Глава 15
Кафе на Пушкинской
Кот Сильвер сидел на краю большой красной ванны и задумчиво смотрел на мыльную пену. Он никак не мог понять, почему нечто аппетитное на вид и похожее на взбитые сливки пахнет как-то странно. Он подумал немного, потом не вытерпел и тронул пену лапой. Щекотно и мокро. А если все-таки лизнуть? Сильвер наклонился и откусил самый большой комок.
– Эй, дурашка, а ну-ка, не смей есть мыло!
Александра легонько щелкнула кота мокрой рукой по носу, и он обиженно муркнул. Она легла поудобней, вытерла пальцы о полотенце, висевшее рядом, и перевернула страницу. Детектив попался закрученный, просто не оторваться.
Кот тем временем прошелся по краю ванны и сел на самый дальний от Александры край, чтобы она не смогла его достать. И как только убедился, что хозяйка занята и не обращает на него внимания, опять решился потрогать пену лапой. Сильвер потянулся к самому высокому «пику» мыльных гор, но поскользнулся и с плеском свалился в воду. Вылетел он оттуда как на пружине, птицей взмыв вверх. А потом понесся по дому, задрав похожий на пальму в снегу хвост и оставляя после себя лужицы воды и пены.
Через пару секунд к Александре заглянула Алиса.
– Ма-ам, – протянула она, – что с Сильвером? Он весь мокрый.
– Ничего особенного, – усмехнулась Александра, – просто парень приобщился к цивилизации, принял ванну с пеной. Но, кажется, она ему не понравилась.
– Ты его спихнула? – широко распахнула глаза девочка.
– Зачем же? Он сам.
– И дверь тебе открыл, дует. Я закрою, да?
– Конечно, – кивнула Александра.
Девочка убежала, но тут же появилась снова.
– Мам, тебе тут звонят. – Она протянула ей телефон.
– Алиса, я не буду из воды вылезать. Или подай мне аппарат, или скажи, что я перезвоню.
Разговаривать по телефону с посторонними девочка не любила, поэтому с радостью избавилась от него, воткнув трубку матери в руку.
– Алло?
– Александра? Извини, что я поздно, – сказал Лямзин. – Мне очень нужно тебя увидеть. Можно подъехать?
Она машинально скосила глаза на настенные часы. Половина девятого вечера. Детское время.
– Да, подъезжай. И захвати с собой что-нибудь к чаю, у меня ничего нет.
– Торт подойдет?
– Эдик, я пошутила. Просто приезжай, и все.
Лямзин приехал с большим тортом и корзиной цветов.
– Это тебе, – смущенно произнес он, – прости за испорченный вечер.
– Какой вечер? – машинально спросила Александра, с удовольствием рассматривая букет.
– Когда приревновал тебя к Вадиму.
– Ах, это… Боже мой, Эдик, да ты волшебник! Где ты нашел ночью столько роскошных цветов? Орхидеи, розы, ландыши… Вот уж не думала, что в сентябре можно где-то отыскать ландыши!
– Я старался, – скромно ответил он и огляделся. – А где твоя детвора? У меня есть кое-что и для них.
Дети сразу же выросли как из-под земли. Это наводило на мысль, что они подслушивали под дверью. Александра укоризненно покачала головой и погрозила им пальцем, но на них это не произвело никакого впечатления.
Алиса получила в подарок модный широкий браслет, а Митя – нунчаки.
– Ух ты, – прошептал восхищенно мальчик, – я давно мечтал о них. А вы меня научите ими драться?
– Обязательно. Я еще взял бутылку шампанского, – смущенно признался Лямзин Александре. – Взамен того, что я тебе тогда в беседку не донес.
Близнецы получили по большому куску торта к чаю, после чего Александра отправила их спать, а сама с Лямзиным обосновалась на кухне.
– Как расследование продвигается? Помнишь, ты говорил, что игра с латынью похожа на мистификацию. Ответ, так ли это, уже получен?
– Нет, – Лямзин помрачнел, – дело оказалось довольно запутанным. Во-первых, появился новый труп, и, во-вторых, опять ничего не ясно. Девушка, которая могла видеть убийцу и дать показания, бесследно исчезла. Лучше давай не будем о расследовании, мне воспоминания не добавляют хорошего настроения.
– Ладно, – легко согласилась Александра, – не будем.
– А у меня есть тост. Выпьем за надежду.
Александра улыбнулась:
– Давай.
– А вот скажи-ка, – пригубив вина и отставив бокал, спросил Лямзин, – зачем ты мне в первый день знакомства соврала? Наплела, что жить негде.
Александра пожала плечами:
– А что я должна была сказать? Ну глупо изливать первому встречному душу. Да ты первый мне бы не поверил. Или не посочувствовал. Так зачем?
– Но что все-таки случилось? Почему ты оказалась в поздний час на дороге одна?
– Поссорилась с женихом, разозлилась на него и ушла. Отправилась пешком домой. Я что, должна была тебе исповедаться?
– Ладно, замнем, – Эдик разлил по бокалам шампанское, – больше вопросов задавать не буду. Выпьем за встречу.
Александра подумала, что больше обрадовалась бы тосту «За любовь», но вслух ничего не сказала.
Близнецов вытолкать в школу удалось, как обычно, с трудом. Эйфория первого дня занятий сошла на нет, и дети поднимались через силу. Александра довезла Алису и Митю, проследила, как за ними закрывается дверь школы, и направилась к Фаине. Та сидела на своем рабочем месте и, положив ноги на журнальный столик, ела шоколад.
– Понимаешь, им просто скучно учиться, – авторитетно заявила она.
– Понимаю. Но мне-то что делать? – Александра вздохнула. – Еще немного, и я буду кричать «караул». Главное, они обычно не бывают дружны, только и делают, что ссорятся и спорят. Зато в этом случае показывают редкое единодушие. Хитрят, выкручиваются и изворачиваются. Мне достается два раза – сначала я чувствую себя оболваненной ими, а потом еще получаю в школе от учителей. Ну когда уже они вырастут и занятия закончатся? Вопрос риторический, можешь не отвечать.
– И не буду, ты сама все знаешь. Ой, слушай, я же зачем тебя сегодня к себе позвала! – Фаина всплеснула руками. – У меня есть информация о твоем Вадиме из достоверного источника.
– А может, не надо, – опасливо протянула Александра, – мне как-то уже и неинтересно. Бог с ним.
– Надо, надо. Ты сначала выслушай, а потом говори. Сегодня утром я была у своей маникюрши. Ну, ты знаешь ее, она раньше ко мне все время домой приезжала – Анфиса. И вот сегодня мне срочно нужно было руки в порядок привести, и я поехала к ней в салон. Она обычно трещит обо всем на свете, я слушаю ее и думаю о своем. Так и сейчас было. А потом в какой-то момент я понимаю, что слышу нечто знакомое: врач-гинеколог – Вадим. Прислушалась и вот что поняла. Твой Вадим…
– Он не мой! – возмутилась Александра.
– Ну хорошо, не-твой-Вадим долгое время жил с одной очень… м-м-м… стервозной дамой. Жили вместе они почти пять лет, но так и не зарегистрировали брак. Дама, видать, здорово на твоего… ой, прости, на Вадима обиделась и решила ему отомстить. В общем, висит сейчас на этом красавце офигительный долг, два миллиона долларов.
Александра поперхнулась:
– Сколько?! Это что же нужно было сделать, чтобы такой долг заиметь, – взять кредит в банке и потом всю сумму потерять? Я не понимаю.
– Я не знаю. Хочешь – выясняй, но я бы тебе рекомендовала держаться от него подальше.
– Между прочим, ты совсем недавно расхваливала мне Вадима.
Фаина пожала плечами:
– Ну и что? Я тоже могу ошибаться.
– Да? А твоя маникюрша не может? Откуда ей такие подробности известны?
– А я знаю?! Вообще-то маникюрши всегда в курсе всех сплетен, это проверено. Тут цепочка может быть длинная, конца не найдешь. Тема-то животрепещущая – красавец мужчина, знаток женской физиологии, и вдруг – обременен долгами. Все широко раскрывают от восторга глаза и, как сороки, несут сплетню дальше.
– Он мне сказал, что любит, – нахохлилась Александра.
– Ну, я не спорю, может, у него и правда чувства к тебе есть, – озабоченно протянула Фаина, – нет, я даже уверена, что это так – в тебя нельзя не влюбиться…
– Фая, перестань, я сейчас растаю, – перебила ее Александра.
– Да брось, я вполне серьезно. Но вот что смущает – он тебе обязан был правду сказать.
– Может, все-таки это не он?
– Спроси у него сама.
– Ладно. Поговорю, если позвонит. А не позвонит – и бог с ним.
Фаина усмехнулась:
– Что-то мне подсказывает: звонок не заставит себя ждать. Идти-то ему некуда. Кстати, он больше не заходил к тебе?
– Нет. Наверное, нашел где спать. И, кстати, даже не звонит.
Телефон тут же ожил. От неожиданности обе вздрогнули, подумав одно и то же. Александра схватила мобильник и, взглянув на дисплей, облегченно вздохнула:
– Мама. Я выйду поговорю. Фая, извини.
Та задумчиво кивнула и, нажав на кнопку пульта, включила телевизор.
Александра вернулась быстро, разозленная и красная как рак.
– Опять что-то не так? – спросила Фаина.
– А то! Я плохая мать, непонятно, за что меня дети любят, я не умею экономить, транжирю деньги, и вдобавок ко всему – шедевральное: «Ты даже не умеешь мести пол!»
– А ты не умеешь? – Фаина хихикнула.
– Куда уж мне, я и пылесосом пользоваться не умею. У меня ж руки не оттуда растут. Знаешь, я иногда по ней скучаю, а иногда думаю: как хорошо, что мы живем не вместе!
Она обиженно засопела.
И тут снова зазвонил телефон.
– Наверное, чего-то не договорила, – обреченно вздохнув, сообщила Фаине Александра. Но тут же, услышав голос в трубке и прикрыв ее рукой, сказала шепотом: – Это он!
Фаина развела руками, что должно было означать: «Ну что, я ж тебе говорила!»
– Напрашивается в гости, – опять шепотом сообщила Александра.
Выслушав Вадима, она строго отчеканила:
– Нет, о визите ко мне не может быть и речи. Если тебе срочно нужно со мной поговорить, давай встретимся через полтора часа в кафе на Пушкинской. Да, там, где всегда. Успеешь доехать? Нет? Ну, тогда через два.
Она сложила телефон и удивленно посмотрела на Фаину.
– Фай, а ты была права. Кажется, сейчас на меня предпримут массированную атаку, а то, что было перед этим, всего лишь разведка боем.
– Я же тебе говорила! – Фаина засмеялась. – Ладно, подруга, не переживай. И главное – не сдавайся.
Через два часа Александра сидела в кафе за столиком у окна и потягивала через трубочку коктейль. Вадим опаздывал, и она гадала, стоит ли уйти, оставив его с носом, или дождаться, чтобы высказать ему все в лицо. Наконец он показался в дверях, взъерошенный, запыхавшийся и какой-то несчастный. Она призывно махнула ему рукой, лучезарно улыбаясь. Но его это не обмануло. Подойдя ближе, он с первого взгляда все понял.
– Тебе уже рассказали, да? – кисло спросил Вадим, присаживаясь напротив.
– Да. – Александра отхлебнула коктейль. – Почему ты сразу мне всего не объяснил?
– Ты бы подумала, что я пришел к тебе только из-за этого, – пряча глаза, пояснил он.
– А ты, значит – «не только» – усмехнулась она.
– Нет! Представь себе, я искренне считал, что это мой, наш шанс. Я всегда жалел, что когда-то тебя упустил. По глупости, в общем-то, из-за странной боязни быть откровенным в чувствах.
– Понимаешь, Вадим, – она поболтала трубочкой в бокале, размазывая по стенкам белую пену, – если бы не крайняя нужда, нет, пожалуй, скажу мягче – если бы не вынужденные обстоятельства, в которых ты оказался, ты бы еще лет пять собирался ко мне прийти с признаниями. А может, и дольше. И нормально жил бы, никуда не торопился. К тому же я никак не могу понять: если ты давно в меня влюблен, как мог с такой легкостью отказаться от наших невинных бесед? Ну не верю, как сказал бы Станиславский.
Вадим мучительно поморщился:
– Это что, значит – нет?
– Да, то есть нет. Извини.
Она и сама поразилась, до чего легко ей далось объяснение, которого она так боялась. И эмоции, которые совсем недавно она испытывала к Вадиму, вдруг улетучились. На душе стало легко и спокойно. Вот уж воистину, нас интригует тот, кого мы не понимаем. Но стоит почувствовать над ним власть, как он теряет ореол загадочности и вместе с ним – притягательной силы.
Она посмотрела на Вадима совершенно равнодушно, и он встал.
– Мне нужно идти. – Он, ссутулившись и не глядя на нее, двинулся к выходу, потом повернулся и спросил: – Можно я буду иногда тебе звонить?
Александра неопределенно пожала плечами. На самом деле ей было жаль его и хотелось как-то утешить, но она боялась тем самым дать ему ложную надежду.
Иногда она ненавидела телефон. Сейчас он зазвонил явно не вовремя, сведя весь драматизм момента к фарсу. Она схватила трубку, рявкнула в нее: «Алло!» – но ничего, кроме многоголосого уличного шума, не расслышала. Возникло странное чувство, будто этот шум повторился дважды – один раз за окном и потом в телефоне. Она медленно подняла глаза и встретилась взглядом с Лямзиным, внимательно изучающим ее через стекло и прижимающим к уху мобильник.
