Стас лежал на диване, пил пиво из бутылки, смотрел телевизор. Он не слышал звонка. Когда Аня пропустила в комнату Олега, не сразу повернул голову.

– Здравствуй, Стасик, – Олег подошел и убрал звук телевизора. – Вот пришел узнать, как дела у тебя.

– Нормуль. Я еще на больничном.

– А пиво тебе можно?

– Я что, ходил спрашивать?

– Понятно. Питаешься нормально? Я к тому, что врачи велели: есть полноценно.

– Да что вы говорите? – с подвизгом вмешалась Аня. – А мы с мамой решили голодом его заморить. Думали это полезно.

– Аня, – терпеливо попросил Олег. – Ты не могла бы оставить нас с сыном минут на пятнадцать? Ну, поговорить я с ним хочу. Потом и с тобой могу побеседовать.

– Очень мне надо, – буркнула Аня и вышла, хлопнув дверью.

Стас посмотрел ей вслед и повернулся к отцу.

– Слышь, а она психованная, точно. То нормально все, то клинит ее.

– Ну, и что ты решил? – Олег подсел к сыну на диван, притянул его к себе за плечи, прижался щекой к его щеке. Вроде взрослый мужик – двадцать лет, – а вместо щетины что-то вроде пуха. «Стасик инфантильнее своих сверстников», – говорила Мила, когда еще могла говорить. После этого сын вымахал в здоровенного парнягу, но остался инфантильным. Это его качество Олег воспринимал остро, до боли в сердце. Он ему казался очень беспомощным. Является ли он таким на самом деле? – Ты что придумал: неужели тут жить собираешься? Домой не хочешь?

– А не знаю. Дома лучше вроде, но и здесь ничего. Только достают они обе меня сильно. Просто мозг выедают.

– Жениться заставляют?

– Ага.

– Ну, и что ты решил?

– Вот иногда думаю: ни за что. Лучше сдохну. А другой раз, ну, вроде все хорошо, может, жениться, а потом развестись в случае чего?

– Это ты неважно придумал. Жениться, чтобы развестись в случае чего. А ей это не покажется тем самым случаем. И она не даст развод. Да и вообще: что это за постановка вопроса. Женятся с целью жизнь прожить с человеком. Как говорят, в горе и радости…

– Вот это мне точно не надо, – решительно заявил Стас. – Особенно «в горе». Это как ты, что ли?

– То есть ты знаешь, как этого избежать?

– Ага. Соскочить раньше.

Олегу было больно, грустно и смешно одновременно. Он ничего не понимает, его сын. Ему ничего неизвестно о любви. Он сделал свои выводы из их жизни, трагедии с Милой. Он вообще способен на привязанность? Олег не ответил бы себе на этот вопрос с уверенностью. Он встал, подошел к окну, долго молчал. Потом ровно произнес:

– Я прожил двадцать лет с родным для меня человеком. С преданной и верной женщиной. Она стала матерью моего сына. Когда она заболела, то сама стала моим ребенком. Мне было трудно, но я всегда радовался тому, что она рядом. Всегда, понял? Если хочешь соскочить до того, как Ане понадобится твоя помощь, соскакивай прямо сейчас. Не надо портить никому жизнь. Себе в том числе. Я сейчас подумал о том, что если со мной что-то случится… Черт. Надо постараться тоже соскочить. Подальше от тебя. Чтоб не доставить неудовольствия. Пошел я, сынок.

– Не, па, ну ты че. Да я не в том смысле. Я про Аньку конкретно. Ну, она ж – головная боль.

– Понятно. Извини, ты сам не туда полез. Домой возвращайся. Я жду. Пока.

В прихожей они стояли обе рядом и с торжественными лицами смотрели на Олега. Аня и Вера. Явно приготовили какие-то слова. Со Стасом им трудно, на Олега надежда у них, видно, осталась.

– Олег Витальевич, – произнесла Вера. – А с нами вы не хотите поговорить?

– Да хочу, конечно, – улыбнулся Олег, – просто времени нет совсем. Забежал на минутку – посмотреть на Стасика. Спасибо вам за то, что ухаживаете за ним.

– Нет, ну, пару слов могли бы нам сказать.

– Вера, вы о чем? Если о женитьбе Стаса на Ане, то мое слово тут – не решающее. Что я могу сказать? Если любят, пусть женятся, не любят – не стоит. Анечка, вы это вместе со Стасом решите, а мне и твоей маме сообщите, ладно? Я побежал. Спокойной ночи.

Вера и Аня какое-то время стояли молча после того, как за Олегом закрылась дверь, потом одновременно посмотрели друг на друга, и Аня выдохнула: «Не, ну козел точно».

– Да уж, – с горячностью поддержала ее Вера. – Я с его Стасом не могу договориться, чтобы он ванну после себя мыл, не говоря об унитазе. А тут…

– А вот мне интересно, – голос Стаса раздался как раз от двери туалета. – Вы меня жениться заставляете, потому что вам самим лень ванну мыть с унитазом?

Надежда сушила волосы феном, когда раздался звонок в дверь. Она выключила фен, потрясла головой, чтоб волосы легли пушистой волной, за минуту сняла старенький фланелевый халатик, накинула красивый темно-синий атласный, бросилась открывать. Она никогда не спрашивала «кто?», не смотрела в глазок. Двадцать лет она бросалась на каждый звонок в надежде, что это Олег. Иногда это действительно был он…

– Вы, наверное, ошиблись, – Надя удивленно смотрела на двух незнакомых мужчин. – Вам кого?

– Нам – вас. – Один из незнакомцев легонько отодвинул ее от порога, и они оба оказались в прихожей. Входную дверь за собой захлопнули.

– Вы кто такие? – испуганно спросила Надя.

– Мы, конечно, можем и представиться, и паспорта показать, только вам это ни к чему, – развязно сказал невысокий парень с мутными глазами на бледном лице. – У нас просто небольшой вопрос. Вы отвечаете – мы уходим.

– Я вас первый раз вижу: какие ко мне могут быть вопросы?

– Знакомый к вам вчера заезжал. Николай. Зачем, не скажете?

– С какой стати? И вообще он мне даже и не знакомый. Просто родственник знакомого.

– Ну, вот теперь давайте подробнее. Чей родственник, почему именно к вам приехал, чего хотел. – Мутноглазый уже развалился в кресле, второй – высокий, с непропорционально длинными руками остался стоять у двери.

– А зачем вам это знать? – Надя старалась говорить спокойно, но сердце ее колотилось так, что ей казалось, они слышат этот стук.

– Надо, – рявкнул высокий.

– Спокойно, Вася, – ласковым голосом произнес сидящий. – Я объясню. Девушка, вас, кажется, Надеждой зовут – так вот, Надя. У нас свои проблемы, нужна информация по одному делу. Ну, что мы вам сейчас будем все рассказывать? Это мужские дела. Бизнес, так сказать. Нам надо знать, по какому поводу к вам обратился Николай. Ну, партнер это наш. Шефа нашего. А партнеров все немножко контролируют. Это ясно?

– Нет. Мне ничего не ясно, я ничего вам рассказывать не собираюсь. Уходите. Я в милицию позвоню.

– А ты звони, – высокий протянул ей трубку радиотелефона, Надя судорожно сжала ее в руке, он спокойно выдернул телефонный кабель. – Позвонила? Теперь мобилу давай. Тоже позвонишь.

– У меня нет мобильника, – Надя не понимала, почему она не теряет сознание.

– Тогда не отнимай у нас время, – встал с кресла бледный парень.

– Гарик, – обратился к нему высокий. – Может, я ей помогу?

– Ну, видишь, Надя, – Гарик взял ее за руку. – Тебе это нужно? Насилие, боль. Он у нас нервный, агрессивный. Мы же можем нормально поговорить. Тут делов-то на пять минут. Ответила – и свободна. Мы уходим. Что за проблемы?

– Он не говорил ни о каком бизнесе. У него просто неприятности… в семье.

– Так. Дальше.

– Его жена – бывшая – она в ДТП попала. Ну, она виновница. Коля хочет у кого-то денег занять, чтобы выплатить компенсацию.

– Очень разумно. А у тебя что, есть сбережения?

– У меня нет денег. Он думал, может, я кого-то ему посоветую…

– Посоветовала?

– Нет… Я не знаю. У меня нет никого такого…

– Слушай, ты. – Надя вдруг оказалась прижатой к стене. Гарик холодной ладонью обхватил ее шею. – Ты долго тут дурочку из себя строить будешь? Ты, говоришь, его не знаешь толком. Он родственник твоего знакомого. Не про этого знакомого был разговор?

– Нет, – Надя это уже прошептала. – При чем здесь он? Николай на всякий случай ко мне зашел. Он, наверное, и к другим приходил…

– Так, достала. – Высокий Вася встал рядом с приятелем и больно схватил Надю за волосы. – Говори, сука. Что за знакомый, имя, где живет, работает.

– Я не скажу, – Надя прошелестела это застывшими губами и тут же перестала видеть и слышать после сильного удара по лицу.

– Слушай, придурок, ты это кончай, – свирепо зашипел Гарик. – Ты ж ее прикончить мог. Как ту, помнишь? Мокруху на нас повесил. Включи свои мозги на минуту. Мобилу ищи, понял?

Гарик толкнул Надю в кресло, вошел в ванную, набрал в ковшик холодной воды, плеснул ей в лицо. Вася выворачивал ее карманы и сумки.

– На, – он протянул Гарику мобильный телефон, – мобилы у нее нет! Так бы и вмазал…

– Да пошел ты, – отмахнулся Гарик и начал нажимать кнопки телефона. – О, просто-то как! Один знакомый и есть у нее в контактах. Других мужиков не вижу. Олегом зовут твоего знакомого? Ладно, продолжай лежать в обмороке. Я забью сейчас себе его телефончики. Так, на всякий случай. А то с тобой я уже замучился говорить.

Он бросил телефон Наде на колени, и они ушли, хлопнув дверью.