Глава 60
Я увидел ее раньше, чем она увидела меня. Вместе с другими собравшимися в гостиной дамами Эмили склонилась над вышивкой. Из-под белого капюшона струились пряди золотистых волос. Ее маленький носик напомнил мне бутон. В этот миг я понял то, что знал с самого начала, но в чем не хотел себе признаваться.
Эмили прекрасна. Ее просто не с кем сравнивать.
Поймав ее взгляд, я подмигнул и улыбнулся. Ее глаза расширились, словно распускающиеся в июле полевые цветы.
Эмили поднялась, аккуратно положила вышивку на стол и, вежливо извинившись, направилась к двери. Ничто не выдавало ее чувств, кроме разве что слегка участившихся шагов.
И только в коридоре, когда она подбежала ко мне и взяла за руки, я увидел ее радость, ее восторг.
— Хью де Люк… Так это правда. Кто-то сказал мне, что видел вас. Вы все же вернулись к нам.
— Надеюсь, госпожа, вы не очень этим разочарованы.
Она усмехнулась.
— Я очень рада. И… Нет, вы только посмотрите — тот же шутовской наряд! Хорошо выглядите, Хью.
— Да, наряд тот самый. Тот, что вы пошили для меня. Только вот немного пообносился. Норберт приболел, и я пообещал подменить его на время.
Ее глаза, живые, сияющие зеленые глаза, как будто освещали мрачный коридор.
— Уверена, нам всем будет только веселее. Но скажите, как ваши поиски? Как все прошло? Вы нашли?..
Я опустил голову.
Мы прошли дальше по коридору, туда, где не было стражников, и сели на скамейку.
— Пожалуйста, я вижу, что вы огорчены, но мне надо знать.
— План был отличный. Ваша идея сработала. Я занял место бывшего шута, пробрался в замок и получил возможность разузнать, что к чему.
— Я спрашиваю о другом, Хью. Ваша жена, Софи… Что вы узнали о ней? Расскажите.
— Что касается моей жены, — я сглотнул подступивший к горлу сухой комок, — то она, несомненно, умерла. По крайней мере, у меня нет оснований надеяться на что-то иное.
Свет надежды в глазах Эмили померк. Она дотронулась до моей руки.
— Мне очень жаль, Хью. Вижу, вы сильно опечалены. — Некоторое время мы сидели молча, потом она посмотрела на мою руку. — Вас снова ранили.
— Немного. Пустяки. Заживет. Я отыскал человека, виновного в смерти Софи и Филиппа. В конце концов мне пришлось схватиться с ним.
— Схватиться… — повторила она, и на ее лице появилось озабоченное выражение. — И каков исход этой схватки?
— Исход? — Я на мгновение отвел глаза, потом снова посмотрел на нее и горько усмехнулся. — Я жив, он — нет.
Эмили удовлетворенно кивнула.
— Я рада. И еще больше рада тому, что вы собираетесь задержаться у нас. Вы же собираетесь? — Она отвернула рукав и осмотрела оставленные мечом Норкросса отметины. — Вам надо подлечиться, Хью.
— У вас это хорошо получается.
Удивительно, как быстро я снова попал под ее опеку. Все получалось легко и без каких-либо усилий. Мне вообще было хорошо в Боре. Спокойно. Я чувствовал, как уходят тревоги, как затихает боль.
— Мне нужно сказать вам еще кое-что, Эмили. Кое-что не очень приятное. Тот человек, с которым мне пришлось драться… он был рыцарем. Более того, кастеляном Болдуина. Я убил его…
Эмили пристально посмотрела на меня и кивнула.
— Нисколько не сомневаюсь, что вы поступили правильно.
— Клянусь вам, госпожа! — воскликнул я. — Он убил мою жену и моего сына. Но он из благородных, а я…
— Разве вы не восстанавливали справедливость? — перебила меня Эмили. — Воздавая за утрату собственности? Защищая репутацию жены?
— Да, по меркам вашего сословия это так. — Я снова опустил голову. — Но боюсь, простолюдину не дождаться справедливости и правосудия, если он убил рыцаря. Ему не будет оправдания.
— Может быть, так оно и есть… сейчас, — сказала Эмили. — Но так будет не всегда.
Наши взгляды встретились.
— Вам всегда здесь рады, Хью. Вас всегда здесь ждут. Я поговорю с госпожой Анной.
Мне стало вдруг так легко, словно с плеч свалилась тяжелейшая ноша. Почему мне так повезло? Почему судьба наградила меня таким другом? Как стало возможно, что эта молодая женщина жила по законам справедливости, а не по тем, что установили задолго до нее? Я был бесконечно благодарен ей.
— Вряд ли я когда-нибудь смогу отблагодарить вас, — сказал я, сжимая ее руку.
И с опозданием понял, что совершил ошибку, что переступил незримую, но ясную черту, разделявшую нас в этом мире.
Однако Эмили даже не попыталась освободиться.
— Так вы говорите, кастелян Болдуина… — Она улыбнулась. — Может быть, вы и низкого происхождения, Хью де Люк, но целитесь высоко.
