По набережной шла девушка. В этом районе даже днем найти полицейский патруль оказывалось сложной задачей, ночью же копы обходили набережную и остров десятой дорогой. Здесь легко было встретить как крутых мафиози, рассекающих на флаерах стоимостью миллион евро, так и банды отморозков, способных запросто зарезать человека ради его бумажника и собственного удовольствия – безотказная Нева принимала очередной труп в объятия темных вод, а новостные сводки сухо и вскользь упоминали, что неподалеку от Елагина острова снова пропал человек. Одиноким женщинам не рекомендовалось даже выходить на улицу в темное время суток, не то что прогуливаться в час ночи по набережной, но твердо шагавшую к своей цели девушку это не останавливало. Наверное, именно ее решимость, отрешенный взгляд словно бы сквозь человека и абсолютное отсутствие какого-либо страха заставляли очередного бандитского принца проглатывать привычное: «Эй, цыпка, пошла сюда быстро!» – и переходить на другую сторону улицы. Может, конечно, так действовал камуфляжный костюм и твердая походка человека, имеющего право, вот только местных отморозков сложно было напугать.

Девушка шла быстро, решительно, не оглядываясь по сторонам – так, как идет тот, кто точно знает свою цель. Ее ближайшей целью был мост, ведущий на остров, и она двигалась к нему с упорством боевого робота.

Когда до моста оставалось от силы метров сто пятьдесят, от узорчатой ограды набережной отделилась тень. Среднего роста человек в плаще старинного покроя сделал пару шагов навстречу девушке и остановился. Остановилась и она.

– Снова вы, – не вопрос – утверждение.

– Да, снова я.

– Вы приходили ко мне во сне. Говорили о дружбе, наркотиках, о том, что можно и что нельзя простить.

– Да, это был я.

– И вы же были в оружейном магазине. Посоветовали мне кинжал с кленовыми листьями.

– Да.

– И вы же, тогда же, там же, подкинули мне в сумку чип, пока я расплачивалась.

– Да. Так все и было. И, судя по тому, что вы здесь и настроены более чем решительно – все получилось именно так, как должно было получиться.

– Информация на чипе…

– Настоящая, к сожалению.

– Зачем вы подкинули ее мне?

– Это, наверное, странно прозвучит, но я надеюсь на силу любви, – улыбнулся знакомый незнакомец. Его темно-синие глаза странно сверкнули в свете единственного фонаря.

– Поясните.

– Не могу, к сожалению. Но я уверен, что вы все сделаете правильно.

– Зачем вы здесь?

– Помочь. Одна вы не уйдете дальше моста, при всем моем уважении.

– А что можете вы?

– Поверьте, очень, очень многое. Вы сейчас сами увидите. – Он снова загадочно улыбнулся.

– Последний вопрос: зачем это вам?

– Непростой вопрос, но я отвечу: Олег Черканов – человек, способный изменить этот мир, изменить его до неузнаваемости. И если он выживет – он сделает это. Весь вопрос в том, в какую сторону. Сейчас, когда он окажется между вами и, кхм, частью своего бизнеса – он должен будет сделать выбор.

– Что будет со мной, если он выберет бизнес?

– Вы умрете, к сожалению. Но, если я правильно понимаю, вы за этим сюда и шли.

– Верно… Что ж, пойдемте.

Не глядя больше на собеседника, Марина спокойно направилась к мосту.

– Проход запрещен, – оповестил ее охранник – здоровенный лоб в форме. На поясе у него висел плазмер, а на плече – автомат.

– Спи, – небрежно бросил из-за плеча Марины незнакомец. – И ты тоже спи, – сказал он второму охраннику.

Глаза громил помутнели, они синхронно зевнули, опустились на асфальт и заснули – причем второй успел подложить себе под голову автомат.

Мужчина наклонился, снял с поясов плазмеры, протянул девушке.

– Стрелять умеете?

– Только из пистолета.

– Здесь все предельно просто. Предохранитель, заряд, потом целитесь и стреляете. Если необходимость стрелять отпадает – сброс, предохранитель.

– Хорошо.

На второй пост незнакомец не стал даже тратить слова – остановился на середине моста, прикрыл на секунду глаза и пошел дальше. Из будок никто не высунулся.

Спустя десять минут они были у ограды нужного особняка.

– Собак и внешнюю охрану я отвлеку, – сказал он. – Остальное – на вас.

– Я справлюсь, – кивнула Марина.

– Успеха вам.

– Спасибо.

В голове было пусто-пусто. Ни единой мысли, ни единой эмоции. Все просто и понятно, задача ясна, как пример из школьного учебника математики за третий класс. Ничего не имеет значения, кроме цели. Пробраться в дом – большего не нужно. Она все знает, она справится. Никаких проблем.

Иногда в пустоте возникали странные вопросы из ниоткуда. Глупые, бессмысленные вопросы, на которые не было ответов просто потому, что ответы не требовались. Какая разница, что будет дальше? Она должна добраться до цели, и ничего более. Просто добраться до цели. Просто добраться. Вопросы мешали, она пыталась избавиться от них, но с каждым шагом, с каждым преодоленным метром, отделяющим ее от цели, вопросы становились все навязчивее. Зачем она это делает? Почему верит незнакомцу? Что будет дальше с ней и с Олегом? Нет, это все лишнее. Нужно просто выполнить задание.

У дерева стоял охранник. Автомат висел на ремне за спиной, а мужчина, пристроившись к дереву, занимался обильным орошением почвы.

Предохранитель, заряд, индикатор – оружие готово к стрельбе. На мгновение на бритом затылке вспыхивает алый кружочек лазерного прицела. Курок под пальцами податлив, как проститутка. Поймать тело, не допустить шума, осторожно уложить на траву. Плазмер – на предохранитель. Вот так вот… идеально сработано. Хоть сейчас в отряд спецназа вступай.

Стена особняка. Мимо идет охранник – вжаться в шершавый камень за спиной, закрыть глаза: ее здесь нет, ее никто не увидит, потому что ее сейчас просто не существует. Да, не свое умение – заемная сила, помощь того, кто достаточно могущественен, чтобы просто стереть из мира человека, для мира опасного, но в то же время достаточно великодушен, чтобы дать этому человеку шанс.

Вопросов уже нет, они не нужны, они опасны, опасны для жизни, не столько ее жизни, сколько жизни Олега. Вопросов нет, есть только тишина и пустота, и только один ориентир – цель.

Охранник проходит мимо, никого не замечая. То ли она хорошо замаскировалась, то ли незнакомец помог, то ли просто хозяин особняка достаточно глуп, чтобы набирать охрану не из профессиональных секьюрити, а из бандитов, которым все нипочем, кроме денег… а может, и все вместе.

Тишина. Самое время.

Веревка разматывается совершенно беззвучно. «Кошка» с тихим свистом преодолевает три метра до окна, зацепляется за внутренний подоконник. Негромкий щелчок – крючья надежно впились в дерево. Перчатки обтягивают руки, тело само вспоминает старые навыки – через минуту она уже в комнате. Да, для спецназа еще рановато, надо бы подучиться… что за бред? Не о том надо думать…

Стоя на подоконнике первого этажа, можно с трудом, но дотянуться до декоративных балок, украшающих внешнюю часть стены. Только бы хватило сил нетренированному телу, только бы руки не подвели, пальцы не соскользнули…

Цепляясь за балки, она выбирается наружу. На то, чтобы преодолеть каких-то восемь метров до освещенного окна второго этажа, уходит десять минут, но это нестрашно – главное, что она уже у самой цели. Последний рывок! Подтянуться, поставить ноги, убедиться, что позиция надежна. Теперь можно заглянуть в проем.

Большая, хорошо освещенная комната. В середине комнаты стол, на столе раскрытый дипломат. Хорошо видно Олега – он сидит за столом, опустив подбородок на сцепленные пальцы, и внимательно слушает невысокого, но невероятно широкого в плечах мужика в плохо сидящем, хоть и стоящем огромных денег, костюме. Иногда что-то говорит, что именно – непонятно. Впрочем, это неважно. В дипломате – пакеты, наполненные голубоватыми мелкими кристаллами. Нет, она не может разглядеть их через окно, но она очень хорошо помнит по видеозаписи, как это выглядит.

За спиной Олега – высокий, мощный человек в джинсах и свитере, на поясе – пистолет. У человека черные волосы, огромный крючковатый нос и лицо южанина. За спиной собеседника Олега тоже кто-то стоит, но его не разглядеть.

Олег сдержанно улыбается, и Марина едва не падает со стены – сердце сжимается от невыносимой боли. Но незнакомец быстро берет верх, и она снова думает только о цели…

Нет. Нет, нет, нет!

– Что я здесь делаю? Зачем я здесь?

Пальцы чуть не соскальзывают с влажных от росы балок, она прикусывает губу – надо спускаться. Потом, потом она во всем разберется и все поймет, обязательно узнает, в чьей игре стала разменной пешкой, но сейчас надо просто спуститься!

Человек за спиной Олега скользит взглядом по комнате, потом вдруг разворачивается и выходит. Его место тут же занимает другой, но Марине все равно – ей страшно, очень больно, и снова страшно, она хочет только спуститься вниз и все, и больше ничего…

Кожа перчаток скользит по влажному дереву, балки пытаются вывернуться из-под ног, несколько раз она едва не срывается, но в последний момент все же удерживается. Наконец спасительный подоконник – перевести дух, спуститься по веревке на землю, и бежать отсюда как можно быстрее! Но сначала все же перевести дух…

– Попалась, пташка, – почти сочувственно произносит Кречет, опуская рукоять пистолета на голову девушки.

– Пробная партия должна разойтись примерно за месяц-два. Скорее месяц, но лучше взять с запасом – мало ли, какие бывают накладки. Если товар пойдет – будем говорить дальше.

– Товар пойдет, – холодно улыбнулся Олег. – Привыкание с одной дозы, ни на что не похожий эффект… товар пойдет.

– Вы разбираетесь в бизнесе, это приятно. Но у меня все же немалый опыт, и я говорю: дождемся результатов и тогда будем говорить дальше.

– Разумеется. Когда вы переведете деньги?

– Завтра с утра. Вы знаете, я не обману.

– Знаю, и именно поэтому веду дела именно с вами.

– Эти дела приносят немалую выгоду нам обоим.

– И это служит залогом продолжительности нашего сотрудничества.

– Именно так, и я рад этому.

– Я рад ничуть не меньше. Однако уже три часа ночи – приношу свои извинения, но мне, к сожалению, пора. Удачная сделка, увы, не отменяет необходимости раннего подъема.

– Минусы легального бизнеса?

– Они самые. Рад был вас повидать.

– Взаимно.

Пожав друг другу руки, довольные собой, поставщик нового наркотика и его крупнейший оптовый продавец разошлись: продавец – развлекаться с доставленными полчаса назад проститутками, поставщик – прочь из этого дома, где угроза могла таиться даже в комнатных цветах, не говоря уже о чрезмерно вежливых речах хозяина.

У флаера Олега ждал Кречет.

– Почему ты ушел с переговоров? – спросил Черканов, устраиваясь на кожаном диване и открывая бар. – Садись, поедешь со мной.

– Спасибо, – южанин с удовольствием развалился напротив своего хозяина. – Ушел потому, что почувствовал слежку. Кто-то влез по стене и видел вас.

– Ты убрался?

– Не совсем. Тут такое странное дело… В общем, этот кто-то очень быстро очухался, начал плакать и требовать вас. Звал по имени. Я так посмотрел и подумал, что, может, не надо так уж сразу убираться? Погрузил в багажник – мало ли, вы захотите посмотреть да поговорить. Мне почему-то кажется, вам будет интересно.

– Хорошо, посмотрим. Скажи водителю, чтобы заехал в «гараж», здесь недалеко.

«Гаражом» Черканов называл выкупленное на подставного человека подвальное помещение, оснащенное абсолютной звукоизоляцией и несколькими отдельными камерами. Большой бизнес предусматривал разные ситуации, особенно его теневая сторона…

– Как скажете, хозяин. Вы сразу с нами или дадите минут пять на подготовку?

– Дам. Нет особого желания смотреть, как вы возитесь. Я подожду здесь, придешь за мной, как все сделаешь. Только не возись долго.

– Хорошо.

Теодор стоял у ворот особняка, не замечаемый никем – ни собаками, ни охраной, ни даже камерами, и смотрел вслед двум флаерам, уносившим в себе его все еще потенциального ученика и девушку, которая уже послужила и еще послужит ему разменной монетой. Да, жестоко, но что поделаешь… Цель оправдывает средства.

Хотя девушку было жаль.

– Интересно, Кейтаро тоже так думает о нас всех? – неожиданно для себя проговорил он вслух. – Жаль Теодора, но что поделаешь – цель оправдывает средства.

От этой непрошеной мысли по спине прокатилась волна холода, а в животе словно образовался комок льда. Теодор давно забыл это чувство и даже не сразу вспомнил его название. А вспомнив – испугался.

Это называлось – чувствовать себя виновным.

Больно, холодно, страшно… хотя нет, уже не страшно. Уже все понятно, все решено, никак иначе уже не будет, и уже – не страшно. Она уже мертва, хотя сердце все еще бьется, перекачивает зачем-то кровь по сосудам, а легкие требуют воздуха. Непонятно только, зачем…

Все предали. Все, абсолютно все! Олег, лгавший ей все это время, говоривший, что любит, но разве звери в человечьем облике умеют любить? Нет, конечно же, нет… Он так вдохновенно врал, убеждая девушку в том, что не имеет дела с грязью, не хочет вредить людям, не занимается наркотиками… Незнакомец, просто воспользовавшийся ею, заставивший ее сыграть роль пешки, жертвенной фигуры на шахматной доске, фигуры, которая исполнит свое предназначение и погибнет, но кто же жалеет пешку? Наконец, она сама. Дура, дура, тысячу раз дура! Не разобралась, полезла, не зная куда, не понимая, что и зачем делает, вообразила себя этакой мстительницей, Бэтменом в юбке, мозг дома оставила, на одних эмоциях решила вершить геройство! Доверилась – кому? Человеку из сна! Это кем надо быть? Не просто доверилась – поверила… «Информация на чипе – правда». А если – нет? А если речь шла о каком-нибудь лекарстве, или сверхценном химикате, или еще о чем-то подобном? Мало ли, что может иметь вид голубых кристаллов?

Бред, конечно. Снова лжет сама себе. Прекрасно понятно, что это было. И что с ней будет – еще понятнее. Обидно только… так глупо все…

– Все готово, хозяин, – сказал Кречет.

– Хорошо, – Олег закончил вызов, опустил мобил в чехол, выбрался из флаера.

Ох, как же он не любил «гараж»! Не любил, побаивался и старался лишний раз здесь не появляться. Только когда обстоятельства действительно того требовали, что, к счастью, случалось довольно редко. Интересно все же, кто на этот раз ухитрился пробраться мимо охраны петербуржского короля наркоторговли? Кто-то, кто знал его, Олега, имя… Неужели Ветровский? Вспомнив встречу на набережной, Черканов скрипнул зубами. Ничего, он до него еще доберется! Не вчера – так сегодня, не сегодня – так завтра, не завтра – так послезавтра… Но Ветровский не уйдет!

А с другой стороны… Ну, что ему может сделать этот несчастный? Ничего. Олег богат, могущественен, известен, у него есть все. У Ветровского нет ничего, кроме пары приятелей, которые не смогут его защитить. Решено: если сейчас в «гараже» не Стас, то Черканов оставит его и его приятелей в покое. Сколько можно уже размениваться на детские обиды?

– Проходите, – Кречет придержал тяжелую дверь, захлопнул за спиной хозяина, тут же открыл вторую. Он справедливо гордился тем, что из его «гаража» не сбежать никому.

Олег кивнул, сделал шаг вперед и замер…

Он отказывался верить в то, что видел. Глаза лгут, лгут, этого не может быть. Или просто совпадение, просто похожа – ну мало ли на свете девушек, как две капли воды подобных той, которую он любил?!

Она была надежно привязана к стулу, на левой скуле расплывался безобразный синяк, глаза припухли и покраснели от слез, но самих слез не было, смотрела прямо перед собой, словно не замечая его.

– Все – вон, – хрипло выдавил из себя Черканов. Двое охранников, вошедшие вместе с ним, беззвучными тенями растворились за его спиной, Кречет последовал за ними.

Олег бросился к девушке, упал перед ней на колени, схватился за тугой ремень… черт, да как же он расстегивается!

– Марина…

– Не прикасайся ко мне, тварь, – тихо и безразлично сказала она.

– Что?

– Я сказала: «Не прикасайся ко мне, тварь», – спокойно повторила Марина.

– Почему ты…

– Потому, что ты мразь. Потому что ты лгал. Потому что ты торгуешь наркотиками. Потому что я не желаю тебя ни видеть, ни знать. Прикажи своей ручной горилле пристрелить меня и закончим с этим.

Каждое слово падало, как нож гильотины.

Не желая слышать, не умея чувствовать, Олег все дергал безнадежно туго затянутый ремень, никак не желающий поддаваться.

– Марина, я не… ты не понимаешь, я…

– Я все прекрасно понимаю. Ты дал денег на разработку. Аркадий Викторович изобрел новый наркотик. Ты продал пробную партию наркодилеру. В ближайшее время наркотик разойдется по всем крупным городам страны. Он хорошо пойдет, будет пользоваться большим спросом, ты закажешь Аркадию Викторовичу большую партию, перепродашь ее дилеру в восемь раз дороже, чем ее себестоимость, положишь еще несколько миллионов в свой огромный карман. Я все знаю, Олег.

– Давно? – едва слышно спросил он.

– Несколько часов. Когда ты приглашал меня на ужин перед поездкой к торговцу, я еще ничего не знала. Я хотела лечь спать, чтобы успеть выспаться перед днем рождения… ты, кажется, хотел устроить какой-то сюрприз на всю ночь.

– Я договорился об экскурсии по Ватикану… помнишь, ты хотела туда попасть?

– Наверное, хотела. Но это было давно. И сейчас уже неважно.

– Важно, Марина, важно! – Он почти кричал, не понимая, что крик не позволит собрать сердце из осколков – ни его, ни ее. – Прости меня, я лгал тебе, лгал, что не занимаюсь наркотиками, но… Пойми, мне нужно очень много денег! Я хочу создать страну, понимаешь? Страну, где каждый сможет быть счастливым, где каждый получит возможность полностью реализовать свой талант, где не будет бедности, не будет потребителей, не будет богачей, перед которыми открыты все дороги только потому, что у них есть деньги! Рай на Терре, понимаешь? Да, я лгал тебе – но только в этом. Я люблю тебя, люблю! Еще ведь не все потеряно, можно же еще…

– Нельзя, Олег, – спокойно сказала Марина. Она все так же смотрела перед собой, не видя ничего, не замечая слез на лице того, кого до сих пор до безумия любила. – Уже ничего нельзя изменить, ничего нельзя поправить.

– Почему? – Ремень наконец поддался, и он тут же взялся за другой, подавив желание схватить девушку за руку, целовать багровые полосы, оставшиеся от пут, и вымаливать прощения.

– Потому что ты – зверь. Ты – мразь. Ты – тварь. Нелюдь!

Второй ремень расстегнулся куда быстрее, третий и четвертый поддались мгновенно. Олег не слышал, что говорит девушка, он не хотел это слышать – и не слышал, первый раз в жизни готовый отдать все и отказаться от всего, лишь бы она простила… Надо ей это сказать!

– Марина, что мне сделать, чтобы ты простила меня? Хочешь, я отдам все, что имею, детским домам и бесплатным больницам? Хочешь, сам построю больницу, бесплатную, оборудованную? Хочешь…

– Я ничего не хочу, кроме одного.

– Чего же? – Даже глухой услышал бы дикую надежду в его голосе. Но не Марина.

– Я хочу, чтобы ты умер. И я тоже. Вот и все, чего я хочу.

– Марина, я люблю тебя…

– Я ненавижу тебя.

Именно этих слов не хватало для того, чтобы Олег наконец осознал: все кончено. Он отшатнулся, как от удара, отступил на шаг, машинально пытаясь сохранить равновесие…

Марина бросилась вперед. Сталь в ее руке тускло блеснула кроваво-красным отсветом. Олег видел, Олег мог успеть увернуться, но он не мог сказать, хотел ли он уворачиваться.

Тень возникла сбоку, тень ударила девушку плечом. Узкий клинок, жадно рвавшийся к сердцу Олега, изменил траекторию, надрезав пиджак, вспоров воротничок рубашки и глубоко взрезал кожу на шее. Только кожу.

Отброшенная могучим ударом Кречета, Марина упала на пол, ударилась затылком, тут же попыталась подняться, но перед глазами все плыло и кружилось.

Не обращая внимания ни на телохранителя, ни на собственную рану, Олег попытался броситься к ней, но Кречет перехватил его за плечи.

– Остановитесь, – негромко сказал он. – Вы ее потеряли. Это конец.

– Нет, не конец! – выкрикнул Олег. – Не конец! Я увезу ее, я уговорю…

Южанин вздохнул. И резко отвесил хозяину пощечину – без замаха, быстро и хлестко.

Взгляд Олега прояснился… вот только отчаяния в нем меньше не стало.

– Я увезу ее, уговорю, она поймет и простит.

– Посмотрите на нее. – Кречет легко развернул молодого человека в сторону силившейся встать Марины. – Она ненавидит вас. Она так сильно вас любит, что ненавидит гораздо сильнее. Она никогда не сможет понять. Она убьет вас при первой же возможности. Она – самый страшный враг, какой только может быть. Она знает все ваши слабости. Нельзя оставлять в живых такого врага. Вообще никогда не оставляйте в живых тех, кто знает ваши слабости.

Он говорил тихо, уверенно, спокойно. И Олег начинал его слышать.

– Решайтесь, хозяин. Просто скажите мне, и я сам все сделаю, быстро и безболезненно. Вы знаете, я умею.

Между двумя ударами сердца прошло одно мгновение и еще одна вечность. Эта вечность была наполнена борьбой между долгом, золотой мечтой о райской стране, его целью и его смыслом – и любовью.

Жаль, что любовь редко выигрывает в этом поединке.

– Дай мне пистолет, – тихо сказал Олег. – Я сам все сделаю.

– Возьмите.

Холодная рукоять удобно легла в ладонь. Беззвучно сдвинулся предохранитель. Олег сделал два шага в сторону, поднял оружие, прицелился.

– Я люблю тебя.

Выстрел.

Тело на полу. Пустота в душе.

Да, теперь он дойдет до цели.

– Кречет.

– Да, хозяин?

– Ты сказал: «Никогда не оставлять в живых тех, кто видел слабость».

– Да.

– Хорошо.

Он поднял пистолет и выстрелил своему цепному волку в голову.

– Я быстро учусь, Кречет.