Глава 22

Мистер Ликк, оставшись один, да еще и с бесчувственной молодой леди на руках, слегка опешил. Издав несколько слабых криков с просьбой о помощи, на которые не последовало никакого ответа, он бережно опустился на колени, чтобы убедиться, жива ли девушка или свернула себе шею. Кое-какой опыт в этом деле у него имелся. Поэтому, осторожно приподняв ей голову, он с радостью убедился, что, по крайней мере, эта напасть ее миновала. Дыхания слышно не было, но, наконец, он смог нащупать слабо бьющийся пульс. Облегченно вздохнув, мистер Ликк с кряхтением поднялся на ноги и отправился звонить в колокольчик, висевший возле двери. Проделано это было так энергично, что в гостиной тут же появился не только лакей, но и запыхавшийся Эбни, который чуть позже не преминул напомнить мистеру Ликку, что в подобных чрезвычайных обстоятельствах воспользоваться колокольчиком, чтобы позвать на помощь, прислуга, конечно, может, но при этом прилагать такие усилия вовсе не требуется. Впрочем, потрясение Эбни было настолько велико, что вначале он мог только всплескивать руками и что-то растерянно бормотать себе под нос, а лакей молча ждал приказаний.

— Ну, думаю, первым делом надо осторожненько перенести ее на диван, — распорядился мистер Ликк. — Вы, юноша, приподнимите ей голову, а я возьмусь за ноги!

— А не опасно ли ее двигать? — испуганно засуетился Эбни. — О боже, боже, какая она бледная!

— Ну-ка, только не вздумайте снова распустить нюни! — довольно грубо рявкнул мистер Ликк. — Попробуйте сами скатиться с лестницы, и посмотрим, какой у вас будет цвет лица! Шея у нее не сломана, а это уже хорошо. Прекратите кудахтать, говорю я вам, и отыщите какую-нибудь женщину помочь ей — это будет куда лучше, чем ломать тут руки, вроде статуи отчаяния, да еще приставать ко мне с вопросами, стоит ли ее двигать! Конечно нужно, а как же! Хорошенькое дельце, доложу я вам, оставить девушку валяться на полу возле лестницы, чтобы каждый осел, который не смотрит под ноги, мог на нее наступить!

Воодушевленный такой речью, лакей схватил мисс Морвилл за плечи, и они вдвоем с мистером Ликком очень осторожно перенесли ее в Парадный зал, уложили на один из диванов. Лакей заявил, что девушке будет намного лучше, если он положит ей под голову подушку. Эбни суетился вокруг, предлагая позвать домоправительницу, послать за жжеными перьями или за водой. Мистер Ликк заботливо оправил на девушке платье. Сообщив Эбни, что человеку в таком состоянии примочка нужна не более, чем что другое, он велел лакею кликнуть миссис Марпл. И почти сразу же обнаружил, что мисс Морвилл сломала руку.

— Ну, — с философским видом произнес мистер Ликк, положив сломанную руку ей на грудь, — повезло, можно сказать! Могло быть куда хуже!

— Пошлю кого-нибудь на конюшню! — спохватился Эбни. — Пусть один из грумов тотчас скачет за доктором! О боже, просто не понимаю, что это произошло с нашим Стэньоном?! Одно несчастье за другим!

Он поспешил прочь. Прошло довольно времени. Мистер Ликк вначале терпеливо обмахивал девушку, потом уже было прикинул, не надо ли ей расшнуровать корсет, как вдруг в гостиную шумно ворвалась домоправительница, размахивая над головой флакончиком с нюхательными солями. За ней по пятам неслись две горничные. Мистер Ликк с радостью поручил мисс Морвилл их заботам. Но после того, как он увидел, что миссис Марпл без всякого успеха сует девушке под нос флакон, и ему едва удалось помешать одной из горничных схватить Друзиллу за сломанную руку, он решил, что ему рановато оставлять свой пост.

К тому времени, как вернулся Эбни, по-стариковски шаркая ногами, в Парадный зал набилось уже немало любопытных, включая и Турви, так что домоправительница, которую продолжительный обморок мисс Морвилл поставил в тупик, стала выказывать признаки беспокойства.

— Боюсь, миссис Марпл, что она ударилась головой, — предположил Турви. — Только, умоляю, не волнуйтесь вы так! В таких случаях человек подолгу не приходит в себя.

— Ага! А когда приходит, то в голове у него кавардак! — подхватил мистер Ликк. — Мозги набекрень! — пояснил он одной из горничных, которая таращила в боязливом изумлении на него глаза.

Миссис Марпл слабо вскрикнула и схватилась рукой за сердце. Мистер Ликк тут же галантно сунул ей под нос флакончик с солями. А Турви с важностью, которую его простодушный коллега нашел довольно забавной, тотчас заявил, что не видит оснований для столь пессимистических прогнозов.

— Когда она придет в чувство, вам, приятель, лучше держаться от нее подальше! — посоветовал мистер Ликк. — Молодая леди и так будет сама не своя, а тут прямо перед ней такая рожа…

— Мисс Морвилл, — с достоинством отозвался мистер Турви, — знает меня достаточно хорошо, чтобы не испугаться!

— А по мне, так от этого не легче! — фыркнул мистер Ликк. — Не пытайтесь, приятель, заморочить мне мозги своими мудреными словечками, тем более что вкрутить мне их не так-то легко! Я знал когда-то одного парня, который разговаривал ну точь-в-точь как вы. И в самом деле, вы сильно смахиваете на того малого! Не помню уже, как его звали. И занятие у него было не из почтенных. Потом, как я слышал, он кончил свои дни в Вите.

К счастью, в этот рискованный момент мисс Морвилл шевельнулась и испустила слабый стон, что отвлекло всеобщее внимание от препиравшихся лакеев. Турви схватился за флакон с солями и умелым движением приподнял девушку за плечи, чтобы она могла вдохнуть, а мистер Ликк, стараясь оказаться полезным, поддерживал ее сломанную руку.

Вначале она будто не слышала, как Турви умолял ее открыть рот, но через пару минут пришла в себя, что-то едва слышно прошептала и открыла глаза. Турви все-таки удалось заставить ее проглотить несколько капель укрепляющего средства, и девушка довольно разборчиво пробормотала:

— Господи, как болит голова!

Лакей помог ей лечь, потом попросил одну из горничных принести кувшин воды и полотенце.

— Мартин! — прошептала мисс Морвилл. — Нет! Не дайте ему уехать!

— Все в порядке, мисс! — торопливо прошептал мистер Ликк. — Никто его не выпустит, не тревожьтесь! И постарайтесь поменьше болтать!

Она подняла к голове дрожащую руку и, к его величайшему удивлению, ничего не сказала.

Вскоре в комнате появился кувшин с водой, кто-то заботливо положил на лоб Друзиллы мокрое полотенце, и наконец все убедились, что она полностью пришла в себя, потому что поблагодарила окружающих и прекрасно поняла Турви, когда тот осторожно сообщил ей о сломанной руке, попросил ее лежать тихо и терпеливо ждать прихода доктора.

Но задолго до того, как в Стэньон приехал доктор Мэлпас, о новом несчастье стало известно вдовствующей графине. Новость заставила ее тут же спуститься в Парадный зал. Выразив искреннее беспокойство по поводу плачевного состояния своей юной подопечной, она тут же заявила, что просто не понимает, как подобное могло произойти. Затем графиня объявила, что немедленно пошлет сообщить в Гилбурн-Хаус, а сама останется возле страдалицы.

— Я не хочу, чтобы у миссис Морвилл были основания волноваться, — сказала она. — Но, признаться, не понимаю, что здесь делают все эти люди. Как вы это допустили, Марпл?

Замечание графини заставило всех присутствующих, кроме Турви и ее собственной горничной, мгновенно исчезнуть из зала. Ее милость величественно опустилась в стоящее возле дивана кресло и принялась перечислять многочисленные несчастные случаи, когда-либо происходившие с членами ее семейства. Турви был занят тем, что то и дело менял влажное полотенце на голове мисс Морвилл, в то время как сама она лежала с закрытыми глазами, страдая от боли, но ничем этого не показывая.

Мистер и миссис Морвилл примчались в замок незадолго до того, как экипаж доктора Мэлпаса показался на дорожке. Дочь нашла в себе силы улыбнуться им, хоть и криво. Миссис Морвилл тут же сказала (и домоправительница потом долго возмущалась в людской подобной черствостью), что ее дочери очень скоро станет легче, а как только доктор уложит ей руку в лубок, ее тут же перевезут домой.

— Не сейчас! — перебила мать мисс Морвилл, в первый раз за все это время выказывая признаки беспокойства. — Извини, мама, это невозможно!

— Конечно же нет, дорогая, — успокоила ее мать. — Конечно! Только когда тебе станет лучше!

Момент, когда доктор совмещал оба конца сломанной кости, оказался для девушки тяжким испытанием. Но она вытерпела мучения без единого звука, попросив только, чтобы ее не трогали, поскольку от слабости не могла даже повернуть голову. Доктор нашел, что самое подходящее для нее место — постель, но и его совет был встречен Друзиллой с тем же тихим упорством, как раньше слова матери.

— Думаю, — сказала миссис Морвилл, — ей лучше спокойно полежать на диване. Тогда бедняжке скоро полегчает.

— Вот-вот, — согласился доктор, укладывая чемоданчик. — Я кое-что дал ей, чтобы взбодрить, так что очень скоро молодая леди придет в себя.

В эту минуту в замке появился виконт и, узнав, что большинство обитателей его собрались в Парадном зале, естественно, направился именно туда. Узнав, что мисс Морвилл упала с лестницы, он вначале онемел от изумления, а потом разразился таким потоком шумных восклицаний и соболезнований, что миссис Морвилл была вынуждена ему напомнить — больная нуждается в покое.

— Ого, еще бы, я думаю! — с понимающим видом закивал виконт. — Голова, наверное, раскалывается, да, мисс Морвилл? А то я не знаю! Такое и со мной бывало, правда, уже не помню где, где-то возле Тарба, по-моему. Тянулось это дня три, думал, что не выживу!

— Ну что ж, приеду завтра посмотреть, как вы тут, мисс Морвилл, — бодро объявил доктор. — Уверен, что оставляю вас в надежных руках!

— Да, и как их много! — со светлой улыбкой добавила миссис Морвилл.

Когда доктор уехал, лорд Улверстон, оглядевшись, внезапно спросил:

— Но где же Жер? Неужели все еще в постели?

— Нет, милорд, — пояснил Турви. — Насколько мне известно, его милости нет в замке.

— Что это значит? — вскинулся Улверстон. — Он же жаловался, что его беспокоит рана, решил полежать.

Мисс Морвилл открыла глаза.

— Он уехал в Ивсли, — прошептала она.

— Ивсли?! Боже милостивый, зачем?!

Вдовствующая графиня, которая в этот момент была занята тем, что рассказывала миссис Морвилл какую-то длинную, путаную историю о людях, которых та никогда в жизни не встречала, да и не имела особого желания повстречать, прервала свои рассказ и объяснила, что если ее пасынок вдруг решил отправиться в Ивсли, то, скорее всего, для того, чтобы повидаться с кузеном.

— Я уже догадался, ваша милость! — нетерпеливо перебил ее виконт. — Как вы позволили ему уехать, мисс Морвилл? И что могло заставить его пуститься в такой путь? Он же был совершенно без сил! А кто-нибудь поехал с ним? Может, этот его молодой грум?

— Нет. Я ду… — Друзилла замолчала на полуслове. — Не знаю! — закончила она с нерешительным видом.

Виконт испытующе посмотрел на нее:

— Не знаете, почему он уехал, мэм?

— Я? Нет.

— М-да, звучит довольно странно! — протянул он. Потом опять огляделся, и брови его сошлись на переносице. — Мартина тоже нет дома?

— Нет, — ответила девушка, поджав губы.

— А ведь уже поздно!

Мисс Морвилл предпочла промолчать.

— Поеду-ка я встречу Жера! — вдруг объявил виконт.

— Замечательная мысль, — радостно заявила миссис Морвилл. — На вашем месте я поступила бы точно так же!

— Сейчас же и поеду! — повторил виконт и без особых церемоний выбежал из зала.

Он как раз успел сбежать вниз по лестнице, когда увидел, что экипаж эрла сворачивает с аллеи, чтобы проехать под аркой Надвратной башни. Серые бежали крупной рысью, и виконт вдруг оцепенел от изумления, сообразив, что правит ими не кто иной, как Мартин. Он все еще стоял на ступеньках, тараща глаза, когда экипаж остановился перед крыльцом, и успел услышать, как Мартин, чья благоприобретенная покорность по отношению к сводному брату не помешала ему всю дорогу горячо спорить с ним о манерах управления четверкой, с триумфом бросил напоследок:

— Вот видишь, а ты боялся, что я тебя переверну!

— Конечно, еще бы! Какое счастье, что мне не пришло в голову привезти в Линкольншир мой любимый фаэтон с высокими рессорами! — хмыкнул эрл, собираясь вылезать.

Мартин состроил гримасу, но ограничился тем, что объявил о своем намерении поставить экипаж в конюшню. Виконт опрометью бросился вниз по ступенькам и на бегу закричал:

— Ну, я тебя проучу! Это тебе даром не пройдет, Жер! Какого дьявола тебе вздумалось меня дурачить?

— Не суй нос в мои дела, — сопроводив слова лукавым взглядом, буркнул эрл.

Виконт протянул ему руку и помог сойти на землю.

— Ты заслуживаешь, чтобы тебя приковали к постели по меньшей мере на неделю! Позволь тебе сказать, что я уже собирался ехать разыскивать тебя!

— Ну и зря! Мартин, кстати, сделал то же самое и, как видишь, доставил меня домой в целости и сохранности! И уверяю тебя, я чувствую себя превосходно!

— Как всегда! — буркнул виконт. — Но зато теперь у нас и без тебя есть за кем поухаживать!

— Вот как? — забеспокоился эрл, ставя ногу на ступеньку. — И кто же это?

— Мисс Морвилл. Упала с лестницы, так я полагаю. И здорово разбилась.

— Мисс Морвилл? — быстро переспросил эрл. — Как она? Сильно ушиблась?

— Сломала руку. Понятия не имею, как это ей удалось!

— Боже ты мой! — воскликнул Жервез, быстро взбегая по ступенькам.

— Ее внесли в Парадный зал, — едва поспевая за ним, пропыхтел Улверстон. — Да что это с тобой, Жер, ради всего святого? Не беги так! Кстати, что это за новые штучки Мартина? Ну-ка, рассказывай!

— Все в порядке, уверяю тебя. Я все тебе объясню, Люс, обещаю, только не сейчас! Да, вот еще что, сделай мне одолжение, перестань пожирать Мартина глазами! Это не он пытался меня прикончить!

— Ну, еще бы! Разумеется, именно это он тебе и сказал! Ей-богу, Жер! Да, кстати, а как же этот его Ликк?

— Бог мой, Люс, ты ведь уже давно не зеленый юнец! — бросил Жервез, стянув перчатки и кинув их вместе со шляпой на столик в прихожей. — Неужто тебе раньше никогда не приходилось видеть парней с Боу-стрит?

Он быстрыми шагами вошел в Парадный зал. При виде такого количества толпившихся зрителей глаза его округлились от удивления. Он с трудом смог разглядеть бледную мисс Морвилл, лежащую на диване с рукой, уложенной в лубок. Она приподнялась на подушках, и на ее белом лице отразилась такая безмерная тревога, что Жервез, позабыв, где они находятся и кто их окружает, бросился к ней:

— Бедняжка моя! Господи, что же это случилось с тобой, милая моя крошка?!

Опустившись возле нее на колени, он взял ее руку, которая уцепилась за отворот его сюртука, и ласково сжал ее. А мисс Морвилл, так же как и он, позабывшая обо всем на свете, благоговейно подняла к нему лицо. Его голубые глаза ласково улыбались ей, а она только и могла, что глупейшим образом повторять:

— С вами все в порядке? С вами ничего не случилось? Слава богу!

— Ничего более ужасного, чем возможность проехаться вместе с Мартином! — шутливо заверил он. — Но вы! Как это вас угораздило тут же скатиться с лестницы, едва я повернулся к вам спиной?

— Глупейшая вещь! — воскликнула мисс Морвилл, презирая себя. — Хотела остановить Мартина… Я была уверена, что стоит ему приехать, и над вами сразу же нависнет смертельная опасность! Но зацепилась каблуком за подол платья и упала! Понятия не имею, как это мне так не повезло!

Эрл обнял девушку за талию и очень нежно поднес ее руку к губам.

— Так, значит, вы догадались обо всем, моя разумная и такая глупенькая мисс Морвилл?

А та, обнаружив, что его плечо находится очень близко, уронила на него голову.

— О нет! Как я могла поверить!… Ведь это просто ужасно! Неужели это правда? Я бы никогда не смогла признаться вам, какие мысли порой мелькали у меня в голове… Это было слишком страшно! А, кроме того, — добавила она, — это вообще не мое дело, да и я была убеждена, что вы сами все уже знаете! — Сверхчеловеческое напряжение, царившее в ее душе, наконец нашло выход в слезах. Но поскольку эрл выбрал как раз эту минуту, чтобы поцеловать ее, Друзилле пришлось остановиться. Ведь простая любезность требовала, чтобы она ответила на его поцелуй. Однако, как только эрл выпустил ее и она снова получила возможность говорить, он услышал то, что было предназначено только ему: — О нет! Умоляю вас, не надо! Ах, как глупо с моей стороны так расчувствоваться! Конечно, вы считаете своим долгом успокоить меня! Уверяю вас, я все понимаю… и никогда, никогда не приму это за…

— Бедняжка моя, должно быть, вы страшно взволнованы, раз можете говорить подобные вещи! — любовно прошептал Жервез. — Вот уж никогда бы не подумал, что придет день, когда мой мудрый маленький советчик скажет подобную глупость!

— Вам скоро надоест мой проклятый здравый смысл. Ведь сколько бы я ни старалась, а романтичности во мне ни на грош! — в отчаянии прошептала мисс Морвилл.

В глазах его заплясали чертенята.

— Даже и не пытайтесь стараться! Я решительно вам запрещаю! Моя глупая практичная малиновка, вы свет моих очей и самая большая радость в моей жизни!

Мисс Морвилл широко раскрыла глаза. Потом глубоко вздохнула и снова вложила ладонь в его руку.

— Должно быть, вы хотели сказать «мой серенький воробей»!

— Ни сейчас, ни потом я не позволю вам, мисс Морвилл, указывать мне, что я должен говорить! Я сказал «малиновка»! — твердо повторил эрл, поднося ее руку к губам.

За этой маленькой перепалкой наблюдали многие: трое слуг — с интересом, миссис Морвилл — с радостью и удовлетворением, виконт, все еще тщетно пытавшийся отыскать разгадку разыгрывавшейся перед ним сцены, — с критическим выражением лица и с неудовольствием — мистер Морвилл и вдовствующая графиня. Ими явно владело сильнейшее желание разрушить магическое действие этого спектакля на остальных его зрителей.

— Сент-Эр! — наконец не выдержала графиня. Голос ее был строг.

— Постарайтесь не задеть ее руку, — с присущей ей практичностью посоветовала миссис Морвилл.

— Эй, вы! — взорвался виконт, обращаясь к таращившим глаза слугам. — Нечего вам тут делать! Живо все вон, слышите?!

Миссис Марпл и горничная ее милости, ошеломленные его резким окриком, поспешно присели и выскочили из комнаты. Но Турви, в душе которого кипело негодование, сделал вид, что ничего не слышал. Повернувшись к хозяину, он учтиво поинтересовался, не будет ли каких указаний.

— Нет, благодарю вас. Вы можете идти! — отозвался Жервез.

Отвесив поклон, Турви с торжественным видом удалился. В ту же минуту мистер Морвилл, которому с большим трудом удавалось держать себя в руках, решил тоже вмешаться:

— Вне всякого сомнения, я отстал от жизни и могу показаться вам ужасно старомодным. Но может, вам будет небезынтересно узнать, Сент-Эр, что в мое время было принято прежде, чем сделать предложение девушке, вначале получить согласие ее отца!

— Да, сэр, вы совершенно правы! Именно так я и собирался поступить! — кивнул эрл, осторожно опуская мисс Морвилл на подушки. — Вы позволите мне приехать в Гилбурн-Хаус завтра же утром?

— Боже милостивый! — воскликнула совершенно ошеломленная миссис Морвилл. — Так вы хотите сказать, что до сих пор ничего не говорили Друзилле?!

— Пока нет, мэм, — улыбаясь, ответил он. — Но уверяю вас, намерен сделать это при первой же возможности!

Мартин появился в зале как раз вовремя, чтобы застать конец этой сцепы. Оглядевшись, он без обиняков спросил:

— Сент-Эр собирается жениться на Друзилле? По-моему, чертовски правильное решение! А самое главное, наша дорогая Луиза наконец-то получит щелчок по носу! Она уже давно строит планы по поводу тебя и своей милейшей подруги, мисс Кэйнел, которая якобы великолепно тебе подойдет. Ты слышишь меня, Жервез? И я буду не я, если сегодня же не напишу ей. Вот потеха!

— Замолчи, Мартин! — коротко приказала графиня. — Этого не будет! Я очень уважаю Друзиллу, поверьте! Я была бы счастлива, если бы она всегда была при мне, ведь она такая обязательная девушка, мне будет страшно ее не хватать, когда она вернется домой! Но я никогда не дам согласия на ее брак с моим пасынком!

— И я тоже! Я тоже не согласен! — совершенно неожиданно поддержал ее мистер Морвилл. — Больше того, я решительно запрещаю этот брак!

— У меня другие планы относительно моего пасынка! — продолжила графиня, сверля его взглядом.

— И у меня другие планы относительно моей дочери!

— Вздор, мистер Морвилл! — вмешалась его супруга.

— Какой смысл строить планы, когда речь идет о Жере? — вступил в разговор виконт. — Что бы вы тут ни говорили, он все равно поступит так, как сочтет нужным! Уверяю вас!

— А, кроме того, мама, если ты имеешь в виду Селину Дэвентри, то она нам здесь ни к чему! — высказался Мартин.

— Дэвентри? — вскричал мистер Морвилл и просиял. — Ха!

— Что?! Одна из дочек Аруна? — простонал виконт. — Не та ли рыжая, что выглядит таким пугалом? И костлявая к тому же! Господи, да она же просто изувечит всех ваших лошадей! Жервез, умоляю тебя, ты не должен делать предложение такой девушке!

— И не собираюсь! — успокоил его Жервез, оторвавшись от мисс Морвилл, чтобы ответить на этот призыв.

— Дочь герцога Аруна для Сент-Эра вполне подходящая жена, — безапелляционным тоном заявила вдовствующая графиня. — Правда, я еще не решила окончательно и бесповоротно остановиться на ее кандидатуре, потому что терпеть не могу спешить в таких делах, у меня на примете есть и другие молодые леди, чье присутствие в Стэньоне было бы весьма желательно.

— Ну, ну, — отреагировал на ее заявление мистер Морвилл, заправляя в нос щепотку табаку. — Значит, дочка Аруна? Ну что ж, лично я не пожелал бы подобной жены ни одному из моих сыновей, но вам она подойдет!

— Уверен, и мой отец сказал бы то же самое, — тут же вмешался виконт, — Плохая кровь, чертовски плохая кровь!

— Ваш батюшка, Улверстон, всегда был весьма здравомыслящим человеком! — подтвердил мистер Морвилл.

Сбитая с толку, проклиная все на свете, вдовствующая графиня не выдержала:

— Не хочу даже слышать, как вы тут обсуждаете леди Селину! И не собираюсь вдаваться в такие подробности! Конечно, Сент-Эр может и не прислушаться к моему совету, тем более что я еще не забыла, как эгоистично он всегда вел себя по отношению ко мне, но все же надеюсь, разум, в конце концов, возьмет верх над его дурными наклонностями!

— Как вы можете?! Как вы можете, ваша милость, так говорить о нем? — пробормотала мисс Морвилл, изо всех сил пытаясь сесть. — Ведь он всегда держался с вами так по-рыцарски учтиво, так предупредительно!

— Помолчи, любимая! Это так не похоже на тебя! — прошептал эрл, пораженный в самое сердце.

— Если я хранила молчание, это вовсе не значит, что я ничего не чувствовала, — продолжила мисс Морвилл. — Говорить я не имела права, но если бы вы знали, как порой умирала от желания вмешаться и высказаться! — И с решительным видом добавила: — Клянусь, что всегда буду с уважением относиться ко всему семейству Сент-Эра, но никогда не позволю, чтобы в моем присутствии эрла оскорбляли, унижали и возводили на него напраслину. Видит бог, он и так натерпелся достаточно. Я давно уже наблюдала это и страдала от такой несправедливости, хотя еще и не питала к нему в то время сердечной склонности! Во всяком случае, в такой степени!

— Мой дорогой сэр, клянусь, вы должны немедленно дать мне разрешение поговорить с вашей дочерью! — взмолился Жервез, до глубины души тронутый столь воинственным выпадом своей невесты.

— Ни за что! — отрезал мистер Морвилл. — Я считаю этот союз совершенно невозможным. Более того, неприемлемым! Моя дочь выросла и была воспитана на принципах, которые, вне всякого сомнения, покажутся вам смешными. Да что там! Даже уверяйте вы меня, что симпатизируете тем идеалам, что я исповедовал всю мою жизнь, я и тогда скажу «нет!».

— Но я вовсе не симпатизирую им! — возразил эрл.

— Нет? — удивился мистер Морвилл, смерив его тяжелым взглядом.

— Конечно! Да и с чего бы я стал это делать? У меня нет ни малейшего желания жить при республиканском строе! И если кому-то придет в голову лишить меня того, что принадлежит мне по праву, то, уверяю вас, я буду защищать мою собственность до последнего вздоха!

— Вот как, значит?! Ну что ж, по крайней мере, надо отдать вам должное: кое-какие принципы у вас все-таки есть! — заметил мистер Морвилл.

— Ради всего святого! — возмутилась вдовствующая графиня. — Просто не знаю, куда катится мир! Что это? Или мой слух обманывает меня?! Не может быть, он никогда меня не подводил! Я всегда гордилась, что хорошо слышу. Позвольте, сказать, дорогой мой сэр, если этот брак приемлем для нашей семьи, то уж для вашей он тем более хорош!

— Ах вот как? — едко спросил мистер Морвилл. — В таком случае позвольте вам напомнить, что Морвиллы были сеньорами в Нормандии, когда Фрэнты — если они вообще тогда были! — еще служили у них сервами!

В эту минуту миссис Морвилл, которая о чем-то совещалась с эрлом, не выдержала и вмешалась:

— Мой дорогой, и я, и Сент-Эр — мы оба считаем, что Друзилла еще слишком слаба, чтобы везти ее домой. Поэтому решили как можно скорее уложить ее в постель, и я останусь тут ухаживать за бедной девочкой. Если, конечно, вы, графиня, не против.

— Конечно! Буду только рада! — откликнулась та. — Если бы мой племянник был сейчас здесь, мистер Морвилл, он бы непременно показал вам родословное древо Франтов. У нас даже есть специальное хранилище для старинных документов.

— Да, да, ваша милость, я его видел! Ну и с какого времени вы ведете ваш род? Всего-навсего с пятнадцатого столетия. Большая важность! А вот у моего брата есть одна старинная рукопись — грамота, дарованная Эдуардом Третьим нашему предку, сэру Ральфу де Морвиллу. Он был кавалером ордена Подвязки, точнее, одним из основателей этого ордена, и сыном сэра Реджинальда де Морвилла, который… Да, моя дорогая, что такое?

— Я хотела сказать, — с величайшим терпением объяснила его достойная супруга, — что останусь в замке ухаживать за Друзиллой. Так что попроси миссис Бакстон, пусть она соберет мне саквояж с вещами, а Питер привезет его сюда.

— В 1474-м, — продолжала графиня, — наша семья имела честь принимать в замке самого Эдуарда Четвертого!

— Да что вы говорите! — воскликнул мистер Морвилл. — Ну, а в моей семье все гордились тем, что в наших жилах течет благородная, древняя кровь!

К этому времени всем стало уже совершенно ясно, что встретились достойные противники. Миссис Морвилл высказалась в том смысле, что бесполезно даже пытаться привлечь внимание кого-нибудь из них. Но когда Друзилле помогли встать с дивана, чтобы она могла перебраться в свою комнату, и девушка, опираясь на руку эрла, на мгновение остановилась, мистер Морвилл каким-то непонятным образом это заметил. Прервав на полуслове спор с графиней, он по-отечески обратился к дочери:

— Собираешься лечь в постель? Вот это правильно! Выглядишь неважно, дорогая моя! Пусть лучше Сент-Эр отнесет тебя, не то тебе опять станет дурно!

— Замечательная мысль, сэр! — одобрил эрл, подхватил на руки свою нареченную и понес ее к дверям, не обращая внимания ни на ее слабые попытки вырваться под тем предлогом, что это разбередит его все еще не зажившую рану, ни на громогласные протесты Мартина и виконта, которые поспешили за ним, убеждая доверить драгоценную ношу одному из них.

— Ну и ну! — снисходительно пробурчал мистер Морвилл. — Сдается мне, эти двое поладили. Что ж, могло быть и хуже! А знаете, ваша милость, ваш пасынок мне по душе, по крайней мере, молодой человек не боится высказать собственное мнение, а на это, увы, способен не каждый из тех, кого я знаю! Но что до этого вашего крестоносца… Нет, нет, Феранты — гасконский род, они исчезли еще к 1500 году! И никак не были связаны с Франтами, никак! Много лет назад я это доказал вашему покойному супругу. А вот мои предки, Раймонд де Морвилл и его кузен Бертран, которые дважды участвовали в крестовых походах, похоронены в Фонтхэйвене! Только не подумайте, что я хвастаюсь!

Уолпол Хорзс (1717-1797) — английский писатель, стоявший у истоков готического романа в духе преромантизма. (Здесь и далее примеч. перев.)

Эрл — аристократический титул в Англии в эпоху раннего средневековья, соответствующий графскому.

Вяхирь — витютень, дикий лесной голубь.

Гризайль — живопись или художественное изделие в серых или коричневых тонах.

Франкированная почта — бесплатная почта. Эта привилегия предоставлялась, в частности, лордам.