Игорь проснулся после полудня. Посмотрел на подушку рядом и понял, что ничего хорошего на этой салфетке он не прочитает. Аньки нет. Это то, чего он постоянно боялся, выпуская ее из виду. Что она исчезнет так же внезапно, как появилась в его жизни. Он неохотно взял бумажку, прочитал, пробормотал: «Вот черт!» Когда они ехали неизвестно куда из Москвы, она сама выбирала направление. Говорила, что они едут в деревню, где она живет. Он вообще не вникал, в каком направлении они двигались автостопом. Зачем? Аня же ему объяснила, что нарочно путает следы: они ехали не прямо, а зигзагами, поменяли с десяток попутных машин. Сейчас он один, без телефона, неизвестно где… Интересно, а деньги она с собой не забрала? Он быстро вскочил с кровати, бросился к своему рюкзаку, вывалил его содержимое на кровать. Деньги лежали там просто так, без кошелька. Он помнил, сколько всего у них было общих денег. Аня настояла, чтобы они лежали в его рюкзаке. Восемь тысяч своих сбережений он взял из дома на дорогу в Москву, десять дала Аня, когда они встретились на станции во Владимире, где он ее ждал. До Москвы доехали бесплатно, автостопом. Николай Кондрашов сразу выдал ему двадцать тысяч на карманные расходы, назвав его «сынок». Тысячи три они с Аней проели в Москве, когда убежали с дачи. Потом услышали по телевизору в магазине электроники новость о том, что найден труп убитого Кондрашова. Попетляли в метро, потом стали останавливать машины и выходить через каждые пять-десять километров. Несколько ночей провели в деревенских домах: пускали на постой добрые старушки, денег не брали, даже кормили. В одном месте прожили почти неделю. Потом добрались сюда. Здесь можно было снять номер на ночь без документов. Аня сразу сказала ему, что паспорт с собой в поездку брать нельзя.

Итак, денег осталось ровно двадцать пять тысяч. Аня не взяла ни рубля. Как это на нее похоже, на самую чумовую девку в его жизни. Он чувствовал, что попадет с ней в переплет. Но ему хотелось приключений, ему очень понравилась Аня. Даже до личного знакомства. Они начали переписываться на сайте otomstim. Все писали жуткий бред, а она рассказывала смешные и страшные истории. И главное, он не мог насмотреться на ее фото на аватарке. Вроде ничего особенного, но он таких никогда не встречал. Как инопланетянка. Даже спросил: «Это точно твоя фотка?» Она ответила: «Стопроцентно». Так оно и оказалось. Ему нравились все ее идеи, у него с этим было туго. А когда они убегали из Москвы, им было почти весело.

– Ты смотрел кино такое старое «Бонни и Клайд»? – спросила она.

– Да, – сказал он и посмотрел на нее. Она могла бы сыграть в этом кино, он с ней – тоже.

Но что он станет делать теперь? Выйдет и, как полный идиот, будет спрашивать, где находится? И как ему добраться до дома? Игорю было так плохо и одиноко, что он опять лег, накрылся с головой одеялом, попытался уснуть, задремал поверхностно, но даже во сне просил Аню: «Вернись», – и прислушивался к шагам в коридоре, и ждал, что откроется дверь. Когда в номере стемнело, он понял, что ждать нечего, оставаться здесь опасно. Надо куда-то двигаться. Он встал, оделся, посмотрел в окно: там ходили какие-то парни группами, девушки парами, наверное, тут есть что-то типа клуба. Наверное, там можно поесть… Он поднял рюкзак, пошарил, не глядя, в нем и вытащил небольшой кухонный нож. Мало ли что там за народ? У него деньги при себе. Так вернее. Игорь сунул нож за ремень джинсов сзади. Забросил рюкзак за плечо и вышел. На выходе рассчитался за номер и спросил у администратора:

– Тут есть кафешка какая-нибудь или клуб?

– Там, за углом направо. И дискотека, и поесть можно.

«Поесть и клуб» – это было громко сказано. В щитовом домике топтались пары под медляк, а на стойке бара лежали бутерброды с заветренной колбасой. Игорь подошел, попросил три бутерброда и бутылку пива. Когда рассчитывался, вытащил из рюкзака, не глядя, пятитысячную купюру. Ему показалось, что не очень трезвые парни, которые бессвязно о чем-то толковали, в этом месте замолчали. То есть они точно уставились на него. Это ему так не понравилось, что он решил пойти к танцующим. Может, познакомится с девушкой, пойдет ее провожать. Все ж не один. Он разбил пару девиц – блондинку и брюнетку, которые только этого и ждали. Выбрал брюнетку, прижал к себе. Она страстно задышала ему в ухо. Ему не понравилось в ней сразу все: ее дыхание, открытый влажный рот, прыщи на коже. Но он спросил:

– Тебя как зовут? Меня Игорь.

– Валя, – дохнула она ему в ухо.

Он потерпел минут десять, потом сказал:

– Пошли? Мне надо уезжать. Я тебя провожу, хочешь?

Она в ответ посмотрела на него со страстным призывом, как будто он предложил ей небо в алмазах. Они вышли из этого сарая, прошли несколько шагов, миновали границу освещенного двора, и тут их окружили те самые парни. Кто-то потянул его рюкзак, который он не снимал даже во время танца.

– Витя, Петя, – взвизгнула брюнетка. – Не трогайте его, он со мной!

– Да пошла ты! – ответил то ли Витя, то ли Петя, и девушку отбросили от Игоря.

Его с двух сторон держали за локти. Игорь рванулся, резко прорвал их кольцо, сделал несколько больших шагов и обернулся, чтобы принять удар. В его руке блеснул нож. Они остановились. Кто-то тихо выругался, а потом… Очередь выстрелов, как из пулемета, как будто их слышал кто-то другой, не он. Боль была резкой и короткой. Игорь захлебнулся в собственной горячей крови, упав навзничь.