ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
НА ЧИСТОМ СЛИВОЧНОМ МАСЛЕ

Джейсон Твилли сидел в первом ряду зала суда номер 2С, прямо за бесплотной Джуни Мун, и делал пометки в блокноте. На вопросы Юки Кастеллано отвечал Коннор Хьюм Кэмпион. Твилли отметил, как сильно сдал бывший губернатор после исчезновения сына — осунулся и сгорбился, словно смерть Майкла убивала и его.

Глядя на губернатора и Юки, Твилли вдруг понял, что прежняя концепция романа его не устраивает: в голове стремительно возникало новое построение сюжета. Юки, защитница Майкла Кэмпиона, темная лошадка: энергичная, проницательная, подкупающая своей искренностью и в то же время расчетливая, вот как сейчас, когда она использует известность и глубочайшую скорбь бывшего губернатора, чтобы тронуть присяжных и добавить работы адвокатессе.

Твилли решил, что начнет книгу со вступительной речи Юки, затем перенесет действие в прошлое, коснувшись трогательных моментов жизни мальчика, о которых рассказывает губернатор, и снова вернется в настоящее, где идет судебный процесс и допрашивают свидетелей. Он подробно опишет материнскую манеру защиты Дэвис, остановится на утрированно беззащитной Джуни Мун и завершит роман заключительным словом Юки. Вердикт, приговор, ура!

Твилли приготовился внимательно слушать губернатора.

— Майк родился с нарушением сердечной проводимости, — говорил суду Кэмпион. — Он жил на лекарствах и мог умереть в любой момент.

Юки тихо спросила:

— А Майкл знал, что ему уготована короткая жизнь?

— Майки хотел жить. Он все повторял: «Я хочу жить, пап. У меня такие планы…» Он знал, что должен быть осторожен. Майк понимал — чем дольше он проживет, тем больше шансов…

Кэмпион не договорил: у него напряглась шея, и глаза увлажнились.

— Мистер Кэмпион, Майкл делился с вами своими планами?

— О да, — улыбнулся отец. — Он готовился к ближайшему чемпионату мира по компьютерным шахматам. Еще он начал писать книгу о том, что такое жить с потенциально смертельной болезнью… Он хотел, чтобы люди поняли… Еще он хотел когда-нибудь жениться… — Кэмпион покачал головой и повернулся к присяжным: — Он был такой замечательный мальчик… Все видели фотографии, читали интервью. Все говорили, что улыбка Майкла способна рассеять тьму, понимали, какой он храбрый, но не все знали, какая добрая у него душа, как он умеет сочувствовать…

Твилли заметил, как напряглась Диана Дэвис, сморщив лицо, но не посмела указать на уклонение от темы, когда бывший губернатор изливал разъедавшую его боль от потери сына.

Кэмпион всем корпусом развернулся к ответчице и обратился к ней, печально, но без неприязни:

— Если б только я мог оказаться рядом, когда Майкл умирал. Если бы я только мог обнять его и утешить… Как бы я хотел, чтобы в ту минуту он был со мной, а не с вами…