Глава 18. Женские разборки
Между тем всеобщей паники и беспредела удалось избежать: дисциплинированные британцы мирно подчинились деловитым распоряжениям бойкого парня из «Влюбленных в Шекспира», который предложил всем дружно спуститься на один этаж в кафе и за чашкой чая обождать приезд полиции.
— Но мне так плохо, — вяло попытался было протестовать мой сосед-блондинчик, — можно, я вернусь в отель?
— Нельзя, — отрезал парень. — Совершено убийство. Полиция должна допросить каждого, кто здесь находился. Вдруг вы и есть убийца?
С этим блондин спорить не стал — испуганно заткнулся и молча последовал со всем обществом в симпатичное кафе этажом ниже.
Само собой, я изъявил желание остаться на месте: первым делом нужно было привести в себя Соню, вторым — довести до сознания коленопреклоненной Розы, что и на этот раз все обошлось — ее жених цел и здоров.
— Соня! — Я осторожно провел рукой по ее бледному лицу. — Сонечка, давай приходи в себя! Все позади.
Моя красавица, словно спящая царевна из сказки, лежала на длинной скамье. Я осторожно похлопал ее по щеке.
— Давай, дорогая, посмотри на меня.
— Я не поняла — мой Нат жив?
Голос Розы раздался за моей спиной одновременно со вздохом Сони. Разумеется, я не стал оборачиваться, нежно поглаживая подругу по щеке, я бросил:
— Жив-здоров, все зрители с удовольствием слушали его храп на протяжении вашего спектакля.
— Слава богу!
Роза, как бабочка, тут же подлетела ко мне, равнодушно наблюдая, как Соня моргает, изумленно распахивает синие очи…
— А я его так ругала: он, вместо того чтобы как следует выспаться перед сегодняшним шоу, чуть ли не до утра рылся в своей библиотеке — искал что-то сенсационное в доказательство своей теории.
— Как видишь, профессор делал все правильно: если бы он спал ночью, то сейчас уснул бы вечным сном.
Я сделал неопределенный жест в сторону неподвижного тела на полу.
— Будь так добра, осторожно брось взгляд на этого малого — кто он? Ты ведь должна здесь всех знать.
Роза без лишних слов исполнила мою просьбу: наклонившись над телом, она замерла на несколько секунд и тут же резко выпрямилась.
— Боже мой! Это Билли Кокрелл, балетмейстер нашего кружка, ведет уроки хореографии, учит танцам… Кстати сказать, Билли — парень нетрадиционной сексуальной ориентации, при каждом удобном и неудобном случае предлагает свои секс-услуги всем лицам мужского пола. — Роза внезапно нахмурилась. — Боже мой! А ведь Билли мертв, значит, я должна была сказать все это в прошедшем времени: вел, учил, предлагал… Но как он мог здесь оказаться?!
Пришедшая в себя Соня, услышав голос Розы-Мимозы, после первой слабой улыбки тут же скривилась и довольно-таки энергично поднялась, усевшись на скамье и якобы удивленно озираясь.
— Не поняла — а где все зрители?
— Все зрители ушли — или позвать их, пусть полюбуются, как спящая красавица пришла в себя?
Ехидная Роза ответила раньше меня, мгновенно позабыв про собственные недавние рыдания по поводу почившего жениха. Я только открыл было рот для комментария, но моя любимая не хуже Розы опередила меня:
— Полагаю, я пропустила в сногсшибательном спектакле нечто сенсационное. И ведь, теряя сознание, я что-то смутно слышала — то ли некий собачий скулеж, то ли бабье подвывание…
Браво! Гол в ворота соперника! И ведь, что интересно, данная реплика вполне наглядно говорила о том, что прекрасная Соня сознание и не думала терять: ну, скажите, разве, грохаясь в обморок, вы слышите что бы там ни было, о чем, придя в себя, будете ехидно упоминать? Выходит, воспользовавшись минутной слабостью, Соня просто упала в мои оберегающие объятья.
Я с довольным видом усмехнулся, присвистнул и поднял руку жестом профессионального рефери на ринге.
— Брейк, барышни! Произошло второе убийство, и теперь уж совершенно определенно ясно: убить неизвестный душегуб желал именно профессора Хатвилла, у которого, по всей видимости, великолепный ангел-хранитель.
Не давая девицам и рта раскрыть, я обернулся к Розе:
— Послушай, давай-ка, пока нет лишних людей, покажи мне здесь все входы и выходы. Откуда мог взяться в темноте убийца?
Я еще договаривал свою фразу, когда из темного провала в стене, в том самом месте, где световые лучи создавали видимость портрета Фалка Гревилла, к нам вдруг шагнул, отчаянно зевая и потягиваясь обеими руками, профессор Хатвилл. Увидев нашу теплую компанию с трупом по соседству, он замер, удивленно вскинув брови, и неуверенно улыбнулся:
— Привет! Не понимаю, как я мог уснуть?
Он перевел взгляд с меня на воинственно подбоченившуюся Розу, и на его доселе абсолютно безмятежном и добродушном лице вдруг начали появляться морщинки, свидетельствующие о первых подозрениях.
— Господи, я ведь проспал свой выход!
Он тревожно огляделся, и его взгляд неожиданно упал на неподвижное тело на полу. Профессор сильнее нахмурился.
— Святые угодники, да что тут произошло?! Спектакль уже завершился? И почему Билли валяется у ваших ног?..
Что ни говори, последняя реплика прозвучала, как в лучшем спектакле в духе Шекспира — не хватало только мощных завершающих аккордов. Впрочем, их роль сыграла сирена полицейских автомобилей, как раз подкативших к башне.
Я присел на лавку рядом с Соней и ласково похлопал ладошкой по деревянному сиденью:
— Присаживайтесь, профессор! Сейчас сюда поднимутся инспектор Бонд с бригадой и начнется обычная рутина. Кстати, вы не могли бы ответить мне на простой вопрос: по вашему мнению, кто же это так мечтает отправить вас на тот свет?..