Коля проснулся в больничной одноместной палате, шевельнулся и почувствовал резкую боль в колене. Между тем нужно встать, дойти до туалета, ванной и в идеале до какой-нибудь столовой. Нет, черт побери, почему так ужасно болит нога? Она вообще есть? Или это уже фантомная боль? С тех пор как Коля ступил на опасную тропу сотрудничества с бывшим командиром Николаевым, он внутренне был готов ко всему. Нога оказалась на месте, правда, повязку на ней явно пора поменять: проступили пятна крови. Елки! Голова тоже забинтована. Что там? Это особенно интересно. Коля помотал ею из стороны в сторону, что-то пощипывало на виске, но в целом сильной боли нет… Опять же, есть ли там чему болеть? Может, ему уже сделали трепанацию, и непонятно, чем он думает. Коля увидел на тумбочке стакан с водой и ложку. Воды попил, ложкой заколотил в стену. В палате появилась серьезная женщина в халате и медицинском колпаке.

– Вам что-то нужно?

– Вопрос интересный, – изумился Коля. – Мне нужно все, это непонятно? В туалет, в ванную, обед, ужин, медицинскую помощь. Я не знаю, что у меня с ногой и с головой. Вы кто?

– Старшая медсестра. Валентина Ивановна, – сказала женщина тихим бесцветным голосом. – С чего вы хотите начать?

– С головы. Что мне сделали?

– Вы были ранены. Голова обработана, перевязана, из колена вынули пулю.

– Пуля сразу попала в колено или сначала в голову, а потом сползла?

– Как я понимаю, вы пошутили?

– Я так отреагировал на ваше объяснение: обработали голову, а пулю достали из колена. Как такое может быть?

– Очень просто. У вас на виске царапина.

– Другое дело. А то я лежу – удивляюсь: почему мой могучий разум не пострадал?

– Даже если он пострадал, мы вам поможем, – дружелюбно сказала Валентина Ивановна. – Вы в психиатрической клинике.

– Да вы что! То есть чем-то подобным это, конечно, должно было закончиться, но… Я желаю видеть Андрея Николаева.

– Я скажу заведующей отделением, чтобы она ему об этом сообщила. Вам помочь дойти до туалета и ванной?

– Да. Донесите меня на носилках.

– Федор Головня, у нас скромная клиника, мало обслуживающего персонала, поэтому вам придется передвигаться самому. Не вижу особых проблем. Сейчас санитарка принесет вам костыли.

– Да, будьте любезны! – с воодушевлением воскликнул Коля. – Дайте мне костыли, постелите мне степь, занавесьте мне окна туманом и закажите приличный обед из ресторана. Бурду я не ем. Да, а кто такой Федор Головня?

Валентина Ивановна внимательно посмотрела на него.

– Мне нравится ваше состояние. Оно соответствует диагнозу, с которым вы сюда поступили. Спутанное сознание, тяжелая депрессия, белая горячка в неострой стадии.

– Ну, какой идиот! – воскликнул Коля.

– Не огорчайтесь, такого диагноза у вас нет. Пока.

– Зато есть у него. Я требую, чтобы меня срочно связали с Андреем Николаевым.

– Вы уже говорили. Это не в моей компетенции. Я передам.

Валентина Ивановна тихо вышла, вскоре вошла круглолицая девушка в голубом халатике и с костылями в руках.

– Здрасьте. – Она с интересом уставилась на Колю. – Это вам. Вы умеете ими пользоваться?

– Нет! Покажите. Хотя не стоит, на себе не показывают. Давайте эти приборы, я сам соображу. Как вас зовут?

– Таня.

– Танечка, будьте добры, идите впереди, как путеводная звезда.

Они вышли паровозиком в коридор, Коля осмотрелся и ахнул:

– Блин! Я такого ядовито-зеленого цвета стен даже вообразить не мог. А я ведь сначала не поверил, что это дурка.

– Не поверил, – фыркнула Таня. – Посмотрите, вон там Костин стоит у окна. Опять себе глаз вставляет. Ему кажется, что у него глаза выпадают, и он их обратно заталкивает. Реально может выдавить совсем. Вот я вам открываю ваши туалет и ванную, ключ второй потом у вас будет – вы вроде вип-пациент, – а я пойду Костину руки свяжу.

– Я в восторге! То есть у вас тоже будет ключ от моего вип-туалета? И вы еще нас тут связываете: то есть садомазо в натуре, да?

– Вы такой чудной, – засмеялась Таня. – Нам так и сказали: за ним надо все время присматривать, ваши шизики перед ним – просто дети.

– Узнаю стиль моего командира. Пока, Таня. Надеюсь, вы меня встретите у входа.

Коля помылся кое-как в не такой уж страшной ванне. Таня действительно его ждала.

– Дойдете до палаты? А я вам обед принесу.

– Что у нас на обед?

– Суп рыбный и котлета с пюре. Компот еще.

Коля поел, с удивлением отметил, что чувство голода прошло, хотя у этого «обеда» вкуса еды точно не было. Он полежал, подумал, глядя в белый потолок со светильником в металлической решетке. Какая прелесть. Это чтобы он не прыгнул на лампочку и не разбил ее. Собственно, о чем думать в таких условиях, этот процесс здесь не уместен, – решил Коля и устроился поспать. И тут перед его кроватью появился Андрей Николаев.

– Привет, – деловито сказал он. – Как тебе тут?

– Кайф. Если ты спрашиваешь у Федора Головни.

– Конечно. Хорошо, что ты запомнил. Я потому и приехал, чтобы тебя проинструктировать. Как голова, нога?

– Андрей, – проникновенно сказал Коля. – Мы были в боях. Но даже не догадывались, что пули вынимают в психушках.

– Ничего страшного, – сказал Николаев. – Вынимал хирург, причем хороший. Тебе здесь понравится.

– Уже нравится. А что дальше?

– По обстановке. Отчитываться по деньгам буду регулярно. В письменном виде. Ты миллионер, Колян, по ходу.

– Неужели забрали бабки Костика?

– Само собой. – Николаев озабоченно нахмурился. – У нас много расходов. Все только начинается.

– Да ты что! Я думал наоборот. Слушай, когда мне говорят, что все начинается, покой нам только снится, я сразу хочу спать. Извини, просто помираю.

– Спи сколько влезет, – великодушно разрешил Николаев. – Я лишь один вопрос хотел решить. Марина сейчас сам знаешь где. Ее семья осталась без кормилицы. Муж безработный, ребенок, все такое… Ты не против, если…

– О чем ты говоришь. Конечно, дай им денег.

– Да, я ему карту заведу, положу… прикину сколько, тоже включу в отчет.

– А как Марина?

– Хорошо. Спи. Вот телефон, там только один контакт – мой. Можешь звонить.

Николаев вышел из палаты, твердым шагом прошел по ядовито-зеленому коридору, стараясь не думать о том, почему он не сказал Коле, как Марина за него переживает.