Глава 26
Улики под кроватью
Я распрощался с Акидой, пожав ему руку с невольным уважением. Словно почувствовав перемену в моем отношении, старик усмехнулся и по-свойски потрепал меня по плечу, после чего исчез в подъезде. Ну а мне только и оставалось, что вновь расположиться за рулем и отправиться в путь – на этот раз в полицейское управление.
Полицейское управление находилось практически в центре города, в уже знакомом мне здании – из колониальных, вполне симпатичных, хотя и облупленных двухэтажных домов – с мрачноватым полицейским в хаки и малиновом берете при входе. Уставившись на меня, как на потенциального преступника, полицай почти выкрикнул вопрос, чего мне здесь надобно. Я неторопливо (поле-поле!) сообщил, что хотел бы переговорить с комиссаром Мбове по поводу недавних убийств.
– Дело Черной Мари? – еще больше нахмурился паренек и почесал за ухом. – Проходите. Дежурный проводит вас к комиссару.
Я вошел, и примерно та же сценка с тем же диалогом произошла в коридоре отделения, после чего наконец-то я попал в кабинет комиссара Мбове. Офицер, на этот раз без своих традиционных черных очков вполлица, при виде меня удивленно приподнял бровь.
– Ого! Вы уже на ногах с утра пораньше? И сразу решили сдаться полиции как соучастник Куятэ? Ну, рассказывайте, что вам там еще удалось прознать?!
Я вежливо улыбнулся, без приглашения усаживаясь на шаткий стул.
– Комиссар, вчера я дважды оказал вам услугу: сообщил о найденном автомобиле Моши и о сторожке, где он провел полночи, смоля сигарету за сигаретой. И, признаться, я был бы очень благодарен, если бы вы любезно сообщили мне…
– Без проблем! – ухмыльнулся Мбове. – Мы проверили ваши находки: и в машине, и в сторожке чисто, ничего интересного, что указало бы на возможного убийцу. Единственный результат: сигареты в сторожке действительно смолил Моша; все отпечатки пальцев в машине – его. Вот и все, что нам дала ваша «помощь».
Я натянуто улыбнулся, мимолетно подумав, что комиссар мог бы чисто из вежливости поблагодарить меня за какое-никакое, но содействие.
– Очень жаль, комиссар. Зато вы, полагаю, можете сообщить мне интересные факты. Насколько я понимаю, вчера, на ночь глядя, вы вдруг узнали нечто настолько сенсационное, что немедленно поспешили объявить Леню Куятэ в розыск. Конечно, мне хотелось бы узнать некоторые подробности. Откройте секрет, комиссар: при чем тут Леня?
Комиссар пару минут изучающе меня разглядывал, затем вздохнул и наконец широко, по-танзанийски улыбнулся.
– Я не открою вам никакого особого секрета, об этом уже пронюхали журналисты, и в ближайшие часы новость будет во всех газетах и газетенках Аруши. Дело в том, что в номере вашего приятеля вчера вечером был обнаружен окровавленный костяной кинжал, а также бурка и черный балдахин абаи.
Комиссар с довольным видом усмехнулся, заметив, что у меня от удивления едва челюсть не отвисла.
– Я заставил нашего судмедэксперта работать без передышки, и к настоящему моменту у меня имеются конкретные результаты: и на балахоне абаи, и на кинжале обнаружены следы крови обоих трупов, а форма кинжала полностью совпадает с ранами на спинах Нгала Номо и Моши Мьянги.
Я перевел дыхание и мысленно досчитал до десяти, после чего в свою очередь улыбнулся комиссару.
– Действительно, сенсация. И тут же в голову лезут разные вопросы. К примеру, каким образом вы попали в номер Лени Куятэ и на каких основаниях произвели в нем обыск? Вам что, позвонил мистер Икс и…
Комиссар Мбове в очередной раз прервал меня жизнерадостным смехом, расслабленно откидываясь на спинку кресла и, по всей видимости, от души наслаждаясь своим триумфом.
– А вы весельчак! Разумеется, никакой мистер Икс нам не звонил, все было гораздо проще. – Парень весело скалился. – Нам позвонили из отеля с сообщением, что горничная, которая пришла убираться в номер Куятэ, обнаружила окровавленный нож и в панике убежала. Ну а мы, прибыв на место, обнаружили также бурку и абаю – все валялось под кроватью в целлофановом пакете.
Я кивнул. Разумеется, все улики на руках, так что теперь следствие можно смело закрывать, свалив всю вину на российского туриста.
– Не знаю, как вы, комиссар, а лично я уверен: что бы там ни было, а все эти улики липовые и подкинул их настоящий убийца. Дождался, пока Леня покинет номер, подкинул опасные для собственной шкуры штучки и – все, можно спать спокойно! Эти надежные «улики» сослужат свою службу: полиция с радостью всему поверит, лишь бы не ломать себе голову!
Комиссар тут же перестал скалиться и грозно нахмурился, молча глядя на меня в ожидании продолжения. Разумеется, я продолжил свои безупречные логические размышления вслух.
– А между тем все совершенно очевидно: Леня Куятэ не отпетый дурак, чтобы, совершив два кровавых убийства и зная, что в его отсутствие в номере убирается горничная, легкомысленно бросить все под кровать!
Тут Мбове остановил меня движением руки.
– Стоп-стоп-стоп! Давайте я все-таки сообщу вам кое-какую интересную информацию. Вчера мы вызвали для допроса Джимми Нгума, и он сделал заявление, обвинив ученика Мошу Мьянги в подмене своей ценной статуэтки – дара католическому храму Аруши. Он понятия не имел, что Мьянги к тому времени уже был убит. А когда я сообщил ему об этом, Джимми тут же изложил мне свою версию преступления.
Тут я, не сдержавшись, хмыкнул: надо же, парень, который сам должен быть среди главных подозреваемых, делится с комиссаром «своей версией преступления»! Комиссар, не обращая внимания на мою реакцию, продолжал свою речь:
– По словам Джимми, незадолго до всех событий он слышал разговор Моши с туристом-альбиносом: альбинос уговаривал Мошу украсть для него Черную Мари, обещая хорошо заплатить. Моша усмехнулся и пригрозил рассказать об этом своему боссу. Возможно, он так отвечал, потому что заметил поблизости Джимми. А теперь отгадайте, кто был тем самым альбиносом?
Разумеется, здесь не стоило долго гадать: альбинос – это белокурый негр Леня Куятэ. Я сдержанно кивнул, мысленно обругав глупца Леню за то, что он рассказал лишь о драке с Нгала, умолчав о данном эпизоде.
Между тем комиссар продолжал, неторопливо растягивая слова, поигрывая брелком на связке ключей.
– А ведь после того разговора Моша и сам мог найти вашего приятеля и без свидетелей договориться с ним о подмене. Ну а поскольку денег, чтобы заплатить за драгоценную статуэтку, у Куятэ не было, он просто убил Мошу, а Черную Мари забрал и где-то надежно припрятал. Разве все это не похоже на правду?
Я постарался беспечно рассмеяться.
– Ничуть не похоже! Зачем в таком случае первым делом Леня прибил Нгала в студии Джимми?
Комиссар все так же весело скалился.
– Интересный факт по этому поводу обнаружился сам собой. Ко мне подошел один инспектор, сообщив, что альбинос, которого мы привезли сегодня ночью в управление, ему знаком: несколько дней назад он провел ночь в его участке за драку. Угадайте, с кем подрался ваш приятель?
Комиссар широко улыбался. Разумеется, я был в курсе драки Лени с Нгала, но промолчал, слушая веселый рассказ.
– Ваш приятель подрался с Нгала из-за того, что тот стал приставать к его девушке. Я не поленился и проверил: действительно, в восемнадцатом участке есть протокол о задержании Нгала Номо и Леонида Куятэ. Сами видите, мотив для убийства Нгала у Куятэ тоже имелся. Ну а почему он убил его именно в студии и именно в тот день, думаю, об этом нам расскажет сам Куятэ, когда проспится.
Я перевел дух. Как говорила моя любимая бабуля Варя, шило-мочало – начинай сначала. Бесполезно разъяснять комиссару вполне очевидные факты: будь Леня убийцей, он бы скорее выкинул бурку с абаей и кинжалом в мусорку, чем легкомысленно оставил у себя под кроватью, и, уж если он не прибил Нгала в той драке, не стал бы резать его средь бела дня в студии известного художника. Конечно, гораздо проще получить готового убийцу на блюдечке да закрыть дело, не ломая голову на ярком солнышке над лишними вопросами.
Я кивнул.
– В принципе вы не сообщили мне ничего нового, кроме факта, что в номер Лени Куятэ некто подбросил главные улики. Ясно, что настоящий убийца больше никого не собирается убивать, раз любезно подкинул и окровавленный кинжал. Кстати, а на кинжале обнаружены отпечатки пальцев?
Мбове покачал головой, одновременно пожимая плечами.
– На это наш эксперт сразу обратил внимание: никаких отпечатков. Это и ясно: убийца убивал в перчатках, чтобы не было лишних улик.
– Лишних улик – хорошо сказано, – усмехнулся я. – Но почему тогда вместе с кинжалом, буркой и абаей в пакете под кроватью не оказались и те самые перчатки?
Мбове на мгновение задумался и почти тут же махнул рукой.
– Какая разница! Этот вопрос лучше задать вашему приятелю Куятэ: куда он, в самом деле, закинул те самые перчатки?
– А вы сами не задавали ему этот вопрос?
– Пока не задавал, но теперь непременно задам. Хотя ваш приятель только пару раз повторил, что никого не убивал и ничего не знает, заявил, что отказывается отвечать на наши вопросы, и тут же захрапел. Обычно мы не позволяем арестованным запросто уснуть, но тут особый случай. Пусть парень выспится и наберется сил – в ближайшие часы они ему очень даже понадобятся!
Комиссар в очередной раз расхохотался и поднялся, от души потянувшись.
– Честно говоря, и я не прочь бы соснуть пару часиков! Ей-богу, я думал, эти два убийства сведут меня с ума! Сначала была проблема поймать Акиду и переговорить с ним. Когда наконец мы встретились и я стал задавать вопросы, старик смотрел на меня сверху вниз, как будто я полный дурак и задаю совершенно дурацкие вопросы. Пару раз мне хотелось просто так арестовать его и подержать пару дней в участке, чтобы не задирал нос!
Сами понимаете, при этих откровениях я немного повеселел. На память пришел наш сегодняшний разговор с лебоном, его слова о глазах души и дружеское рукопожатие при прощании. На меня он не смотрел сверху вниз.
– Осторожно, – ехидно усмехнулся я, поднимаясь вслед за комиссаром. – Вы же сами говорили, что предпочитаете не связываться с лебонами. Посадите Акиду в участок на пару суток, и тут же с вами начнут происходить ужасные вещи. На вашем месте я бы не рисковал.
Комиссар посмотрел на меня, подозрительно нахмурившись.
– Прошу не запугивать меня, мистер Петрухин. Я – добрый католик, по мере возможности всегда посещаю службы в городском храме и даже жертвую на его нужды. Да, я осторожно отношусь к лебонам и прочим, потому что, как уже рассказывал, остался без матери из-за одной ведьмы. Но…
Я поднял обе руки.
– Сдаюсь, комиссар! И все-таки послушайте меня: Леня Куятэ – не убийца. Во-первых, повторюсь: слишком уж грубо подкинуты кровавые улики. Во-вторых, я просто знаю Леню сто лет: он комара боится прихлопнуть, не то что всадить кинжал в спину живому человеку.
Комиссар снова хмыкнул.
– Хорошо. А что вы можете предложить взамен? Какова ваша версия?
Признаться, в моей голове до сих пор не было никакой такой готовой версии, сплошная каша. Я вздохнул.
– В отличие от вас, я еще не разобрался со всеми этими событиями. Знаю лишь, что Акида, скажем так, очень не любил Нгала, который над ним смеялся, а Мошу считал предателем, променявшим родную веру на христианство угнетателей-европейцев… Я также знаю, что, благодаря активной саморекламе Джимми Нгума, о его Черной Мари наверняка мечтал не один из приезжих туристов, и каждый из них мог договориться о ее похищении…
Комиссар укоризненно покачал головой.
– Вот видите, вы сами ничего не можете придумать. А время идет, пресса с первых же дней кричит, что полиция ничего не делает – как будто нам стоит лишь взмахнуть волшебной палочкой, чтобы найти убийцу! На меня, между прочим, уже наседает мой босс – действуй, Мбове, действуй! Вот я и действую: пока нет других версий, будем разбираться с вашим приятелем. Прошу извинить, мистер, я больше не могу уделить вам времени.
Ясно-понятно. Не мудрствуя лукаво, истинный убийца подкинул Лене в номер не только кинжал, но и одежду – идеальный камуфляж, а полиция ухватилась за это, как за дар богов. Еще бы: гораздо проще свалить вину на непонятного русского негра, чем искать настоящего убийцу, ломая себе голову под свист и улюлюканье прессы.
Я вежливо поклонился.
– Полагаю, пресса будет в восторге от вашей версии: россиянин-альбинос Леня Куятэ гулял в костюме угнетенной африканской женщины неподалеку от студии Джимми, вдруг увидел Нгала и рванул за ним. Вероятно, Куятэ внезапно вспомнил, как Нгала приставал к его подруге Маше, или попросту захотел выместить на ком-нибудь свою тоску по Родине.
Мбове начинал понемногу кипятиться.
– Любую версию можно превратить в анекдот. А если ваш Куятэ заранее договорился с Нгала о встрече в студии?
– Интересно, зачем?
– Не стройте из себя самого умного! Вот проспится ваш приятель, тогда и расскажет, как на самом деле было дело.
Я грозно посмотрел на комиссара.
– Ничего подобного Леня Куятэ вам не расскажет, потому что он тут абсолютно ни при чем. Если только славная танзанийская полиция не попытается выбить из парня нужные показания. Но в таком случае хочу вас предупредить: в дело вмешается Россия, я лично привлеку российское посольство…
Комиссар едва не побелел от злости.
– Послушайте, вы – полный олух, хотя пытаетесь строить из себя умника! Полиция Танзании ничем не хуже полиции любой другой страны мира, и никто не собирается выбивать показания из вашего приятеля. Повторяю вам еще раз: слишком много фактов и свидетелей связывают Леню Куятэ с обоими убийствами. К нам приезжают туристы со всего мира, чтобы путешествовать, знакомиться с природой, любоваться животными. А ваш приятель приехал неделю назад и уже дважды ночевал в кутузке! Чего же вы хотите?! – Мбове даже сжал кулаки от сдерживаемой злости. – А то, что улики он бросил в собственном номере на виду, можно легко объяснить. Вчера в ночь Куятэ с подружкой встречали Рождество на вашей ферме, все напились, вернулись в гостиницу среди ночи… Быть может, Куятэ начал что-то искать и по-глупому забросил под кровать пакет с уликами, попавшийся под руку. А на следующий день ему некогда было вспоминать об уликах, ведь вы с ним отправились бузить дальше, в стриптиз-клуб, снова пить и веселиться!
Распаляющийся комиссар, похоже, забыл, что только что прощался со мной. Грех было этим не воспользоваться.
– Кстати сказать, у нас на ферме мы сидели все вместе, а около двух часов ночи Леня с Машей вернулись в Арушу. По-вашему, пьяный Леня отвез подругу в отель, после чего вернулся к нам на ферму, встретился с Мошей, убил его, куда-то запрятал Черную Мари, затем снова вернулся в Арушу, в свой номер в отеле и лег спать. Интересно в таком случае, где же парень умудрился припрятать Черную Мари? Вы, кстати, хорошо обыскали его номер?
Комиссар Мбове хмуро смотрел на меня. Дослушав фразу до конца, он решительно расправил плечи.
– Вы все сказали? Полагаю, у вас нет никаких сведений, которые могут оправдать вашего друга? В таком случае до свидания, прошу покинуть мой кабинет.
Я вежливо улыбнулся и неторопливо прошел к двери. Напоследок я обернулся и многозначительно поднял вверх указательный палец.
– У меня пока нет ни одной реальной версии, но хочу повторить, что ваша версия притянута за уши. – Я слегка поклонился. – Вы нарисовали портрет настоящего монстра-убийцы, которым Леня Куятэ никогда не был. Смотрите, я слежу за этим делом и не замедлю обратиться в международный суд, если вы хоть пальцем его тронете, чтобы заставить подписать липовые показания! Я не шучу.
С этими словами я неторопливо открыл дверь и покинул кабинет с гордо поднятой головой.