Глава 94
Я не находила себе места и потому слонялась по коридорам возле отделения неотложной помощи муниципального госпиталя, когда позвонил Джейкоби: дескать, Гарза пошел на боковую.
Плюхнувшись на синий пластиковый стул, я принялась корить саму себя, что как идиотка заставила друга торчать на улице в мерзкую погоду с нулевым результатом. И все же… все же никак не удавалось отделаться от странного подозрения в адрес Гарзы.
Калейдоскоп образов: мама Юки, подкашивающиеся колени, обмякшее тело на тротуаре, гроб для жизнерадостной, энергичной женщины…
Тут же вспомнились латунные пуговицы на ее мертвых глазах и на глазах тех тридцати с лишним человек, помеченных таким же образом.
Проклятые пуговицы. Маркеры.
В чем, спрашивается, видит удовольствие убийца, если никто не может понять, зачем и почему он это делает?
А наглость человека, кому вменялась забота о столь многих среди умерших? Слова доктора, заявившего, мол, «порой дует скверный ветер»?
В сотый раз в голову лезла мысль, уж не относится ли Деннис Гарза к одиозным маньякам вроде Чарлза Каллена или хирурга Сванго… К «людям в белых халатах», для кого наркотиком стала власть над жизнью и смертью беспомощных больных.
Я поерзала на стуле, свалила поставленную на пол початую банку с кофе и с каким-то отупением принялась разглядывать бурую лужу, лениво охватывающую подошвы моих кроссовок.
«Эх ты, Линдси… Хочешь поймать убийцу? А сама даже кофе толком выпить не можешь!»
Я затерла пятно обрывком газеты, швырнула банку в корзину и сказала себе, что рабочий день закончен.
Гарза пошел в кроватку, и, если у меня остались хоть какие-то мозги, мне следует сделать то же самое.
Я уже застегивала куртку, спускаясь по лестнице, когда вновь зазвонил мой сотовый.
— Лейтенант? — прошелестел женский шепот. — Это Нодди Уилкинс. Помните, медсестра из муниципального госпиталя? Вы мне велели позвонить… — Она сделала коротенькую паузу. — Умер еще один больной. И пуговицы есть…
К горлу подкатила тошнота.
— Когда это случилось?
— Только что.
— Как звали пациента?
— Энтони Руффио. Его труп до сих пор в отделении интенсивной терапии.
Я бросилась наверх, попутно задаваясь вопросом, сколько вообще умирает людей в этом так называемом госпитале, да еще с кадуцейными пуговицами на глазах?
Впрочем, налицо кое-какая разница. Я была практически на месте, да и про убийцу, вполне вероятно, все еще можно сказать то же самое.
