Если бы у Коли не так болела нога, он бы бросился к Сергею с объятиями.

– Ну, наконец-то ты пришел. Скажи: вы меня сюда не пожизненно упекли? Чтобы украсть мои честно заработанные два миллиона?

Сергей молча подошел к кровати, пожал Коле руку, похлопал его по плечу, сел на стул и участливо спросил:

– То есть, как я понимаю, обстановка данного лечебного учреждения делает свое дело? Знаменитый клинический эффект, да?

– Клинический – не то слово. Здесь не хватает только Николаева.

– Ты зря его поминаешь к ночи. Если он решит разыграть здесь гибель Помпеи, ты на костылях далеко не убежишь. А вообще я пришел к тебе, чтобы сказать: все в порядке. Марина в Болгарии, в доме Николаева, ты в коме. Вас обоих практически похоронили, дело пойдет в архив.

– Слушай, я от Андрея балдею. Так подсуетиться: Марину – к себе, меня – сюда. Ты ничего подозрительного в этом не находишь?

– Ничего такого, что пытаешься от безделья найти ты. Если не считать экстравагантности исполнения, то он действовал по обстановке и безошибочно.

– Хорошо. Успокоил. А меня нельзя туда – к Марине? – Коля смотрел на Сергея жалобно и с надеждой.

– Пока нет. Каким образом?

– Может, таким же? Вы найдете подходящий труп…

– Напишем на нем печатными буквами «Коля Кузнецов», и это еще раз прокатит. Нет, старик, два раза один и тот же фокус показывают только в цирке. Слушай, успокойся. Тем более тут так мило, зеленые стены, лампочка в клетке, всякие антидепрессанты… Спи себе и мечтай.

– Как долго? Пока Костик Петров не умрет от старости?

– Коля, мы работаем. И достаточно напряженно. Подключилось официальное следствие… Сразу тебе скажу: как только исчезнет опасность для твоей жизни, тебя могут привлечь… пока не знаю за что, ну, скажем, за недонесение, преступный сговор, как ляжет у следователя. Но ты не переживай: нас с экспертом тоже могут привлечь за подлог трупа, недонесение, далее по тексту.

– Такая перспектива? Отлично. Вы действительно напряженно работаете. Думаю, нам вместе будет нескучно на рудниках.

– Но ты пока не бери это в голову. Мы же не берем. Сердце следователя склонно к измене и перемене… Кстати, я выполнил твое поручение. Нашел этого пацана с собакой, которому ты просил деньги передать. Деньги передал, сказал, что нашел их в твоей квартире в конверте с надписью «Егору» после того, как тебя, бездыханного, увезли неизвестно куда. Хороший, говоришь, мальчик?

– Да, а что? И собака очень хорошая.

– Собака замечательная. Коля, я скажу тебе, поскольку жизненного опыта набираться никогда не поздно. Этот пацан – главный свидетель обвинения. Ну, в том деле, которое курирует Петров. Охранник «Просвета» показал, что мальчишка с собакой отвлекал его внимание, когда ты проник в офис за Мариной. Ты проникал?

– Проникал.

– Ну вот. Поскольку парень рядом живет, его быстро нашли. И он показал, что ты давал ему деньги за то, чтобы он следил за Мариной, что ты сам следил за ней и приходил каждый день. А в тот вечер, когда ты ему велел отвлекать внимание охранника, ты просто потащил Марину в такси, на ней была разорвана одежда. Он считает или даже видел, что это твоих рук дело.

– Не может быть, чтобы он так сказал!

– Вот и я, прочитав это до встречи с ним, решил: не может быть, чтобы чудесный пацан, к которому ты так привязался, это сказал. В этом деле много сказок венского леса. Я с ним поговорил, просто из любопытства. Прямо сказал, что ты, мол, уже ничего не узнаешь, а я ему конверт с деньгами отдам, если он мне правду изложит. Он и сказал без колебаний. Что ты на самом деле приходил за Мариной, просил его присматривать, не встречает ли ее кто-то другой. Что он сам тебе позвонил, когда она не вышла с работы.

– Все верно.

– А дальше так. Ты попросил его отвлечь внимание охранника, сам бросился спасать Марину, которую кто-то не отпускал. Этот кто-то и порвал на ней одежду, как он понял. Сообразительный хлопчик. Но… ему дали пятьсот рублей, и он показал, что это точно ты на нее набросился, пока он охранника отвлекал. Такое милое дитя. Ты удивлен?

– Нет. Мне ужасно грустно. Получается, что не бывает чистого, нежного возраста, когда человек непродажен…

– Бывают люди, которые непродажны в любом возрасте, вот как стоит вопрос. Мне кажется, ты слишком близко принял это к сердцу. Ты что! У тебя большие проблемы, а тут полная ерунда… Дело это – абсолютная липа…

– Это не ерунда, – печально сказал Коля. – Если бы я умел рисовать, я нарисовал бы мальчика с собакой. Такой символ преданности и дружбы… Наверное, Николаев меня правильно определил в эту дурку. Я полный идиот. Я даже думал, что когда-нибудь… Когда выберусь из всего… Я заберу к себе Егора с собакой. Помогу ему образование получить, из нищеты выбраться. Он из бедной семьи, там трое детей, их не кормят, может, поэтому он меня за деньги сдал…

– Коля, я проверил. Эта бедная семья строит кирпичный особняк вполне бизнес-класса. Папаша его – полный отморозок по ходу – меняет машины, служит у какого-то бугра на Рублевке. То есть тебя развели по полной программе.

– Сережа, можно тебя попросить? Сходи к нему еще раз. Предложи продать тебе собаку. Он сказал, что она его единственный друг.

– И куда, по твоему мнению, я дену эту слепую собаку? Он ведь мне ее продаст!

– Купи. Придумай что-нибудь. Я заберу ее, не сомневайся.

– Инфантильный ты мужик, – вздохнул Сергей. – Ты обвинен в убийстве. Другой следователь собирается тебя посадить за то, что ты его не совершал. У тебя пока нет возможности даже выйти из комы, ты торчишь здесь без квартиры, без денег, без Марины… И ты расстроился из-за какого-то паршивца… Я куплю тебе эту собаку. Тем более что предыдущую собаку, как мне весело сообщил этот Павлик Морозов, его папаша сбросил с балкона, пес пробил машину соседа и погиб. «Представляете, какой папа сильный?» – сказал этот говнюк.

– Знаешь, о чем я попрошу: ты ему предложи очень мало денег за Грэя. Скажи: или так, или никак. Для чистоты эксперимента.

– Я так и сделал. И на сей раз дал ему из твоего якобы конверта не три тысячи, а триста рублей. Тридцати сребреников не было.

– Спасибо, Сережа. Ты иди. Сейчас мне принесут таблетки. Буду спать. Все нормально. На самом деле я здесь себя прекрасно чувствую: тут я точно самый умный.

Когда Сергей вышел, Коля долго не мог шевельнуться. Что-то должно было стать последней каплей в этом кошмаре событий. Он лежал, смотрел в потолок и чувствовал, как у него дрожит подбородок. Если дети рождаются или становятся алчными и продажными, чего ждать от взрослых?.. От которых они, впрочем, и рождаются. В этой жизни его не предавал только ленивый. Даже мама его бросила. А Марина, наверное, вообще не помнит, кто он такой… Тут-то вдруг и позвонил телефон, который принес Николаев. С одним контактом. Коля неохотно взял трубку и услышал… Он услышал знакомый голос.

– Коля, ты? Это Марина. Я потребовала у Андрея твой телефон, потому что не верила, что ты жив. Коля, как ты?

– Вот теперь я жив, – тихо сказал Кузнецов.