Оксана быстро натянула джинсы и свитер, в холле влезла босыми ногами в сапоги, умоляюще взглянула на Веру.

– Ну, хоть сейчас можешь сказать, что случилось?

– Не могу, – невнятно проговорила Вера. – У меня типа челюсти не разжимаются. Пошли.

Она сама накинула на плечи огромный шерстяной платок, который держала в шкафу, и вцепилась в локоть Оксаны двумя дрожащими руками. Они прошли на террасу, спустились в сад, Вера вела ее к небольшому хвойному оазису на заднем дворе. Там в художественном беспорядке росли голубые елочки, пихты, сосны – разной высоты, объема, все вместе они казались ожившей сказкой. Оксана увидела Аллу: та стояла спиной к ним, босиком на снегу, в банном халате и не шевелилась, глядя перед собой. Оксана подошла к ней и с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть и не отшатнуться. Под голубой елью лежал Николай, он был в спортивном костюме, молния куртки расстегнута. Оксана с ужасом отвела взгляд от его посиневшего лица с темным языком, заполнившим недавно улыбавшийся рот, увидела страшную рану на груди, кровь в которой уже застыла, а дальше… Живот несчастного был вспорот! Оксана не выдержала и зажмурилась.

– Вера, – справилась она с собой, – у тебя телефон с собой?

– Я уже позвонила Юре, – сказала Вера. – Он вызвал всех, кого надо. Едут… Алла, пошли в дом, тебе нужно одеться.

– Что? – не отводя взгляда от тела мужа, спросила Алла, она явно не понимала, о чем речь.

– Пойдем принесем ей одежду сюда, – сказала Оксана Вере.

Они вернулись в дом, в холле, не сговариваясь, опустились на двухместный диванчик.

– Что это, господи помилуй? – трясущимися губами произнесла Вера.

– За что его? – озвучила свои вопросы Оксана. – И кто? Охрана на месте?

– Конечно. Никто ничего не слышал. Коля… он всегда бегал по утрам, когда они у нас ночевали. И ребят нет… Как им сообщить?

– Да. Ребята уехали рано утром. Ушли из дома с рюкзачками… Слушай, бери шубу Аллы. Вот ее сапоги. Шарф на голову возьми мой… Надо ее одеть побыстрее, холодно. Ты сама-то как?

– Как видишь. Вообще не понимаю, как я могу говорить и двигаться. А ты?

– Я тоже, – задумчиво произнесла Оксана. – Но нам придется сегодня много говорить и двигаться.

Им все-таки удалось уговорить Аллу вернуться в дом. В комнате для гостей, где они с Николаем провели ночь, Оксана первым делом включила на максимум все системы обогрева: пол, стены, электрический камин. Аллу колотила дрожь, руки и ноги были багровыми.

– Она ничего не отморозила? – спросила Вера.

– Вряд ли. С вечера началось сильное потепление. Не знаю, сколько она там простояла…

– Я приготовлю ей ванну.

– Да, только не горячую. Потом надо смазать оливковым маслом или жирным кремом ноги и руки… Потом… Алла! – Оксана встала перед гостьей и громко произнесла, пытаясь пробиться сквозь ее безучастие: – Алла! Ты меня слышишь? Нужно срочно взять себя в руки, привести в порядок. Полиция и врачи уже едут. Они будут спрашивать нас обо всем, не делая скидок на наше состояние. Надо думать о том, что и как говорить. Понимаешь?

– Уже едут? – Алла взглянула, наконец, осмысленно и обеспокоенно. Оксана с удивлением увидела, что у нее глаза не светлые, как ей показалось вечером, видимо, из-за голубых теней, а какого-то необычного цвета – темно-орехового, что ли.

– Да. Нам всем необходимо одеться и выпить крепкого кофе. Пока будешь принимать ванну, подумай, не нужен ли тебе врач, лекарства, хорошо бы что-то съесть. Ты помнишь телефон Игоря?

– У меня его нет. Он есть… там, – Алла кивнула в сторону сада. Она не могла сказать: «Номер Игоря в телефоне Николая».

Вера быстро повела ее в ванную, Оксана пошла к себе, приняла горячий душ, надела темный брючный костюм, спустилась в кухню. Там Вера уже поставила на стол три большие кружки с капучино, три маленьких расписных керамических подносика с крошечными тостами и горками какого-то красивого салата. Вошла Алла, на ней был спортивный костюм, такой же, как у Николая. Другой одежды, кроме вечернего платья, у нее здесь не было. Влажные волосы тщательно зачесаны назад. Открытый лоб прорезали две глубокие морщины, глаза смотрели мрачно, другого определения не подберешь.

– Ты в порядке? – с сомнением спросила Вера.

– Да, – кивнула Алла. – Только есть я не буду, кофе выпью.

– Конечно, будешь, – мягко сказала Вера. – Только лизни, потом не оторвешься. И ты тоже, Оксана. Это салат хорош и перед свиданием, и после веселой ночи, и в беде… Поддержит, поднимет настроение, ни разу не противно… даже сейчас. Я на себе это только что проверила.

– Вкусно, – сказала бодро Оксана, приглашая взглядом Аллу к столу. – Я тоже думала, что не смогу ничего проглотить. Здесь что, Вера? Или это тайна?

– У меня не бывает тайн. Все равно ни у кого не получится, как у меня. Говорю: здесь шампиньоны, ананасы, куриная грудка, полутвердый сыр, белки, легкий майонез.

Почему-то сам факт озвучивания рецепта простого салата – кусочек жизни на фоне смерти – подействовал на всех успокаивающе. Вера какое-то время смотрела на Аллу и Оксану, которые пили кофе и завтракали, и добавила:

– Ну вот, теперь ясно, что мы втроем по крайней мере живы.

– Ты – философ, – Оксана грустно улыбнулась. – Девочки, они приехали, слышите? С Богом!