ГЛАВА 60
Я не выключал сирену, пока мчался через Потомак в город и не припарковался около больницы Святого Антония. Услышав послания Бри, я внутренне заметался. Как же такое случилось? Еще утром Нана садилась, разговаривала с нами — она выздоравливала.
Выскочив из лифта на шестом этаже, я увидел Дженни. Она сидела на краешке стула у дверей реанимационной палаты. Дженни кинулась ко мне и крепко обняла меня.
— Нана в коме, папа. Они даже не знают, проснется ли она.
— Ш-ш-ш, я знаю, знаю. Теперь я здесь. — Дженни заплакала. Она была сильной, но хрупкой. «Как Нана», — подумал я, обнимая ее. — Ты видела ее?
Дженни кивнула.
— Только минуту. Медсестра велела мне ждать здесь.
— Пошли! — Я взял ее за руку. — Думаю, мне без тебя не обойтись.
Бри сидела возле постели Наны в том самом кресле, в котором я спал предыдущей ночью. Она встала и обняла нас.
— Рада, что ты здесь, — прошептала она.
— Что случилось? — спросил я тихо — на случай если Нана слышит.
— У нее отказали почки, Алекс. Сейчас ее держат на диализе и снова дают гидралазин, бета-блокаторы…
Я не понимал, что значат слова Бри. Ноги дрожали, голова кружилась.
Нана очень изменилась, и я не был готов к этому.
Ее опять подключили к аппарату искусственного дыхания, но, так как сделали трахеотомию, воздух попадал прямо в легкие. К носу тянулась трубка для диализа и кормления. Но хуже всего было лицо Наны с заострившимися чертами. К тому же казалось, что ее мучают боли.
Я сел на край постели.
— Это Алекс. Я приехал. Это Алекс, старушка.
У меня было такое чувство, будто нас разделяет толстое стекло. Я говорил с Наной и видел ее, но мои слова не доходили до нее. Большей беспомощности я никогда еще не ощущал. И меня не покидало ужасное предчувствие.
Обычно в чрезвычайных ситуациях я держусь молодцом — и, кстати, этим зарабатываю на жизнь, — но сейчас разваливался на части. Когда Дженни подошла и встала рядом, я даже не вытер слезы.
Это случилось не только с Наной, но с каждым из нас.
И пока мы сидели, глядя на Нану, по ее щеке пробежала слеза.
— Нана! — воскликнули мы все. Но она не ответила и не открыла глаза.
Ничего, кроме одинокой слезы.
