Джейкоби притормозил затемно-голубым «фордом» на углу Тэйлор-стрит и Вашингтон-стрит. Вновь вылез под дождь, добежал до приоткрывшейся дверцы и перекинулся парой слов с Чии Лемке.

Затем, проводив глазами отъехавший «форд», пересек Вашингтон-стрит и нырнул в дверь, прикрытую черным навесом с золотистыми буквами «Вентичелло ристоранте».

Пыхтя, Джейкоби поднялся на второй этаж здания цвета заварного крема и ступил в фойе, приветствуемый ароматами чеснока и душицы, от которых тут же заурчало в животе.

Из гардероба выглянула девушка и предложила сдать куртку. Инспектор вежливо отказался и пару секунд постоял, капая водой на паркет и впитывая общий фон заведения. Рядом был расположен Г-образный бар, налево от него — единственная общественная лестница, ведущая вниз, к главному залу на первом этаже.

Джейкоби присел за барную стойку, заказал стакан светлого пива и, свернув куртку, положил ее на соседний стул. Затем поинтересовался у бармена, где можно сполоснуть руки.

Спустившись на дюжину покрытых ковролином ступенек, он обнаружил не очень большой, продолговатый ресторанный зал с десятком занятых столиков, развернутых так, чтобы обозревать улицу через высокие угловые окна. Доминирующую роль в интерьере занимал старинный камин с голубыми изразцами.

Столик уважаемого доктора находился неподалеку от очага, сам он сидел спиной к Джейкоби, глядя в лицо красивой смеющейся женщины. В бокалах, стоявших между любезничающей парочкой, искрилось рубиновое вино.

Джейкоби направился, было мимо них, но по ходу дела ухитрился наподдать коленом в спинку стула, на котором сидел доктор, и с удовольствием прочел на обернувшейся физиономии гнев и раздражение.

Инспектор тут же разыграл искреннее раскаяние:

— Ох, простите, Бога ради…

Затем пересек комнату, помыл руки и вернулся наверх, к бару.

Допив стакан пива, он попросил повторить и заодно оплатил заказ. Бросил на стойку очередную пятерку, увидев, что за его спиной к гардеробу прошел темноволосый доктор с привлекательной спутницей.

Джейкоби выскользнул на улицу, в надвигающуюся ночь, за несколько секунд до выхода парочки. Завел машину, включил «дворники» и сообщил по рации свое местонахождение.

Со стороны парковки на Тэйлор-стрит выкатился черный «Мерседес»; инспектор пристроился за ним, держась уже не столь отдаленно, поскольку понимал, что в такую погоду милый доктор его ни за что не разглядит. Тем более что рядышком — а точнее, у него чуть ли не на коленях — сидит хорошенькая блондинка, обнимает сладкой ручкой за шею и язычком щекочет в ухе.

Гарза свернул на Пасифик-стрит, проехал пару кварталов, взял вправо на Ливенворт, а затем, еще квартала через четыре, на Филберт.

«Мерседес» подкатил к автоматической гаражной двери, дождался, поката откроется, и заехал внутрь.

Джейкоби проследовал мимо бледно-желтого особняка до конца квартала. Сделал обратный разворот, вернулся и встал напротив дома Гарзы, устроив, таким образом, удобный наблюдательный пост.

Тазобедренный сустав по такой погоде опять заявил о себе, в низу живота лег тяжелый ком поглощенного пива… Джейкоби уже начинал подумывать, не вылезти ли из машины и потихоньку облегчиться у заднего колеса, когда на первом этаже особняка Гарзы погас свет. Через четверть часа потемнели и окна этажом выше.

Джейкоби набрал на своем «Некстеле» номер Линдси.

— Ага. В сверхурочные… Вот именно, за спасибо… Короче, слушай. Он даже ни разу на красный не проехал. Отужинал на пару с киской-блондинкой лет сорока, но все еще стройной. Держались за ручку весь вечер. По пути домой она на него вешалась, как не знаю что… Вот-вот… Словом, Боксер, насколько я вижу, его можно обвинить разве лишь в том, что он завел себе подружку…