К началу 1946 г. обстановка в Индии, где с середины XIX века безраздельно господствовала Великобритания, грозила обернуться политическим взрывом, который неизбежно должен был приобрести антиколониальную, антианглийскую направленность.

«В стране произошли коренные изменения. Родилась совершенно новая Индия. Люди, будь то государственные служащие или нет, были охвачены новым пламенным стремлением к свободе», – оценивал ситуацию, сложившуюся к февралю 1946 г., известный индийский политический деятель А. К. Азад.

Правящие круги Великобритании, давно предвидевшие неизбежность отказа от империи в Южной Азии, тем не менее, энергично пытались сохранить колониальный режим в «самой яркой и ценной жемчужине» в короне британского монарха – Британской Индии. Как и в предшествующие годы, англичане решили сделать ставку на обострение разногласий между основными политическими партиями страны – Индийским Национальным Конгрессом (ИНК) и Мусульманской Лигой (МЛ). Стоит заметить, что Мусульманская лига, созданная в 1906 г., активно использовалась колониальными властями для раскола освободительного движения, противопоставления мусульман индусам. Так, например, весной 1907 г. во время крестьянского восстания в Восточной Бенгалии англичане умело направили народный гнев в русло индо-мусульманской вражды. Через активистов МЛ они распространяли воззвание: «Вы, мусульмане, составляете большинство населения; вы составляете большинство крестьян, вы – земледельцы, вы – производители богатства, вы – единственный источник благосостояния нашего Бенгала. Индусы – не крестьяне. Они сами не производят богатства, они обогащаются за ваш счет; они – грабители, истребим их скорей». В итоге была спровоцирована межобщинная резня, в результате которой в выигрыше остались колонизаторы.

В середине 40-х гг. XX века ситуация с разногласиями между индусами и мусульманами складывалась в пользу англичан. Еще в сентябре 1944 г. на встрече «отца индийской нации» М. Ганди и лидера Лиги М. Али Джинна произошла размолвка. Ганди не мог согласиться с религиозно-экстремистской позицией Джинны, который требовал признания за лигой исключительного права выступать от лица всех мусульман Индии. Партийные разногласия усилились летом 1945 г. в городе Симле, где, по инициативе вице-короля лорда Уэйвелла, состоялись переговоры между представителями ИНК и МЛ. На них обсуждалось предложение Уэйвелла о сформировании при вице-короле Исполнительного совета из представителей религиозных общин. Это было неприемлемо для обеих партий. М. Ганди всегда подчеркивал, что «ИНК является не индусской религиозной, а всеиндийской политической организацией. Джинна же, напротив, претендовал на исключительное представительство Лиги от имени всей мусульманской общины страны и не соглашался с тем, чтобы в Исполнительный совет вошли мусульмане-конгрессисты». В результате, переговоры окончились полным провалом.

«Конференция в Симле, – отметил Азад, – явилась переломным моментом в политической истории Индии. Впервые переговоры потерпели неудачу не по причине политических разногласий между Индией и Англией, но из-за религиознообщинных разногласий между различными индийскими группировками».

Английская администрация возложила всю ответственность за провал переговоров на представителей ИНК. Относительно позиции МЛ не было сказано ни слова упрека, поскольку она вполне устраивала правительство Великобритании. М. Ганди, по воспоминаниям современников, не покидало чувство горькой досады, когда он видел злорадное торжество англичан, наблюдающих за распрями индийцев, которые некогда жили в духе религиозной терпимости и согласия между общинами.

Переговоры с Симле проходили в одно время с парламентскими выборами в Великобритании, на которых консервативная партия потерпела поражение, и правительство У. Черчилля было вынуждено подать в отставку. К власти пришло лейбористское правительство во главе с К. Эттли.

В августе 1945 г. Эттли заявил, что его правительство будет содействовать предоставлению Индии «полного самоуправления». Вскоре было объявлено, что в период с ноября 1945 по апрель 1946 г. в стране пройдут выборы в Центральное и провинциальное законодательные собрания. После выборов будет сформирован Учредительный орган по выработке новой конституции Индии. О предоставлении независимости в заявлениях Эттли ничего не говорилось.

Это не могло не насторожить индийских политических деятелей. Один из лидеров ИНК Дж. Неру охарактеризовал заявления правительства Эттли как «неопределенные и не отвечающие требованиям» индийского народа.

Осенью 1945 г. недовольство индийцев половинчатыми решениями лейбористов, переросло в многотысячные митинги и демонстрации под лозунгом: «Вон из Индии!», которые нередко переходили в стычки с полицией и войсками. Дополнительным толчком к обострению внутриполитической обстановки послужило решение английского правительства об использовании частей англо-индийской армии для подавления национально-освободительного движения в странах Юго-Восточной Азии. По призыву ИНК, МЛ, Коммунистической партии Индии (КПИ) и других массовых организаций в стране прошли многочисленные митинги и демонстрации протеста. В декабре 1945 г. Рабочий комитет ИНК принял воззвание в поддержку борьбы народов Индонезии и Индокитая против голландских и французских колонизаторов.

Член лейбористского кабинета X. Александер, оценивал ситуацию в сентябре-декабре 1945 г. следующим образом:

«Необходимо признать, что правительство Индии буквально сидело на вершине вулкана, и в результате положения, которое сложилось в стране после войны, революционный взрыв нужно было ожидать в любой момент».

В начале 1946 г. ухудшение экономического положение в Индии вызвало новый прилив антиколониальных выступлений. Усилилось забастовочное движение в городах, волнения охватили и сельскую местность.

17 февраля 1946 г. в Бомбейском учебно-тренировочном флотском экипаже «Тальвар» («Меч») произошло стихийное выступление матросов. Причиной ее стало плохое питание (рядовому составу экипажа был выдан рис, перемешанный с песком). Вскоре к «Тальвару» присоединились команды кораблей, стоявших на рейдах в портах Карачи, Мадраса, Калькутты, Визагапатама, а также матросы береговых служб. Первоначально требования матросов касались улучшения условий службы, но уже 19 февраля на демонстрации в Бомбее они стали приобретать политический характер. Демонстрация матросов проходила под флагами трех политических организаций – ИНК, МЛ и КПИ.

22 февраля по призыву КПИ в Бомбее началась всеобщая забастовка, демонстрации и массовый митинг в поддержку требований матросов Королевского индийского флота. Несмотря на мирный характер выступления трудящихся, против них были брошены полицейские и армейские части. В результате столкновений около 300 человек было убито и 1700 ранено. Однако лидеры ИНК и МЛ отстранились от участия в Бомбейских событиях. Они выразили свое сочувствие матросам и трудящимся, но в то же время настаивали на полном прекращении борьбы. Представитель ИНК В. Патель, встретился с руководителями восставших и убедил их прекратить дальнейшее сопротивление, «поскольку насильственные действия могут свести на нет все усилия Конгресса добиться освобождения Индии мирным путем». 23 февраля волнения в Бомбее были прекращены.

Бомбейские события вызвали настоящую панику в Лондоне. Уже 19 февраля в парламенте Великобритании было объявлено, что в Индию для переговоров с лидерами крупных политических партий направляется правительственная миссия во главе с министром по делам Индии и Бирмы лордом П. Лоуренсом. В состав миссии также входили, министр торговли С. Криппс и первый лорд адмиралтейства А. В. Александер. Представителями английского правительства предстояло обсудить с индийскими партийными лидерами вопросы будущего государственного устройства Индии.

«Новое английское правительство не уклоняется от решения индийской проблемы, а смело берется за ее разрешение», – удовлетворенно заявил по этому поводу корреспонденту Ассошиэйтед Пресс А. К. Азад.

23 марта 1946 г. в Индию прибыла миссия Лоуренса, а в начале апреля стали известны результаты выборов в Центральные и провинциальные законодательные собрания страны, проводившиеся с ноября 1945 г.

На выборах ИНК одержал убедительную победу, собрав абсолютное большинство голосов во всех провинциях. Второе место получила МЛ, третье – КПИ. Однако выборы, в которых принимало участие 13 % населения, проходили по куриальной системе, тем самым, выдвинув на авансцену политической жизни страны религиозно-общинные отношения. Это обстоятельство серьезно обеспокоило М. Ганди, тем более что между Индийским Национальным Конгрессом и Мусульманской Лигой по-прежнему сохранялись острые разногласия по вопросу о будущем страны. Еще в период избирательной компании лидер МЛ Джинна в своих выступлениях постоянно подчеркивал, что противником «индийцев-мусульман является не английское правительство, а партия Индийский Национальный Конгресс, выражающая интересы только индусского населения». В начале апреля 1946 г. лидеры МЛ впервые заговорили о возможном разделе Индии на два государства, индусское и мусульманское. Эта идея была обнародована ими в так называемой Лахорской резолюции, позднее получившей название Пакистанской. Результаты прошедших выборов только укрепили решимость руководства МЛ добиваться проведения идеи создания независимого Пакистана.

5 мая 1946 г. в Симле начались переговоры миссии Лоуренса с лидерами ИНК и МЛ. До этого в течение нескольких недель члены миссии для выяснения политической обстановки в стране встречались отдельно с представителями этих партий. На переговорах делегацию ИНК возглавил А. К. Азад, в нее также входили Дж. Неру, В. Патель и Абдулл Гаффар-хан. Делегацию МЛ представляли Джинна, Лиакат Али-хан и еще два мусульманских деятеля из Северо-Западной пограничной и Соединенных провинций.

Начавшиеся переговоры со всей очевидностью продемонстрировали ту политическую пропасть, которая пролегла между позициями ИНК и МЛ. Мусульманский лидер Джинна сразу же в категоричной форме заявил, что индийские мусульмане «не примут никакого устройства, неизбежным результатом которого было бы создание правительства с индусским большинством». Делегация МЛ вынесла на обсуждение идею об образовании из провинций с мусульманским большинством отдельного государства – Пакистан. Представители ИНК, руководствуясь установками М. Ганди, убеждали политических оппонентов в том, что в такой стране, как Индия, возможна лишь конституция, основанная на принципах федерации. Лидеры ИНК шли на уступки руководству Лиги, «заявляя о готовности предоставить провинциям с большинством мусульманского населения широкую автономию, полную свободу во внутренних делах и гарантировать их участие в деятельности центральных правительственных органах». Однако лидеры МЛ остались глухи ко всем доводам делегации ИНК.

В итоге англичане, умело играя на противоречиях между политическими партиями, навязали Индии свое решение, в котором формально отвергалась идея расчленения страны, но в то же время содержалось утверждение об опасности для мусульманского меньшинства быть поглощенным индусским большинством в едином доминионе.

16 мая 1946 г. миссия Лоуренса выдвинула «компромиссный» план, в соответствии с которым рекомендовалось «создать Индийский Союз, включающий Британскую Индию и княжества, который должен решать вопросы внешней политики, обороны и связи и располагать для этого необходимыми финансами. Провинции получали широкую автономию. Они группировались в три зоны по религиозному принципу». По оценке историка М. Бречера, такой план предусматривал «группирование районов при котором Пакистан как бы протаскивался с черного хода, хотя внешне сохранялась видимость объединенной Индии».

Лидеры МЛ одобрили план англичан, хотя и заявили, что не исключают возможности создания суверенного Пакистана. Руководство ИНК тоже не возражало против предложений Лоуренса.

Позднее Азад с горечью отметит:

«Принятие плана миссии английского кабинета одновременно и Конгрессом и Мусульманской лигой явилось триумфальным событием в истории освободительного движения в Индии.

Оно означало, что трудный вопрос о свободе Индии был разрешен не путем насилий и конфликта, а путем переговоров и соглашений. Казалось также, что позади остались, наконец, и все трудности религиозно-общинной проблемы. Вся страна ликовала, и весь народ объединился в требовании свободы. Мы радовались, но мы не знали тогда, что наша радость преждевременна и что нас ожидает горькое разочарование».

В июне 1946 г. в Индии состоялись выборы в Учредительное собрание, на которых ИНК получил в несколько раз больше голосов, чем МЛ. В июле председателем ИНК, вместо Азада, руководившего организацией на протяжении семи последних лет, был избран Дж. Неру. 10 июля Неру, уже в качестве председателя ИНК, выступил перед журналистами, где объявил о конечной цели Конгресса – создании независимой Индийской республики. При этом Неру особо подчеркнул, что конституцию Индии должно разработать Учредительное собрание, то есть представители индийского народа, а не англичане. «Конгресс войдет в состав Учредительного собрания, – заявил председатель ИНК, – не связанный никакими соглашениями, сохраняя за собой при любой ситуации право самостоятельного решения».

Заявления Неру были встречены в штыки руководством МЛ, которое не хотело мириться с индусским большинством в Учредительном собрании. 27 июля в Бомбее открылось заседание Совета МЛ. В своем выступлении Джинна утверждал, что если ИНК, имевший большинство в Учредительном собрании, может, по заявлению его председателя Неру, не обращать внимания на одобренный всеми план Лоуренса, то мусульманскому меньшинству, грозит опасность попасть в зависимость от индусского большинства. После трех дней совещания Совет МЛ принял резолюцию, также отвергавшую план английской миссии и постановившую начать открытую борьбу за создание суверенного Пакистана. Резолюция гласила:

«Поскольку стало совершенно ясно, что мусульмане Индии не удовлетворятся меньшим, чем незамедлительное образование независимого и полностью суверенного государства Пакистан и окажут сопротивление любой попытке навязать им структуру, разрабатывающую конституцию, или саму долговременную или кратковременную конституцию, равно как и временное правительство в центре, создаваемое без согласования и одобрения Мусульманской лигой; Совет Всеиндийской Мусульманской лиги убежден, что для нации мусульман настало время прибегнуть к прямому действию, чтобы добиться создания Пакистана, осуществить свои неотъемлемые права, отстоять свою честь и избавиться от нынешнего британского рабства и предполагаемого в будущем господства кастовых индусов».

Кроме того, Совет МЛ уполномочил лидера партии к принятию по его усмотрению любых мер, направленных на выполнение принятой резолюции. Джинна заявил: «Сегодня мы расстаемся с конституциями и конституционными методами. В ходе нелегких переговоров обе стороны держали нас на мушке; одна имела за спиной мощь и пулеметы, другая – несотрудничество и угрозу развязать массовую кампанию гражданского неповиновения. С таким положением надо бороться. У нас тоже есть оружие». Он призвал всех индийских мусульман к «прямым действиям» и объявил 16 августа 1946 г. «Днем прямой борьбы за Пакистан».

Подобный поворот событий встревожил руководство ИНК. 8 августа состоялось заседание Рабочего комитета Конгресса, на котором была принята следующая резолюция:

«Рабочий комитет с сожалением отмечает, что Совет Всеиндийской мусульманской лиги, изменив свое первоначальное решение, отказался от участия в работе Учредительного собрания. В этот период стремительного перехода от состояния зависимости от чужеземной державы к состоянию полной независимости, когда наша страна стоит перед лицом разрешения обширных и сложных политических и экономических проблем, и народ Индии и его представители должны сплотиться в тесном сотрудничестве, чтобы переход совершился плавно и благоприятно для всех заинтересованных сторон. Комитет вполне сознает существование различий в мировоззрении и целях Конгресса и Мусульманской лиги. Тем не менее, учитывая широкие интересы страны в целом и интересы свободы индийского народа, Комитет призывает к сотрудничеству всех, кто стремится к свободе и благополучию страны, в надежде, что такое сотрудничество в стремлении к общим целям может привести к разрешению многих индийских проблем».

Далее в резолюции указывалось, что Рабочий комитет Конгресса полностью принимает план английской миссии и призывает Мусульманскую Лигу также «вернуться к первоначальному положению».

12 августа вице-король Уэйвелл предложил Дж. Неру сформировать временное правительство. Из четырнадцати мест в кабинете, шесть отдавалось ИНК, пять – МЛ.

Неру принял предложение Уэйвелла, тогда как Джинна его отверг и заявил по поводу резолюции Рабочего комитета, что «она лишь в иных словах отражает все ту же позицию Конгресса, занятую им с самого начала». Более того, 15 августа на переговорах с Неру Джинна заявил, что в дальнейшем не намерен сотрудничать с Конгрессом, и что мусульмане держат наготове свои мечи. Слова Джинны, как выяснилось на следующий день, оказались не пустой угрозой…

«День прямой борьбы за Пакистан» – 16 августа 1946 года – был объявлен главным министром Бенгалии и министром внутренних дел X. Ш. Сухраварди (один из лидеров МЛ, сторонник создания Пакистана) нерабочим днем. Все чиновники Индийской гражданской службы были отправлены в незапланированный трехдневный отпуск. Незадолго до этого по распоряжению того же Сухраварди из тюрем были выпущены гунда – бандиты, которые осели в шестимиллионной Калькутте, крупном портовом городе, раскинувшемся на берегах реки Хугли – одном из рукавов Ганга. Самая крупная банда собралась в городских трущобах Калабаган, где ожидала приказа к выступлению. Бандиты были вооружены холодным оружием и имели грузовые автомобили, выделенные по указанию главного министра Бенгалии.

С утра в Калькутту начали стекаться толпы рабочих-мусульман с джутовых фабрик, к которым присоединялись группы бандитов. Размахивая зелеными знаменами и скандируя лозунги в поддержку Пакистана, они направлялись к обелиску Октерлони, где планировалось проведение митинга. По дороге демонстранты нападали на лавки и магазины торговцев-индусов и громили их. Первые погромы начались в 7 часов утра в районе Маникролла на северо-востоке Калькутты. Погромщики были вооружены холодным оружием, палками, камнями и бутылками с керосином.

Вечером на митинг у обелиска Октерлони собралось около миллиона мусульман. В своей речи на митинге главный министр Сухраварди особо подчеркнул «значение джихада, борьбы за веру и идеи Пакистана». Под воздействием воинственных речей толпы возбужденных мусульман отправились в разные концы Калькутты громить дома и лавки индусов. К 6 часам вечера ситуация в городе «характеризовалась многочисленными и масштабными межобщинными столкновениями, сопровождавшимися погромами лавок и поджогами». Особо жестокие столкновения были отмечены на Парк-роуд, Уэсли-стрит, Банерджироуд, Маркиз-стрит и Эллиот-роуд.

«С цепи сорвались необузданные маньяки, чтобы с беспредельной жестокостью убивать, калечить и поджигать», – вспоминал о погромах, вошедших в историю под названием «Великой Калькуттской резни», командующий восточным округом Индии, генерал-лейтенант Ф. Такер.

Несмотря на введенный комендантский час и патрулирование силами трех пехотных батальонов густонаселенного района между Роу-базар и Вивекананда-роуд (подчиненная Сухраварди полиция бездействовала в течение всех дней массовых беспорядков), на улицах Калькутты продолжались бесчинства мусульманских бандитов и мародеров. Они атаковали здание провинциального комитата ИНК, дом одного из лидеров Конгресса Б. С. Роя и подожгли два индусских храма.

С 18 августа инициатива в погромах перешла в руки индусов, которые, вооружившись железными прутьями от оград общественных парков, обрушились на мусульманские кварталы. Сикхи приняли сторону индусов и оказывали им всевозможную помощь: снабжали охотничьими ружьями и перебрасывали отряды погромщиков к объектам нападения на грузовиках и такси.

«В те дни мост через реку Хугли, – вспоминали очевидцы, – буквально захлестнул поток беженцев, устремившихся к вокзалу Хоура. Поездов, как и мест на вокзале, не хватало. Люди, разделившись на индусов и мусульман, лежали и сидели прямо на бетонном полу, подолгу ожидая своей очереди к вагонам. Сам город являл страшное зрелище. Его хорошо освещенные улицы как бы выставляли напоказ груды мертвых человеческих тел и кучи гниющего мусора. Трупы громоздились на тротуарах и проезжей части, валялись в сточных канавах, в домах, храмах, мечетях, плыли по реке».

Только 19 августа, с появлением в Калькутте дополнительных армейских сил, массовые беспорядки пошли на спад. В городе началась уборка трупов, которых вывозили за городскую черту и спешно закапывали в общих могилах. Опасаясь вспышки эпидемий, власти Бенгалии выплачивали по пять рупий за каждое убранное тело. Жуткая работа продолжалась почти неделю. Помимо армейских частей в ней приняли участие добровольцы из организаций «Хинду саркар самити» и «Анджуман мофидул ислам».

Между тем вслед за Калькуттой религиозно-общинные столкновения быстро распространились в глубинные районы Восточной Бенгалии, а также затронули Бихар и Бомбей. Столкновения здесь носили не менее кровавый характер, чем в Калькутте и продолжались до октября 1946 г.

Справедливости ради отметим, что к «Великой Калькуттской резне» англичане практически не имели прямого отношения. В отличие от большинства индусско-мусульманских столкновений, погромы в августе 1946 г. в столице Бенгалии были развязаны агрессивно настроенными группами мусульман. Вообще столкновения между двумя общинами в Калькутте происходили достаточно часто и всегда отличались большим ожесточением и большим количеством жертв. Причем, спровоцировать погром мог самый неожиданный фактор. Так, например, летом 1926 г. в городе произошло три крупных столкновения между общинами, причиной которых оказались удары колокола в индусских храмах, мешающие мусульманам совершать намаз.

24 августа 1946 г. в Индии было сформировано временное правительство, которое возглавил вице-король лорд Уэйвелл. Посты вице-премьера и министра иностранных дел занял Дж. Неру.

Остальные посты заняли члены Конгресса В. Патель, Р. Прасад, С. Ч. Бос, С. Раджагопалачария, Асаф Али, от индийских христиан – Д. Маттхаи, лидер сикхов Б. Сингх и т. д. Представители Мусульманской Лиги вошли в состав правительства только осенью 1946 г., но при этом они отказывались присутствовать на совещаниях, созываемых Неру и бойкотировали работу Учредительного собрания. В результате, в правительстве «начали возникать и усиливаться внутренние разногласия». В последующем английское правительство, воспользовавшись трениями в кабинете, предложило изменить порядок голосования статей будущей конституции. Это дало возможность МЛ сорвать принятие Учредительным собранием решения о сохранении единой Индии, на чем настаивал Дж. Неру.

Между тем в 1946 г. экономическое положение Индии продолжало стремительно ухудшаться, что стимулировало дальнейшее развитие массовых выступлений в городе и деревне.

Летом и осенью 1946 г. забастовки прошли на ЮжноИндийской, Северо-Западных железных дорогах и в крупных промышленных центрах – Мадрасе, Нагпуре, Коимбатуре и др. Всего в течение 1946 г. в стране состоялось свыше 2 тыс. забастовок, в которых приняло участие около 2 млн человек. Забастовочная борьба не прекращалась и в первой половине 1947 г. Наиболее мощные выступления трудящихся прошли в Канпуре и Калькутте, где полиция для разгона бастующих применила оружие.

В 1946 г. начались стихийные выступления крестьян. В некоторых провинциях они переросли в вооруженные стычки с бандами помещичьих наемников (гунда) и полицией. В Соединенных провинциях ожесточенная борьба развернулась в округах Басти и Баллия, где арендаторы выступали против массового сгона их с земель, который начали помещики в преддверии аграрной реформы (подготовка реформы началась в 1946 г.). В Бенгалии движение арендаторов-издольщиков «Тебхага» («Третья часть»), охватило 11 округов провинции и превратилось в настоящую партизанскую войну против отрядов гунда и полиции. В движении принимало участие около 6 млн человек, основное требование которых заключалось в сокращении доли землевладельца до 1/3 части урожая. В движение «Тебхага» значительную роль играла политическая деятельность КПИ. Борьба арендаторов-издольщиков была прекращена лишь тогда, когда законодательное собрание Бенгалии приняло в 1946 г. Закон о защите прав издольщиков. Крестьянские волнения имели также место в Кашмире, Пенджабской, Бомбейской провинциях и во многих княжествах Центральной Индии.

Однако наивысшего уровня крестьянские выступления достигли в Телингане (область в княжестве Хайдарабад, населенная племенем телугу), где гнет помещиков и пателей (деревенских старост) сочетался с религиозным и национальным преследованием. Поводом к восстанию в Телингане явился расстрел крестьянской демонстрации во время похорон крестьянского вожака в деревне Сурьяпет. За короткий срок восстание, во главе которого стояли представители КПИ, охватило огромную территорию в 16 тыс. кв. км с населением 3 млн человек. К началу 1947 г. в княжестве действовали отряды партизанской армии и деревенской милиции общей численностью 15 тыс. человек. В дистриктах Налгонда, Варранхал и Хамман крестьяне ликвидировали администрацию правителя Хайдарабада, создали органы народной власти, изгнали помещиков и перераспределили их земли. Когда в 1948 г. в Телингану вошли части правительственных войск (к этому времени княжество Хайдарабад стало индийским штатом), среди восставших начались разногласия: прекращать борьбу или продолжить ее, но не против правительственной армии, а против местных помещиков с тем, чтобы защитить завоеванное. Окончательно вооруженная борьба крестьян в Телингане прекратилась только в 1951 г. (власть КПИ в районах восстания сохранялась до 1953 г.).

К началу 1947 г. в Индии создалась революционная ситуация. Было очевидно, что освободительное движение, «несмотря на страстную пропаганду ненасильственных методов, проводимую Махатмой Ганди, принимает характер острых классовых битв и вооруженных столкновений с полицией и войсками. Расстрелы демонстрантов и насилие властей вызывали ответную реакцию в народе. Было ясно, что теперь народ не отступит».

20 февраля 1947 г. премьер-министр Эттли, выступая в палате общин, объявил о том, что его кабинет намеревается передать власть в Индии в руки национального правительства не позднее 30 июня 1948 г. При этом Эттли также заявил, что вице-королем и генерал-губернатором Индии на место Уэйвелла, назначается лорд Л. Маунтбэттен (по авторитетному мнению У. Черчилля, никто иной не смог бы так искусно выполнить миссию по подрыву национального движения в Индии и по сохранению британского влияния в этой стране, как лорд Маунтбэттен).

В марте новый вице-король, имея в портфеле уже готовый план раздела страны на два доминиона, прибыл в Индию, где развернул активную деятельность. Искушенный в делах дипломатии, проницательный и обаятельный лорд Маунтбэттен, по воспоминаниям современников, с первых же встреч сумел расположить к себе всех – от Неру и Пателя до Джинны и Лиаката Али Хана (министр финансов во временном правительстве, один из лидеров МЛ). Изучая мнения сторон по вопросу передачи власти, Маунтбэттен приглашал на многочисленные приемы лидеров индийских партий, князей, крупных предпринимателей и финансистов. В общей сложности на обедах у вице-короля побывали 7605 человек, на торжественных ужинах – 8313, на приемах в саду – 25 287, а всего за пять месяцев своего правления Маунтбэттен принял 41 205 гостей. Более того, красноречием и личным обаянием новый вице-король сумел склонить к идее о неизбежности раздела Индии вначале В. Пателя, а затем и самого Дж. Неру.

«Как только сардар Патель, – вспоминал Азад, – окончательно поддался убеждению, лорд Маунтбэттен обратил все свое внимание на Джавахарлала. Двахарарлал сначала вовсе не был склонен прислушиваться к его убеждениям и бурно реагировал против самой идеи раздела, но лорд Маунтбэттен продолжал упорствовать, пока, наконец, Джавахарлал не начал шаг за шагом сдавать позиции. Спустя месяц со времени приезда Маунтбэттена в Индию Джавахарлал, решительный противник раздела, если и не превратился в сторонника этой идеи, то, во всяком случае, начал проявлять признаки молчаливого согласия».

Обсуждая, вопрос раздела Индии с Ганди Маунтбэттен, смог добиться больших уступок со стороны Махатмы и использовать их в своих целях. (Ганди, стремясь избежать раздела страны и устранить индусско-мусульманские разногласия, согласился на роспуск временного правительства и формирование нового кабинета Джинной). Маунтбэттен сообщил о предложении Ганди лидеру Лиге, но тот, как и следовало ожидать, с порога отклонил это предложение и продолжал настаивать на образовании Пакистана. Вице-король и Джинна оказались «в одной упряжке», что делало позицию Конгресса, если учесть, что среди них были сторонники раздела, еще более шаткой. Позднее Ганди заявил Маунтбэттену о том, что он категорически против раздела Индии и не стал больше участвовать в переговорах. От Конгресса переговоры продолжили Неру, Патель и Азад.

Тем временем в Индии вновь начались индусско-мусульманские столкновения на почве религиозной вражды, которые, по мнению отечественных историков, на этот раз спровоцировали англичане, чтобы осложнить и без того сложные отношения между Конгрессом и Лигой накануне принятия окончательного решения о разделе страны.

Межобщинные столкновения вспыхнули в Ноакхили и Вихре, а затем перекинулись в Бомбей. В Пенджабе, где до сих пор все было спокойно, также появились признаки напряженности, начали возникать конфликты между индусами и мусульманами. Антипакистанская демонстрация сторонников ИНК в Лахоре, во время которой 30 человек было убито и десятки, получили ранения, окончательно взорвала Пенджаб. Провинцию захлестнула волна убийств и насилия. Особенно сильные беспорядки имели место в Амритсаре, Таксиле и Равалпинди.

«Религиозный фанатизм все разгорался, – писал очевидец. – Правительство же, напротив, становилось все более и более безвольным. Европейцы, находившиеся на государственных постах, работали теперь без души. Они были убеждены, что в скором времени власть будет передана в руки индийцев. По этой причине интерес к работе у них пропал, и они только попусту тратили время. Они открыто говорили, что не несут больше административной ответственности. Это еще больше вселяло в людей чувство неуверенности и беспокойства, порождало недоверие».

На этом фоне в июне 1947 г. был обнародован так называемый «план Маунтбэттена» о разделе Индии на два доминиона. Он сводился к следующему:

1. В Индии образуются два доминиона: Индийский Союз и Пакистан.

2. Вопрос о разделе Бенгалии и Пенджаба по религиозному признаку решается раздельным голосованием депутатов от частей провинции с преобладанием индусского и мусульманского населения.

3. В Северо-Западной пограничной провинции в округе Силхет (Ассам), населенном в основном мусульманами, проводится референдум.

4. Вопрос о судьбе Синда решается голосованием в провинциальном законодательном собрании.

5. Вхождение княжеств в один из доминионов составляет юрисдикцию их правителей.

6. Учредительное собрание делится на учредительные собрания двух доминионов; они определят будущий статус обоих государств.

Кроме того, незадолго до обнародования плана Маунтбэттену удалось убедить правительство Великобритании перенести срок передачи власти в Индии с июня 1948 г. на 15 августа 1947 г. В противном случае, как выразился Маунтбэттен, бомба, уготованная им для индийцев, «может разорваться в его руках».

Руководство Лиги полностью одобрило «план Маунтбэттена», тем самым отказавшись от дальнейшего сотрудничества с Конгрессом. В свою очередь ИНК, понимая, что англичане, при поддержке МЛ, любым способом добьются раздела страны, и чтобы избежать гражданской войны, тоже согласился на принятие предложенного плана. К этому времени «способность индусов и мусульман к совместным действиям уменьшилось до такой степени, что оказалось невозможным сохранить одно государство – преемник английского владычества, и на момент получения независимости две крупные религиозные общины боялись и ненавидели друг друга больше, чем англичан».

В августе 1947 г. английский парламент утвердил «план Маунтбэттена» в качестве Закона о независимости Индии, который вошел в силу 15 августа того же года. Страна оказалась разделенной на две части – Индийский Союз и Пакистан.

Запад принес в Индию институт «национального государства», как выразился известный историк А. Тойнби, который не был исконной принадлежностью социальной системы. Подобно любому восточному региону, в Индии люди, говорящие на разных языках, перемешаны географически и взаимозависимы, к тому же они не обязательно компактно проживают на одной территории, и при отделении одной из частей и сама эта часть, и оставшееся нарушенное целое ведут себя иначе, нежели в исконном состоянии.

16 августа 1947 г. в Пенджабе с новой силой вспыхнуло пламя религиозно-общинной вражды, усиленное невиданным страхом охватившем людей при разделе страны. В Восточном Пенджабе толпы индусов и сикхов нападали на мусульманские деревни, где жгли дома и убивали ни в чем не повинных людей. В Западном Пенджабе мусульманские фанатики без разбора убивали мужчин, женщин и детей, принадлежащих к религиозным общинам индусов и сикхов. Ожесточенность столкновений усиливалась и вскоре охватила огромные территории вплоть до Дели.

Почти одновременно с массовыми беспорядками в Пенджабе, сложная обстановка создалась в княжестве Джамму и Кашимр, где продолжалась движение против правителя княжества X. Сингха, возглавляемое Национальной конференцией, организацией, которая по примеру ИНК включала в свой состав индусов и мусульман. Еще до раздела Индии вице-король Маунтбэттен попытался склонить Сингха к проведению плебисцита, надеясь, что мусульмане княжества, составляющие подавляющее большинство населения, выскажутся за присоединение к Пакистану. Однако приезд в сентябре 1947 г. в Джамму и Кашмир Ганди, сумевшего убедить заключить мирное соглашение между правителем княжества и руководством Национальной конференции, сорвало английские планы. Тогда Лондон решился спровоцировать прямой вооруженный конфликт между Индией и Пакистаном.

22 октября отряды горских племен из Северо-Западной пограничной провинции вторглись на территорию Кашмира. 26 октября они вышли на подступы к столице княжества городу Сринагару. X. Сингх в панике бежал, оборона города была организована народными силами под руководством Национальной конференции и КПИ. М. Ганди, отступив от своей доктрины ненасилия, потребовал от премьер-министра Дж. Неру использовать вооруженную силу для защиты интересов Индии. 27 октября индийский авиадесант был высажен в Сринагаре и вступил в боевое соприкосновение с частями регулярной пакистанской армии, вошедшими в Кашмир вслед за отрядами горцев.

Так начался затяжной вооруженный конфликт между Индией и Пакистаном, в котором операциями с обеих сторон руководили английские генералы. В декабре 1947 г. Индия передала вопрос о Кашмире на рассмотрение Совета Безопасности ООН, где была образована Комиссия по Кашмиру. В начале 1948 г. военные действия были прекращены, а с 1 января 1949 г. вступило в силу соглашение о прекращении огня, которое закрепило разделение Кашмира вдоль случайно установленной линии. Западная часть княжества, включая Пунч, Балтистан и Гилгит, вошла в состав Пакистана. Оставшаяся территория Кашмира, включая Ладакх, отошла к Индии. Однако на этом конфликт не закончился, с разной степенью интенсивности индопакистанские столкновения в Кашмире продолжались до конца XX века.

Тем временем к концу 1947 г. на окраинах Дели скопилось до 400 тыс. индусов и сикхов, беженцев из Пенджаба. В городе начались кровавые погромы мусульманских кварталов. Погромщиками руководили лидеры из индусско-сикхских организаций «Хинду махасабха» и «Раштрия сваямсевак сангх». Беспорядки затронули даже кварталы, где проживали служащие правительственных учреждений.

А. К. Азад, очевидец кровавого кошмара, вспоминал:

«В эти дни поджогов, убийств и погромов я разъезжал из одного района города в другой в сопровождении нескольких офицеров. Я видел, что мусульмане были совершенно деморализованы, мучаясь сознанием своей полной беспомощности. Многие просили убежища в моем доме. Богатые и известные в городе семьи являлись ко мне совершенно разоренные, лишившиеся всего имущества, кроме одежды на теле. Некоторые не отваживались выйти при свете дня и являлись в сопровождении военной охраны глубокой ночью или на рассвете. Мой дом был вскоре переполнен, и я был вынужден поставить во дворе палатки. Мужчины и женщины, всевозможного рода и звания – богатые и бедные, молодые и старые – смешались здесь, гонимые одним неприкрытым страхом смерти».

Национальный лидер, «отец индийской нации» М. Ганди, поборник индусско-мусульманского единства, глубоко переживал происходящее. Пытаясь остановить погромы и убийства невинных людей, он объявил 12 января 1948 г. 16-ю за свою жизнь голодовку протеста, заявив, что будет продолжать ее до тех пор, пока в Дели не восстановятся мир и спокойствие. Условия голодовки Ганди были следующими:

1. Индусы и сикхи должны немедленно прекратить все действия, направленные против мусульман, и заверить мусульман в том, что отныне они будут жить в мире, как братья.

2. Индусы и сикхи должны приложить все усилия для обеспечения таких условий, при которых ни один мусульманин не был бы вынужден покинуть Индию из опасения за свою жизнь и имущество.

3. Имеющие место нападения на мусульман в железнодорожных вагонах во время хода поезда должны быть немедленно прекращены, и индусам и сикхам, принимающим участие в этих нападениях, должно быть воспрепятствовано повторение подобных актов.

4. Мусульмане, живущие вблизи святилищ и даргахов, таких, как Низамуддин Аулия, Ходжа Кутубуддин Бахтияр Каки и Насируддин Чирагах Дельви, в отчаянии бежали из своих домов. Они должны получить возможность возвратиться и вновь поселиться в своих домах.

5. Даргах Кутубуддин Бахтияр был разрушен. Конечно, правительство могло бы восстановить и реставрировать святилище, но это не удовлетворит Ганди. Он настаивает на том, чтобы восстановление и реставрация были произведены индусами и сикхами в искупление их вины.

6. Но самым важным из всех условий является необходимость до глубины сердца осознать свою неправоту. И его выполнение важнее выполнения всех других условий. Вожди индусской и сикхской общин должны дать Ганди в этом отношении полную гарантию, чтобы он не был вынужден вновь объявить голодовку.

Авторитет Ганди оказался настолько огромным, что 18 января, на митинге, где собралось около 50 тыс. человек, представители индусов, сикхов и мусульман подписали клятву сохранить мир между общинами и распространить его на всю Индию и Пакистан. «Мы выполним все пожелания Ганди. Клянемся жизнью, мы не доставим ему огорчения», – кричали собравшиеся на митинге. Спокойствие в Дели было восстановлено. Махатма прекратил голодовку.

30 января 1948 г. Ганди погиб от выстрелов в упор, произведенных фанатиком-индусом из организации «Хинду махасабха».

По разным данным число погибших в результате индусскомусульманских столкновений в 1946–1948 гг. составило от 2 млн до 700–600 тыс. человек. Кроме того, 1 млн 200 тыс. умерло от голода и болезней и 12 млн человек стали беженцами (свыше 8 млн человек переместились из Пакистана в Индию, 3 млн – из Индии в Пакистан). Однако многие историки сомневаются в достоверности этих данных, полагая, что точного количества жертв межобщинных столкновений установить невозможно. Так, например, только по «Великой Калькуттской резне» историки приводят различные цифры пострадавших. Согласно А. Уэйвеллу число убитых в Калькутте составило 3 тыс. человек и 17 тыс. было ранено. Ш. Саркар определяет число погибших в 4 тыс. человек, тогда как А. Ч. Гуха сообщает о 5 тыс. убитых, 50 тыс. раненых и 100 тыс. оставшихся без крова.

В результате восстания в Телингане в 1946–1948 гг. погибло 2 тыс. человек и в ходе военных столкновений Индии и Пакистана в 1947–1949 гг. было убито 6 тыс. человек.