Синди вышла из дома и повернула направо. Прижав к уху трубку, она слушала, как Линдси ей говорила:

— Я хотела бы что-то сделать, но мы погрязли в деле Бэйли. Погрязли по уши.

— Мой редактор придерживает для моей статьи первую страницу в газете «Метро». Сейчас крайний срок. И ты утверждаешь, что совсем ничего нет?

— Хочешь узнать правду? Мы с Конклином были отстранены от дела Скитальца Иисуса еще в первый день. Мы пытались работать над ним в свое личное время…

— В любом случае спасибо, Линдси. Нет, правда, — заверила Синди и сложила телефон. Ей сказали достаточно. Никто над этим делом не работает.

Синди двинулась вверх по Таунсенд-стрит к улочке, отделяющей ее дом от того места, где был убит Скиталец Иисус. Она остановилась около простенького «алтаря» рядом со станционным двором: на дорожке по-прежнему виднелась кровь, в сетку забора были вставлены записки и недавно увядшие цветы.

Она почитала послания от друзей, написанные Скитальцу Иисусу: по нему скучают и помнят его. Эти записки трогали за живое. Убили хорошего человека, а полиция слишком занята, чтобы искать виновника. Так кто же выступит на стороне Скитальца?

Она.

Синди двинулась дальше, не отставая от прохожих, выходящих с железнодорожной станции. Свернув на Пятую улицу, она направилась к кирпичному зданию в центре квартала, в котором располагалась столовая для бездомных «От всего сердца».

С одной стороны от столовой находился захудалый винный магазинчик. С другой — китайская забегаловка, выглядевшая так жалко, словно там подавали прошлогодние беличьи запасы под коричневым соусом.

Между забегаловкой и столовой для бездомных нашлась черная дверь. У Синди была назначена встреча как раз за этой дверью. Подтянув повыше ремешок сумки с ноутбуком, она повернула ручку и толкнула дверь бедром. Перед ней открылся темный лестничный пролет, в нос ударил кислый запах.

Синди начала подниматься по крутой лестнице, перемежаемой крошечными площадками. Она поднялась до этажа с тремя дверьми, надписи на которых гласили: «Маникюрный салон», «Массажный кабинет», и ближе к лицевой стороне здания располагалось «Пинкус и Пинкус, адвокатское бюро».

Синди нажала кнопку на интеркоме рядом с дверью и назвала свое имя. Дверь открыли. Она села в крошеч — ной приемной, которую почти полностью занимала потрескавшаяся кожаная софа и кофейный столик. Синди пролистывала старый выпуск «Еженедельно для нас», когда ее окликнули по имени.

Мужчина представился Нейлом Пинкусом. Он был в серых слаксах, белой рубашке с пуговицами на воротнике и закатанными рукавами и без галстука. Редеющие волосы, приятное, но неприметное лицо и золотое обручальное кольцо довершали картину. Он протянул руку для пожатия, и Синди ответила ему тем же.

— Рада с вами познакомиться, мистер Пинкус.

— Нейл. Давайте пройдем внутрь. Я могу уделить вам лишь несколько минут, но они всецело ваши.