Глава XIX

На следующее утро мисс Чаллонер вышла к завтраку с несколько смущенным видом. На щеках ее играл румянец. В уютной гостиной Мери встретили Видал, герцог Эйвон и пожилой, но весьма энергичный француз, который оказался камердинером его милости.

Видал поднес палец к губам. Его милость произнес скучающим голосом:

— Надеюсь, вы хорошо спали, дитя мое. Прошу вас сесть. Гастон, вы немедленно отправляетесь в Дижон за ее милостью.

— Bien, Монсеньор.

— Доставьте герцогиню сюда. А также лорда Руперта, мисс Марлинг и мистера Комина. Все, Гастон, выполняйте.

В былые времена Гастона ошеломил бы неожиданный приказ, но двадцать пять лет службы у Эйвона не прошли даром.

— Bien, Монсеньор, — ответил он без малейшего намека на удивление и, поклонившись, удалился.

Видал возбужденно произнес:

— Мери, я сейчас же приволоку сюда этого Хаммонда, чтобы он немедленно обвенчал нас.

— Хорошо, — коротко ответила мисс Чаллонер.

— Вы поженитесь, — распорядился его милость, — в Париже, в английском посольстве.

— Но, сэр…

— Кофе, милорд? — предложила мисс Чаллонер.

— Я не пью кофе, — раздраженно отмахнулся Видал. — Сэр…

— Раз его милость желает, чтобы мы поженились в посольстве, милорд, то так тому и быть, — невозмутимо заявила мисс Чаллонер.

Видал растерянно взглянул на нее.

— Мери… Сэр, все бы ничего, но это вызовет ненужные пересуды.

— Разумеется. В Париже я пробыл совсем недолго и не успел до конца устранить возникшие недоразумения. Но я не сомневаюсь, что мой друг сэр Джайлз уже все уладил.

Мисс Чаллонер взглянула на него с изумлением.

— Разве мой дед в Париже, сэр?

— Разумеется, — рассеянно отозвался его милость. — Должен сообщить вам, дитя мое, что вы сопровождаете сэра Джайлза в его поездке.

— Вот как, сэр? — озадаченно спросила мисс Чаллонер. — Так значит, вы встретились с ним в Ньюмаркете?

— Скажем так, сэр Джайлз разыскал меня в Ньюмаркете, — поправил его милость. — В данное время он остановился в арендованном на несколько недель доме. Вы, моя милая Мери, не покидаете свою комнату по причине легкого недомогания. Ваша помолвка с моим сыном состоялась давно, хотя и держалась в тайне. До сего времени… — Его милость поднес салфетку к губам. — До сего времени ни я, ни сэр Джайлз не соглашались дать свое благословение.

— Вот как? — Изумление мисс Чаллонер росло с каждой секундой.

— Конечно. Но ссылка Видала в Париж так сильно подействовала на вас, милое дитя, что поставила под угрозу ваше здоровье. Это прискорбное обстоятельство побудило смягчиться меня и сэра Джайлза.

— О нет! — взмолилась мисс Чаллонер. — Только не здоровье, сэр! Я не настолько жалкое создание!

— Мне очень неприятно возражать вам, Мери Чаллонер, но вы, безусловно, находились при смерти, — вынес свой приговор герцог Эйвон.

Мисс Чаллонер вздохнула.

— Ну, если вы настаиваете, сэр… Что дальше?

— Дальше, — продолжал его милость, — герцогиня и я прибыли в Париж, дабы почтить церемонию своим присутствием. Точнее, прибудем, поскольку в данный момент находимся в пути. Полагаю, сейчас мы где-то в районе Кале. По прибытии мы устроим званый прием в вашу честь. Вас официально представят обществу в качестве будущей жены моего сына. Здесь я не могу не упомянуть, что вы оказали мне неоценимую услугу, отказавшись выходить куда-либо во время пребывания в доме моей кузины Элизабет.

Мисс Чаллонер сочла необходимым сказать:

— Есть один человек, который видел меня в резиденции мадам де Шарбонн, сэр. Виконт де Вальме.

— Можете предоставить Бертрана мне, — вмешался Видал. — Все очень хорошо продумано, сэр, но когда состоится наша свадьба?

— Свадьба, сын мой, состоится, как только мисс Чаллонер приобретет свадебное платье. Обо всем остальном я предоставляю вам позаботиться самим. Мое воображение не столь развито, чтобы представить себе ваше свадебное путешествие.

— Сэр, вы меня поражаете. Я повезу тебя в Италию, Мери. Ты согласна?

— Разумеется, сэр. — Мери безмятежно улыбнулась.

Видал протянул было к ней руку через стол, но герцог одернул его.

— Отложите на время проявление своих чувств, Видал. Должен вам сообщить, что в тот момент, когда я покидал Англию, ваш недавний противник постепенно возвращался к жизни.

— Мой недавний противник? — нахмурился его светлость. — А, Кворлз! Так что с ним, сэр?

— Мне кажется, вы проявляете слишком слабый интерес к его судьбе, — заметил герцог Эйвон.

Видал не сводил глаз с Мери. Он небрежно произнес:

— Теперь эта история в прошлом, сэр. Пусть живет, мне-то какое дело.

— Поразительное великодушие! — В голосе его милости проскользнула легкая ирония. — Тогда вас, быть может, заинтересует другая новость. Этого господина… э… убедили отказаться от всяких претензий к вашей светлости, и теперь вам нет нужды избегать английских берегов.

Видал с восхищением взглянул на отца.

— Хотел бы я знать, как вам удалось его убедить, сэр. Но я уехал из Англии вовсе не из страха перед правосудием.

Герцог Эйвон тонко улыбнулся.

— Вот как, сын мой?

— Да, сэр, и вы это знаете. Я уехал по вашему требованию.

— И поступили очень разумно, — сказал его милость, поднимаясь. — Но мне кажется, в самом скором времени я проявлю слабость и потребую, чтобы вы вернулись домой. Разумеется, после того, как вы навестите Италию. — Глаза его на мгновение задержались на мисс Чаллонер. — Меня утешает сознание того, что ваша жена, вероятно, будет сдерживать ваше желание — как правило, естественное — истреблять молодых людей.

— Постараюсь вас не разочаровать, сэр, — смиренно пообещала мисс Чаллонер.

Гастон вернулся лишь после полудня. Мери ужасно волновалась в ожидании встречи с герцогиней Эйвон, но, когда миледи появилась, все ее страхи мигом улетучились. Ее милость вихрем влетела в залу и бросилась в объятия герцога.

— Монсеньор! — радостно воскликнула она. — Я так рада вашему приезду! Я думала, что мне не следует вам ничего рассказывать, но это настолько тяжело, что я не смогу удержаться, а на Руперта положиться нельзя, поскольку он озабочен лишь тем, как доставить домой вино. Монсеньор, он купил несметное количество бутылок. Я не смогла его остановить. Поначалу он собирался нанять экипаж, а сейчас твердит, что вино нужно отправить по воде.

— Вино, несомненно, нужно отправить по воде, — сказал его милость, проявив к бургундскому заметный интерес. Он высвободил кружевное жабо из плена. — Могу я спросить тебя, Леони, зачем ты уехала вместе с Рупертом, да еще в такой спешке?

— Разве вы не знаете? — изумилась Леони. — Если вы не знаете, то почему вы здесь, Монсеньор? Вы разыгрываете меня! Где Доминик? Гастон сказал, что он здесь.

— Здесь, — подтвердил его милость.

— Тогда вы, конечно же, все знаете. О, Монсеньор, он говорит, что женится на этой девушке, а у меня есть серьезное опасение, что она похожа на свою сестру, которую я нашла совершенно невыносимой!

Герцог взял ее за руку и подвел к мисс Чаллонер.

— Суди сама! — сказал он. — Это Мери Чаллонер.

Герцогиня взглянула на герцога, потом на Мери. Мисс Чаллонер мужественно встретила ее оценивающий взгляд. Леони удивленно выдохнула.

— Voyons, так вы сестра той особы? — Фиалковые глаза герцогини слегка затуманились.

— Да, сударыня, — сдержанно ответила Мери.

— Vraiment? Но это просто непостижимо! Мне не хочется быть грубой, но…

— Тогда, любовь моя, тебе лучше воздержаться от сравнений, которые уже вертятся на твоем остром язычке, — вмешался его милость.

— Я не собираюсь говорить непристойности, — обиженно возразила герцогиня. — Я хочу высказать свое мнение. Если вам это не понравится, Монсеньор, то мне очень жаль, но я не могу позволить моему сыну сначала похитить мисс Чаллонер, а потом не жениться на ней. Я требую, чтобы он немедленно женился, а Руперт пусть приведет этого мерзкого Хаммонда.

— Меня начинают утомлять постоянные упоминания о мистере Хаммонде, с которым я не имею счастья быть знакомым, — посетовал его милость. — Если у него столь неприятные манеры, то я просил бы Руперта не спешить.

— Но, Джастин, вы не понимаете! Мистер Хаммонд — священник!

— Как раз это я уже понял. Полагаю, нам нет необходимости беспокоить преподобного Хаммонда.

Герцогиня взяла мисс Чаллонер за руку и прямо взглянула мужу в лицо.

— Монсеньор, вы должны выслушать меня. Когда я думала, что это дитя…

— Можешь не продолжать, дорогая. Я тебя прекрасно понял. Если позволишь, я…

— Нет, Монсеньор, — вспыхнула Леони. — На этот раз я скажу все. Когда я думала, что эта юная девушка недостаточно респектабельна, я умоляла Доминика не жениться на ней. Я заставила Руперта привезти меня в Дижон, так как сочла разумным уладить все сама…

— Весьма трогательная, но абсолютно безосновательная уверенность в своих способностях что-либо скрыть, ma vie…

— Джастин, выслушайте же меня! — чуть не плача воскликнула герцогиня. — Конечно, мне следовало догадаться, что вы обо все узнаете. Кстати, как вам это удалось? Думаю, виновата ваша кошмарная проницательность. Нет-нет, не перебивайте! Я считала, что Доминику не следует жениться на мадемуазель Чаллонер. Но теперь я ее увидела, и я не настолько глупа, чтобы не понимать, что эта милая девушка гораздо респектабельнее нашего сына. Я убеждена — Доминик обязан на ней жениться.

Его милость бесстрастно смотрел на Леони.

— Ты совершенно права, моя дорогая. Именно обязан, — повторил он.

Герцогиня широко раскрыла глаза.

— Вы не возражаете, Монсеньор?

— Не понимаю, какие могут быть у меня причины для возражений, — сухо ответил его милость. — Этот брак представляется мне весьма желательным.

Герцогиня выпустила руку мисс Чаллонер.

— Но, Монсеньор, если вы не возражаете, то почему вы сразу не сказали об этом? — спросила она.

— Возможно, ты сумеешь припомнить, любовь моя, что запретила мне говорить.

Но герцогиня уже не слышала этих слов, воскликнув с присущей ей горячностью:

— Voyons, я так счастлива! — Она взглянула на Мери. — А вы… Думаю, вы будете добры к моему сыну, n'est-ce pas?

— Я люблю его, сударыня, — промолвила мисс Чаллонер. — Это все, что я могу ответить. И… и спасибо… за вашу…

— Вам не следует меня благодарить, дитя мое! Где Руперт? Я должна немедленно сказать ему, что все препятствия устранены.

Лорд Руперт, которого, видимо, что-то задержало, в эту минуту вошел в комнату. Он выглядел крайне озабоченным и сразу же обратился к брату:

— Черт возьми, Эйвон, как хорошо, что ты приехал! Господь свидетель, я и не подозревал, что буду так рад тебя видеть, но у нас возникли ужасные затруднения.

— Нет, Руперт, уже нет никаких затруднений! — Леони так и светилась счастьем. — Все улажено.

— Да? — Его светлость выглядел удивленным. — И кто же все уладил?

— Разумеется, Монсеньор! Они поженятся.

Лорд Руперт презрительно усмехнулся:

— Боже, ты только и думаешь, что о своем повесе! — Он ухватился за одну из серебряных пуговиц на камзоле его милости и сказал свистящим шепотом: — Это такая удача, что ты приехал, Эйвон, честное слово. Я приобрел шесть дюжин бутылок превосходного бургундского и около трех дюжин такого нежного портвейна, какого отродясь не пробовал. Все это осталось в Дижоне. Я купил эти сокровища у хозяина той гостиницы, где мы остановились, и самое неприятное, что я не могу за них расплатиться.

— Монсеньор, мне так надоело это вино! — возмутилась Леони. — Не покупайте его! Я не собираюсь возвращаться в Англию в компании пыльных бутылей.

— Руперт, не мог бы ты отпустить мою пуговицу? — смиренно попросил его милость. — Раз уж ты закупил партию портвейна, то вино, несомненно, следует отправить водным путем. Ты не захватил с собой бутылку?

— Захватил ли я бутылку? Господи, да я целых шесть захватил! — торжествующе вскричал сэр Руперт. — И мы незамедлительно откупорим одну из них. И если ты не подтвердишь мою правоту… ну, тогда, Джастин, ты очень сильно изменился, и больше здесь не о чем говорить!

Леони с негодованием воскликнула:

— Руперт, меня мало интересуют твои бутылочные страсти, но я хочу представить тебе мисс Чаллонер, которая вскоре выйдет замуж за Доминика.

Его светлость ошеломленно оглянулся.

— Так она здесь? — Наконец он заметил Мери. — Так значит, вы та самая девушка, с которой удрал мой несносный племянник! Надеюсь, вам с ним будет весело, моя милая. В хорошенькую же гонку вы нас втянули. Прошу прощения, но я должен вас на минутку покинуть. Мне надо решить один неотложный вопрос. Теперь, Эйвон, я к твоим услугам.

Леони сердито крикнула ему вслед:

— Руперт, Руперт! А где Джулиана и месье Комин?

Уже в дверях Руперт оглянулся:

— Они скоро прибудут. По мне, так слишком скоро. Будь я проклят, если когда-либо видел столь нежных голубков. Одного взгляда на них хватит, чтобы получить расстройство желудка. Их карета немного отстала.

С этими словами его светлость удалился, а Леони повернулась к мисс Чаллонер, безнадежно махнув рукой.

— Милая моя, он сумасшедший. Вы, наверное, обиделись, но уверяю, Руперт не так уж плох.

— Я ничуть не обиделась, сударыня, — весело возразила мисс Чаллонер. — Напротив, это очень смешно. — Она немного отстранилась от герцогини. — Сударыня, вы… вы уверены, что хотите, чтобы я стала женой вашего сына?

Леони рассмеялась.

— Ну конечно, я совершенно уверена, petite. — Она села в кресло у камина и протянула руку. — Подойдите сюда, ma chère, вы сейчас мне все расскажете самым подробным образом и… мы ведь не плачем, нет?

Мисс Чаллонер улыбнулась.

— Нет, сударыня, определенно не плачем, — ответила она слегка дрогнувшим голосом.

Спустя десять минут в гостиную ворвалась мисс Марлинг и застала свою подругу сидящей у ног герцогини, которая держала ее за руки. Она весело спросила:

— О, тетя Леони, значит, все решено? Дядюшка Джастин дал свое согласие? Как чудесно!

Леони отпустила мисс Чаллонер и встала.

— Да, это чудесно, как ты, Джулиана, выразилась, поскольку теперь у меня есть дочь, которая доставит мне немало приятных минут, а Доминик наконец перестанет попадать в глупые истории. Где месье Комин? Только не говори мне, что вы опять поссорились.

— Господи, конечно нет! — ужаснулась мисс Марлинг. — Нас встретил дядя Руперт и утащил Фредерика с собой. Думаю, они сейчас все собрались в комнате напротив. Я уверена, что видела там Видала.

— Voyons, это невыносимо! — взорвалась ее милость. — Выходит они все отправились пить это дурацкое вино?! Я этого не потерплю!

Она вскочила и решительно направилась к двери, потянув за собой мисс Чаллонер. Мери покорно подчинилась. Сзади, не замолкая ни на мгновение, семенила мисс Марлинг. Вся компания проследовала туда, куда указывал обвиняющий перст ее милости. Сквозь арочный проем, ведущий в столовую, разгневанная герцогиня увидела своего сына, который с бокалом вина в руках сидел на краешке стола и легкомысленно болтал ногами. В глубине комнаты стоял Руперт с бутылкой и упоенно разглагольствовал. Донесшийся взрыв смеха послужил последней каплей, переполнившей чашу терпения ее милости. Она фурией ворвалась в столовую и обнаружила там не только мистера Комина, но и собственного мужа. Кипя праведным гневом, Леони вскричала:

— Что вы все себе позволяете? Можно подумать, вино Руперта, о котором мне прожужжали все уши, для вас важнее, чем помолвка Доминика. Ma fille, войдите!

В столовую, давясь от смеха, вошла мисс Чаллонер.

— Ужас, сударыня! — сказала Мери, закатив глаза.

— Да что с вами, черт возьми?! — обиженно спросил лорд Руперт. — Мы же пьем за ваше здоровье, дорогая. — Он заметил, как Видал улыбнулся мисс Чаллонер, молча поднял бокал и торопливо произнес: — Успеешь, Видал, успеешь! Ради Бога, без нежностей, я этого не выношу. Ну, что скажешь, Джастин? Покупаем или нет?

Его милость пригубил вино под пристальным и тревожным взглядом лорда Руперта. После томительной паузы герцог сказал:

— Едва ли не единственный проблеск разума, который я в тебе замечаю, — это твое умение выбирать вино. Я определенно его покупаю.

— Чертовски мило с твоей стороны, честное слово! — счастливо вскричал его светлость. — Будь я проклят, если я не уступлю тебе дюжину бутылок!

— Дорогой Руперт, я поражен твоей щедростью, — его милость поклонился.

Леони изумленно посмотрела на сэра Руперта.

— Но… это уж слишком!

— Нет-нет! — Его светлость милостиво улыбнулся. — Эйвон должен забрать дюжину, это будет справедливо. Подай матери бокал, Видал и… как зовут эту девушку? Ах да, Софи! Налей Софи тоже, сегодня я…

— Мери! — поправил маркиз, внезапно нахмурившись.

Дядюшку его замечание нисколько не смутило.

— Ах да, Мери! Софи — это та, другая. Все равно, мой мальчик, передай ей бокал. Я хочу сказать тост.

Леони взяла в руку бокал.

— Что ж, я тоже желаю выпить за своих детей, — торжественно объявила она. — Продолжай, Руперт.

Его светлость поднял бокал.

— За Дижон! — провозгласил он, не обратив ни малейшего внимания на герцогиню, и залпом осушил бокал…