Через несколько часов после того, как Виталий уехал, Галина продолжала бессильно лежать без сна в постели. А зачем вставать? Когда была семья, когда надо было вести дом, кормить и поддерживать дочь и мужа, находились время и силы, чтобы по утрам делать серьезную гимнастику, принимать душ, готовить для каждого члена семьи особую еду. Все разные – взрослый мужчина, взрослеющая девочка, она сама, женщина, как говорится, среднего возраста, но сейчас все это было какой-то ерундой. Дочери нет, найти ее не могут, все говорит о какой-то беде. Муж просто попал под каток обстоятельств. Галина, которая считала себя сильным человеком, сломалась. Она – человек порядка. А порядок покинул их дом и ее душу.

Вдруг раздался звонок, она взяла телефон, посмотрела… Странно: скрытый номер. Она даже не понимала, что это такое. Ответила, на другом конце помолчали и оборвали связь. Но звонок, конечно, ее встревожил. Она еще не впала в окончательную и неподвижную депрессию, потому что надежда осталась. Бесчисленное множество ситуаций с благоприятным исходом возможно, когда человек на время пропадает. Постоянно передают о проблемах туристов. Не исключен даже какой-то пеший поход в лес, в деревню, где роуминг не работает. Элиза в школе даже ходила пару раз. Из любопытства. Ей не понравился тогда «пленэр» без удобств, с ночевкой в палатке. Но сейчас может быть другое дело – мужчина, с которым ей хорошо, а связи там просто нет.

Галина встала, умылась, влезла в джинсы, накинула куртку и, не задумываясь, выбежала из дома. Вскоре она уже звонила в квартиру Артема Васильева. Она еще не знала, зачем сюда пришла.

Артем открыл дверь быстро, явно не посмотрев в «глазок». Он посмотрел на Галину испуганно. К этой встрече был, конечно, не готов. Это он следователю почти спокойно сказал, что иногда думал, что хочет убить Элизу. И это было правдой. Но как он может сказать такое ее матери?

– Ты не торопишься в институт? – спросила Галина.

– Да какой там институт, – махнул он рукой. – Проходите. Могу чай заварить.

– Пойдем на кухню, вместе заварим.

В крошечной кухне Артем понял, что сидеть – чаи распивать, не зная, зачем она пришла, он не может. Он встал перед Галиной и долго смотрел ей в глаза. Она что-то знает или, наоборот, у него хочет узнать? Но не дано ему читать женские глаза, понимать их мысли…

– Галина Ивановна, вы мне сразу, пожалуйста, скажите: вы что-то узнали про Элизу или думаете, что я что-то узнал?

– Узнал… – жестко сказала она. – Ты – подозреваемый в убийстве. Сестры Элизы, которую мог перепутать с моей дочерью. Что с Элизой, может, ты и знаешь, но вроде всем говоришь, что ничего не помнишь. Я думаю, что так не бывает, но что-то забыть можно, если пьяный был, а чему-то можно просто не придать значения, а это важно. Я ничего не узнала. Просто мне кто-то позвонил. Молчали. Скрытый номер. Не знала даже, что так бывает. Я подумала, что нужно что-то делать. Раз все это следствие никуда не годится.

– Да нет, они ищут… Скрытый номер? Но мне тоже звонили со скрытого номера. А мелодия была «К Элизе». А у вас?

– У меня нет. Моя обычная мелодия. «Огонь», кажется. С тобой разговаривали?

– Тоже нет.

– Тогда это наверняка один номер, один человек или одни люди, и это имеет отношение к исчезновению Элизы.

– Бывают такие совпадения, даже с мелодией. А мошенников сейчас полно. Пользуются часто одними способами. Я в этом не очень разбираюсь, но вроде какими-то звонками или сообщениями могут деньги снимать…

– У тебя сняли?

– У меня ничего на телефоне не было.

– А у меня было. Немало. И все осталось.

– Мы не будем пить чай? – робко спросил Артем.

– Будем, разумеется. Включи чайник, дай заварку, я все сделаю. Если хочешь есть, могу тебе приготовить.

– Я хотел, но вдруг совсем расхотелось. Нет, только чай. Включил.

Галина пристально смотрела ему в лицо. Он мог? Если смог Валерию, мог и Элизу, нарочно как-то запутал… Или не нарочно, а как вышло. Сначала понял, что ошибся, потом нашел Элизу… Конечно, ни у кого не было сомнений в том, что он влюблен в Элизу. Но ведь это может быть и мотив. «Не доставайся никому». Галина призывала на помощь интуицию, она так часто ей помогала в сложных ситуациях, но сейчас она как будто умерла. Может быть, бывает такой диагноз – «смерть интуиции»? Если возможна атрофия органов, почему это не может относиться и к психологии, чувствам?..

Она разлила чай, они сели за круглый кухонный стол, сделали по глотку. Галина смотрела на пальцы Артема. Они не дрожали, но он явно не мог держать чашку. Как бывает, когда руки, как говорится, «онемели». Значит ли это, что перед ней человек, убивший и дочь, и ее сестру? Да нет, не обязательно. Может, все наоборот: он в такой же панике, как она, более того, он тоже в ловушке.

Наверное, интуиция Галины вышла из комы. Потому что именно в ту минуту, когда она подумала о ловушке, Артем сказал:

– Галина Ивановна, у меня теперь есть адвокат. Мы с ней были на месте убийства Валерии. У нее есть вопросы к следствию. И она хочет, чтобы следователь, а это ее муж Сергей Кольцов, организовал мне следственный эксперимент. С той же дозой алкоголя в крови, с кокаином – был и кокаин. Настя считает, что такой сильный и точный удар я не мог бы нанести, даже если бы перепутал с Элизой.

– Как ты сам считаешь? – гневно спросила Галина. – Что ты все на кого-то ссылаешься: кто-то думает так, кто-то не так. Ты мог или не мог?! Ты сидишь и смотришь в глаза матери! Ты лжешь. Я не верю в то, что ты до сих пор не знаешь. Опьянение и даже передоз проходят. Память возвращается. Ты же не идиот!

– Я не хотел даже это начинать. Чтобы все было объективно, проверено и все такое. Но раз вы так… Я скачал к себе альбом фотографий Элизы. Она мне разрешила. Я смотрю на нее каждую ночь. Допустим, я сошел с ума тогда, меня переклинило. Я мог бы броситься на мужчину, если бы с ним обнималась, как мне показалось, Элиза. Вроде Валерия могла быть с мужчиной. Но я никогда не смог бы даже просто ударить Элизу. И Валерию в ее одежде. Я не мог! Но все улики указывают, что смог. И я думаю: вдруг такое бывает?

– Ты любишь Элизу?

– Если бы я узнал, что она жива, пусть с другим где-то, как всегда, я был бы счастлив даже в тюрьме. Оказалось, что моя жизнь сама по себе ничего не стоит. Она должна быть на земле, где угодно, только в этом случае моя жизнь имеет смысл. Вот такая петрушка со мной приключилась, Галина Ивановна.

– Господи, – выдохнула Галина. – Нет ничего больнее любви. Как в «Песне песней»:

– Примерно так, – сказал Артем.