Ольге после трехдневного лежания трудно дался вчерашний спектакль, в котором ей нужно было прыгать на стол, дрыгать ногами и крутиться у шеста, изображая стриптизершу. Она решила спать по крайней мере до обеда, в качестве которого у нее есть купленные в буфете пирожки с капустой и чай. Сон был тяжелым, нездоровым, рыхлым, похожим на грязный снег на московских улицах. Оля и во сне чувствовала свою потерю: она утратила ощущение уюта и покоя. У нее даже хороших снов не осталось. Она вынырнула из этого вязкого провала, который совсем не напоминал отдых, только отбирал последние силы, и, не открывая глаз, почувствовала, как трепещут ее мокрые ресницы. Словно крылья умирающей бабочки. Нет, не нужен ей никакой обед. Она будет лежать, пока не наступит время собираться на работу. От этой мысли ей стало легче. Впереди еще много часов. Она даже задремала вновь. Но тут, конечно, зазвонил телефон.

— Спишь? — спросила Назарова.

— Уже нет, — с досадой проговорила Ольга.

— Я тебе по делу звоню. Набери сейчас мой телефон. И все. Так, чтобы ты могла сразу нажать вызов, если что-то вдруг случится. Я сама позвоню, куда надо. Ты не сообразишь. Понимаешь?

— Нет. Что «вдруг»?

— Откуда я знаю. Вдруг к тебе эта жена явится или еще кто-то. Ты ж в проходном дворе живешь. Наберешь?

— Наберу.

— Пистолет где?

— На тумбочке.

— Хорошо. Держи его там всегда.

— Мне всю жизнь его там держать? — почти с интересом спросила Ольга.

— Нет. Только до тех пор, пока замуж не выйдешь. Ладно, спи. Мне некогда. У меня гимнастика.

— Так вроде не я вам позвонила.

— Не хами. Всем трудно. Сделай, как я говорю. Вечером увидимся.

— Хорошо.

Ольга разъединилась, затем набрала номер Назаровой, положила телефон рядом с пистолетом, тоскливо посмотрела на эти украшения дамской спальни. Все это вообще не похоже на жизнь нормальной женщины. Может, она ненормальная? Таким точно лучше спать, чем бодрствовать. Она натянула одеяло до глаз, зарылась в подушку, глубоко вздохнула… И даже успела увидеть какой-то сон. Что-то странное, чужое, с какими-то звуками. Ольга широко открыла глаза и с ужасом поняла, что звуки реальные. Кто-то вышибает входную дверь в квартиру. Руки и ноги мгновенно похолодели, Ольга открыла рот, чтобы крикнуть, но вовремя сдержалась. Кому кричать? Она схватила трубку, нажала вызов, набросила халат, положила телефон в карман, там что-то кричал голос Назаровой, но Оля уже ничего не соображала от страха. Она взяла пистолет и пошла в прихожую. Там, как всегда, было темно, выключатель находился у входа. Оля увидела, как в квартиру вваливается мужчина в черной куртке с капюшоном, закрывающим пол-лица. Она сказала себе: «allez» и нажала пальцами двух рук собачку, которую ей показала Назарова. Раздалось шипение, в нос ударил ужасный запах, а потом вдруг что-то тяжелое и черное снесло ее голову. Она только успела услышать собственный тонкий, пронзительный крик.

Сергей сел в машину и посмотрел по навигатору, где находится офис короля автопаркингов. В это время ему позвонил Виктор Осипов, Сергей не успел даже поздороваться.

— Сергей Александрович, — почти кричал Осипов. — Мне позвонила актриса Назарова, она служит в театре вместе с Ольгой Ветровой, моей… знакомой. Она говорит, что произошло что-то страшное! То ли Оля кого-то убила, то ли убили ее! Я вас прошу…

— Успокойтесь. Давайте адрес. Я сам вызову следственную группу и «Скорую».

Сергей встретил машину Земцова на подъезде к дому, где жила Ветрова. Он пропустил их вперед, они свернули в переулок и вдруг из одного двора прямо на них вылетел синий «Форд», вывернул в последний момент и умчался. Двор оказался тем самым. Сергей и Слава с двумя оперативниками вышли из машин.

— Похоже, он оттуда, — сказал Сергей.

— Погнали на место. Если оттуда, его тормознут, сейчас позвоню.

Дом оказался старой девятиэтажкой, подъезд был открыт. Они поднялись на третий этаж, увидели квартиру, в двери которой снаружи торчал ключ. Дверь была полуприкрыта. Ключ заклиникло, и старый замок просто выбили. Они вошли в темную прихожую, зажгли свет и увидели женщину, которая лежала навзничь на полу с окровавленной головой. Рядом валялась двухкилограммовая гиря. Земцов пощупал пульс женщины.

— Жива. Ребята, выгляните, не подъехала ли «Скорая». Если нет, поторопите. Дело плохо, по-моему.

Когда сотрудники вышли, он сам позвонил в отдел, сообщил, какую машину требуется остановить. Во время разговора Сергей вытащил ключ, подошел к Славе.

— Скажи, чтобы проверили, есть ли такая тачка у жильца этой коммуналки. Ключ от этого замка.

Эксперт Масленников появился до «Скорой». Он осмотрел Ольгу.

— Страшнейшая ЧМТ. Нужно везти в реанимацию нейрохирургии. Если повезет, успеют спасти.

Вместе с врачами «Скорой» в квартиру вбежал бледный Виктор.

— Скажите, она жива? Мне можно поехать с ней?

Врач посмотрел на полицейских.

— Кто это? Ему можно сопровождать?

— Да, — ответил за Славу Сергей. — У нее больше нет никого.

— Что значит, нет никого? — раздался с порога громкий, как на сцене, голос дамы в длинной шубе из чернобурки. — Я с ней поеду. Это я сообщила о том, что произошло. Конечно, я поеду с ней. Надеюсь, меня все узнали?

— Сережа? — вопросительно произнес Земцов. — Это что за театр?

— Это на самом деле театр. Известная актриса Назарова, которая и позвонила Виктору, что интересно, практически в момент нападения на Ветрову. Нина… простите, не знаю вашего отчества…

— Глебовна. Можете называть меня просто Нина. У актрис нет отчества.

— Спасибо. Нина Глебовна, пусть Виктор Павлович поедет с Ольгой, а вам лучше остаться с нами. Есть о чем поговорить. Вы согласны помочь следствию?

— Разумеется, — трагически произнесла Назарова. — Только я и могу вам помочь. Главное, чтобы эти люди, что застыли, как истуканы, помогли Оле. Какого черта вы стоите, я не поняла? — обратилась она к врачам.

— У меня все, — сказал Масленников. — Выносите ее очень осторожно, везите в Бурденко, я предупредил. — Он повернулся к Назаровой: — Врачи ждали, пока я сделаю то, что требуется для экспертизы, Нина Глебовна. Вам лучше пройти в комнату, мы сейчас к вам присоединимся. Кстати, я ваш давний поклонник.

— Ну, хоть один узнал, — сказала Назарова и прошествовала в комнату Ольги.

Врачи понесли носилки, Виктор шел рядом, не решаясь даже смотреть на Олину голову, настолько ужасно все это выглядело. Когда он увидел ее с порога, ему показалось, что лица нет. Волосы прилипли к страшной ране. У него мелькнула дикая мысль: «Для нее лучше будет умереть». Уже в машине он вдруг увидел, как зашевелилась узкая рука с тонкими пальцами. Его сердце зашлось от жалости и боли. Он погладил эту руку и сказал: «Девочка моя». Это рок! Неужели и ее у него так ужасно отбирают?..

— То есть вы дали Ветровой эту пукалку и велели стрелять в любого, кто войдет в квартиру??? — Земцов смотрел на Назарову как на буйнопомешанную.

— Я сказала, чтобы она попыталась защититься, — величественно ответила Назарова. — Я сама проверила эту, как вы выразились, «пукалку» на одном соседе. На него подействовало хорошо. Он был в обмороке.

— С чего вы взяли, что на Ветрову собираются нападать?

— Я видела жену этого любовника. И слышала, как она угрожала Оле. У меня не возникло сомнений в том, что она захочет ее устранить.

— Дело вот в чем, — сказал с порога Сергей. — Позвонили из управления. Машина, которая выехала со двора, принадлежит Петру Селину, соседу Ветровой по коммуналке. Пока его не удалось задержать, он скрылся, что объяснимо. Скорее всего, речь идет о превышении самообороны. Он попытался открыть дверь, ключ заклинило — замок старый, — он его просто вышиб. В это время ему навстречу вылетает Ольга и целится из пистолета. Вероятно, в прихожей лежала гиря, которую он и швырнул ей в голову, чтобы она не успела выстрелить. Понимаете, Нина Глебовна, это сосед. Наш эксперт Александр Васильевич снял отпечатки пальцев с гири, и скоро мы будем это точно знать. Селин живет постоянно в загородном доме. Никакого отношения к жене Осипова он наверняка не имеет. Это чудовищное совпадение.

— В котором вы поучаствовали, — пробормотал Земцов.

— Вы обвиняете меня в том, что произошло с Олечкой? Вы не поверили, что ей угрожала эта жена? А с чего вы взяли, что сосед не знаком с ней? Вы проверяли?

— Когда мы могли это проверить? — пожал плечами Земцов. — Теперь придется проверять ваши фантазии.

— Какой ужас! — Нина Глебовна пафосно прижала платочек к глазам. — Какое равнодушие к трагедии молодой прекрасной женщины.

— Я вроде не покупал билет на спектакль, — Земцов резко поднялся. — Извините, нам нужно работать.

— Нина Глебовна, — эксперт Масленников галантно протянул руку актрисе. — Вы должны нас понять: мы тоже расстроены. И мы торопимся разобраться в этой истории. Большое вам спасибо за помощь в расследовании. Я восхищен вашим мужеством. Разрешите вас отвезти.

— Да, — согласилась Назарова. — Можете отвезти меня. Я отпустила такси.

Когда они уехали, сотрудники Земцова осмотрели квартиру, взяли документы, телефон и ноутбук Ветровой, вышли из ее комнаты. Сергей достал из кармана одну из своих фирменных отмычек и открыл дверь в комнату Селина, они поработали там минут десять. Вошли на кухню, заглянули в холодильник, покурили.

— У нее нет никакой еды, — сказал Слава.

— Любовная драма… — протянул Сергей. — Наверное, депрессия. Вот таблетки снотворного. Актеры — люди эмоциональные.

— А ты ее знаешь как актрису?

— Ольгу Ветрову? Видел фильм один хороший. Красивая… Не представляю, что с ней теперь будет… Если выживет.

— Да, я в шоке. И мне понравилось, как Масленников спасибо сказал этой старой игрунье, которая во всем виновата. Я б ее посадил, чесслово…

— Она — великая актриса. Слушай, а этот ее прикол с телефоном, — гениальный ход, согласись. Все преступление у нее в телефоне записано, понимаешь? Вдруг что-то интересное услышим.

— Брось. В лучшем случае Ветрова успела сказать: «Ах». Ничего умышленного тут и быть не могло. Какой идиот попрется днем убивать соседку гирей? С какой стати? Дело проще пареной репы, один ты, как всегда, в выигрыше. Осипов стопудово наймет тебя в этом разбираться.

— Не завидуй, это вредно для цвета лица. Не знаю, наймет ли меня Осипов, но Назарова точно на меня глаз положила. Представляешь, как мы будем смеяться, если она права? Время нападения ведь она точно вычислила. Сынтуичила, я бы сказал.

— Ты б завязывал с этой богемой общаться. Так и чокнуться можно. Это же надо такое слово изобрести: «сынтуичила»…