Предсказания

Мама тогда, на Новый год, как того и боялась Катя, умудрилась набраться. Каким образом – непонятно. Наверное, припрятала заначку на кухне. Она вдруг воззрилась на Стаса мутными глазами и толкнула речь на тему «все мужики козлы, сначала твой дружок Катьку попортил, а теперь и тебе того же надо». Потом внезапно умолкла – голова упала на грудь, и она неожиданно громко захрапела. Стас приподнял ее, и она повисла на нем, как рыболовные снасти, он сгрузил ее на диван.

– Ладно, Катюш. Если тебе ничем больше помочь не надо, я поеду. Поздно уже. – Стас потрепал за ухом спящего Джонни. Пса семейные катаклизмы не коснулись. – Пока, приятель.

Больше всего Кате хотелось разреветься и попросить его остаться, но она сдержалась:

– Спасибо. Ничего не нужно. Прости, что так вышло.

– Бывает. – Он чмокнул ее в щеку и ушел.

И только тогда она уселась в кресло, поджав ноги, и зарыдала что было сил. Джонни глянул сонным глазом, вздохнул и заснул опять.

Вот и все. Будто и не было ничего – ни приездов в больницу с цветами, ни яичницы, ни собаки, ни приготовлений к Новому году. А на что она рассчитывала, когда не знает ни номера его телефона, ни где он живет. Почти ничего о нем не знает. Мама права, даже для этого она не сгодилась. В таком случае все должно было быть легко и просто. К чему ему геморрои в виде больниц и тещи-алкоголички. Кому она нужна, ведь даже детей у нее не будет.

Катя сдвинула два кресла, свернулась на них калачиком и заснула, а когда рассвело, встала, убрала со стола и вместе с Джонни поехала домой. Город спал.

Девушка с собакой ехала в пустом вагоне метро. Дорога была долгой, Катя задремала. «Станция «Алтуфьево». Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны», – раздалось сквозь сон. Они вышли из метро и не стали ждать автобуса, а пошли пешком. Не хотелось сидеть дома в первый день нового года одной.

В квартире все напоминало о Стасе, и Катя старалась не думать о том, что в очередной раз ее бросили. Поэтому решила позвонить Ленке. У той стоял дым коромыслом.

– Немедленно приезжай! – кричала подруга в трубку, стараясь переорать музыку. Как еще звонок услышала? – И пса бери.

Настроение немного улучшилось. Уж там ей точно грустить не дадут. Катя накормила собаку, приняла душ. Пока мылась, звонил телефон – небось Ленка хочет, чтобы я что-нибудь по дороге захватила. Но связаться с ней перед выходом уже не удалось – было беспрерывно занято. Кошелек, ключи, новогодний подарок – все на месте. Мобильный специально оставила дома, чтобы не расстраиваться из-за его душераздирающего молчания.

– Пошли, Джонни! – Пес неохотно поднялся со своей подстилки – уж он-то готов провести дома вдвоем со своей хозяйкой всю жизнь. – Здорово, что тебя можно взять – наверное, зависнем у Лены на пару дней.

Хотелось подольше не возвращаться домой. Одиночество, особенно в праздники и в компании елки, украшенной Стасом, ощущалось бы здесь особенно сильно.

Вопреки ожиданиям у Лены оказалось тихо. Она открыла дверь вся какая-то торжественная и загадочная. Джонни прошмыгнул вперед. Потянув носом, стал беспокоиться, покружил на одном месте, что-то ворча, и, свернувшись в углу холла, замер.

– Чувствует. – Лена уважительно погладила пса.

– Да, индийскими благовониями у тебя пахнет на всю квартиру.

– При чем тут благовония? У меня гадалка. Самая настоящая. Ну как, ты готова?

– К чему?

– К гаданию. В общем-то, я для тебя все это замутила.

– Да ты что? Лен, ну зачем? Не верю я в это. Скажет про жениха хорошего и попросит ручку позолотить.

– Дура ты, – обиделась подруга. – Про жениха у Киевского вокзала будешь слушать. А эта денег вообще не берет. Говорю тебе, настоящая гадалка.

– А чего она тогда тут делает?

– Это, между прочим, мой тебе подарок на Новый год.

– Спасибо, Лен. Ну правда, как-то страшно все это. А потом, говорят, судьбу прогадаешь.

– Не говори ерунды. Я вон всех разогнала. – И она мотнула головой в сторону пустой гостиной. – Давай, настраивайся на нужную волну. Только не вздумай смыться. Я первая. – И Лена, постучав в дверь собственной комнаты, заглянула туда, а потом зашла и плотно прикрыла за собой деревянную створку с матовыми стеклами.

Спорить с ней было бесполезно. Катя прошла на кухню. В разных местах замечались следы новогодней гулянки, но в целом было довольно чисто. Вскипятила чайник, заварила чай и встала с чашечкой у окна. Почему-то вспомнилась больница, как они так же стояли и разговаривали со Стасом. И вот он пропал.

Лены не было почти час, и вышла она с круглыми от удивления глазами.

– Мама дорогая! – только и произнесла она, кивнув Кате – иди, мол. И подруга поняла, что сейчас ее расспрашивать бесполезно.

В полумраке, мерцании свечей и вьющихся дымках от ароматных палочек Ленину «девичью» было не узнать.

Женщина сидела посреди комнаты прямо на ковре, в позе «по-турецки» и жестом пригласила девушку сесть напротив. Глаза постепенно привыкали, Катя поняла, что гадалка молода, и образ ее никак не вязался с созданным воображением. Короткая мальчишеская стрижка, светлые волосы. Одета она была в брюки и симпатичную модную кофточку. «К чему тогда этот спектакль со свечами, нарядилась бы, что ли».

– Свечи и запах помогают расслабиться, создают нужную атмосферу. Сидение на полу друг напротив друга сближает. Одежда большой роли не играет. Главное, чтобы было удобно, – просто, без изысков объяснила «колдунья».

Но какой у нее был голос! Как у русалки, зовущей в море, в самую глубину, в самую пучину. Как у Сирены, зазывающей Одиссея. «Она читает мысли», – туманно подумала Катя и послушно протянула руку за только что распечатанной колодой карт, без слов понимая, что ее надо взять и подержать.

Гадалка приняла карты из рук очарованной девушки и стала раскладывать их по мягкому ковру среди оплывающих свечей. Увидела там что-то, подняла глаза и внимательно посмотрела на Катю. Потом снова принялась класть – вышел красивый геометрический рисунок. Колода закончилась. Гадалка быстро пробежала взглядом по раскладу. Зазвучал ее удивительный голос.

– Ты могла бы оставить своего ребенка. – Катя от неожиданности хотела сказать что-нибудь в свое оправдание, но не успела. Только сердце сжалось. – Иногда нам кажется, что выхода нет, что по-другому нельзя. И мы, не имея возможности заглянуть в будущее, совершаем непоправимые ошибки. – Гадалка немного помолчала, внимательно рассматривая карты. – А этот парень еще даст о себе знать. Не ищи встречи с ним. Ничего хорошего она тебе не принесет.

Свечи горели, дымок от благовоний стремился вверх, к потолку. Кате стало казаться, что она не в квартире подруги, а в каком-то чудесном месте – в теплой степи летней ночью стоит шатер, на полу его разложен ковер, и молодая цыганка, вся в монистах и цветных одеждах, говорит ей о будущем. А стоит выйти – над головой раскинется небо с миллионами звезд.

– Один человек любит тебя. Прими его предложение. – Катя хотела спросить какой, но гадалка, снова прочитав ее мысли, продолжала: – Сама все поймешь.

Потом говорила что-то о работе, о здоровье. Ничего особенного. Катя расслабилась, внимая чудесному голосу. Боже, долгожданный момент: «Ребенок у тебя еще будет». Душа радостно встрепенулась. «Если... если...» – И тревожно замерла в ожидании. «Если что?»

Лицо гадалки стало напряженным. Она несколько раз пересмотрела карты, нараспев шепча себе под нос: «Странно... странно. Не может быть. Не понимаю», – приговаривала она и перекладывала туда-сюда уже разложенные карты. Что может помешать родиться ее ребенку? После всего услышанного Катя уже верила ей. И ждала.

– Какая-то злая сила ищет тебя. Если ее планы осуществятся – ребенка не будет.

– Какие планы? – выдавила испуганная Катя.

– Сама не понимаю... Страшные карты. Иди, не скажу больше ничего. Будь осторожна.

Катя застыла.

– Я сказала, иди! – крикнула гадалка. Лицо бледное, лоб покрыла испарина.

Катя вышла.

Когда гадалка вошла на кухню, ее было не узнать. Совершенно обычная девушка, ничего выдающегося.

– Ну что, девчонки, может, чайку? – И голос другой. Совсем обычный.

– Ща, Маш, организуем.

Надо же, просто Маша. Никакая тебе не Виола, не Магдалена. На худой конец – Анжелика. Маша запросто села за стол, налила чаю. Волосы у нее были влажные.

– Может, фен дать?

– Ага. Только чайку попью. А бутербродика нет?

– Фен в ванной на полке возьми. Сейчас сделаю что-нибудь. Новогодний салат будешь?

– Да. – Предсказательница за обе щеки стала уплетать банальный оливье.

Катю посетило чувство, будто и не было никаких предсказаний. Что все это Ленкин глупый розыгрыш. Но откуда тогда она знает про ребенка, про Сергея? Нет, все это Ленкины шутки, и довольно злые. Надо будет с ней поговорить еще раз. А Маша просто талантливая артистка.

Все это время Джонни оставался в коридоре. Спал или делал вид, что спит. Когда Маша с высушенными волосами засобиралась домой и оказалась рядом с ним, он приоткрыл глаза и, не вставая, стал тихо, но злобно порыкивать. Катя хотела было пристыдить собаку: «Такое с ним случается крайне редко», но девушка не позволила: «Не надо, это древние инстинкты».

Какие еще древние инстинкты? Что за бред? Катя злилась. Ну не понравилась она ему – и все тут. Хотя удивительно: как только Маша ушла и подруги заняли свои места на кухне, прибежал Джонни и пристроился у ног хозяйки.

– Лен, ну скажи, что ты пошутила.

– Ты дура, что ли? Вот заело пластинку. А давай по шампусику.

– Давай, – вздохнула Катя. – Все равно от тебя ничего не добьешься. Так что она тебе нагадала?

Катя появилась дома только четвертого числа. Лена никак ее не отпускала. То гости, то кино по видику, «уже поздно, куда ты поедешь в такую темень» и всякое такое. Кате было хорошо. И подруга правильно решила, что нечего ей делать одной дома. На Катин рассказ о праздновании Нового года в компании мамы и Стаса Лена сказала: «Наплюй и разотри. Подумаешь, какие мы нежные. Пьяных женщин не видели. Да если хочешь знать, у него мамаша тоже приложиться любит. Он с родаками и не живет, кажется». Катя хотела расспросить подробнее, но Лена ответила, что это ей насплетничала Светка, а Светкина мама дружит с какой-то теткой, которая общается с мамашей... и т.д. и т.п. В общем, за что купила, за то и продала.