С заклеенным ртом, с раскалывающейся головой, борясь с дурнотой, Найт уже полчаса пытался освободиться от своих пут, досадливо сопя и с тоской поглядывая на детей, забывшихся глубоким сном. Иногда он вспоминал, что по телевизору идет трансляция марафона.

Без пяти двенадцать на набережной Виктории, то есть на одиннадцатой миле или девятнадцатом километре марафона, участники из Великобритании, Эфиопии, Кении и Мексики вырвались вперед. Используя друг друга, они мчались, не сбавляя скорости, мимо Лондонского глаза к зданию парламента, шли почти на олимпийский рекорд, несмотря на невыносимую жару.

Найт мрачно думал, какую варварскую выходку Лансер уготовил для марафона, но боялся даже представить, что готовит Марта ему и детям сразу после окончания последнего соревнования Олимпиады.

Закрыв глаза, он молился Богу и Кейт о спасении детей, уверяя, что с радостью умрет и соединится с женой, но дети заслуживают…

Марта вошла в комнату с черной боевой винтовкой, которую Найт уже видел, и пакетом с тремя литровыми бутылками колы. Ее темные волосы были острижены и выкрашены: она стала яркой блондинкой с серебристыми мелированными полосами, которые хорошо сочетались с черной кожаной юбкой, безрукавкой и ботфортами. Под густым макияжем даже Найт, две недели видевший Фурию каждый день, не узнал бы замкнутую простецкую няньку, подошедшую к нему на игровой площадке.

Марта не обращала на Найта внимания, словно в комнате уже лежали одни покойники. Поставив бутылки колы на комод, она подошла к Дерингу, прислонив винтовку к стене, взяла иглу для инъекций и воткнула в трубку капельницы.

— Пора вставать, — сказала она, снова подхватывая винтовку.

Вынув из кармана яблоко, она откусила, лениво следя за трансляцией.

Люк зашевелился, открыл глаза и увидел отца. Глаза мальчика расширились, брови сошлись на переносице, лицо побагровело, и он начал постанывать — не от страха, но от желания что-то срочное сказать папе. Найт прекрасно знал это выражение лица и звуки.

Услышав нытье, Марта оглянулась с таким холодным выражением, что пульсировавший от боли мозг Найта дал ему сигнал отвлечь внимание преступницы от сына.

Найт тоже начал подвывать через широкий скотч. Марта посмотрела на него, жуя яблоко.

— Заткнись, противно слушать! Скулишь, как мальчишка!

Найт заныл громче и начал бить ногой по полу, желая не только привлечь внимание нижних жильцов, но и разозлить Марту. Нужно заставить ее говорить. Найт, много зная о переговорах при захвате заложников, понимал, как важно разговорить похитителя, особенно при смертельной угрозе.

Проснулась и заплакала Изабел.

Нарочито громко топая, Марта с винтовкой в руке подошла к Найту и засмеялась.

— Квартиру внизу мы тоже сняли, так что валяй, стучи. Тебя никто не услышит!

Она пнула его в живот. С заглушенным воплем Найт согнулся пополам и перекатился на спину, чувствуя, как захрустели осколки стекла. Люк завопил. Ему вторила Изабел. Марта посмотрела на них с такой ненавистью, что Найт испугался, как бы она и им не надавала пинков, но Марта присела на корточки и сорвала скотч, закрывавший ему рот.

— Скажи им, чтобы заткнулись, иначе я вас всех перестреляю!

— Люк хочет в туалет, — сказал Найт. — Сними скотч и сама спроси.

Марта смерила его подозрительным взглядом, подошла к малышу, сорвала скотч и спросила:

— Что тебе?

Люк съежился, но взглянул на отца и сказал:

— Люки надо покакать в унитаз.

— Гадь в штаны, как всегда.

— В унитаз, как большой мальчик, — настаивал Люк. — Люки большой. Хватит памперсов.

— Дай ему шанс, — попросил Найт. — Ему только три года.

На лице Марты появилась гадливая улыбка, но она вынула нож и разрезала скотч на щиколотках Люка. Не выпуская винтовки, она одной рукой подняла мальчика за шиворот на ноги и прошипела:

— Если снова ложная тревога, я тебя первого убью.

Они прошли мимо Деринга и скрылись за дверью, ведущей в коридор. Найт огляделся и слегка отклонился назад. Под ним лопнуло что-то стеклянное. Маленькие осколки впились в руки и спину.

Чудовищная головная боль пробудила в нем изобретательность. Найту пришло в голову, что это возможность перерезать путы. Он лихорадочно выгнул спину и начал шарить связанными руками по полу. Пожалуйста, Кейт, пожалуйста!

Указательным пальцем он нащупал острый край довольно крупного осколка, дюйма два в длину, и попытался поднять его с пола, но, неловко повернув в пальцах, уронил. Тихо чертыхнувшись, Найт снова зашарил руками, но тут на всю квартиру раздался громкий голос Люка:

— Видишь, Марта? Я большой мальчик!

Через секунду послышался звук сливаемой воды. Найт лихорадочно зашарил пальцами по полу. Ничего. Услышав шаги, он приподнял бедра и спину и передвинулся туда, где стекол было больше. Вошел Люк. Руки по-прежнему были скручены спереди, но на лице сияла улыбка.

— Люки большой, — сказал он. — Три года. Хватит памперсов.