Заведующий отделом по расследованию убийств Вячеслав Земцов запросил из района дело Марины Кудиновой. В тот же день эксперт Масленников принес свое экспертное заключение. Слава взглянул, вздохнул.

– Если кого и поймаем, запросто отделается даже не убийством по неосторожности, а несчастным случаем…

– Смотря кого поймаете, – пожал плечами Александр Васильевич. – Несчастный случай недешево ему обойдется.

– Но вы как считаете? Это точно не несчастный случай на самом деле? Вы пишете, смерть наступила от остановки сердца. Может, она была сердечница?

– Точно. У нее не было серьезного порока сердца. Такое, как у Марины, сердце могло быть у любой домашней инфантильной девочки. Неготовое к страху и боли. На теле следы разных рук однозначно. Ею просто игрались, бросали друг другу, как мяч. Гематомы не смертельные, там подробно описано… При травмах на таких местах боль должна быть очень сильной.

– Алкоголя в крови много?

– Совсем немного.

– Вот вы говорите – инфантильная. А в деле немаленький список парней, с которыми она встречалась.

– Да, явно вошла во вкус взрослой жизни и совершенно потеряла инстинкт самосохранения. Встречалась, скорее всего, с теми, с кем училась… А попала в руки других людей… Мне так кажется.

– Половой контакт был?

– Да, конечно. С разными мужчинами. И в достаточно жестокой форме. То есть я убежден в том, что девушка не вынесла и этой боли.

– Наркотики?

– Нет.

Слава поднял голову и какое-то время смотрел без выражения на Сергея Кольцова, который, похоже, давно стоял на пороге кабинета.

– Стесняешься, – произнес он утвердительно. – Чего уж тут. Проходи. Работаем по твоему щелчку. Подарок, конечно, а не дело. Слышал?

Сергей прошел к столу ленивой походкой актера, который играет ковбоя.

– Привет. Благодарю за внимание. Уверен, вас ждет очередное блистательное раскрытие… Да, я слышал. Тяжело это будет узнать родителям. Они в коридоре.

…Через пятнадцать минут заключение экспертизы выпало из окоченевших пальцев Валентины, и четверо мужчин с ужасом слушали непрерывный, почти нечеловеческий вой, стон женщины, не зная, что делать. Валентина, оттягивая ворот свитера, который, как ей казалось, сдавил ее горло петлей, ничего и никого вокруг не видела. Она была Мариной, девочкой, ее тело разрывалось от боли, душа рвалась прочь… Безумными глазами Валентина нашла окно, рванулась к нему, попробовала открыть…

– Марина, – вдруг дошел до ее сознания незнакомый мужской голос. Она повернулась к Александру Васильевичу, который сжал ее локоть. – Марина, – продолжал он, – ваша дочь, больше не чувствует ни боли, ни страха. Но вам нужно позаботиться о том, чтобы она нашла покой. Вы верующая?

– Не знаю, – прохрипела Валентина.

– Я не о религии спросил. Вы верите в то, что ваша дочь не покинула вас совсем? В то, что ваша связь не разорвана ее смертью?

– Я не знаю, – шептала Валентина.

– Знаете, – уверенно сказал он. – Это знает каждая мать. Если бы все кончилось в тот день, когда она ушла, вы бы сейчас не испытали ее боли. Это она пожаловалась вам, позвала на помощь. Я так думаю. А вы?

– И я… – Валентина повернулась, нашла глазами мужа, который смотрел на нее, не вытирая мокрого от слез лица, и тихо сказала ему: – Саша, не плачь. Это правда, то, что сказал этот человек. Мы все сделаем, чтобы было лучше Марине.

Александр кивнул и подошел к жене, Сергей поднял с пола бумаги. Земцов вздохнул. Это оказалось еще тяжелее, чем он думал.

– Вы можете похоронить дочь, – сказал он. – Мы будем работать. В принципе начальное следствие сделало не так уж мало. Опрошено много лиц, имеющих отношение… Но мой совет: не думайте пока об этом.