Чем ближе становилась цель, тем отчетливее он видел дальнейший к ней путь. С каждым прожитым не зря днем, с каждым пройденным отрезком долгой и тернистой дороги, с каждым переведенным на надежный, с отрицательными процентами, швейцарский счет миллионом, с каждым новым гражданином еще несуществующей страны он приближался к цели. И чем дальше – тем больше цель казалась ему не Раем, Землей Обетованной и Эльдорадо в одном флаконе, а жадным безжалостным зверем с разверстой пастью, способным поглотить в одно мгновение любого, кто встанет на пути ищущего Зверя.

Он гнал от себя эти мысли, и Зверь отворачивался, уходил, растворялся в тумане, позволяя вернуться золотой мечте о стране. Да, Олег все еще мечтал о ней – став целью, мечта не перестала быть мечтой. Страна, где каждый сможет все, где каждому дадут образование, которого он заслуживает, где каждый займет место, которого он достоин и на котором сможет раскрыть себя максимально полно. Страна, где не будет алкоголиков, наркоманов, моральных уродов, служителей культа потребления, безмозглых людей-свиней, одним словом – выродков. Страна, где каждый, желающий быть счастливым, сможет им стать. Мечта, к которой Олег Черканов шел каждый день и каждый миг своей пока еще недолгой жизни. Мечта, которая была совсем уже рядом и никак не теряла полупрозрачный ореол таинственности и бестелесности, свойственный мечтам. Не теряла, пока не приходил раз в неделю или две жадный Зверь, требующий пищи, и его зловонное дыхание не начинало вращать ветряную мельницу, на которую Олег должен был бросать кровавые подношения. Он не хотел – но тогда Зверь наклонял голову, смотрел на него очень светлыми глазами цвета чайной розы, а потом открывал пасть, и в оглушительном реве рассыпалась на куски прекрасная страна мечты.

Если бы Олег мог еще раз убить Дориана Вертаска, он, не задумываясь, сделал бы это.

Зверь приходил во снах, и Олег научился предсказывать его визиты – зная о скорой встрече со Зверем, он принимал сильное снотворное и выпивал несколько бокалов коньяка. Это средство давало три часа крепчайшего сна без сновидений, и Зверь не мог пробиться сквозь такую защиту – но Зверь умел ждать, и Олег три или четыре дня напивался перед тем, как лечь спать. Зверю надоедало ждать, он уходил – но через неделю или две возвращался.

И чем дальше, тем чаще он приходил.

Утром все было иначе. Утро стирало следы Зверя, и при дневном свете думать о нем становилось как-то смешно. Взрослый же человек, успешный – а по ночам от кошмаров шарахается. Сходить, что ли, к анонимному психоаналитику? В последнее время они стали популярными – многие готовы были выложить кругленькую сумму за возможность разобраться в своих проблемах при помощи профессионала, которому можно рассказать даже о том, что источник этих самых проблем – погибшая по неосторожности клиента проститутка. Профессионала, которому можно рассказать вообще все – ведь он не видит пациента, слышит искаженный прибором голос, не знает имени и фамилии пришедшего к нему человека. Хотя определенный риск все же имелся – ходили слухи, что некоторые из таких психоаналитиков сотрудничают с полицией.

Утром известный бизнесмен Олег Андреевич Черканов завтракал, просматривая новости – как города, страны и мира, так и новости своей компании. Потом ехал работать – не в офис, в офисе он почти не бывал. Нет, переговоры всегда лучше проводить на нейтральной территории. Олег никогда не ленился разузнать, чем интересуется потенциальный партнер, сотрудничество с которым было ему нужно, и приглашал собеседника именно туда, где тот мог бы получить максимум удовольствия. Конная прогулка в лесопарке, ленч на прогулочном катере по рекам и каналам Петербурга; обед в изысканном ресторане, знаменитом своей кухней; партия в теннис или бильярд; визит в один из лучших баров города, где могли смешать любой, даже самый сложный коктейль… Но никто и никогда не мог сказать, что ужинал вместе с господином Черкановым. Нет, ужин и ночь принадлежали его Делу, настоящему делу, ради которого только и затевалась вся возня с корпорацией. Олег встречался с теми, кто впоследствии должен был встать во главе нового, созданного им самим мира, с теми, кто уже шел по его пути, с теми, кто был для него ценнее всех миллионов на швейцарском счете.

В штабе организации «Мир» жизнь кипела круглые сутки. Здесь всегда работали, разговаривали, обсуждали, придумывали, изобретали, тут же проверяли, тестировали, реализовывали и пожинали плоды – или же расплачивались за ошибки. Многие оставались ночевать здесь же, в жилом блоке штаба, а некоторые и вовсе переезжали, не желая отвлекаться от работы. Конечно же, это были не простые исполнители – только ученые, программисты, управляющие из числа тех немногих, кому Олег доверял… насколько он вообще умел доверять.

А еще здесь бывал Кречет. Высокий, худой, молчаливый, с черными волосами и глазами, с огромным крючковатым носом и рваным шрамом на шее, его боялись – или хотя бы опасались – почти все. За исключением Олега. Олег в свое время немало постарался, чтобы превратить гордого и вольного горца в своего послушного цепного волка, и ему это удалось: Кречет скорее позволил бы порвать себе горло, чем не выполнил приказ. Кречета Олег вызывал редко – он не хотел кормить Зверя лишний раз. Но иногда приходилось. Иногда кто-нибудь вставал на его пути, не желая уступить дорогу, не поддаваясь ни на соблазны, ни на угрозы. Тогда Олег вызывал Кречета и называл ему имя. Кречет хищно улыбался, показывая сточенные желтые зубы, кивал, забирал заранее оставленный на краю стола пакет – он признавал оплату только наличными – и уходил. В течение недели, если не были поставлены другие сроки, Олег из новостей узнавал о разбойном нападении, или несчастном случае, или… в зависимости от ситуации. И главное – он точно знал, что ему за это ничего не будет. Даже если найдется особо смелый, наглый или просто глупый следователь, который догадается выстроить цепочку и понять, кому могли мешать умирающие бизнесмены, политики, общественные деятели, он не сможет вычислить главного заказчика.

Эту идею Олег почерпнул в той части полученной с дориановского блока информации, которую хакерам все же удалось вскрыть. Идея заключалась в том, чтобы создать не одну огромную, а несколько не очень больших конкурирующих между собой корпораций, которые на самом деле принадлежат одному человеку – по сути, являющемуся монополистом в выбранной отрасли. Видимая конкуренция позволит, во-первых, держать цены на продукцию на нужном уровне, во-вторых, подстегнет деятельность работников, вынужденных придумывать что-то новое для того, чтобы не остаться за бортом, а в-третьих, отведет подозрения от подставных владельцев любой из корпораций – ведь Кречет устранял мешавших каждому из них, таким образом, связать серию убийств в одну нить не представлялось возможным.

Сегодняшний день ничем не отличался от большинства таких же, обычных и даже обыденных дней. Вчера Олег до четырех часов утра вел переговоры с лондонским агентством по продаже в собственность земель в старых, заброшенных нынче франко-британских колониях, в частности в Южной Америке, на территории бывшей Бразилии. Сделка должна была состояться в условиях строжайшей секретности, в качестве места заключения договора стороны выбрали тихий, спокойный, надежный Берн, и уже на следующей неделе Олег должен был стать обладателем нескольких десятков тысяч гектаров земли, которые перейдут в его собственность полностью, то есть перестанут быть частью колонии другого государства. Закончив переговоры, Черканов отправился домой, где проспал три часа и в восемь утра был уже на ногах. Позавтракав и ознакомившись с новостями, он открыл электронный органайзер – и секунд десять не мог понять, в чем дело: страничка сегодняшнего дня была девственно чиста. Где-то два-три раза в год подобное случалось – дела, запланированные на этот день, Черканов успевал уже сделать, а другие задачи, которые умная машинка могла бы перенести на этот день, еще не требовали его непосредственного участия. Таким образом, у Олега возник незапланированный выходной – впрочем, других у него не бывало.

Редкий случай следовало использовать с максимальным результатом. Молодой миллионер умел отдыхать, хоть и не очень любил, предпочитая проводить время с пользой для дела. Но иногда тело и разум требовали отдыха, и тогда он звонил в один из своих любимых закрытых клубов. Сегодня оказался именно такой день, и Олег, допив свой кофе, потянулся за мобилом.

Через пятнадцать минут он вышел из дома.

– В «Water Club» на Михайловской, – бросил он шоферу, садясь на заднее сиденье флаера. – Поезжайте по набережной, и не очень быстро.

Опустив разделительную перегородку из прозрачного с одной стороны стекла, Черканов откинулся на обтянутую натуральной кожей спинку сиденья, коснулся сенсорной панели управления – перед ним вспыхнул голоэкран. Олег невольно вспомнил, в какую сумму обошлась ему вся эта роскошь, поморщился – он сам не нуждался во всем этом, но положение обязывало: дорогой флаер одной из последних моделей престижной германской марки, костюмы по пять тысяч евро, платиновые часы, квартира в историческом центре города, личный водитель…

Просмотрев биржевые новости, Черканов выключил экран, бросил взгляд в зеркало – оттуда на него смотрел светлокожий молодой человек, ухоженный и дорого одетый, на первый взгляд – настоящий представитель «золотой молодежи»… если не вглядываться в светло-голубые, прозрачные глаза, цвет которых резко контрастировал с иссиня-черным оттенком длинных, ниже плеч, волос. В этих глазах можно было прочитать злое презрение ко всему окружающему, твердую уверенность в себе и непоколебимую решимость добиться своей цели любой, абсолютно любой ценой.

Да, ради достижения мечты Олег был готов на все. Последний раз сомнения одолевали его перед тем, как он выстрелил в затылок Дориану Вертаску. Даже пугающий по ночам Зверь не мог отвратить Черканова от выбранного пути. Да, кто-то пострадает, да, кому-то придется умереть, кому-то оказаться на обочине жизни, кому-то лишиться всего. И, быть может, среди пострадавших даже найдется несколько ни в чем не виновных человек, но… лес рубят – щепки летят. Ради достижения благой цели Олег готов был идти на эти жертвы. И шел.

За окном флаера медленно плыл город, величаво текла Нева, скрывшая в своих водах тело Дориана. Черканов отвернулся – он любил эту реку, но только тогда, когда она не напоминала ему о самой первой принесенной его руками на алтарь Зверя жертве. Сегодня был не такой день, и сегодня он ненавидел Неву. И зачем только он сказал водителю, чтобы тот ехал по набережной?

Внезапно что-то привлекло внимание молодого человека. Он обернулся, вгляделся в смутно знакомое лицо – и улыбнулся. В конце концов… почему бы и нет? Как минимум это будет забавно. Как максимум…

– Вернитесь к перекрестку, высадите меня там и ждите звонка, – сказал он водителю.

День выдался отвратительный. После вчерашнего скандала Марина не пошла ночевать домой, осталась у знакомой, а та решила устроить вечеринку, позвала человек десять. Вся веселая компания, подогреваясь алкоголем, а может, и чем-то похуже, веселилась и шумела до самого утра. Марина с большим трудом отбилась от настояний приятельницы «пойти потусить с пиплом и найти себе наконец кайфового чувака», и всю ночь просидела на кухне, готовясь к учебе, благо на работе был выходной. Она уже не раз подумывала, что очень зря не удовольствовалась пятью годами обучения и осталась в аспирантуре, но семестр девушка уже оплатила, и терять деньги было бы очень обидно, да и попросту глупо.

Утром она отправилась в институт – только для того, чтобы узнать, что первых двух пар сегодня не будет, так как преподаватель заболел, а третья пара перенесена на четвертую. Подумав, Велагина поехала в центр: погулять, подумать, быть может – подготовиться к завтрашним занятиям, в конце концов, первые числа сентября выдались теплыми и вполне можно было сесть с ноутбуком на скамейке в Михайловском парке, к примеру.

Но ей не повезло и здесь: когда девушка вышла из метро у Нижнего моста, светило солнце, дул легкий ветерок, шаловливо треплющий выбившуюся из тугого «хвоста» на затылке прядку, по невероятно яркому для осени голубому небу проплывали небольшие белоснежные облака, темная лента Невы подернулась сеткой ряби, жирные раскормленные утки довольно крякали, клянча хлеб у прогуливающихся вдоль набережной прохожих… Но через полчаса, когда Марина была уже за Марсовым полем, налетел сильный и холодный ветер. Облака потяжелели, потемнели, закрыли солнце. Резко похолодало и, кажется, собирался дождь. С опаской косясь на сумрачное небо, Велагина заспешила обратно к метро – попасть под ливень ей совсем не улыбалось.

– Марина? – раздался вдруг за спиной смутно знакомый голос. Девушка обернулась – и изумленно распахнула глаза: перед ней стоял Олег Черканов, ушедший с очного обучения весной семьдесят второго, а в семьдесят третьем экстерном сдавший экзамены за пятый курс. С тех пор она его не видела.

– Олег? Не ожидала тебя тут встретить…

– Да я тоже… не ожидал, – проговорил молодой человек, окидывая собеседницу взглядом. Марина почему-то тут же вспомнила, что блузка слегка помялась, второй год ношеные туфли уже потерты и даже регулярное подкрашивание не придает им вид относительно новых, а маленькие искусственные кристаллы в сережках только самый неискушенный человек может принять за драгоценные камни.

Олег изменился разительно. Велагина помнила его болезненно-худым, всегда одетым в одни и те же брюки и рубашку, еще более старые, чем ее туфли, со слегка затравленным взглядом, вечно ожидающим удара в спину, голодным. Теперь же от того Олега осталась только худоба. Молодой человек был одет в костюм, стоимость которого превышала стоимость недорогого флаера, в перстне на руке сверкал, без сомнения, настоящий бриллиант, часы мерцали благородной платиной, а лаковые модельные туфли, словно только что купленные, ясно показывали, что их обладатель не ходит пешком, и тем более – не ездит на метро.

– Но я очень рад тебя видеть, – улыбнулся Черканов, и Марина уже автоматически отметила ослепительную белизну его зубов, которой можно добиться только в хорошей и дорогой стоматологической клинике. – Что-то погода совсем испортилась… быть может, позволишь угостить тебя кофе? Я знаю неподалеку одно небольшое заведение, там совершенно замечательные пирожные и очень приличный кофе.

Кофе Марина хотела, и даже очень – она успела продрогнуть на пронизывающем ветру, от которого совершенно не защищала тонкая курточка.

Кофейня оказалась очень уютной и безумно дорогой – Велагина вздрогнула, взглянув на один из ценников, но Олега, казалось, это совершенно не волновало: он наизусть продиктовал свой заказ, даже не заглядывая в меню, спросил свою спутницу, что предпочтет она, и, услышав неуверенное «эспрессо», заказал сам какой-то кофе со сложным французским названием и пирожные.

Черканов не обманул – нежный крем был сладким, но не приторным, суфле таяло на языке, сироп обладал приятной кислинкой, бисквит пропитался ровно настолько, насколько нужно, а кофе и вовсе оказался шедевром. Молодой человек легко поддерживал разговор, лишь однажды отвлекшись на звонок мобила, улыбался, шутил – словом, всячески создавал обстановку дружеской беседы. Марина согрелась, согласилась на бокал пряного глинтвейна, уже не думая ни о какой четвертой паре, смеялась вместе с собеседником над его шуточками, с удовольствием вспоминала первые годы обучения…

– А помнишь, как ты мне жизнь спасла? – вдруг очень серьезно спросил Олег.

– О чем ты? – искренне удивилась Марина.

– Начало первого курса. Я тогда сильно простудился, подхватил воспаление легких, лежал дома в бреду – у меня тогда не было денег даже на еду, не то что на врача. А ты приехала, ухаживала за мной, лечила, кормила…

– Конечно, помню, но… по-моему, называть это «спасением жизни» слишком громко, тебе так не кажется?

– Я привык называть вещи своими именами, – продолжил Черканов все так же серьезно. – Если бы не ты – я бы тогда умер. Следовательно, ты спасла мне жизнь. В самом буквальном смысле. И… я ведь так тебя и не отблагодарил. Да и как отблагодарить за такое…

– Перестань, пожалуйста! – возмутилась девушка. – Ты мне тогда тоже очень помог, и вообще…

– У меня есть одна идея, – легко перебил ее Олег. – Так вышло, что у меня сегодня выходной. Правда, случайно получилось, я сам удивился – у меня редко случаются свободные дни. И я хотел пойти отдохнуть в аквапарке. Там здорово, большой бассейн, горки, батут, водные лыжи, есть отдельный бассейн-аквариум, где можно понырять с аквалангом и поплавать среди рыб, и очень хороший бар. Я понимаю, что это звучит несколько нагло, но… может, ты согласишься составить мне компанию?

Конечно, сначала Марина пыталась отказаться. У нее даже не было с собой купальника и полотенца, какой уж аквапарк! Но каждое ее возражение Олег парировал непробиваемым аргументом. Нет купальника и полотенца? Сейчас зайдем в магазин и купим, пусть это будет подарок на день рождения, который был два месяца назад. Слишком дорого, она не может пойти в такой клуб? Олег уже оплатил день, и если Марина откажется, эти деньги пропадут впустую. Надо ехать к четвертой паре? Какая уже пара после глинтвейна, вина и такой замечательной беседы? Это же не экзамен, в самом деле.

Конечно, сначала Марина отказывалась.

Конечно, в конце концов Олег ее уговорил.

При виде подъехавшего к дверям кофейни флаера девушка изумленно вздернула брови. Поняв, что это личный транспорт с личным водителем, покачала головой. Увидев цены в магазине нижнего белья и аксессуаров для купания и пляжа, попыталась было отказаться, но было уже поздно: с твердостью, которой Велагина от него не ждала, Черканов настоял на том, чтобы она выбрала понравившийся ей купальник, и оплатил покупку платиновой картой Государственного банка.

Потом был «Water Club», безукоризненно вежливый администратор, галантно поклонившейся девушке, небольшие отдельные раздевалки, оснащенные по последнему слову гидротехники душевые кабины, огромный бассейн неправильной формы, в дальней и глубокой части которого располагались вышки для прыжков, чуть ближе – горки, отдельной полосой – трамплины и трос для катания на горных лыжах. Отдельно слегка пенилась огромная джакузи, в стороне – что-то вроде водного сада с диковинными растениями, возле джакузи – оплетенная лианами стойка бара…

И ни одного человека, кроме них двоих.

Марина, от удивления забывшая про стеснение, хотела было спросить, почему никого нет, но Олег позвал ее отведать выдержанного испанского вина, потом предложил искупаться, потом показал, как надо стоять на водных лыжах, чтобы не падать – сам при этом он только плавал, и то не очень много, а потом она просто забыла о том, что хотела спросить…

Спустя три часа, наплававшись, напрыгавшись, накатавшись и нанырявшись, уставшая, но безумно довольная, девушка с удовольствием согласилась на предложение немного согреться и отдохнуть в джакузи. Олег вел себя безукоризненно, не позволил ни одного лишнего прикосновения, и даже когда поддерживал Марину за талию, помогая сохранить равновесие при пробном вставании на лыжи, был осторожен и деликатен, явно не желая, чтобы она неверно истолковала его намерения.

Вода в джакузи оказалась теплой и слегка пахла зелеными яблоками, мелкие пузырьки приятно щекотали кожу, а холодное шампанское пощипывало язык. В голове слабо шумело – то ли от плавания на глубине и прыжков с вышки, то ли от выпитого…

Олег расположился рядом, на расстоянии вытянутой руки. Покачивал в руке бокал, на донышке которого плескалось немного коньяка, улыбался в ответ на улыбку Марины, о чем-то говорил… И Велагина вдруг вспомнила свое удивление.

– Никогда не думала, что в аквапарке почти четыре часа может никого не быть, – сказала она.

Черканов рассмеялся.

– Обычно здесь не протолкнуться от посетителей, в любой день недели и в любое время – это лучший водный клуб города.

– А почему тогда сегодня – никого?

– Потому что я арендовал этот зал на весь день, – пожал плечами молодой человек.

Марина потеряла дар речи.

– Но ведь это безумно дорого, – только и смогла она пробормотать спустя полминуты.

– Я очень много работаю, очень хорошо зарабатываю и очень редко отдыхаю. Когда же я все-таки отдыхаю – я не экономлю на отдыхе. Да и в любом случае надо же куда-то деньги девать, – пошутил он, но девушка шутку не оценила.

– Тебе некуда девать деньги? – приподняла она бровь.

Олег на мгновение нахмурился.

– Не то чтобы некуда. Но свободные деньги у меня есть.

– И ты тратишь их на такие развлечения?

– И на них – тоже, хоть и редко. Марина, я вижу, что ты хочешь что-то сказать, но боишься меня задеть. Так вот, я прошу тебя – говори напрямую, – спокойно сказал Черканов, отставляя бокал. – Я не люблю играть в слова и я не обидчив. А твое мнение для меня очень важно.

– Напрямую? Хорошо. – Она на несколько секунд задумалась, формулируя. – Ты помнишь, как ты жил пять лет назад? Голодая, не имея денег даже на лекарства, экономя на всем, на чем только можно…

– Конечно, помню.

– Если у тебя сейчас есть такие огромные деньги, почему бы тебе не тратить хотя бы малую их часть на то, чтобы помочь тем, кто нуждается в помощи? – напрямую сказала Велагина.

– Хороший вопрос, – хмыкнул Олег. – Я попробую ответить. Судя по тому, что ты сейчас привела в пример, ты помнишь, что я был практически нищим. И, предупреждая твой следующий вопрос – нет, я не получил наследство и не выиграл в лотерею. Я поставил себе цель – выбраться из этой отвратительной нищеты – и выбрался из нее. Это было очень сложно, я несколько лет работал по двадцать часов в сутки, не отдыхая месяцами, недосыпая, отдавая всего себя достижению цели. И в итоге – я добился своего. Но если бы тогда, на первом курсе, ко мне пришел добрый дядя и дал бы мне достаточно денег, чтобы более-менее нормально жить, – я вряд ли смог бы так многого достичь. Не было бы достаточного стимула. Знаешь, бывает так, что ко мне приходит кто-то из старых знакомых и просит помочь – дескать, Олег, ты зарабатываешь в год не один миллион, что тебе стоит дать мне в долг на десяток лет пару тысяч евро? Первому, кто пришел за помощью, я дал деньги. И второму тоже. Потом первый пришел опять. Потом в третий раз. Когда он пришел в четвертый раз, я предложил ему работу – хорошую, высокооплачиваемую работу в молодой, динамично развивающейся компании: место, более чем хорошее для человека, даже не закончившего институт. Он тут же начал жаловаться на здоровье, на проблемы, которые не позволяют ему сейчас работать, мол, вот через месяц… Я сказал – хорошо, приходи через месяц, я найду тебе должность с хорошим окладом. Он поблагодарил и спросил: ну, а сейчас-то ты дашь мне денег? Я дал ему денег, но предупредил, что больше не дам ни цента – только работу. И с тех пор я его не видел. Когда ко мне пришел третий проситель, я с ходу предложил ему работу и три тысячи в беспроцентный кредит с погашением от зарплаты. Сейчас он руководит отделом одного из моих предприятий и получает двенадцать тысяч в месяц. Ему – я помог. Первому – только навредил. Понимаешь?

– Да, вполне. Но ты не учитываешь одного.

– Чего же?

– Есть те, кому нужна помощь и кто не имеет возможности помочь себе сам. Например, тяжелобольные люди, у которых нет денег на то, чтобы оплатить дорогостоящее лечение – а лечение сейчас бывает либо дорогостоящим, либо вредным для здоровья. Или дети из бедных семей, в которых нет средств на оплату школы и учебников, – Марина была так увлечена своей речью, что не заметила, как побледнел Олег при этих ее словах. – Или еще один пример, самый банальный, но от этого не менее актуальный: детские дома. Ты не представляешь себе, в каких условиях живут там дети, но, наверное, можешь себе представить, какими они оттуда выходят. Ну, те, кто выживает. Хорошо еще, что хотя бы некоторым из них помогают.

– Помогают?

– Да. К примеру, возле ВИПа есть детдом, на Институтском. Там работает компания, да ты их знаешь – наши бывшие сокурсники. Гонорин, Алфеев, еще кто-то с ними. Компания Стаса Ветровского. Правда, после того как Стаса посадили, у них там все плохо стало… но сейчас вроде бы наладилось более-менее.

– Ну да, точно. А я как-то и забыл, – помрачнев, сказал Олег.

– Тебе простительно, – мягко улыбнулась Марина. – Такой бизнес, как у тебя, он, наверное, требует очень много времени и сил. Но все же… не хочу, чтобы ты подумал, что я тебя подталкиваю, но мне кажется, что ты вполне мог бы немного помочь тем, кто действительно нуждается в помощи.

– Ты права. Я… я помогу. Хотя бы тому же детдому. Только… у меня несколько напряженные отношения с этими ребятами. Ты помнишь, наверное, мы с Ветровским враждовали. И я не исключаю, что они подозревают меня в том, что это я на него донес.

– Но ведь это был не ты?

– Не я, – солгал Олег и сам удивился тому, как сложно было это сделать. – Слушай, а ты с ними общаешься?

– Изредка. Иногда денег приношу или покупаю чего-нибудь, но редко – у меня аспирантура и работа, очень сложно все совмещать, если честно.

– А кем ты работаешь?

– Помощником бухгалтера. По специальности сложно устроиться без опыта работы, да еще и совмещая с учебой. Так что я в позапрошлом году закончила курсы бухучета и подрабатываю, как получается.

– Переходи ко мне работать, – предложил Олег. Предложил раньше, чем подумал, что он говорит, что делает и какие это будет иметь последствия. – По специальности. Так получилось, что помимо прочего, мне принадлежит несколько отелей, и… – Он замялся, но все же продолжил: – Понимаешь, отели – это всегда девочки «на ночь». Если не держать своих – будут какие-нибудь другие. Я оформляю их как горничных. Но… люди разные бывают. И я взял за правило в штате каждого отеля держать психолога. Понимаешь?

– Да, вполне… – ошарашенно сказала Марина. Что угодно она ожидала услышать, но не такое. – То есть ты предлагаешь мне работать психоаналитиком проституток?

– И это тоже, – честно ответил Олег, спокойно выдерживая ее взгляд. – Но, как показывает практика, к психологу обращаются чаще настоящие горничные и другая обслуга. Отель дорогой, постояльцы люди очень состоятельные и частенько с причудами. Случается разное. Из-за проституток я задумался о том, что нужен психолог, а потом понял, что психолог нужен в принципе. Я не тороплю, просто подумай, и если надумаешь – я возьму тебя на работу. Зарплаты у нас везде хорошие, плюс премиальные и все такое. Да и по специальности, что тоже немаловажно – всяко лучше, чем помощником бухгалтера.

– Знаешь, Олег… – Марина чуть помедлила. – Знаешь, а я, пожалуй, соглашусь.

Он не знал, зачем сделал девушке такое предложение. Ведь хотел просто затащить в клуб, напоить, вскружить голову деньгами, попользоваться ее телом, а потом презрительно оттолкнуть – в качестве мести за то, что отвергла его влюбленность тогда, на первом курсе. Да, потом Велагина говорила, что Олег «все неправильно понял», но Черканов не верил женщинам, и тем более он не верил женщине, в которую был влюблен. Сегодня он просто хотел отомстить, но вместо этого провел замечательный день с привлекательной девушкой, оказавшейся еще и интересным собеседником, и теперь искренне хотел ей помочь, насколько мог. Предложил ей работу… значит, сегодняшний день продолжит продолжение.

– Вот и замечательно. Давай сделаем так: в отеле я буду послезавтра. Ты приедешь, я покажу тебе, как там что устроено, обговорим условия, и если тебя все устроит – оформим твое трудоустройство.

Она не знала, зачем согласилась. Причем даже не на такую неоднозначную работу, а вообще, еще с самого начала. Зачем согласилась пойти пить кофе, зачем согласилась на глинтвейн и вино, зачем согласилась на подарки, зачем согласилась на аквапарк… Сначала она хотела просто пообщаться с бывшим однокурсником, вспомнить старое и разбежаться, чтобы больше никогда не встретиться. А потом понесло-закружило, и девушка чувствовала, как возвращается давняя симпатия, едва было не переросшая во что-то большее, но, казалось, убитая грубостью и нечуткостью Черканова. Не совсем убитая, как выяснилось. А в конце концов… почему бы не попробовать? Работа по специальности, нормальная зарплата, да и возможность получше узнать Олега…

– Спасибо тебе, – улыбнулась Марина.

– Не за что. Пойдем, еще поплаваем?

После аквапарка они поужинали в небольшом ресторанчике на Васильевском острове. Как и в кофейне и водном клубе, в этом заведении все оказалось на высшем уровне – Марина никогда еще не ела такой вкусной семги и никогда не пила такого великолепного вина. После ужина Олег отвез ее домой, проводил до дверей квартиры, обнял на прощание. Девушка ждала поцелуя, но Черканов только легко коснулся губами ее щеки и быстро ушел. Глядя ему вслед, Марина улыбалась.

Стремительно сбегая вниз по лестнице, Олег думал о том, что он совершает, наверное, самую страшную ошибку, которую только мог допустить.