Технология — часть причины смертельного сидения, но сегодня это также и неизбежная часть решения. Как технология может помочь полностью изменить наш сидячий образ жизни?

Как я уже упоминал во второй главе, мы использовали волшебное нижнее белье, чтобы отследить в наших исследованиях время проведённое сидя и NEAT(non exercise activity thermogenesis) деятельность. Каждый набор нижнего белья стоил 7,000$. Распространение такого нижнего белья в национальном масштабе было бы крайне затратным делом. Чтобы расширить нашу работу, мы нуждались в измерительном приборе физической активности, который должен быть недорогим и мог бы использоваться потенциально тысячами людей. Я начал поиски в научной литературе.

В 1999, задолго до того, как сотовые телефоны стали повсеместно использоваться, я нашёл устройство названное Tracmor. Tracmor был технологией, которая позволяла точно измерять объём движений в течение многих дней. Десятилетие спустя, появятся масса аналогичных устройств на рынке: Fitbit®, Gruve®, Nike +, FuelBand® и устройства Kam®, но Tracmor не только опережал своё время, но и был общепризнан в научном сообществе.

Единственная научная группа, которая использовала Tracmor, находилась в Нидерландах. Я написал одному из ведущих преподавателей, которого я назову профессором Фартубизи. Я послал серию электронных писем — ответа не было. Я попытался позвонить — он был постоянно недоступен. Становясь всё более расстроенным, я отправил письмо через FedEx. Ответа не было. В общей сложности после девяти писем через FedEx настало время для действия, время чтобы встать.

Без назначения встречи, но в потоке страсти, я прибыл в небольшой город в Нидерландах, где работал Фартубизи. Было забавно войти в его офис без предупреждения. Я зашёл в офис вместе с моим чемоданом позади. Его секретарь осмотрела меня сверху вниз и спросила на прекрасном английском: «Кто вы?». Я объяснил, что я доктор Левин из Клиники Мейо. Она сказала, «У вас должно быть назначено время — профессор просто так не принимает». Я ответил, «Пожалуйста, просто скажите профессору, что я прилетел из Соединенных Штатов, чтобы посетить его.» Она позвонила по моей просьбе; и послышалась голландская речь. Фартубизи, длинноногий и измождённый, вышел из своего офиса. Его щеки были красными и он заметно нервничал: «Доктор Левин, я как раз собирался ответить на ваши письма. Что вы здесь делаете?»

Я объяснил, что мне срочно нужно было получить устройство, которое поможет пошатнуть власть стула. Фартубизи улыбнулся и предложил мне кофе. Мы прогулялись вместе, и он объяснил, что лично не он отвечал за эту технологию. Этим занимался профессор Клаус Вестертерп. Он был на тот момент в Маастрихте, на расстоянии нескольких часов езды. Я поблагодарил Фартубизи и попросил, чтобы он позвонил профессору Вестертерпу и предупредил, что я направляюсь к нему.

Это был длинный, но быстрый переезд в Маастрихт. Физически, профессор Клаус Вестертерп был почти полной противоположностью Фартубизи. Полтора метра ростом, широкие плечи, песчаные каштановые волосы, лёгкая улыбка, он был одет в джинсы и расстёгнутую рубашку. Он услышал о моем прибытии — страстный учёный, который прилетел без предупреждения из Америки, чтобы встретить Фартубизи. Мне он сразу понравился. Клаус схватил мою руку: «Какое неожиданное удовольствие», — сказал он. Это было начало дружбы продолжительностью в десятилетие. Я уехал из Маастрихта с пятью его приборами Tracmor.

Приборы Tracmor выглядели так, как будто они были собраны в лаборатории. Неуклюже соединённые, каждый состоящий из большой серой коробки размером с банку содовой, связанной через провод с небольшим, 5сантиметровым коричневым квадратом конифоли. Серая коробка содержала электронику, которая хранила данные, но новшество было именно в этом коричневом квадрате конифоли. В этом квадрате канифоли были скрыты три датчика ускорения (акселерометры) для различных направлений движения. Каждый из этих трех акселерометров замерял движение в одном направлении (вперед/назад, влево/вправо или вверх/вниз). Когда Tracmor крепился на спину он мог обнаружить, находится ли человек в движении или спокойно сидит. Tracmor впервые позволил нам измерить как обычные люди двигаются в течение своей жизни, сжигают ли калории, двигаясь (NEAT) или сидят.

Научное сообщество доказало, что склонность к сидению вызывает появление лишнего веса и массу других проблем со здоровьем. Tracmor была технологией, которая измеряла движение и неподвижность, в то время как люди живут своей привычной повседневной жизнью далеко от лаборатории. Этот прорыв был важен, потому что он позволил мне лучше понять, как засиженные люди ведут себя в реальном мире и оценить, какие средства позволят полностью ликвидировать эту вредную привычку. Tracmor был превосходен для научных исследований у обычных людей, но он не был готов к массовому рынку. Я нуждался в технологическом подходе, который мог охватить миллионы.

Тогда, 15 лет назад, музыкальная индустрия переживала новое рождение. Новое слово было введено в оборот: «iPod». Я решил, что лучший способ сделать движение модным состоял в том, чтобы объединить и реализовать наши идеи в iPod. Я написал Тони Фаделлу, президенту в Apple, возглавляющей подразделение iPod. В кратком телефонном разговоре я объяснил ему, что хотел приспособить свою волшебную технологию нижнего белья к iPod. Я ожидал, что он будет смеяться и повесит трубку. Он посмеялся, но трубку не повесил; NEAT лаборатория была приглашена в Apple. Я понял, что мы не приглашались в Apple делать научную презентацию. Это был бизнес. И это было нашим шансом донести информацию о вреде сидения для массовой публики и начать широкомасштабную кампанию против Человека Сидячего.

Так как NEAT лаборатория собиралась посетить одну из самых больших компаний в мире, я решил, что мы должны были встретитьcя на равных. Я должен был нанять медиа-консультанта. Я нуждался в услугах Адама Тауба. Как актеры Монти Пайтона и Саша Барон Коен, Адам написал для Кембриджской университетской труппы комедии под названием «Футлайтс». Адам начинал в Кембридже как научный сотрудник, а затем переключился на закон. После окончания он стал начальником производства в Intel и затем видным патентным поверенным. Наконец, он открыл свою собственную маркетинговую компанию. В течение года он писал сценарии для телевидения и управления международными корпоративными медиа-событиями. Адам мог помочь мне срежиссировать мою подачу материала в Apple.

Неделю спустя Адам прилетел из Лондона в нашу NEAT лабораторию Мейо. Он должен был понять научную основу. Он купил бутылку вина и вытащил меня в полночь на отдаленное озере на каноэ. Когда бутылка была пуста, он спросил меня, что я хотел от него. Я сказал ему, что должен был разбудить Америку, а затем и весь мир. Стул убивает нас. В середине озера с восходом солнца я встал в каноэ и закричал: «Мне нужна революция!»

Адам написал сценарии для презентации Apple. Мы репетировали, как будто были актёрами; он исправлял жесты, положения тела и подачу. После недели работы мы были готовы, и трое из нас полетели в Купертино для представления Apple: Адам Тауб, Пол (основной инженер) и я.

В Apple мы были сопровождены в небольшой конференц-зал, куда вошли также и несколько из их технических специалистов и менеджеров. Мы подготовили нашу сцену. Я обильно вспотел в своём костюме — как будто я собирался выступать на Бродвее! Тони Фаделл вошёл последним. Этот человек был главой всей программы iPod. У него была гигантская улыбка. «Доктор, это — такое удовольствие видеть вас в Apple», — сказал он. Он был человеком, который вам сразу бы понравился. «Что вы хотели показать нам?»

Адам был мастер проведения мероприятий; он выступил с введением. Затем прибыл Пол, который объяснил технологию, её возможности и почему мы нуждались в миллионах людей, чтобы участвовать в контроле их ежедневных NEAT уровней. Потом была моя очередь. Я объяснял волшебную технологию нижнего белья и начал стриптиз: снимая пиджак, галстук, рубашку, обувь, носки и штаны. Я носил прибор под своей деловой одеждой. В этом месте Тони прекратил улыбаться и смотрел, как будто он вошел в новую действительность. К этому времени я уже всё снял и показал всем своё волшебное нижнее бельё, полное проводов и сигнальных огней. В комната стало совершенно тихо. Все смотрели на Тони, который сказал, «Вы действительно — доктор Левин из Клиники Мейо, правильно?» Я кивнул.

Тони подошёл ко мне, пожал мою руку и сказал: «Если это то, как будут происходить все наши встречи, значит мы должны сотрудничать. Я никогда не видел такой презентации!»

Год спустя первая массовая система замеров двигательной активности была начата совместно с Apple и Nike (Nikeplus: ). Датчики обуви синхронизировались с iPod. И вскоре миллионами людей, начали измеряться их ежедневная физическая активность. Впервые люди могли сами контролировать свою ежедневную активность.

NEAT лаборатория изменилась. Мы больше не работали в лаборатории, сосредоточенной на исследовании узких групп людей. Мы превратились во что-то другое. У нас была миссия: освободить приговоренные к стулу массы людей от их сидячего рабства. Началась революция в измерении.

MEMS (микро электромеханические системы) технология, которая состоит из чипов размером с ластик от карандаша. Чипы акселерометров MEMS стоят всего несколько центов и могут непосредственно измерять движение человека. Внутри чипа установлены микроскопические зубчики, которые скользят назад и вперед в зависимости от количества движения, которое делает человек; количество движения преобразовывается в электрический сигнал. Чипы акселерометров MEMS встроены в такие устройства как Fitbit®, устройство Gruve®, LUMOback®, Nike + система Adidas miCoach® и FuelBand®. Они позволили миллионам людей измерять своё движение и помочь избавиться от вредной привычки сидения.

Меня часто спрашивают, какое из различных отслеживающих деятельность устройств является лучшим. Чипы MEMS точны и надёжны. Но, что более важно — их можно легко прикрепить к телу. Исследования демонстрируют, что самые надежные данные получаются тогда, когда акселерометры MEMS размещаются на коже в той части тела, что связана с туловищем, таким как поясница или таз. Хотя устройства, закреплённые на запястье и на обуви могут дать приблизительные данные, они не могут обнаружить, когда ваша пятая точка находится на стуле.

Независимо от того, покупаете ли вы устройство по отслеживанию активности для себя или своей собаки, большинство американцев носит чип акселерометров MEMS без понимания. В каждом смартфоне сегодня стоит такой чип MEMS. Здесь, акселерометр MEMS используется, чтобы поворачивать экран в портретный режим или в режим пейзажа, когда вы изменяете соответствующее положение телефона.

Когда первый iPhone вышел в 2007 году, я принёс его в лабораторию и взломал сигнал от его чипа MEMS. Точность была сопоставима с нашим нижним бельем. В то время, приложения для новой платформы только начинали разрабатывать. Я нуждался в приложении для измерения физической активности. Чтобы его создать, я позвонил профессору Яннису Павлидису.

Яннис из Греции. Мало того, что он управляет вычислительной лабораторией физиологии в университете Хьюстона, но он также легко читает курсы по философии и поэзии. Мой вопрос нашёл его в кафе. Я объяснил, что нуждался в мобильном приложении, которое фиксировало бы сидит человек или нет. Он выслушал, процитировал южноамериканского поэта и повесил трубку.

Через шесть недель Яннис написал первое приложение, которое позволило людям отследить свою ежедневную NEAT деятельность, используя их iPhone, при этом не покупая никакого специального оборудования. Он назвал его Work 'n Play(Гуляй и играй). Он сертифицировал приложение в нашей лаборатории и выпустил его на национальной конференции. Пресса подхватила, и Business Week выбрал его как одно из его любимых приложений. Два дня спустя серверы университета Хьюстона попали в осаду. Двадцать восемь тысяч пользователей измеряли своё движение по десять раз каждую секунду.

Если бы во время моей работы доктора философии я сказал своему наставнику, Марше Морган, что однажды смогу измерить сжигание калорий у 28,000 человек каждую десятую часть секунды в течение многих недель за один раз, то она подумала бы что я брежу. Но это произошло; приложение с 28,000 пользователей ничего не стоило нам. Технологии чипов акселерометров MEMS позволяют потенциально миллионам людей самим контролировать свою ежедневную деятельность.

На сегодняшний день существует множество приложений для того, чтобы измерять свою физическую активность. Эти типы контролирующих инструментов на основе MEMS позволяют оценить и в конечном счете покончить с пагубной привычкой сидения.

Сегодня появляется всё больше технологий, у которых есть потенциал, чтобы глубоко воздействовать на нашу болезненную привязанность к стулу.Технологии, связанные с одеждой здесь стоят на первом месте. Например, существует несколько проектов бюстгалтеров, содержащих многочисленные медицинские датчики. Новые типы бинтов сообщат владельцам через текстовое сообщение, что они засиделись и должны встать. Другие датчики носимые на коже могут измерить ваш уровень обезвоживания, стресса и общей усталости так, чтобы вы могли бы эффективней реализовывать принципы здорового образа жизни.

Но не думайте, что эти технологии предназначаются только для вас; у вашего пса может быть также измерен уровень двигательной активности и вам сообщат через загружаемое приложение, если вы проигнорируете потребность питомца в прогулке. Есть даже система, которая может показать насколько активной была ваша аквариумная рыбка!

Многочисленные технологические разработки ведутся и в медицинской сфере. Я предвижу, что у каждого дома будет медицинский центр, который будет синхронизировать медицинские данные, такие как кровяное давление, вес, сахар в крови, электрокардиограмма и концентрации пота, с вашим отдаленным медицинским центром так, чтобы вместо обследования в больнице по несколько раз год, эти параметры измерялись непрерывно в течение всей вашей жизни.

Сотовый телефон станет портативным медицинским центром. Повседневная жизнь станет насыщена большим количеством игровых моментов так, что активное перемещение по городу станет развлечением. Кроме того, я ожидаю, что социальные сети объединят датчики тела так, чтобы вы могли ставить «Нравится» уровню активности друга и подтолкнуть другого друга, который сидит слишком много. «Сети здоровья» соединят вместе миллионы людей, которые хотят избежать зависимости от стула.

Экономящие труд технологии различных типов воздействуют на нас каждый час пока мы бодрствуем. С момента когда мы просыпаемся и смотрим на электронные часы, которые 50 лет назад, заводились вручную. Мы встаём с наших кроватей, берём пуль дистанционного управления телевизором, чтобы включить утренние новости, берём в руки наши планшеты, чтобы проверить нашу почту (а не идти к почтовому ящику), размалываем кофе в кофемолке и затем варим его в другой машине. Мы можем включить свет в доме, не касаясь выключателя. Наши дома отапливаются, мы просто касаемся выключателя вместо того, чтобы рубить дерево или грести уголь. Вода непрерывно поступает из крана — не с помощью руки, крутящий барабан колодца. Из наших отапливаемых домов мы могли бы подъехать в наших автомобилях за завтраком и затем подняться на лифте до офисов. Всего одно поколение назад, люди делали каждое из этих действий вручную или пешком. Сегодня, каждое утро, мы можем совсем не потея использовать больше чем 70 экономящих труд устройств!

Недавно надо мной насмехались на конференции Национального Института Здоровья, что я стал крёстным отцом антистуловой мафии. Вы могли бы думать, что крёстный отец такой мафии будет стремиться истребить все экономящие труд устройства; здесь вы будете неправы. Я не адвокат остановки движения прогресса. Экономящие труд устройства остаются. Но мы должны немного по-другому подумать об этих инструментах, предоставляющих нам удобства в быту. То, что фактически делают эти инструменты: они освобождает наши умы, руки и ноги, чтобы мы могли сделать другие полезные вещи, такие как прогулка с другом, с которым давно не виделись, поход в художественный класс, игра на фортепьяно или изучение тай чи. В конечном счёте всё сводится к тому, как мы используем эти технологии: во вред или на пользу.