Вера накормила завтраком сына, сунула ему деньги в карман, помогла застегнуть куртку. Механически подумала, как и каждое утро, что надо бы новую купить. Когда за ним захлопнулась дверь, она постояла в прихожей, решая, с чего начать. Елки-палки: тут начни, не закончишь никогда. В магазин надо, убирать надо, стирка накопилась, а к трем ей нужно бежать вахтерить в одном офисе. До позднего вечера. Сейчас Анька встанет, так она за собой даже тарелку не помоет. Вера зевнула. Ну, и ей необходимо поспать, откуда силы брать на все. Она вернулась в спальню, по дороге сбросила халат на стул, с наслаждением забралась под одеяло и заснула бы в следующую минуту, если бы не раздалось над ухом:

– Мам, ты спишь, что ли?

– Да, – не открыла глаз Вера.

– Мам, ты что! Проснись! Тут такое! Не, у него крыша поехала, чесслово.

Вера открыла глаза, села, внимательно посмотрела на дочь. Та сжимала в руках мобильный телефон, вся красная, встрепанная…

– Случилось-то чего? Давай по порядку.

– Не, ну, звонит Олег Витальевич, папа Стаса. И сразу говорит: «Аня, у вас ключи от нашей квартиры. Я хочу предупредить, что сегодня меняю замки». Ты представляешь?

– Что я представляю? Дальше он что сказал?

– Ну, Стаса вроде отравили, говорит… Я вообще не поняла ничего.

– Ты идиотка? Об этом надо было спрашивать! Что значит, отравили? Он жив? Кто отравил? Где? Ты хоть что-нибудь спросила?

– Так он ничего и не сказал. Ну, только что в больнице Стас. А потом сразу про ключи. И все. Отбой.

– Звони ему. Беспокойся! Спрашивай, в какой больнице, что нужно привезти, чем помочь.

– А я боюсь. У него голос был вроде недовольный. Небось думает, что это я Стаса отравила.

– Я б сама так подумала, если б не знала, что у тебя мозгов не хватит даже на это.

– А зачем мне мозги на это, что-то я не поняла.

– Да я к слову. Ни на это, ни на что другое. Набери его, дай мне телефон.

– Олег Витальевич? – голос Веры стал проникновенно-озабоченным. – Здравствуйте, Олег. Мы тут с Аней места себе не находим. Она так расстроилась из-за вашего звонка, что даже ни о чем не спросила. Я говорю: давай звонить. Нужно что-то делать, бежать, помогать. Вы в какой больнице?

– Вера, – устало произнес Олег. – Бежать сейчас никуда не надо. К Стасу пока не пускают. Ему ничего не нужно. Я просто сообщил Ане, что у нас случилось, и сказал, что мне придется замки поменять. Чтоб она знала, если захочет приехать. Я всех знакомых, у кого есть наши ключи, предупреждаю.

– Ну, как же… Как это могло случиться? Когда?

– Вчера ночью. Больше, к сожалению, я сам ничего не знаю. Извините, просто сил нет говорить. Тяжелая ночь.

– Я понимаю. Спасибо. Можно мы будем звонить?

– Конечно.

Вера долго сидела неподвижно, глядя в стену.

– Мам, ну чего?

– Да что ты заладила: чего-чего? Ничего он мне толком не сказал. А я вот о чем думаю. Ты ж вчера до ночи в клубе со Стасом была. Тебя вызовут в милицию на допрос, наверное.

– Какой допрос? Ни фигасе. Что еще за допрос?

– Слушай. Вы не ругались?

– Ругались. Из-за тебя, между прочим.

– Что значит, из-за меня?

– Ну, ты ж сказала: надо срочно нам жениться, пока Олег сам того… Не женился. Я и предложила. Стас как попер: ты чего, что за предъявы. Ну, не хочет он особо, вот и все.

– Так. Ты, как всегда, все сделала по-умному. Помолчи. Я думаю. Вроде не должны тебя подозревать. Ты ж не знала, что он не захочет, откуда у тебя это… Чтоб отравить.

– Вот я пришла с тобой посоветоваться, как с матерью, а мне только хуже от твоих разговоров стало.

– Мне, что ли, лучше… Я вообще ничего не пойму. Что нам делать-то сейчас? Но что-то делать надо.

Лидия пробовала сваренный борщ, когда открылась входная дверь. Коля пришел с тренировки. Она решила, что нужно добавить соли в кастрюлю, потом поняла, что Коля пришел не один. Этого она не любила. У его девицы есть своя квартира, пусть там и встречаются. С какой стати она будет чужого человека кормить?

– Мама, – позвал Николай из комнаты, – может, выйдешь? У нас для тебя сюрприз.

Лидия сняла фартук, вытерла руки о кухонное полотенце, медленно вышла в прихожую. Юля стояла рядом с ее сыном. Ее шикарные, обычно распущенные волосы, были собраны в высокую прическу. В руках она держала букет белых роз. Коля вынимал из пакета и выкладывал на стол какие-то дорогие продукты, фрукты, несколько бутылок шампанского. У Лиды оборвалось сердце. Неужели он это сделал? Она молча уставилась на сына, пытаясь поймать его взгляд.

– О! Перепугалась! – рассмеялся Коля. – Ребенок не пошел в детский сад, а сходил и женился.

– Ты что сказал? Это правда?

– Нет, мама, я пошутил, что паспорт свой проштамповал. Да поженились мы, по-же-ни-лись, – разъяснил он по слогам, наслаждаясь ее растерянностью.

– И ты мне ничего не сказал?

– Мама, ну все так здорово получилось. Я с приятелем разговаривал, он говорит: у меня в загсе знакомая, распишет без всякого ожидания, очереди, церемонии. Я Юльку в охапку – и все! Она тебе невестка, ты ей – свекровь. Знакомьтесь, будьте любезны.

– Извините, Лидия Ивановна, что так получилось. Я говорила Коле, что нехорошо как-то… Но, знаете, он не любит всякие очереди, вот мы и помчались. – Голос Юли был таким виноватым, а лицо расстроенным, что Лидия даже пожалела ее.

– Да ладно, девочка. Невестка так невестка. Ты не подумай. Я не против тебя. Просто хотелось, чтоб все по-людски…

– А мы по любви, – Николай схватил Юлю в объятия и стал целовать.

– Хорошо, что по любви, – пробормотала Лидия и быстро ушла на кухню.

Там опустилась на табуретку. Как-то она всегда отгоняла эту мысль. О том, что ЭТО придется терпеть. Лидия, наверное, была задумана природой как старая дева. Она еще не знала толком, в чем разница полов, но когда встречала мальчика на улице, внутренний голос ей говорил: это враг. С таким отторжением от мальчишек-одноклассников закончила школу, сокурсники по строительному техникуму просто вызывали у нее отвращение. Впрочем, она и в подругах не нуждалась. Ей хорошо было в одиночестве… Однажды поехала на практику на объект, вышла вечером из гостиницы, встретила бывшего сокурсника по техникуму. Он в том городе работал. Пригласил в ресторан. Посидели, пришли в ее номер… Ну, случилось… Никогда не объясняла себе, почему. Может, всего лишь хотела узнать, что это такое. От чего бегала, как от чумы? Узнала. Решила: бегала правильно. Что беременна, поняла на четвертом месяце. А до этого думала, просто надорвалась – на стройке приходилось тяжести таскать, потому и задержка. Жила она с матерью в маленькой двухкомнатной квартире, зарабатывать стала нормально. В общем, решила рожать. Девку хотела. Родился Коля. И все. Вся ее жизнь с тех пор называлась – Коля. Мама умерла рано. Они привыкли жить вдвоем. А он взял и все нарушил… Лида совсем не понимала, как теперь все делить на троих. Непростая у них жизнь.

…Молодые пили шампанское, смеялись, слушали музыку, танцевали, обнимались. Вечером и борщ пошел. Ночью Лида в пустой комнате на своем диване закрылась с головой, чтоб ничего не слышать, и неожиданно для себя тихонько заскулила в подушку. Плакать она не умела.