Глава 14
Яркий красный мяч качался в синих-синих, неправдоподобно синих волнах, напоминая картинку из чудесной детской книжки со стихами, которые папа читал ей под торшером с голубым абажуром. Тень от абажура падала на страницы книги, и море оживало, и Даша все время, что лежала на пляже турецкого отеля, вспоминала ту оживавшую картинку, которая теперь казалась ей в тысячу раз лучше, чем настоящее море.
Она ненавидела Турцию. Ненавидела. Не-на-ви-де-ла.
С самого утра она начала отсчитывать часы, торопя и подгоняя время, но оно, как назло, тянулось ужасно долго. Делать было нечего, пришлось опять идти на море, но купаться Даша не стала и сидела под зонтиком, глядя на волны и купающихся. Можно было бы купить какую-нибудь книжку, чтобы скоротать время, но читать Даше не хотелось. Ничего не хотелось. Только спать.
— О, хоть искупаемся напоследок, мужики!
Невдалеке плюхнулось на лежак грузное тело, за ним другое. Господи, вздохнула Даша, опять Василь Семеныч со товарищи. Да сколько же можно! Что им, места мало на пляже?
Однако справедливости ради следовало признать, что места и впрямь было не очень много. Даша пришла поздно, еле успев на завтрак, потому что проснулась в половине десятого, и теперь чувствовала себя совершенно разбитой. К тому времени, как она приползла на пляж, все места были заняты, и ей достался последний лежак с зонтиком. Конечно, можно было бы улечься под навесом, но там мелькали фигуры Женечки и Сонечки, и Даша отказалась от мысли пойти туда.
Она поискала глазами Максима, но его не было. Не было и Аллы, и Никиты с Борисом. Думать о них не хотелось, и Даша устало прикрыла глаза.
— Мам, мама! — звонкий голос разносился над пляжем. — Мам, посмотри, что я нашел! Ну мама же! У меня коралл, настоящий!
Даша подняла голову и вгляделась в белобрысого мальчишку, прыгавшего около берега. Он махал чем-то, зажатым в кулак, а потом опустил голову в воду прямо там, где сидел.
— Алеша! — раздался молодой женский голос. — Подожди, сейчас папа подойдет, и вы поныряете подальше. Не надо здесь, здесь грязно.
По-моему, тут везде чисто, подумала Даша. Интересно, у парнишки папа такой же белобрысый?
Через пару минут подошел папа, оказавшийся большим рыжеватым здоровяком с розовой кожей, обгоревшей на солнце. Взяв мальчишку за руку, он завел его чуть подальше в море, и они начали нырять. Паренек нырял неумело, но очень старательно и не выпускал из руки свой коралл. Да что он там такое нашел и держит? Даша улыбнулась. Наверное, какую-нибудь ужасную ерунду.
— Алеш, отдай мне твой коралл! — крикнула женщина с берега. — Тебе же неудобно!
— Удобно! — отозвался мальчишка и нырнул следом за отцом.
Дашу словно по голове стукнуло. Мальчик Алеша, его мама и рыжий папа исчезли, перед ней вместо моря был бассейн, и в ушах звучал хрипловатый голос: «Можно нырять как угодно, главное — угол наклона тела… Спорим, красиво нырну?» Словно перед ней прокрутили фильм, и она видела сейчас на экране, как смеется Женечка, качает головой Алина и неуклюже падает в воду Борис, сжимая кулаки. Так вот зачем все это было нужно! И понятно, откуда жвачка на камне — когда он плыл по дну, он прилепил его тем, что оказалось под рукой. С минуты на минуту должна была объявиться полиция, и больше делать ему ничего не оставалось.
Память отмотала пленку назад, и Даша вспомнила рафтинг. Борис зашел в автобус последним: сказал, что потерял часы. Конечно, ему легче всего было в суматохе сорвать кулон с шеи жены. Наверное, он бросил его на землю, а потом просто вернулся на то место, где лежала Алла, и поднял его. Он не особо рисковал, поняла Даша, ведь если бы кто-то что-то заметил, всегда можно было сказать, что он нашел упавший кулон и теперь несет его обратно. Впрочем, если бы ей не взбрело в голову нырять посреди ночи в бассейне, риск вполне бы себя оправдал.
Интересно, стоит рассказать о ее догадке Алле или нет? Да ну их, подумала Даша, пусть сами разбираются. Неужели Борису так нужны деньги?
— Все, бабки закончились! — врезался в ее мысли голос Василь Семеныча. — Олежек, будем пить на твои.
— На мои мы уже пили, — отозвался хмурый Олежек. — Не помним, что вчера было.
— Да какая тебе разница! — заржал Буфер. — Главное, без последствий!
— Насчет последствий ты уже дома узнаешь. Помянешь тогда блондиночку, ой помянешь!
— Не каркай! — оборвал Олежека Буфер. — Сам же клеился к той, серебристой, которая потом ласты склеила в ванне.
— Точно-точно! — поддержал приятеля Василь Семеныч. — Так слюни распустил, что чуть с аниматором не сцепился. Кстати, он же потом тоже утоп, кажется? Вот повезло нам тут на покойничков!
— Да не потом, а в ту же ночь и утоп, — скривился Олежек. — И вовсе не собирался я с ним драться. Я что, псих?! Кстати, он со своей бабой был. Мы уж с ним так, по пьяни…
— У тебя все или по пьяни, или через одно место, — заметил Буфер. — А аниматор-то, помню, на бабенку серебристую облизывался, хоть и со своей был.
— О, вон Игоряша подваливает, — прервал их милую беседу Василь Семеныч. — Пошли до бара, что ли? Все равно делать не хрен.
Так же тяжело поднявшись, троица отправилась навстречу Игоряше. «Ну вот, — подумала Даша отстраненно, — теперь хоть знаю, как его зовут». И тут до нее дошел смысл разговора.
Не раздумывая, Даша вскочила и догнала троих мужчин. Она потянула за рукав Василь Семеныча, и тот остановился.
— Ты чо? — вперил он в Дашу мутный взгляд.
— Скажите, пожалуйста, где вы Алину видели?
— Кого?!
— Вы сейчас говорили про женщину, которая утонула в ванне. А где вы ее видели?
— Да на берегу, вот здесь и видели, — вмешался Олежек. — А вам, девушка, что, собственно, надо?
— Вы точно видели ее на берегу? В тот самый вечер, когда аниматор утонул?
— Ну. Она тут ходила одна, я и предложил ей компанию составить. Типа, отдохнуть вместе культурненько. А ты кто ей, подруга, что ли?
— Подруга, — ответила Даша. — Спасибо большое.
Она повернулась и пошла обратно.
— Эй, подруга! — догнал ее Олежек. — Может, с нами рванешь? Отпразднуем конец заслуженного отдыха!
— Нет, спасибо, — покачала головой Даша. — Я с мужем отпраздную.
— А, ну если с мужем… тогда покедова.
Даша уселась под зонтик, достала из сумки Алинин блокнот и начала привычно вертеть его в руках. Значит, Алина была на берегу в тот вечер. И она видела аниматора. А потом очень убедительно объясняла, почему не следует обращаться в полицию, и приводила совершенно нелепые аргументы, на которые могла попасться только Даша. И что все это значит?
«Она видела убийство», — спокойно сказал внутренний голос. Она видела, что произошло на берегу в тот вечер, потому что, повстречавшись с ребятками Василь Семеныча, никуда потом не пошла, а осталась на берегу. Может быть, она что-то заподозрила и спряталась, а может быть, увидела случайно. Но ясно одно — Алина знала, кто виноват в смерти Николая.
И почему же тогда она не захотела поднимать шум?
Ответ нашелся очень быстро. Потому что она любила деньги. Человек, который способен все утро писать идиотское, бессмысленное заявление, вместо того чтобы расслабляться на пляже, только потому, что ему пообещали какой-то гонорар, должен очень любить деньги. У Даши не раз была возможность убедиться: Алина экономила на всем, включая чаевые, но только не на себе. И, по всей вероятности, а также исходя из того, чем все закончилось, она попыталась шантажировать убийцу.
В новую версию укладывалось все — и Алинино нежелание обращаться в полицию, и то, что она пыталась убедить Дашу, будто все произошедшее — несчастный случай, и то, что ее саму в конце концов убили. Умная, прекрасно разбирающаяся в мужчинах Алина где-то допустила ошибку и неправильно оценила убийцу. Что же из этого следует?
Что убийца был женщиной, ответила себе Даша. В женщинах Алина разбиралась хуже и вообще оценивала их невысоко. Правда, остается открытым вопрос, как женщина справилась с самой Алиной, но еще интереснее, что же там была за женщина.
В памяти Даши всплыл тот вечер, когда она разговаривала с Николаем. Он что-то такое сказал… Что-то такое, что она должна вспомнить. Какую-то ерунду, которая никак не хотела вспоминаться, потому что была очень важной ерундой. «Вспоминай! — приказала себе Даша. — Вспоминай, черт возьми! Ты уже выяснила почти все совершенно случайно, неужели сейчас не сможешь сообразить хоть что-то сама?!»
Николай хотел узнать, как зовут Алину, но Даша ему не сказала. Тогда он ответил, что посмотрит в книге регистрации. В книге регистрации? Нет, дело вовсе не в ней. Потом он показал свою ногу, объяснил, что ее сильно свело и что он купаться больше не собирается. А еще… еще… Еще он как-то так забавно назвал Алину, каким-то совершенно неподходящим к ней словом. Каким же… Подружайка!
«Да ладно, у меня все равно сегодня свидание. С девчонкой почти такой же масти, как и твоя подружайка», — отчетливо проговорил Николай у нее в голове.
И Даша поняла.
«Почти такой же масти». Вот та ерунда, которую она пыталась вспомнить. У него было свидание с блондинкой, потому что Алина для него была именно блондинкой. И женщина, голос которой Даша слышала тогда из кустов, была блондинкой.
Если Алина ее шантажировала, значит, женщина из своих, из тех, с кем мы общались. Блондинка у нас Алла. И Сонечка, у нее же тоже светлые крашеные волосы. И обе они могли убить Алину, потому что им было кому помогать. Остается только один вопрос — кто из них? «И зачем понадобилось убивать аниматора», — добавил внутренний голос.
Пожалуй, «зачем» не так уж принципиально.
Мяч с площадки упал около Даши, и она вздрогнула. Вокруг кричали люди, ярко светило солнце, плескалось море, а ей казалось, что она попала в тот вечер, когда Алина ходила по берегу, а еще живой Николай разговаривал о чем-то со своим убийцей.
«Выходит, кулон с опалом здесь совершенно ни при чем, — сказала Даша про себя. — Борис украл его на рафтинге и спрятал камень в бассейне, а я потом нашла, но история с кулоном не имеет никакого отношения к убийству. Если только не Борис помогал Алле опускать тело Алины в воду, конечно. Да, но еще меня кто-то толкнул в витрину, а потом приходил и стоял у меня под дверью. Это был один и тот же человек? Что вообще означают происшествия со мной? Меня тоже хотят убить?
Максим! Максим ни при чем. Нужно найти его и все ему рассказать, он придумает, что делать дальше.
Даша вскочила и уже пошла в сторону отеля, но тут увидела Максима на волейбольной площадке. Подошла и стала смотреть на него, пытаясь поймать его взгляд, но у нее никак не получалось. Наконец, приплясывая на месте от нетерпения, она решила окликнуть его.
«Подожди, — внезапно вмешался проклятый внутренний голос. — Подожди, ты знаешь еще не все. Один раз ты уже ошиблась, давай не будем торопиться. Ведь так и непонятно, кто же пугал тебя ночью. И ты абсолютно уверена, что не Максим помогал Сонечке затаскивать тело в ванну, а потом ронять туда фен?»
Даша повернулась и медленно пошла обратно. Желание рассказывать о своих догадках Максиму пропало. «Давай сначала выясним, кто же убил Алину — Сонечка или Алла, а уж потом разберемся с Максимом», — посоветовал внутренний голос, и Даша с ним согласилась.
Она села на свой лежак и снова принялась поглаживать Алинин блокнот. Сейчас Даша отчетливо поняла, что сама не сможет ничего выяснить, ей нужна чья-то помощь. Наверное, надо обратиться в полицию. Теперь Василь Семеныч и его Олежеки смогут подтвердить, что Алина была той ночью на берегу. Пускай полиция расследует хоть что-нибудь! «А ты помнишь, как тебя допрашивали? Хочешь повторения?» — поинтересовался внутренний голос, и Даша поежилась. Плевать! Больше всего она не хочет, чтобы убийца летел с ней одним рейсом в Москву, и окончательно решила обратиться в полицию.
«Сделаю все сама, — подумала Даша, — без всяких администраторов и гидов. В конце концов спрошу, где у них полицейский участок, приду и все расскажу. Думаю, английский они понимают. Вдруг мне повезет, и я попаду на нормального полицейского, которого описывают зарубежные детективы, умного и хорошего?»
Надежда, конечно, слабая, но Даша твердо собралась сделать все, что от нее зависит.
Она достала из сумки полотенце, положила его под голову, зажала в руке книжку и решила немного подремать. Скоро обед, а после обеда можно пойти искать полицейский участок. Лежа на своем любимом китайском ежике, Даша закрыла глаза и… уснула.
* * *
А когда открыла глаза, то не сразу поняла, где находится. Солнце опускалось к морю. Людей на пляже было совсем немного, и ощутимо похолодало. Даша подняла голову и огляделась. «Господи, да я все проспала! — с ужасом поняла она. — И ни в какой участок не попала, не говоря уже об обеде!»
Даша встала, сложила свои вещи и пошла к главному корпусу. Голова была какой-то странной, как будто в нее напихали опилок, и немного кружилась. «Это, наверное, от голода, — подумала Даша, — я же не ела нормально черт знает сколько времени. Надо хотя бы соку попить, что ли». Она присела на скамейку под «розанами», но вспомнила вчерашних итальянцев и поспешно встала. Слишком много загадок, повторила она про себя, и у всех плохие ответы.
Войдя в холл, она сразу увидела Максима, разговаривающего с Машей и Левой, за спинами которых вертелись Женечка с Сонечкой, и неожиданно для себя приняла решение. Она подошла к нему вплотную, и, когда он заметил ее, у него стало такое лицо, будто перед ним появилось привидение.
— Можно тебя на минутку? — спросила она и, не дожидаясь ответа, отвела его в сторону. — Хочу кое-что сказать. Завтра рано утром я пойду в полицию.
— Хочешь меня сдать? — невесело усмехнулся он.
— Нет. Не тебя. Я почти знаю, кто убийца, но не могу сама сделать последний шаг. Пусть теперь расследованием занимается полиция. Алину убили потому, что она шантажировала убийцу аниматора, что можно доказать. Но я, собственно, не об этом. Просто не хочу, чтобы для тебя визит полиции стал неприятным сюрпризом и ты бы не вздумал им врать, как и мне, что не имеешь к Алине ни малейшего отношения.
Максим недоверчиво покачал головой.
— Ты в самом деле хочешь идти в полицию?
— Да.
— Неужели ты думаешь, Даш, будто я такой дурак, что стану врать по поводу вещей, всем давно известных?
— Я ничего не думаю, — устало ответила Даша. — Я просто предупреждаю тебя, потому что один раз ты уже показал себя полным дураком, и не факт, что не покажешь еще раз.
Максим собрался было что-то возразить, но она уже шла к лестнице, помахивая блокнотиком Алины.
У себя в номере она упаковала Морошку и сунула головоломку во внутренний карман сумки. Тут вспомнила, что хотела попить соку, и подошла к двери, чтобы вернуться в холл, но в дверь деловито постучали. Ни на секунду не задумавшись, Даша распахнула ее.
— Привет еще раз. Я по поводу фотографии. — За порогом стоял Лева. — Я как раз всем раздаю то, что они заказывали, а ты так быстро из холла убежала… Расплатишься?
— Да, конечно, — кивнула Даша. — Сколько там с меня, напомни…
Лева назвал цену, и Даша полезла в сумку за кошельком. Денег оказалось почему-то меньше, чем она рассчитывала, но Даша даже не успела этому удивиться — в номер опять постучали.
— Войдите! — крикнула она.
Вошел Максим.
— Мне нужно с тобой поговорить. Лев, извини, у тебя что-то серьезное?
— Серьезное, — улыбнулся тот. — Вымогаю деньги. Ну все, Даш, пока, держи свою фотографию.
Даша растерянно взяла у него свой снимок и посмотрела на Максима.
— В чем дело? Ты хочешь меня отговорить от обращения в полицию?
— Нет, не хочу, — покачал он головой. — Пойдем погуляем?
— Что?!
— Пойдем погуляем, — повторил Максим. — Ты, кажется, больше не шарахаешься от меня, так что, надеюсь, не будешь подозревать в том, что я собираюсь оставить на берегу Турции твой хладный труп. Предлагаю просто походить около моря. Скоро уже уезжаем, и сегодня у нас последний спокойный вечер в «Сафире».
Даша глядела на него, не понимая, зачем ему понадобилась какая-то прогулка. Все уснувшие подозрения всколыхнулись, и внутренний голос попытался что-то сказать, но Даша пресекла его попытку. «Здесь был Лева, — подумала она, — не станет же Максим меня убивать после того, как его видел свидетель?»
— Подожди, только деньги уберу, — сказала она, поворачиваясь к сумке.
Максим сделал сзади почти неуловимое движение, и Даша молниеносно обернулась.
— Можно я в туалет зайду? — спросил он.
Даша молча кивнула и, когда дверь за ним закрылась, опустилась на стул.
Они ходили по берегу уже час, туда и обратно, а она все еще не могла понять, зачем ему понадобилось сюда ее притаскивать. Он не пытался завести Дашу в темные кусты, не звал прогуляться по пирсу, а просто рассказывал о чем-то, время от времени спрашивая ее мнение. Тогда Даша что-то отвечала, иногда невпопад, и они продолжали бродить туда-сюда. Сначала на берегу было еще несколько пар, кроме них, но когда зазвучала музыка на танцполе, они исчезли, и Даша с Максимом остались одни.
Наконец он замолчал, они уселись на камни и стали смотреть в темные волны. Поднялся ветер, и Даша в своем легком платье озябла, хотя вечер был теплый.
— Ну что, пойдем обратно? — повернула она голову к Максиму.
Немного помолчав, тот сказал:
— Знаешь, Даш, я собираюсь сегодня напроситься к тебе в номер, но не знаю, как это лучше сделать. Давай я не буду ничего придумывать, потому что у меня все равно не получится, а просто спрошу… Можно я с тобой останусь ночевать?
Даша потеряла дар речи.
— Т-ты что, меня так соблазняешь? — наконец смогла она выговорить, радуясь, что в темноте не видно, как покраснели ее щеки.
— Нет, я так тебя пытаюсь защитить.
— Ты меня уже пытался защитить один раз, — вырвалось у Даши, но она тут же пожалела о своих словах.
Максим промолчал. Они посидели еще немного, и Даша почувствовала, что нужно что-то сказать или сделать.
— И от чего ты пытаешься меня защитить? — спросила она наконец.
— Да я не знаю! — Он поднялся. — Откровенно говоря, я считаю, что аниматор никакого отношения к смерти Алины не имеет и ты все напридумывала. Но если все-таки я не прав… Маловероятно, но тогда в отеле есть человек, который уже убил двоих и вполне может убить третьего. И мне вовсе не хочется, чтобы этим третьим была ты. Я все ясно объяснил?
— Вполне, — кивнула Даша и встала рядом с ним. — Давай мы с тобой сделаем так: ты возвращайся в холл, а я посижу еще немного здесь и подумаю над твоим предложением. Хорошо? А потом приду и скажу тебе. Я понимаю, что тебе мои слова кажутся идиотизмом, но мне так удобнее.
Она не стала говорить, что ее здравый смысл начинает отказывать, когда он сидит рядом с ней. В то же время Даша не могла не признать, что в предложении Максима есть резон. Но она не рассказывала ему ни про Аллу, ни про Сонечку, и он не знал, кого ей следует опасаться. А она знала. Поэтому чувствовала себя достаточно спокойно.
— Даш, ты что? — посмотрел он на нее сверху вниз. — Я тебе говорю, что опасаюсь возможного убийцы, а ты мне предлагаешь оставить тебя на ночном берегу на неопределенный срок, пока ты дозреешь до какого-нибудь решения!
Даша огляделась и показала ему:
— Вон, видишь, пара сидит в двадцати шагах от нас. Как ты думаешь, убийца будет убивать меня на глазах у свидетелей? Вокруг полно людей. Основная масса отправилась, понятно, на танцы, но скоро народ придет сюда, будь уверен. Так что на берегу я в безопасности, и ты можешь за меня совершенно не беспокоиться. Если парочка вздумает уйти, то я просто встану и пойду следом за ними. Но я не думаю, что мне понадобится так много времени, чтобы определиться, нужен ты мне в моем номере или нет.
— Хорошо, — согласился Максим. — Жду тебя в холле. Только учти: на размышления тебе не больше двадцати минут.
Он отошел на несколько шагов и обернулся:
— Да, и можешь не беспокоиться по поводу соблазнения. Я же джентльмен, хоть и не очень образованный.
Даша покраснела вся, так что даже пальцам стало горячо, и махнула ему рукой, но он уже поднимался к аллее. Ну что ж, теперь можно спокойно подумать. А двадцать минут и не понадобятся.
Но, сидя одна на берегу, Даша поняла, что ей здесь не нравится. Ей было как-то не по себе. Когда Максим находился рядом, все казалось абсолютно другим, и она обозвала себя трусихой. Но с каждой минутой ей становилось все тревожней. Ветер дул слишком сильный, море выглядело слишком темным, музыка играла слишком далеко… Фонари горели только на аллее, и то не все, и даже звезды на небе не могли заставить Дашу любоваться ночным небом.
В море раздался какой-то всплеск, и она вздрогнула. С момента ухода Максима прошло не больше пяти минут. «Он, наверное, даже не успел дойти до корпуса, — подумала Даша. — Посижу еще столько же, а потом быстро пойду. По дороге придумаю, что сказать. Как же тут неприятно одной!»
Она вспомнила про пару, сидевшую неподалеку, и обрадовалась. Ей захотелось подойти и спросить что-нибудь, например, который теперь час, чтобы от их голосов исчезло ощущение тревоги. Даша встала и пошла к двум теням на берегу.
— Простите, вы мне время не подскажете? — вежливо спросила она у темной спины, и парень обернулся. Даша шагнула назад и, оступившись, не удержала равновесие и упала. Прямо на нее смотрел, прищурившись, итальянец, а за его спиной поднималась девушка.
— Опять?! — ахнула Даша. — Опять вы?!
Она вскочила и быстро пошла прочь. Сзади послышались шаги, что-то негромко сказали, и она перешла на бег. К аллее! Даша повернула, но тут увидела, что итальянка ухитрилась обогнать ее и теперь стоит на аллее, ожидая, пока Даша подойдет. Это было чересчур! Кричать Даша не хотела, да и какое-то чувство не позволяло ей закричать просто так, без всякой внешней причины, но и проходить мимо этой странной девушки она не собиралась. Резко свернув, Даша быстро пошла вдоль по берегу.
«Пройду мимо стройки, — решила она, — заодно прогуляюсь. А там наверняка есть проход на главную дорогу, вот и выберусь. Вряд ли на стройке есть бомжи, как в России». Она обернулась: итальянцы стояли на месте и смотрели ей вслед, к берегу с аллеи спускалось еще два человека. Ну вот, огорчилась Даша, подождала бы минуту, и не пришлось бы так идиотски убегать. Но не возвращаться же! И она пошла дальше, осторожно ступая.
Через десять минут Даша вышла с пляжа «Сафиры» и оказалась на территории строящегося отеля. Она уже была здесь один раз днем, но ночью все выглядело совершенно иначе. Камни шуршали под ногами, море билось о берег, поднимая брызги, и когда они долетали до Даши, она ежилась от холода. Здесь, кроме нее, не было ни одного человека. Окружившая Дашу темнота, сгустившаяся как-то очень быстро, казалась враждебной, и она старалась идти как можно быстрее.
Наконец дошла до темной громады стройки, возвышавшейся слева. Нагромождение больших валунов отделяло ее от мрачного недостроенного здания со слепыми провалами окон, казалось, нависшего над морем. Даша ожидала, что, пройдя мимо этого жутковатого места, она снова увидит огни и услышит музыку — в другом отеле, но за стройкой виднелись точно такие же, уходящие все дальше и дальше по берегу. Да тут целый комплекс новых отелей строится, поняла Даша. Ну что ж, значит, строительство идет по всему берегу, только и всего, сказала она себе, и нечего так пугаться. Сейчас найдем между ними тропинку, ее не может не быть, и выйдем на нормальную дорогу, с вонючими машинами, зазывалами возле магазинчиков и многочисленными кафе.
«Какие зазывалы? — спросил внутренний голос. — Ты догадываешься, сколько времени? Максим сейчас пойдет тебя искать!»
Представив себе Максима, как он ходит по пляжу, разыскивает ее, Даша ощутила внезапное облегчение, и страх перед безмолвной чернотой вокруг нее, нарушаемой только шорохом ее шагов и плеском волн, на секунду отступил. Нужно возвращаться. Бегство было сплошным идиотизмом. Просто нервы никуда не годятся, оправдывалась она перед собой, разворачиваясь и собираясь идти обратно. Ну ладно, десять минут — и она вновь окажется на своем пляже…
И в ту же секунду Даша увидела в сорока шагах перед собой движущуюся тень. Две тени.
Тело среагировало молниеносно. Даша еще говорила себе, что это какая-то парочка пошла заняться любовью подальше от отеля, а оно уже метнулось на стройку. Перескочив в темноте через какие-то бетонные плиты, Даша присела за ними и прислушалась.
Тихо. Ничего не слышно. Шорох шагов. «Сейчас они пройдут дальше, — подумала она, — или вздумают сделать то, зачем пришли, прямо здесь. В хорошем я тогда окажусь положении!»
Шаги затихли, а потом начали приближаться. Не может быть! Что нужно влюбленным на стройке? Не острые же ощущения…
Шаги приближались. С ужасом Даша вслушивалась в шорох камней под чьими-то ногами. Все ближе, ближе, ближе… Ей показалось, что даже волны утихли, и на всем берегу остались только звуки шагов, неумолимо приближающиеся к ней. Да что ж за парочка такая, пронзила ее мысль, которая идет МОЛЧА?!
Это за тобой, спокойно сказал кто-то в голове. Беги!
Не раздумывая больше, Даша вскочила и бросилась бежать вглубь, туда, где поднималась бетонная стена с огромными дырами. Сзади раздался тихий вскрик, а потом топот шагов. Обернувшаяся Даша успела заметить, что тень бежит за ней, словно раздваиваясь на ходу. «Убийцы. Их двое. Кричать бесполезно — с одной стороны километровая стройка, с другой „Сафира“, до которой звук не долетит. Мне нужно спрятаться… Мне нужно спрятаться!»
Не разбирая дороги, перепрыгивая через какие-то обломки, чуть не упав пару раз, Даша добежала до серого здания и влетела внутрь. Быстро, быстро, по шуршащему бетону, наверх по лестнице, и где-нибудь притаиться. Здание большое, ее не найдут…
Бетонные стены чернели по бокам, совсем рядом плескалось море, а за спиной слышались быстрые шаги. Даша завернула за один поворот, за другой, опять взбежала по лестнице и оказалась непонятно где, в каком-то помещении. В стенах были окна, но они выходили не на море, а в такие же «комнаты». Подбежав к одному из окон поближе, Даша отпрянула: внизу — черный провал. Отбежала к другому, перескочила через «подоконник» и увидела краем глаза, как тень скользнула в ту комнату, где она только что была. Прижалась к стене и затаила дыхание.
Человек в соседней комнате медленно обходил ее, поочередно подходя к каждому окну. Звук тяжелых шагов, потом тишина, затем опять шаги… Даша услышала хруст под его ботинками и подумала, что нужно снять босоножки. Но не успела. Шуршание слышалось все ближе, и, когда прямо рядом с ней раздалось тихое покашливание, она не выдержала — метнулась прочь из комнаты, перепрыгнула еще через один «подоконник», услышала сопение почти за спиной и, не глядя, свернула вбок. На ее счастье, там оказалась дверь, а за дверью лестница, и Даша вновь помчалась наверх, выше и выше, не считая этажи.
Топот сзади затих. Даша прислушалась, но ничего не было слышно. Подумала: наверное, он ищет другой путь наверх или потерял ее. Остановилась перевести дыхание и оглядеться. «Нужно спуститься вниз и бежать к „Сафире“, — сказала себе Даша, — в здании должно быть много выходов. В конце концов я могу выпрыгнуть в окно». Постояв неподвижно еще секунду, она решила попробовать вернуться назад, надеясь, что убийца пошел искать ее с другой стороны, и вдруг ощутила, что тишина стала другой. Сумрак вокруг словно обрел форму, начал сгущаться, и впереди от нее, там, где он был самым плотным, показалась светловолосая тень.
Даша окоченела. Она совсем забыла, что убийц двое. «Они меня затравят, как охотники лисицу! — подумала она. — Мне даже камень искать бесполезно, потому что у них наверняка есть оружие». На какое-то страшное мгновение ей показалось, что у нее отнялись ноги и сейчас она упадет, беспомощно глядя на то, как приближается черный силуэт без лица. В отчаянии перевела взгляд влево и заметила, что там за очередным «окном» идут какие-то коридоры, ответвляясь друг от друга. «Беги!» — закричал внутренний голос, но Даша продолжала стоять неподвижно. От светловолосой убийцы ее отделял один проем, только почему-то высокий. «Я не перелезу, — отчаянно кричал кто-то в Дашиной голове, — пока я буду карабкаться, она меня убьет. Но мне нужно туда попасть, потому что в коридорах я могу спрятаться и выбраться наружу, пока меня ищут…»
Тень впереди начала приближаться, как-то странно раскачиваясь. Даша, замерев, еще секунду смотрела на светлые волосы, а потом рванула вбок, к самому дальнему проему с высокой стеной. Она не думала ни о чем, пока разбегалась, и, только оттолкнувшись, внутренним зрением увидела вокруг себя спортивный зал и услышала зычный голос: «Отлично, отлично, умница», отдающийся от просторных стен. Легким, красивым прыжком Даша Соложенцева, бывшая гордость тренера сто девяносто пятой школы, чемпионка по прыжкам в высоту, перелетела через стену и приземлилась на обе ноги с другой стороны. Даже не покачнувшись, она тут же бросилась в коридоры, показавшиеся ей огромными норами, а за ее спиной по-прежнему шуршали шаги.
Даша металась то влево, то вправо, коридоры переходили один в другой и казались огромным лабиринтом, из которого нет выхода. У нее появилось ощущение, что сейчас, за очередным поворотом, прямо на нее выйдет тень со светлыми волосами, у которой в руке будет смерть. Но бежать назад Даша не могла, и каждый раз, когда поворачивала за угол, сердце у нее куда-то пропадало, но впереди была только черная пустота.
Пробежав несколько коридоров, беспорядочно заворачивая то в один, то в другой, она наконец остановилась. Шагов не было слышно. На каком она этаже, Даша не понимала, ясно было только, что высоко. Один из коридоров заканчивался пустотой, и, подойдя к ней, Даша вновь увидела все тот же черный провал, только с другой стороны. В ту же секунду ей послышались какие-то звуки. Отчаянно завертев головой, она заметила углубление в правой стене, в трех метрах от провала, и вжалась в него.
Углубление было достаточным, чтобы Дашу нельзя было увидеть со стороны лестниц. Молясь о том, чтобы убийца не вздумал подойти к краю, Даша превратилась в тонкий лист, в невидимку, в часть бетонной стены. По коридору раздались шаги. Даше показалось, что у нее перестало биться сердце, когда невысокая фигура со светлыми волосами, пройдя мимо нее, остановилась на краю провала и стала изучать другие этажи.
«Толкай! — приказал внутренний голос. — Немедленно!» Даша приготовилась, понимая, что это ее единственный шанс, и не сделала ни шагу. Она стояла в трех метрах за спиной женщины, собиравшейся ее убить, но не могла ее толкнуть. «Толкай! — закричало все внутри. — Она сейчас обернется и убьет тебя!» Но Даша стояла неподвижно.
И тут женщина перед ней пошевелилась. Достала из кармана какой-то предмет, черный, прямоугольный, и сжала в руке. «Пистолет, — подумала Даша, — я даже не могу попробовать опять убежать, потому что она выстрелит мне в спину». И в эту секунду женщина начала оборачиваться. Поняв, что сейчас она увидит лицо убийцы, Даша не выдержала и с отчаянным вскриком бросилась прямо на нее, толкнула почему-то показавшееся тяжелым тело, чуть не свалившись за ним следом, и с ужасом увидела, как оно летит вниз, в провал. Раздался звук, похожий на треск разрезаемого пополам кочана капусты, и Даша, стоя на самом краю, увидела внизу, под собой, неподвижный светлый силуэт.
Глядя на тело, Даша машинально отряхнулась и чуть не закричала, когда камешек, прилипший к сарафану, с глухим стуком упал на бетонный пол. Даша попыталась шагнуть, но ноги у нее подогнулись, и она бессильно опустилась вниз, держась за стену. Руки дрожали. Даша поднесла их к лицу, и дрожь усилилась. «Сделай что-нибудь», — шепнул кто-то внутри ее, и она послушно наклонилась к босоножкам, принялась расстегивать замочек. Она не знала, сколько провозилась с правой, но когда она сбросила босоножку с левой ноги, получилось гораздо быстрее. Дрожь почти ушла, и Даша смогла встать на ноги. Медленно-медленно, не чувствуя боли в босых ногах, ступавших по битым камням и шершавому бетону, побрела в ту сторону, откуда, как ей казалось, она прибежала.
«Я только спущусь и заберу пистолет, потому что он мне нужен», — говорила она себе. Но понимала, что притворяется сама перед собой. Дело было не в пистолете. Самым разумным сейчас было немедленно выбираться из страшного недостроенного дома, потому что где-то неподалеку ходит второй убийца, от которого ее не спасет никакое оружие. Но, продолжая твердить себе, что ей обязательно нужно забрать пистолет, Даша продолжала спускаться по лестницам и идти по бесконечным коридорам. Какая-то необъяснимая сила, заглушая все доводы разума, заставляла ее двигаться туда, где лежала светловолосая женщина, убившая Алину. А теперь ее саму убила Даша. И Даша хотела увидеть ее лицо, узнать, кого она убила. Она не могла просто так убежать со стройки, потому что ее руки еще чувствовали тяжесть тела, которое толкали с бетонного края. Алла или Сонечка? Алла или Сонечка?
Пару раз Даша останавливалась, потому что ей слышались шорохи за спиной, но, когда оборачивалась, там никого не было. Вокруг стояла тишина. Наконец, озираясь, вышла на нижний этаж и подошла к окну.
В середине ровной площадки лежало тело с разбросанными в стороны руками, и теперь было видно, что около головы натекла черная матовая лужа. Пистолет, наверное, отлетел при падении, подумала Даша. Она перелезла через очередной высокий проем, разорвав платье и расцарапав живот, и очень медленно, аккуратно переступая босыми ногами, подошла к лежащей женщине.
Подойдя, присела на корточки и хотела перевернуть ее, но не смогла даже дотронуться. Ее била крупная дрожь, руки тряслись, Дашу бросило в пот. «Я должна знать, — сказала она себе. — Она убила Алину. Я должна знать».
Мысль об Алине подействовала, и Даша, собравшись с силами, резко дернула тело за плечо. Оно перекатилось неожиданно легко, и Даша, не сумев сдержать вскрика, с изумлением уставилась на лицо.
Перед ней, глядя куда-то Даше за спину широко открытыми глазами, лежала Маша, и ее светлые волосы пропитывались кровью. На том месте, где должна была быть левая скула, Даша видела кровавую мешанину из камней, угол приоткрытого рта был разорван, и из него стекала черная струйка. Она бежала по шее и пропадала за вырезом майки, по краю которой у Даши на глазах расползалось все шире и шире красное пятно.
Даша сидела на коленях, окаменев, не в силах отвести взгляд от изуродованного лица. В этот момент из дверного проема напротив раздался дикий вскрик. Прямо на Дашу, размахивая чем-то черным и большим, вылетела высокая мешковатая фигура. Еще секунда — и она нависла над ней. Даша не успела даже закрыться рукой. Выстрел оглушил Дашу, эхом отразился от стен, и фигура осела. В метре от Даши скалил зубы Лева, а к ней катился большой круглый камень. Докатившись до Машиного тела, он наконец остановился. Даша оторвала от него взгляд и увидела двоих людей, один из которых подбегал к Леве, держа его под прицелом пистолета, а другой присел около Даши. Темно-карие, почти черные глаза взглянули на нее, и девушка-итальянка спросила с заметным акцентом:
— С вами все в порядке? Не бойтесь, скоро будет врач.