Никто не знает, но… знаешь, почему меня зовут Рентген?
Стэнли приподнял плечо.
— Это просто переставлены буквы моего имени — Греннет, вот и все. Я, считай, слепой, где мне что-нибудь найти. А ты здесь всего несколько дней и уже должен получать выход- ной? Несправедливо! Если уж кому и положен выходной, так это мне, правильно?
— Наверное, — согласился Стэнли.
Рентген улыбнулся:
— Ты хороший парень, Троглодит.
Стэнли снова взялся за лопату.
Чем больше он об этом думал, тем больше был рад, что согласился отдавать свои находки Рентгену. Для выживания в лагере «Зеленое озеро» гораздо важнее, чтобы Рентген считал его хорошим парнем, чем получить один несчастный выходной. Кроме того, он не верил, что ему попадется что-нибудь стоящее. Скорее всего, здесь вообще нет ничего «интересного», а если бы даже и было, он ведь никогда не был, что называется, везунчиком.
Стэнли навалился на лопату, откинул в сторону очередную кучку земли. Довольно удивительно, думал он, что Рентген стал лидером группы, ведь он явно не самый здоровый и сильный. Собственно говоря, Рентген ростом меньше всех в группе, за исключением Зеро. Самый крупный — Подмышка. Зигзаг, может быть, выше Подмышки, но это только за счет шеи. Но и Подмышка, и все остальные с готовностью подчиняются Рентгену.
Стэнли вывернул еще одну лопату земли, и вдруг ему пришло в голову, что Подмышка не самый большой в группе. Больше всех он сам — Троглодит.
Ему было приятно, что его прозвали Троглодитом. Значит, приняли как своего. Назови они его Тошниловкой, он бы и то радовался.
Вообще-то это просто потрясающе. В школе его вечно донимали разные хулиганы вроде Деррика Данна. Но Деррик Данн перепугался бы до обморока, встретившись со здешними ребятами.
Стэнли копал и думал, как бы это выглядело, если бы Деррику Данну пришлось сразиться с Подмышкой или с Кальмаром. У Деррика не было бы ни единого шанса.
Он стал представлять себе, что подружился с ними со всеми, и вот они каким-то образом оказались вместе с ним в школе, и тут Деррик Данн попытался стащить его тетрадку…
— Ты что это делаешь? — спрашивает Кальмар, отвесив затрещину прямо по самодовольной роже Деррика Данна.
— Троглодит — наш друг, — говорит Подмышка и хватает его за воротник.
Стэнли снова и снова проигрывал в уме эту сцену, любуясь тем, как мальчишки из группы «Д» по очереди лупцуют Деррика Данна. Это помогало копать, помогало терпеть боль: ведь Деррику приходилось в десять раз хуже.
12
И снова Стэнли закончил работу последним. Было уже далеко за полдень, когда он дотащился до лагеря. На этот раз, если бы его предложили подвезти, он бы согласился.
Добравшись до палатки, он увидел, что мистер Дымшанский и мальчишки сидят в кружок на земле.
— Добро пожаловать, Стэнли, — сказал мистер Дымшанский.
— Эй, Троглодит, выкопал яму? — спросил Магнит.
Стэнли с трудом кивнул.
— А плюнул в нее? — поинтересовался Кальмар.
Стэнли снова кивнул.
— Ты был прав, — сказал он Рентгену. — Вторая яма — самая трудная.
Рентген покачал головой:
— Самая трудная — третья.
— Садись к нам в круг, — сказал мистер Дымшанский.
Стэнли плюхнулся на землю между Кальмаром и Магнитом. Ему все равно необходимо было отдохнуть, прежде чем идти в душ.
— Мы тут говорили о будущем, — сказал мистер Дымшанский. — Мы ведь не вечно будем оставаться в лагере «Зеленое озеро». Нужно понемногу готовиться к тому дню, когда мы выйдем отсюда и вернемся в общество.
— Ого, Мамочка, классно! — заорал Магнит. — Вас наконец-то отсюда выпустят?
Остальные мальчишки засмеялись.
— О'кей, Хозе, — сказал мистер Дымшанский. — Что ты собираешься делать дальше?
— Не знаю, — сказал Магнит.
— Пора подумать об этом, — сказал мистер Дымшанский. — Очень важно иметь цель в жизни. Иначе ты в конце концов снова окажешься в тюрьме. Чем бы ты хотел заниматься?
— Не знаю, — сказал Магнит.
— Наверняка тебе что-нибудь да нравится, — сказал мистер Дымшанский.
— Я люблю животных, — сказал Магнит.
— Хорошо, — сказал мистер Дымшанский. — Кто-нибудь знает профессии, связанные с животными?
— Ветеринар, — сказал Подмышка.
— Правильно, — сказал мистер Дымшанский.
— Он мог бы работать в зоопарке, — сказал Зигзаг.
— Верно, ему самое место в зоопарке, — сказал Кальмар, и они с Рентгеном расхохотались.
— А ты, Стэнли? Что бы ты предложил Хозе?
Стэнли вздохнул.
— Дрессировщик, — сказал он. — Ну, в цирке, или в кино, или что-то такое.
— Нравится тебе какая-нибудь из этих профессий, Хозе? — спросил мистер Дымшанский.
— Ага, мне понравилось, что сказал Троглодит. Насчет того, чтобы дрессировать зверей для кино. Наверное, интересно дрессировать мартышек.
Рентген засмеялся.
— Не надо смеяться, Греннет, — сказал мистер Дымшанский. — Нехорошо смеяться над мечтой. Кто-то же должен дрессировать обезьян для кино.
— Что вы нам мозги пудрите, Мамочка? — спросил Рентген. — Магнит никогда не станет дрессировщиком обезьян.
— Откуда ты знаешь? — возразил мистер Дымшанский. — Я не говорю, что ему будет легко этого добиться. Ничто в жизни не достается даром. Но это не причина, чтобы сдаваться. Вы даже не представляете, как много можно достичь, если упорно стремиться к цели. В конце концов, у вас только одна жизнь, так постарайтесь провести ее с толком.
Стэнли попытался придумать, что сказать, если мистер Дымшанский спросит, кем он хочет стать. Раньше он мечтал работать в ФБР, но вряд ли здесь стоит говорить об этом.
— Пока что вам всем удалось довольно основательно исковеркать себе жизнь, — сказал мистер Дымшанский. — Я знаю, вы-то считаете себя крутыми. — Он посмотрел на Стэнли. — Значит, ты теперь Троглодит, а? Нравится тебе рыть ямы. Троглодит?
Стэнли не нашелся что ответить.
— Так послушай, что я тебе скажу, Троглодит. В том, что ты оказался здесь, виноват только один человек. Если бы не этот человек, ты не был бы здесь, не копал бы ямы на солнцепеке. Знаешь, кто этот человек?
— Мерзкий-подлый-бездельник-свинокрад, мой прапрадедушка!
Мальчишки покатились со смеху.
Даже Зеро улыбнулся.
Стэнли впервые видел, как Зеро улыбается. Обычно у него было сердитое выражение. А теперь он улыбался так широко, что улыбка с трудом умещалась на лице, как у тыквенной маски, в которой зажигают свечку на Хэллоуин.
— Нет, — сказал мистер Дымшанский. — Этот человек — ты, Стэнли. Ты сам виноват в том, что оказался здесь. Ты должен отвечать за себя. Сам сломал себе жизнь, сам и исправляй. Никто не сделает этого за тебя — это, между прочим, ко всем вам относится.
Мистер Дымшанский обвел мальчишек взглядом.
— В каждом из вас есть что-то свое, особенное. Каждый может что-то предложить обществу. Вы должны решить, чем хотите заниматься, и заниматься этим. Даже ты, Зеро, на что- нибудь годишься.
Улыбка сползла с лица Зеро.
— Чем бы ты хотел заниматься в жизни? — спросил мистер Дымшанский.
Зеро молчал, плотно сжав губы и злобно глядя на мистера Дымшанского. Его темные глаза как будто расширились.
— Ну же, Зеро? — повторил мистер Дымшанский. — Чем ты хочешь заниматься?
— Мне нравится копать ямы.
13
И вот, слишком скоро, Стэнли снова оказался на озере и снова тыкал лопатой в спекшуюся от жары землю. Рентген прав: третья яма — самая трудная. Так же, как и четвертая. И пятая. И шестая…
Стэнли навалился на лопату.
Прошло немного времени, и он уже не помнил, какой сегодня день и сколько ям он успел вырыть. Они все словно слились в одну громадную ямищу, которую нужно копать полтора года. Он похудел на пару-тройку килограммов. Пожалуй, через полтора года он будет в отличной физической форме — если только до тех пор не помрет.
Воткнул лопату в землю…
Кожа на руках у него загрубела. Теперь было не так больно держать лопату.
Отпивая из фляги, взглянул вверх, в небо. Еще утром в небе появилось облачко. Это было первое облако, которое он увидел с тех пор, как приехал в лагерь.
Стэнли и все остальные мальчишки следили за этим облаком весь день, надеясь, что оно заслонит солнце. Иногда облако подходило совсем близко к солнцу, но каждый раз обманывало, словно насмехаясь над ними.
Яма уже была глубиной по пояс. Стэнли снова навалился на лопату. Отбрасывая землю в сторону он заметил, как что-то блеснуло. Блестящий предмет моментально засыпало землей.
Стэнли смотрел на кучу земли и не знал, померещилось ему или нет. Даже если там что- нибудь есть, ему-то от этого какая польза? Он обещал отдавать все, что найдет, Рентгену. Так стоит ли тратить силы, вылезать из ямы?
Он взглянул на облако, которое теперь стояло так близко к солнцу, что на него нельзя было смотреть, не щурясь.
Стэнли подцепил лопатой очередную порцию земли, поднял, но бросил не на кучу, а в сторону. Любопытство победило.
Выбравшись из ямы, он стал просеивать вырытую землю сквозь пальцы. И вдруг ему попалось что-то твердое, металлическое.
Он вытащил находку из земли. Это оказался золотой цилиндрик, размером примерно с указательный палец правой руки Стэнли. Цилиндрик был открытый с одной стороны и закрытый с другой.
Стэнли потратил несколько драгоценных капель воды, чтобы обмыть цилиндрик.
На плоском донышке проступило что-то вроде рисунка. Стэнли снова капнул на него водой и протер внутренней стороной кармана.
Снова посмотрел на рисунок, выгравированный с торца цилиндрика, и увидел контур в виде сердечка, внутри которого виднелись буквы: «К» и «Б».
Стэнли задумался: как бы так устроить, чтобы не отдавать эту вещь Рентгену? Можно просто оставить ее себе, но тогда от нее не будет никакой пользы. А ему нужен выходной.
Он посмотрел на высокие насыпи возле ямы, где работал Рентген. Небось уже почти закончена. Какая Рентгену радость, если его и освободят от работы на остаток дня? Сначала нужно будет показать находку мистеру Сэру или мистеру Дымшанскому, а те покажут начальнику лагеря. К тому времени Рентген и так уже все закончит.
Может, попробовать тайком отнести находку начальнику лагеря? Объяснить ситуацию, может, начальник освободит его на остаток дня под каким-нибудь предлогом, и Рентген ни о чем не догадается.
Стэнли посмотрел на домик с двумя деревьями там, за озером. Идти туда было страшно. Он уже почти две недели в лагере, но еще ни разу не видел начальника. И слава богу! Хоть бы все полтора года его не видеть.
К тому же неизвестно, покажется ли цилиндрик «интересным» начальнику. Стэнли снова присмотрелся: выглядит как-то знакомо. Стэнли казалось, что он уже видел где-то нечто похожее, но он никак не мог вспомнить, что же это за штука.
— Что там у тебя, Троглодит? — спросил Зигзаг.
Стэнли сжал цилиндрик в широкой ладони.
— Да ничего, так просто… — А, все без толку. — Кажется, я что-то нашел.
— Еще одну окаменелость?
— Нет. Сам не пойму, что это такое.
— Покажи, — сказал Зигзаг.
Но Стэнли отправился с находкой к Рентгену. Зигзаг пошел за ним.
Рентген посмотрел на цилиндрик, протер грязные очки грязной рубашкой и посмотрел еще раз. Мальчишки один за другим побросали лопаты и подошли взглянуть.
— Похоже на гильзу от дробовика, — сказал Кальмар.
— Ага, наверное, так и есть. — Стэнли решил ничего не говорить про выгравированные буквы. Может, никто их и не заметит. Вряд ли Рентген сумеет их разглядеть.
— Нет, это не гильза — слишком длинное и узкое, — сказал Магнит.
— Может, это просто мусор, — сказал Стэнли.
— Покажу Мамочке, — решил Рентген. — Посмотрим, что он скажет. Кто знает, вдруг мне дадут выходной!
— Твоя яма уже почти готова, — сказал Стэнли.
— Ну и что?
Стэнли приподнял плечо и снова опустил.
— Ну почему бы тебе не подождать до завтра, а тогда уже покажешь Мамочке? Ты можешь сделать вид, будто нашел эту штуку с утра пораньше. Освободишься от работы на целый день, а не на один какой-нибудь час.
Рентген улыбнулся:
— Неплохо соображаешь, Троглодит. — Он сунул цилиндрик в просторный правый карман оранжевых штанов.
Стэнли вернулся к своей яме.
Когда приехал грузовик с водой, Стэнли занял было свое обычное место в конце очереди, но Рентген велел ему встать перед Зеро, позади Магнита.
Стэнли продвинулся вперед на одну позицию.
Назад: Louis Sashar HOLES
Дальше: ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПОСЛЕДНЯЯ ЯМА
