Новый день
С самого утра я постарался загладить свою вину перед котом: лично для него отварил два кусочка горбуши и положил все на тарелочку у печки.
Маврик взглянул на меня недоверчиво, осторожно приблизился к блюду и тут же умял все за милую душу, после чего вальяжно подошел ко мне и милостиво потерся о мои колени.
– Прости, друг, за вчерашнее – погорячился, – сказал я, в свою очередь, почесав кота за ухом.
Между тем новый день стремительно набирал обороты. Я выпил свой традиционный утренний кофе, съел горяченький омлет и еще немного посидел над тетрадями бабы Арины, на этот раз пытаясь найти меж страниц хотя бы одну ее фотографию.
Мои поиски оказалась безуспешными. Удивительно, но факт: я впервые находился в доме женщины, к тому же – ведьмы, по отзывам Мити Углова, настоящей красавицы и при этом нигде не мог найти ни одной ее фотографии.
Впрочем, надежда у меня еще оставалась: в спальне на этажерке красовалась целая стопка книг и журналов. Я отложил их просмотр на вечер, по-быстрому собрался, упаковал подшивку «Зари Глухова» в объемистый пакет; наученный собственным опытом, прихватил с собой остаток хлебного батона, который и раскрошил перед крыльцом для птичек, после чего с чистой совестью направился в редакцию.
Редакция встретила меня мирным теплом и почти домашним ароматом кофе и свежей выпечки.
– Как вы кстати, – тут же узнала меня секретарша Татьяна Николаевна, приостанавливаясь в дверях красного уголка, куда направлялась с чашкой в руках. – Мы как раз решили немного согреться. Присоединяйтесь!
Разумеется, я с готовностью присоединился, первым делом шлепнув на стол у окна подшивку газет. Можно сказать, что мне повезло: в красном уголке присутствовал едва ли не полный состав редакции, меня тут же с ними и познакомила, подхватив под руку и усадив в самый центр, Ляля, показавшаяся мне еще красивее, чем вчера.
– Позвольте представить вам лучшего Шерлока Холмса всея Руси Алена Муар-Петрухина! – первым делом провозгласила Ляля не без пафоса, слегка раскланявшись (от моего имени) во все стороны.
Тут же она начала весело и непринужденно представлять мне своих коллег, кивая в направлении каждого.
– Наша дорогая Юлия Александровна, корректор, – она улыбнулась моей знакомой – круглолицей, приятно полноватой женщине слегка за тридцать, с которой мы тут же обменялись улыбками добрых знакомых.
– А ведь это… – пропела Юлия Александровна, кивая на меня, – Ален привел меня в чувство. Помню как сейчас: я отправилась в красный уголок ставить чайник…
– …и стала вторым трупом, – усмехнулся мелкий мужичонка в темном свитерке и жиденьких брючках.
Заметив, что я услыхал его реплику, он несколько смущенно приподнялся и, поставив свою чашку на стол, протянул руку для пожатия:
– Вот так, Ляля, как видишь, я сам себя представил!
Ляля царственно кивнула:
– Мне остается лишь добавить, что это Вадик Пивоваров – бессменный водитель районки уже не помню на протяжении скольких лет.
– От Рождества Христова, – в свою очередь хихикнула Юлия Александровна и тут же дружески пихнула Вадика в бок.
– А вот моя коллега Ольга, корреспондент сельхозотдела. Ее в тот день в редакции не было, у нее был отгул.
Ляля кивнула на тщедушную девицу в очках – девица была из тех, кого толком и не замечаешь, а в памяти только и остаются одни очки. Словно зная об этом, она сдержанно кивнула, даже не поднимая на меня глаз, не отрываясь от поглощения горячего чая из своей кружки.
Тут дверь на мгновенье приоткрылась, и молодая симпатичная брюнетка с безупречной прической отрывисто бросила: «Петя – ко мне!», – тут же исчезнув.
– А это была наш замредактора Галина Петровна, ныне исполняющая обязанности первого лица редакции, – тут же отметила Ляля и пальцем ткнула в спину мгновенно вскочившего и рванувшего на выход парня, что до того сидел в самом углу, с любопытством пялясь на меня:
– А вот этот убегающий кадр – наш фотокорреспондент Петя Ночников, запомни его хотя бы со спины! Правда, боюсь, и это ни к чему: я тебе уже сообщала, что этот человек перманентно занят и свободного времени на банальное убийство у него просто-напросто не бывает.
Тут она развернулась ко мне и широко улыбнулась.
– Секретаря Татьяну Николаевну я представлять не буду, с ней ты знаком с первого визита в нашу редакцию – вы вместе сочиняли твое объявление. Ну, вот ты и знаешь практически всех!
– Ты бы хоть гостю чаю налила, – буркнул водитель Вадик и тут же глянул на часы на своем запястье. – А мне, кстати, пора на техосмотр.
Он быстро допил свой чай, кивнул и вышел, оставив меня одного в цветнике дам, чем они не преминули воспользоваться.
– Ну, как идет следствие? – лукаво поинтересовалась Юлия Александровна, щедро наливая мне крепкого чаю.
– Потихонечку-полегонечку, – ответил я, усаживаясь за стол рядом с Лялей, приятно касаясь своей коленкой ее. – А к вам больше не заглядывал ваш бывший сотрудник и внештатник Митя Углов? Криминал, насколько я теперь в курсе, это его профиль и призвание, ведь так?
– Так, – с важным видом кивнула Татьяна Николаевна. – Да только на этот раз он сам в числе подозреваемых, если я все правильно поняла.
И она вопросительно уставилась на Лялю, которая слегка покраснела и бросила на меня смущенный взгляд.
– Ален, ты, конечно, профессионально ведешь следствие на пару с Тюринским, ну а мы, газетные сплетницы, тоже по-своему все обсуждаем. Разумеется, я рассказала коллегам про мои подозрения относительно Углова со всей этой квартирной историей. Кстати, ты уже успел проверить его алиби?
Женские обсуждения – ну, тут все ясно и понятно, хотя пора было прекратить досужие сплетни, повернув разговор в нужное мне русло. Поэтому я отпил глоток горячего чаю, благодарно улыбнулся Юлии Александровне и сделал вид, что не расслышал последний вопрос Ляли.
– Между прочим, я внимательно изучил подшивку вашей газеты пятилетней давности, – я нарочито сделал небольшую паузу, оглядев лица мгновенно притихших дам. – В связи с этим у меня возник вопрос: а у вас есть дубликат подшивки?
Некоторое время стояла тишина, дамы смотрели на меня широко распахнутыми, прекрасными и очаровательно поблескивающими глазками.
– Дубликат? – первой пришла в себя Ляля. – Но ведь, насколько я в курсе, в этой подшивке каждой газеты аж по два экземпляра. Или ты имеешь в виду дубликат этой самой подшивки? Ты что, решил забрать ее с собою в Москву?
Я с удовольствием сделал еще несколько глотков.
– В принципе не отказался бы. Что ни говори, а долгими зимними вечерами приятно было бы полистать «Зарю Глухова», перечитывая статью за статьей.
В ответ дамы кокетливо захихикали, дав понять, что вполне оценили мою шутку. И все-таки вопрос оставался открытым.
– Нет, серьезно: где еще можно найти подшивку вашей газеты пятилетней давности? – я перевел взгляд с удивленного лица Ляли на весело улыбающуюся Татьяну Николаевну, а с Татьяны Николаевны – на добродушную Юлию Александровну.
– Нигде, – решительно ответила она за всех. – В самом деле, могу гарантировать вам: подшивка, которую вы брали с собой, а сегодня вернули – по-своему уникальна: это единственная подшивка газеты «Заря Глухова». Ну, разве что у какой-нибудь бабульки из нашего района хранится нечто подобное по ее собственной прихоти. И то – очень сомневаюсь! Люди могут хранить лишь отдельные номера, где есть заметка о них, вот и все.
– А почему, собственно, тебя это вдруг так заинтересовало? – Ляля смотрела на меня с неподдельным интересом.
– Да просто так, – я спокойно пожал плечами. – Если сказать честно, это, разумеется, мелочь, и тем не менее… Дело в том, что в данной подшивке не хватает одного номера, и это притом, как только что отметила Ляля, что все остальные номера – в двойных экземплярах.
С минуту дамы молча глазели на меня и друг на друга, по достоинству оценивая этот факт.
– Интересно, – наконец подвела общий итог Ляля. – И что же такое было в том номере?
– Ты меня спрашиваешь? – любезно улыбнулся я в ответ. – Понятия не имею, а потому хотелось бы просмотреть тот номер чисто из любопытства.
– Можно спросить в библиотеке! – предложила Юлия Александровна, поднимаясь. – Было время, они, как и мы, хранили подшивки районки. Правда, держали их только в течение одного года, а вот куда девали потом…
С этими словами она сделал жест «Ждите меня!» и вышла.
– Вообще это немного странно, – вновь взяла слово Ляля, невольно нахмурившись. – Ведь было совершенно очевидно, что убитый читал репортаж с заседания того самого суда. Что еще могло его заинтересовать в подшивке за тот самый год – год убийства и его осуждения в места лишения свободы?
– Понятия не имею, – пожал я плечами. – Тем более интересно. Разумеется, тут может быть чистая случайность – кто-то когда-то выдернул зачем-то тот номер газеты в двойном экземпляре – возможно, там была какая-нибудь интересующая его заметка. Но если номер вырвал все-таки тот, кто убил Трофимова…
Татьяна Николаевна глубоко вздохнула:
– Пять лет назад никто из нас в газете еще не работал, так что и вспомнить не можем. А из пенсионеров один Углов остался, остальные все кто помер, кто уехал…
Ляля подлила себе чаю, мы все ждали возвращения Юлии Александровны, которая почти тут же вернулась, с порога неутешительно покачав головой:
– Увы! Они сказали, что по прошествии года сразу избавляются от подшивок газет, а уж о том, чтобы хранить подшивку пятилетней давности, и речи быть не может! Так что остается только вариант бабушки. Можем дать объявление: «Дорого куплю номер такой-то за такой-то год». Как вам это?
Мы еще немного посидели, пошутили, и я поспешил откланяться.
Естественно, Ляля увязалась меня провожать.
– Какие планы на вечер? – с хрипотцой в голосе проговорила она в темном коридоре, будто невзначай слегка прижавшись ко мне. – Хотя сразу должна сказать, что мой супруг вдруг стал за мной следить, а сегодня обещал заехать к концу рабочего дня за мной на машине. Наверное, пятой точкой, бедняга, чует, что мне встретился некто молодой и интересный.
– Спасибо за комплимент, – хмыкнул я. – В свою очередь хочу отметить, что ты – потрясающе красивая женщина. Как поется в старом шлягере: «Мне б такую!» Но, между прочим, сегодня я занят с головой: засел за труды моей бабульки, двадцать кило тетрадей с записями, которые, возможно, помогут мне в раскрытии преступления.
– Да что вы говорите! – покачала головкой Ляля. – Признаться, мне тоже интересно было бы ознакомиться с дневниками ведьмы. Наверняка у нее там множество удивительных рецептов вечной молодости.
Эта ее реплика напомнила мне о моей проблеме.
– Кстати, – я внимательно посмотрел на Лялю. – Вот чего не могу найти во всем доме, так это хотя бы одну, самую примитивную, фотографию Арины. А в редакции, случаем, нет таковой? Быть может, вы фотографировали ее для чего-нибудь – никто из вас не брал интервью у знахарки?
Она медленно покачала головой.
– Никто специально ее ни для каких нужд не фотографировал. Но снимок с Ариной я где-то видела… Не помню точно – то ли она попала в кадр на демонстрации, то ли на субботнике в парке… Надо будет посмотреть.
– Если что – дай знать!
– Непременно, – Ляля плотоядно улыбнулась. – Для меня это прекрасный повод в очередной раз зазвать тебя в «Розовый фламинго».
– До «зазыва»!
– До «зазыва»!
Мы непринужденно расчмокались в щечки и расстались.
