Женщины – совершенно удивительные существа.

Женщину невозможно сыграть или имитировать, ею можно или быть, или не быть. Мужчина, играющий женщину, смешон и нелеп, образ, им создаваемый, жалок и годится лишь для комедий в лучшем случае. Играющий женщину мужчина обычно манерно глуп, потому что он искренне убежден, что женщину определяют такие детали, как наличие груди и макияж. Что уж говорить про жеманное хихиканье или размахивание руками в стиле «уйди, противный»?

На деле все совсем не так.

Женщиной нужно родиться.

Любая плоскогрудая, тощая, некрасивая глупышка с торчащими зубами и полным отсутствием округлостей в нужных местах даст миллион очков вперед любому мужчине, который попытается как-то ее изобразить.

Даже женщина, играющая мужчину, менее нелепа, чем мужчина, играющий женщину.

Женщина – это не одежда, не юбка, не украшения, не макияж, не туфли и, уж конечно, не кокетство. Женщина – существо мифическое, возвышенное, и даже в самой грязной грязи, в унижении, в страдании, она все равно останется тем, чем создана, – потому что убить в женщине женщину невозможно.

Равно как невозможно сделать женщину из мужчины.

Из мужчины – нельзя.

А вот из гермо – очень даже запросто.

Все началось с того, что с ректором межмирового университета Брава-Консо, Учителем высшей категории, профессором академии лингвистики и межрасовых языковых конструкций Этномом Вайлдом Гривином вышел на связь по трансивер-каналу его заклятый коллега из университета Анлиона, декан Ри Нар ки Торк. Декан слыл эксцентричным чудаком, подолгу отсутствовал на родной планете, постоянно устраивая какие-то экспедиции, был женат на женщине, о которой последние пятьдесят лет ходили по кластеру легенды (не всегда приятного толка), и славился тем, что брал порой учиться таких студентов, от которых отказывались все. Не по причине таланта или инакомыслия этих студентов, нет. Скорее, по совсем другим причинам.

И потому у него было ну очень много денег.

Итак, виртуальный Ри Нар ки Торк сидел сейчас в кабинете коллеги и упрашивал его взять на трехмесячный курс по обмену двух его студенток. Этном сопротивлялся из последних сил, но уже начал потихоньку сдавать позиции – Ри, когда хотел чего-то добиться, отличался редкостной напористостью.

– Вайлд, поймите, для вас это ерунда, – убеждал его Ри. – Замечательные девочки, и всего-то три месяца.

– С какой целью это им нужно? – с неприязнью посмотрел на Ри Этном. – Неужели они рассчитывают чему-то научиться?

Ри покровительственно усмехнулся. Высокий, широкоплечий, с лежащими волной черными длинными волосами, он был настоящим красавцем… и это особенно не нравилось низенькому, толстому и абсолютно непривлекательному внешне Этному.

– Конечно, они не рассчитывают на это, – засмеялся Ри. – Но ведь вы прекрасно осведомлены о том, что въезд в ваш мир ограничен, а у вас на Онипрее можно приобрести и эксклюзивные вещи, и украшения, и… светская жизнь тоже весьма богата.

– Ограничение въезда для молодых людей у нас именно поэтому и введено – чтобы наша собственная молодежь побольше училась и поменьше занималась светской жизнью, – огрызнулся Этном. – Устроили из университета как ее… какую-то тусовку.

– Ну Вайлд… – протянул Ри. – Ну что вам стоит? Ну устроили, подумаешь, велика важность? Они пробудут три месяца, а заплатят, как за три года. Я, например, этим пользуюсь. И вам советую.

– Что, богатые семьи? – В голосе Этнома появилась неприязнь.

– Семья, – поправил Ри. – Да, очень богатая семья. Очень, Вайлд. Мало того, это богатая семья из Мадженты, так что гарантии там… – он зажмурился. – Они учатся у меня уже десятый год, и все это время исправно платили.

– Надо полагать, учатся они не очень хорошо?

– Плохо, – хохотнул Ри. – Ужасно плохо. Впрочем, родителям об этом знать необязательно, ясное дело… Ведь учатся все-таки. И в результате все довольны. И родители девочек, и девочки, и те мои студенты, которым я оплачиваю обучение за счет сестричек.

– Родные сестры? – вяло поинтересовался Этном.

– Двоюродные, по матерям. Дружат с младенчества, не разлей вода, – хохотнул Ри. Этном снова поморщился. – Не сомневайтесь, они не доставят вам проблем.

– Вы все никак не поймете, Ри, что меня волнуют в данном случае не проблемы, а этическая сторона вопроса, – промямлил Этном. – Ведь это некрасиво и непорядочно. Это лишнее подтверждение тезиса о том, что, имея деньги, можно делать все, что заблагорассудится, и нарушать законы и существующую организацию процесса.

– Разве это на самом деле не так? – прищурился Ри. – Ах, Вайлд… Вы ведь сами знаете, что идеализм нигде не в чести. Так что? Я включаю их в группу?

– Включайте, – сдался ректор. Тяжело вздохнул, вытер платком вспотевший лоб. – Надеюсь, вся остальная группа… не из таких?

– Ну что вы, нет, конечно, – заверил его Ри. – Остальная группа – небесные ангелы, и…

– Знаю я ваших «ангелочков», – проворчал Этном. – В прошлый раз трое из них так отличились, что программу вообще хотели свернуть.

– Всякое бывает, – пожал плечами Ри. – И скажите спасибо, Вайлд, что я вас предупредил о них. Ведь мог этого и не сделать, верно?

Этном беспомощно пожал плечами.

– Вы сами намерены… к нам? – спросил он, стремясь перевести тему в безопасное русло.

– Через пару недель, – ответил Ри. – Я в составе независимой комиссии, которая будет контролировать группу аналитиков Официальной службы. Мы все-таки не оставляем надежды прижать эту развеселую контору к ногтю. Может, в этот раз повезет.

– Ох, еще беда на голову, – скривился ректор. – Вы в курсе наших новостей?

– Нет. А что случилось? – напрягся Ри.

– Убит посол расы когни, рядом с резиденцией, чуть ли не на ее пороге, ночью, – принялся рассказывать Этном. – Причем убит совершенно изуверским образом. Ему надрезали кожу на спине и положили его… и эту кожу… так, словно это – крылья, – ректор сморщился, будто от кислого, но продолжил: – Преступника поймали почти сразу, он сидел неподалеку, в переулке… рисовал на стене дома крылатых людей. Рисовал кровью, которую собрал у тела. Он оказался сумасшедшим. Ужасная история…

– Да, действительно, – согласился Ри. – Но почему его никто не остановил?

– Он заранее повредил все камеры, – пояснил Этном. – В новостях не сказали, как именно, но факт остается фактом – ни одна не работала.

– Почему же посол вышел из резиденции ночью? – поинтересовался Ри. – Хотя, если это когни… – Он задумался. – Но ведь там была и обслуга, и, наверное, семья?

– Нам не сообщили подробностей, – развел руками Этном. – Но дипломатический отдел официалов настаивает на расследовании.

– Да, новость и впрямь безрадостная, – покивал Ри. – Впрочем, мы заговорились с вами, Вайлд, а трансивер стоит недешево. Продолжим общение позже, когда я к вам прибуду, – радостно пообещал он, вызвав у Этнома чуть ли не желудочный спазм – вот радость-то, подумать только! – И не давите на моих девочек, пожалуйста. Они не такие плохие, как вы можете подумать.

– Хорошо бы, – с тоской пробурчал Этном.

– Вот увидите…

Файри шла налегке. Плоская квадратная сумочка на золотистой цепочке не в счет. А вот Найф с какой-то радости решила, что ее личный трансивер-передатчик будет в большей сохранности, если она не станет сдавать его в багаж, и поэтому несла сейчас в результате сумку средних размеров – две ладони в длину, три в ширину.

– Ну ты и дура, – прошипела Файри, заприметив сумку в первый раз. – Еще бы весь багаж в салон с собой захватила.

– И захватила бы, да ты не дашь, – парировала Найф. – Пошли на биоконтроль.

– Сейчас будет мой самый любимый разговор, – хихикнула Файри. – Уже предвкушаю.

– Фай, я тебя прошу, не мучай таможенников, пожалуйста, – Найф брезгливо поморщилась. – Откуда в тебе это жуткое похабство?

– От папы с мамой, – невозмутимо ответила Файри.

– Слышал бы это твой папа, – пробормотала Найф. – Не ходила бы тут с гордым видом.

– Но он же не слышит, – возразила Файри.

– Да ну тебя…

Пункт биоконтроля в космопорте Свободной Онипреи находился в оранжевом секторе, в некотором отдалении от пункта выдачи багажа. За багаж ни Найф, ни Файри нисколько не волновались, а вот с биоконтролем могли теоретически возникнуть трудности. Скорее всего, не возникнут – в этот раз метаморфоза была сделана качественно, основательно и рассчитана на длительную заброску. Но все равно – лучше подстраховаться. Например, блоки универсальной защиты могли вызвать некоторые подозрения. У Файри блоком сейчас являлась очаровательная маленькая мушка над верхней губой, а у Найф такая же мушка была расположена под левой ключицей. Обе мушки были прописаны в метриках как родовые знаки, но они могли вызвать вопросы: в части миров такого уровня были еще свежи воспоминания о вирусных или онкологических болезнях. Дубль-защита, разумеется, тоже была сделана, но терять внешнюю не хотелось. Тем более что она могла порой сработать куда эффективнее и быстрее внутренней. Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть.

– …Никогда не рассчитывайте на то, что на вашу защиту у оппонента не найдется какого-нибудь сюрприза, – говорил в свое время преподаватель во время курса обеспечения безопасности в мирах второго-четвертого уровней. – Глупо думать, что потенциальный противник лишен головного мозга и уповает исключительно на оружие или какой-то иной старый прием. Методы постоянно меняются, технологии нигде не стоят на месте, и поэтому зачастую проколы происходят там, где их никто не ждал.

Около пункта проверки образовалась небольшая очередь, состоявшая исключительно из женщин. Файри и Найф по очереди коснулись сенсора терминала, взяли прозрачные бирки с номерами и уселись на низкий диванчик, присоединившись к другим ожидающим.

– Ну и наглость, – проворчала Файри. – Платишь такие деньги, да еще и ждать приходится.

– Это точно, – тут же отозвалась дама средних лет с соседнего диванчика. – Я подам жалобу и вам советую это сделать.

– Давно ждете? – поинтересовалась Найф.

– Десять минут! – возмутилась женщина. – Где это видано?!

– Ничего себе! – У Найф округлились глаза. – Да мы так в университет опоздаем!..

– Вы студентки? – оживилась их собеседница. – По обмену в Брава-Консо? Как замечательно! Мой сын тоже… правда, не могу сказать, что он в восторге от учебы, но без образования сейчас никуда.

– Угу, – сумрачно кивнула Файри. – Моя мама говорит то же самое.

Женщина окинула их цепким изучающим взглядом и заулыбалась. Найф про себя отметила, что улыбка эта предназначена, пожалуй, не им самим, а тому, что женщина сейчас разглядела. И платиновую цепочку на шее Файри, с кулоном в виде Эдмеиссарийской звезды. И серьги в ушах Найф, украшенные россыпью мелких бриллиантов. И одежду, пусть выглядящую на первый взгляд скромно, но идеально сидящую – темно-серый шелковый брючный костюм Файри, сшитый на заказ в одном из лучших модельных домов Анлиона, платье-двойку Найф, из априса, с обстрочкой из маленьких, неприметных гранатовых зернышек.

Одежда говорила тому, кто умел это понять, примерно следующее: моя хозяйка богата, она очень богата, у нее отменный вкус. И семья моей хозяйки богата тоже, причем много поколений подряд, и поэтому никто из нее никогда не знал ни горя, ни зла, ни бедности.

– Простите, а откуда вы? – набралась смелости женщина. – Извините мою бестактность, но… ваша сумочка, кажется, из последней коллекции Дома Миаскиит на Анлионе? Можно посмотреть изнутри?

– Вы совершенно правы, – улыбнулась Файри. – Это именно так. Смотрите. Дом Миаскиит в этот раз очень нас порадовал.

Файри провела по замку своей крошечной сумочки пальцем, та послушно раскрылась, и на ладони у девушки словно расцвел маленький золотисто-лиловый цветок.

«Контакт состоялся», – подумала Найф.

Встретились два одиночества – первая зацепка готова.

И подкупающее «в этот раз» довершило начатое.

Простая рядовая тетка никогда в жизни не узнала бы эксклюзивную модель последнего сезона и уж точно никогда не попросила бы открыть ее – а ведь главная деталь именно этой модели заключалась отнюдь не во внешнем виде, а в том, как именно эта сумочка открывается и как выглядит открытой. Сейчас на ладони Файри цвела лиловая гицера, гербовый цветок династии Ти, большого конгломерата рауф, расположенного в созвездии Головы Стража…

Девиз Дома Миаскиит звучал в переводе как «Тайное в явном».

А его хозяина Ри в свое время вытащил из очень серьезной заварухи.

Неисповедимы пути женских сумочек во вселенной…

Найф безмятежно улыбалась, ожидая продолжения.

– Какая прелесть, – завороженно прошептала женщина. – Ох, что-то я засмотрелась, но ведь невозможно не смотреть на такую красоту… Разрешите познакомиться? Меня зовут Лебе Фуатен, я супруга главы Департамента Всеобщего транспортного обеспечения Онипреи Модиро Фуатена.

– Очень приятно, – улыбка Найф превратилась из безмятежной в приветливую. – Мы – Файри и Найф Атум. Сейчас – студентки смешанной обменной группы, едем учиться в Брава-Консо. А так… – она опустила глаза. – У нас не принято бравировать происхождением…

– Может быть, вы все-таки шепнете мне на ушко? – попросила женщина.

– Найф, твоя излишняя скромность не делает в этом случае тебе чести, – недовольно заметила Файри. – И потом, это бестактно. Дорогая Лебе… вы ведь позволите называть вас так?

Женщина кивнула.

– Мы – из Синего Крыла третьей династии Нарских, Анлион, – пояснила Файри. – Атум – вторая фамилия, она взята для… общественной жизни. Знаете ли, – Файри перешла на доверительный тон, – некоторые люди не всегда правильно реагируют на аристократию…

– Понимаю, понимаю, – Лебе сочувственно покачала головой. – Бедные девочки… В этом мире много жестоких людей, им лишь бы выместить на ком-то свою злобу. Они не понимают, что такая принадлежность, особенно к правящему дому, – это очень большая ответственность.

Файри и Найф покивали.

– Знаете, я на днях устраиваю прием в честь возвращения из путешествия, – оживилась Лебе. – Не хотите ли присоединиться? Я оставлю вам свои координаты, вы дадите мне знать, когда устроитесь, и договоримся о встрече. С сыном вас познакомлю…

– Конечно, – Файри с благодарностью посмотрела на нее. – Спасибо вам за приглашение. Мы постараемся быть.

Найф, продолжая улыбаться, внутри поморщилась. Плюс еще одна проверка. Если это подстава, то сработано слишком уж нарочито и грубо. Если это – чистяк, то им на пути попалась очень полезная неимоверная идиотка, которую можно будет потом для чего-то использовать. На всякий случай Найф сняла с Лебе Фуатен личину. Пусть будет, вполне может пригодиться. Даже если это один из потенциальных оппонентов. Потому что потенциальные оппоненты порой пасутся во всяких полезных местах…

Вскоре женщину вызвали, она ушла в кабинет, и девушки остались на диванчике вдвоем.

– Приятная женщина, – негромко заметила Найф.

– Да, – согласилась Файри. – Знаешь, когда кто-нибудь узнает Дом Миаскиит… этот человек становится мне немножко родным. Ну, по духу, конечно.

– Согласна, – Найф легко вздохнула. – Но ты не находишь, что она немного старомодна? Сумочку узнала, а мое платье – нет.

– А чего ты хочешь от этой планеты? Это не Анлион, сюда новости доходят с опозданием. Сумочки Дом Миаскиит начал делать полгода назад, а платья-сюрпризы – всего полтора месяца.

– Наверное, ты права. О, пойдем, наконец-то наша очередь.

Таможенницей, снимавшей биометрию, оказалась полная крупная женщина средних лет. Файри разделась первой и встала на сканер; вокруг нее тут же образовалось световое кольцо и начало медленно вращаться. Файри стояла спокойно, но не настолько спокойно, чтобы таможенница не заметила – девушка слегка взволнована процедурой, но тщательно старается это скрыть.

– Успокойтесь, милочка, – посоветовала таможенница. – Это совсем недолго.

– Да я не волнуюсь, – возразила Файри. – Стоять холодно.

– Совсем чуть-чуть придется потерпеть… – таможенница глянула на терминал. – Вы блокированы от зачатия? – спросила она.

– Разумеется, – Файри фыркнула. – Как все цивилизованные женщины.

– Ну не скажите, у нас это не принято, – таможенница покивала. – Так… с биометрикой все в порядке, вы и в самом деле вы…

– Лично я в этом не сомневалась, – подтвердила Файри. – Но услышать это для очистки совести всегда приятно. Вдруг меня подменили, а я не заметила?

Стандартная шутка – почему-то прижилась у тех, кто проходит биометрию. Каждый третий, вставший на сканер, это говорит…

– Знаете, милочка, вы бы сняли эту свою блокировку, – вдруг посоветовала таможенница доверительным тоном. – Ведь детки – это такое счастье, вы не поверите!.. Вот заведете своих, тогда поймете.

– Пока что не могу, но потом подумаю над этим, – пообещала Файри. – Можно одеваться?

– Да, конечно. Вы ведь сестры? – обратилась таможенница к Найф. Та в ответ кивнула. В одно движение скинула платье и заняла освободившийся биосканер. Таможенница хмыкнула – темноволосая сестричка выглядела слишком худенькой. Первая из них – роскошная, просто роскошная девица. Вьющиеся рыжие волосы, легкий загар (причем загорала-то голая, поняла таможенница, никаких тебе полосок или белых пятен на идеальной коже), изящная грудь, небольшая, но очень красивой формы, аристократически тонкие запястья и щиколотки, удивительно грациозные и плавные движения.

Эта, пожалуй, чуть проще. Но в своем роде очень и очень мила. Кожа светлая, почти белая, волосы черные и прямые, уложены косой вокруг головы, глаза тоже черные, прямо-таки бездонные, а вот фигурка – увы, и груди толком нет, и попа подкачала. Хотя есть мужчины, которые любят совсем худеньких.

…На третий день вынужденной обжираловки Ит сказал, что больше есть уже не может, потому что в него не лезет, а вот Скрипач постарался от души – поэтому «строительного материала для излишеств организма» у него оказалось больше, чем у ленивого Ита…

– Меня не похитили? – поинтересовалась Найф, стоя на сканере. – Я все еще тут?

Успевшая одеться Файри хихикнула.

– По виду ты – вроде бы ты, – с сомнением в голосе заявила она. – Но лучше пусть проверят.

С Найф таможенница управилась еще быстрее – то же совпадение с полученной трое суток назад метрикой, та же блокировка от зачатия (они ведь с одной планеты, видимо, и поставлено у них все это одинаково)… ох ты, а она еще и девственница ко всему прочему.

«Ну у них и порядки, – подумала таможенница. – Девице тридцать лет, а до сих пор ни с кем и ни разу. Прямо даже жалко ее…» У самой таможенницы имелось трое детей.

– Одевайтесь, – приказала она черноволосой сестре. – Похоже, вы и вправду вы.

Найф облегченно вздохнула и сошла со сканера.

– Чего вздыхаешь? – поинтересовалась Файри.

– Да сон приснился, – пояснила Найф, влезая в платье. – Что ночью меня похитил какой-то черный человек. Я просыпаюсь, а меня нет.

– Глупости говоришь, – отмахнулась Файри. – Как можно проснуться, чтобы тебя не было?

– Так это же во сне… помоги застегнуть… спасибо. Во сне, понимаешь? Так страшно было.

– Вы, наверное, слишком много занимались, – пожалела таможенница черноволосую сестру. – Вам нужно отдохнуть, и такие сны больше сниться не будут.

– Может, вы и правы, – кивнула Найф.

– Так, – таможенница перешла на деловой тон: – Ваши метрики подтверждены, установленный срок пребывания на планете – три месяца. При необходимости продления срока пребывания вам следует обратиться в дипломатический отдел межпланетных и межрасовых сообщений для получения дополнительной информации и инструкций по прохождению повторной регистрации. Добро пожаловать на территорию Свободной Онипреи!

– Спасибо. – Вежливая Найф улыбнулась, Файри тоже.

Процесс регистрации был завершен.

– У меня уже щеки болят от необходимости постоянно улыбаться, – пробормотала Файри, когда они шли к терминалу за багажом. – Достало. Отдохнуть хочется.

– Перебьешься, – с лучезарной улыбкой ответила ей Найф. – У нас сегодня ректор, а еще квартиру надо снять.

– Черт, – Файри улыбнулась ей в ответ. – Я рассчитывала заняться только одной квартирой.

– Ну да, конечно. А потом Ри нам отобьет что-нибудь за то, что мы не сделали то, что должны были сделать.

– Ну, ладно…

– Слушай, может, не надо квартиру? Обойдемся на сегодня гостиницей?

Файри задумалась. В принципе, ход неплохой. И под легенду подходит идеально – две девицы с ветерком в голове вполне способны менять решения по десять раз на дню.

– Отлично, – кивнула она. – По дороге подумаем…

Машину для них ректор, обработанный Ри, заказал заранее, а вот квартиру они решили не заказывать: мол, хочется посмотреть город, а потом уже выбрать для себя то, что покажется подходящим. На всякий случай был зарезервирован номер в одном из лучших отелей в центре, но туда они, разумеется, ехать не собирались. Бесспорно, легенда хорошая, пройдет любую проверку (Файри и Найф пару-тройку раз в год наведывались на Анлион, и довольно много людей могли подтвердить, что они там действительно учатся), но чем черт не шутит? Номер могли запросто «провесить», и лучше было бы подстраховаться.

Ряд других свободных номеров в дорогих гостиницах тоже следовало исключить – такие номера сразу отпадали. Их не так много, если вдуматься. Штук тридцать на весь город. Для группы профи заранее «позаботиться» об этих номерах – плевое дело.

Город не понравился Найф с первого взгляда, и не понравился сильно. Сразу же, с первой минуты, как везущая их машина въехала в его черту, Найф ощутила некую напряженность и тревожность, непонятно откуда идущие. Она коротко глянула на Файри, та едва заметно кивнула и поджала губы.

Нехорошо.

Очень нехорошо.

…Ощущение: зелено-черная, глубокая, застывшая вода давно мертвого моря; дно, затянутое илом, неподвижно висящие ноздреватые ленты водорослей. В подводных травах таится угроза, нельзя опускаться ниже, просто смотри, и увидишь – дно усеяно тем, что сотни лет ложилось на него. Сквозь толщу воды опускались вниз, ко дну, осколки сражений, шедших где-то наверху, и там, под слоем бурого ила, теперь огромное кладбище металла и костей; торчат, изъеденные коррозией, проржавелые железные клыки, тьма скрывает собой то, о чем лучше не думать. Ничего живого, лишь неподвижная мгла и застарелая смерть, укрытые темной водой…

– Какая прелесть, – деревянным голосом произнесла Файри.

– О, да, – согласилась Найф. – Уважаемый, – это уже шоферу. – Тут поблизости нет отеля?

Доселе молчавший шофер оживился.

– Есть, есть, конечно, есть, – зачастил он. – Если на главной улице, имени Ваи Диттена, то можно в «Парадиз», если…

– Нам не нужно в «Парадиз», нам бы что-нибудь потише, – попросила Файри.

Найф вынула из сумки планшет, развернула карту.

– А как насчет «Колодца желаний»? – спросила она. Отель этот шел по средней категории, не из дорогих, но и не из самых дешевых. – Что скажете?

– Вроде бы ничего, – в голосе шофера зазвучало сомнение. – Но он попроще будет.

– Нам подойдет, только на одну ночь, – Файри мельком глянула на карту. – Уважаемый, тогда мы заселимся, а вы нас подождите, хорошо? Мы недолго.

– Конечно-конечно, – шофер закивал. – Как раз перекусить заскочу.

Он справедливо полагал, что «недолго» в случае этих девиц будет час. А то и больше.

Пока они говорили, Найф успела оставить заявку на два номера – чтобы можно было выбрать тот, который окажется наиболее подходящим. Один выходил окнами в закрытый двор, другой – на небольшую улицу. Найф подумала, что, будь они простыми туристками, они бы без колебаний выбрали номер с окнами во двор, но сейчас, по всей видимости, придется брать второй. Если, конечно, не возникнет дополнительных факторов, способных повлиять на решение.

Отель оказался квартирного типа, он занимал три этажа в старом здании, расположенном на тихой, узкой, безлюдной улочке. Администраторша, пожилая, дородная дама, была корректна и вежлива, но Найф и Файри поняли, что за этой вежливостью скрывается неприязнь: они обе женщине совсем не понравились. И дорогая одежда, и багаж (с десяток небольших чемоданов, оснащенных портативными антигравами, стоящими очень недешево), и надменность, которую продемонстрировала Файри, – все это вызывало у администраторши отторжение и раздражение. Однако работа есть работа, и деваться женщине было некуда.

Они заняли номер, Файри пошла вместе с администраторшей на ресепшн, оформлять аренду и платить, а Найф, наскоро запихнув багаж в шкаф, вынула из своей сумки пудреницу и принялась приводить себя в порядок. В пудренице была не совсем простая пудра, эту «пудру» сделал искин секторальной станции, принадлежавшей Ри, и очень немногие знали, что с помощью того, что находилось в маленькой золотой коробочке, можно за несколько секунд вывести из строя всю технику в радиусе пяти километров.

Сейчас, впрочем, пудреница не понадобилась. Номер был чист, лишь под потолком, за светильником обнаружилась спрятанная примитивная камера – видимо, владелец развлекался, подглядывая за гостями. Отметив про себя, что камера пристроена довольно неуклюже, Найф не торопясь отошла от кровати (разумеется, объектив был направлен на кровать), а затем, неловко оступившись, взмахнула рукой – и оторвавшаяся от рукава гранатовая бусинка угодила в объектив. Какая досада!.. Найф огорченно вздохнула и, опустившись на колени, принялась оглядывать пол в тщетных попытках найти бусинку. К счастью, та нашлась довольно быстро. Бусинка закатилась под кровать, и Найф пришлось лечь на пол, чтобы ее вытащить. Под кроватью было чисто, только вокруг ее ножек имелись едва заметные ровные пылевые кольца. Понятно, убирают тут роботы. Причем старой модели, судя по пыли… ладно, это еще сильнее упрощает дело.

Вскоре в номер вернулась Файри.

– Ну как? – спросила она с порога.

– Что – как? – не поняла Найф.

– Как номер?

– Ну… не знаю, – Найф пожала плечами. – Номер как номер, ничего особенного.

– Уже ничего? – полюбопытствовала Файри, кидая на кровать чемодан и вытаскивая из него новый брючный костюм – на этот раз более строгий, но не менее дорогой, чем был на ней сейчас.

– Вообще ничего, – сообщила Найф, садясь на кровать и снимая туфли.

– В душ пойдешь?

– Иди первая, – предложила Найф. Файри кивнула, разложила костюм на кровати и отправилась в ванную.

Найф вытащила из своего чемодана длинную плоскую косметичку, открыла ее и стала внимательно рассматривать ряд тонких стеклянных трубочек, вложенных в специальные кармашки. Отобрала три, открыла, по очереди понюхала. Вернула одну из трубочек на место, поставила две рядом друг с другом и призадумалась. Вытащила из другого отделения косметички хрустальный флакон, капнула в него из выбранной трубочки, закрыла флакон тоже хрустальной пробкой и несколько раз несильно встряхнула. Убрала на место трубочку, открыла флакон и понюхала содержимое. Удовлетворенно кивнула, улыбнулась.

– Ты что это делаешь? – поинтересовалась Файри, выходя из ванной. Волосы ее были мокрыми, на плечи наброшено пушистое полотенце.

– Ищу путь к сердцу нашей милой администраторши, – пояснила Найф.

– Ты случайно не упала с дерева на голову? – неприязненно спросила Файри. – Тратить на эту хамку «Розовую зарю»?! Может, еще и платье свое ей презентуешь? Что с твоим рукавом, аккуратистка? Бусину нашла в результате?

– Нашла, нашла, – заверила ее Найф. – Оторвалась случайно, подумаешь…

Она подняла глаза к потолку, потом коротко глянула на Файри. Та поморщилась.

– Если нашлась, то ладно. Обратно сами поставим или поищем того, кто сможет это сделать, не испортив платья? – ехидно спросила она.

– Поставим, лапки же целы… вроде бы, – Найф, прищурившись, разглядывала рукав. – Ну не сердись, пожалуйста, – попросила она. – Я же не нарочно.

– Ой, какая ты занудная. Иди в душ, а то мы точно опоздаем. И оденься во что-нибудь приличное, – попросила Файри. – А то опять нацепишь какую-нибудь ужасную тряпку, а я красней за тебя потом.

– Ладно, – Найф положила на кровать свой чемодан с одеждой.

– Иди в душ, я сама выберу, – приказала Файри. – У тебя вкус, будто у сельской дурочки времен девятого регентства. Иди, я сказала!

Флакон «Розовой зари», разумеется, пришелся весьма кстати – неприязнь администраторши как рукой сняло. Провожала она постоялиц уже в гораздо лучшем расположении духа, чем раньше. На всякий случай Файри и Найф все-таки поставили на комнату защиту, но большой необходимости в этом не было: администраторшу «просмотрели», убедились, что привычки лазить по чужим вещам у нее не имеется, и решили до вечера оставить все как есть.

В университет прибыли с пятнадцатиминутным опозданием, что, конечно, не вызвало большого восторга у Этнома. Впрочем, виду он не подал. Проводил новых студенток в свой кабинет и полчаса разливался перед ними соловьем, расписывая то, что ждет их в университете Брава-Консо. Отличные педагоги, различные курсы, уникальные методики, и так далее, и тому подобное… Скучающая Файри во время его длинной речи внимательно изучала рисунок на тканевых обоях кабинета, а Найф украдкой рассматривала ногти – ей показалось, что появилась пара заусенцев, и надо срочно с ними что-то сделать.

– Итак, вы понимаете, что университет Брава-Консо является на данный момент одним из лучших учебных заведений такого класса в этой области пространства, – торжественно заявил Этном. – Вас ждут три месяца увлекательнейшей…

– Да, спасибо, – прервала его Файри. – Сир Этном, скажите, а в городе есть что-нибудь интересное?

Этном поперхнулся.

– Ну, музеи, театры, выставки, – принялась перечислять Файри. – Клубы… у вас ведь есть клубы?

– А еще лучше закрытые клубы, – добавила Найф. – Хотя и открытые тоже…

Этном поперхнулся еще раз.

– Ну… – несмело начал он, – конечно, есть, но я бы не рекомендовал… Расписание занятий довольно напряженное, свободного времени почти не остается, поэтому я не думаю, что у вас найдется…

– А как же вечера? – округлила глаза Файри. – И вечером заниматься? Декан Ри нас о таком не предупреждал.

– Понимаете ли, – Этном наконец взял себя в руки. – Я ничего не могу сказать об… увеселениях, потому что в мою задачу это изначально не входит, как вы догадались. Однако, – он перешел на деловой тон, – я вынужден настаивать на том, чтобы вы соблюдали определенную осторожность при посещении…

– Музеев? – округлила глаза Файри. – Что может быть опасного в музее?

Найф сдавленно хихикнула.

– Нет, я имел в виду клубы, а также город вечером.

– Я думаю, опасность сильно уменьшится, если вы нам расскажете, куда можно ходить, а куда нельзя. – Найф, склонив голову к плечу, посмотрела на ректора. Этном поморщился – ну что за безграмотность? «Сильно уменьшится», подумать только. – Ведь так, сир Этном?

– Трудно предугадать. В городе проживает больше двадцати миллионов человек, а также некоторое количество представителей иных рас. Поскольку во время пребывания здесь вы находитесь частично под моей ответственностью, я должен предупредить, чтобы вы соблюдали определенную осторожность.

Файри хмыкнула.

– Лебе Фуатен нам о подобном не говорила, – с достоинством произнесла она. – По-моему, вы сгущаете краски.

– Вы знакомы с Лебе Фуатен? – Этном постарался скрыть свои чувства, но получилось у него это так себе. По обоюдному мнению Файри и Найф – совсем не получилось.

– Да, – просто ответила Файри. – Она милейшая женщина, правда?

– Правда, – с трудом кивнул Этном.

Эта «милейшая женщина» и ее столь же «милейший» сын выпили из него порядочно крови. Выгнать к чертям этого недоумка нельзя – таких сыновей выгоняют только те, кто хочет побыстрее завязать с карьерой. Учить чему бы то ни было – невозможно, поскольку недоумок интересуется исключительно юбками, баснословно дорогими машинами да развлечениями… и при этом искренне убежден в своей гениальности – а специальность, которой он учится, называется, ни много ни мало, «градостроительный дизайн». От его проектов и от того, как «мальчик» выполнял редкие задания, волосы дыбом становились. У всех. Даже у тех, кто о градостроительном дизайне до сих пор вообще ни разу не слышал. После него все приходилось переделывать, причем еще и подавать это так, чтобы не обидеть «сыночка». Один раз кто-то из архитекторов обидел. Теперь, кажется, работает на каком-то складе на окраине…

Мать тоже убеждена в том, что ее сын – талант из талантов, и равного ему нет. Единственное, чему на самом деле научился Марду Фуатен за шесть лет учебы, – делать красивые презентации для своего бреда. Это и немудрено: при таких деньгах можно позволить себе любую, самую лучшую технику…

– Да ну, – протянула Найф. – Если бы тут было опасно, декан Ри нас бы предупредил.

– И все же…

– Хорошо, мы будем осторожны, – Файри встала, давая понять, что обсуждать больше нечего. Найф поднялась следом. – Спасибо вам, сир Этном.

– Занятия начинаются завтра, в девять утра, – предупредил ректор. Найф и Файри выразительно переглянулись, и ректор понял, что завтра в это время он их, скорее всего, не увидит. – Постарайтесь быть.

– Мы устали после дороги, – пояснила Файри. – Хотели выспаться.

– Второй блок начнется с двенадцати, – с неохотой произнес ректор.

– Отлично! Значит, мы придем ко второму блоку, – Найф улыбнулась. – Все равно в девять утра от нас будет мало толку.

«От вас вообще не может быть толку, ни в девять, ни в двенадцать, ни когда-либо еще, – подытожил про себя Этном. – До чего же мерзкие девки».

– Ой, совсем забыла спросить, – Файри снова повернулась к ректору. – Скажите, а представители иных рас правда имеются в городе, да?

– Есть, – подтвердил ректор. – Я же сказал, что есть.

– А где с ними можно познакомиться? – спросила Файри, понизив голос. – Понимаете, у нас, на Анлионе, они есть лишь в посольствах и резервациях, причем только рауф, у нас въезд ограничен, а нам бы так хотелось посмотреть на… на нэгаши и когни, – произнесла она шепотом.

– В университете нет нэгаши и когни, разумеется. Им просто нечего тут делать. Рауф, – ректор с трудом удержался, чтобы не скорчить презрительную гримасу, – рауф в городе есть, но ходить в Зеленый квартал я вам категорически не рекомендую.

– Спасибо, – улыбнулась вежливая Найф.

Проводив сестер Атум, несчастный ректор обессиленно рухнул в кресло.

«Дрянь, дрянь, дрянь! – билось в голове. – Какая же это наглая и не прикрытая ничем дрянь – и вот такие, как эти две, и то, за чем они на самом деле сюда прилетают. «Иные расы», подумать только!..

Да ну их к черту! Пусть катятся в Зеленый квартал и спят, сколько влезет, с проститутками-гермо!.. Маджента, богатая семья… Извращенки чертовы! Нэгаши им подавай!.. Нашли тоже сутенера, твари!»

Этном налил в стакан воды, залпом выпил. Посидел несколько минут неподвижно, уставившись невидящим взглядом за окно.

«Какая бестактность, какая наглость, какая низость!»

Он чувствовал, что ему словно наплевали в душу.

«Деньги решают все», – вспомнились слова декана Ри.

Видимо, да.

Но как же плохо жить в мире, в котором деньги решают все…

– По-моему, он не горит желанием видеть нас… часто, – подытожила Найф, когда они вышли из здания и направились к машине.

– По-моему, тоже, – хихикнула Файри. – Бедняжка Ри, долго же ему придется оправдываться.

– Это точно, – Найф тоже усмехнулась. – А ты заметила, как его перекосило при упоминании нэгаши? К чему бы это, как думаешь?

– Не знаю, – безмятежно отозвалась Файри. – Может, он с ними когда-то не поладил, вот и злится до сих пор.

– И с когни тоже не поладил?

– Возможно. Мало ли что…

Вечер решили провести в центре. Доехали на машине до улицы имени Ваи Диттена, расплатились, отпустили машину и дальше отправились пешком.

Столица планеты Онипреи, город со звучным названием Джовел, была на самом деле одной из государственных столиц этого мира, «главной жемчужиной» в цепочке городов-побратимов. Однако еще во времена первых контактов с официалами и Транспортниками город стал еще и так называемой кадастровой столицей мира. Именно рядом с Джовелом располагалась машина Транспортной Сети. Именно в нем находились все посольства контактирующих с Онипреей рас. Именно в нем был главный космопорт, на который прибывали корабли, проходящие через три портала, предоставленные планете Альтернативной Сетью Ойтмана. Именно он значился в реестре как «центральная точка». Именно он являлся самым большим городом на планете.

Центр, бесспорно, производил впечатление и был явно рассчитан на туристов, которых здесь сейчас вертелось превеликое множество. Файри и Найф около часа побродили в толпе, состоявшей преимущественно из хорошо одетых мужчин и женщин, в большинстве своем среднего возраста, полюбовались ночным городом, потом посидели в маленьком кафе на площади. Действительно, красивый город, но уж больно много в нем рекламы и сиюминутного украшательства. То тут, то там – ярко подсвеченные стенды, гостевые терминалы на каждом шагу, даже уличные переходы, и те не избежали участи рекламных модулей: они были оборудованы вмонтированными в дорожное покрытие экранами, закрытыми прозрачными панелями.

«Соам» – великолепный результат и минимум затрат!» – моющее средство. Белокурая пышнотелая мать обнимает смеющегося ребенка, настолько карамельного, что он кажется ожившей куклой…

«Будь счастлив! Счастье только вместе с группой «Асна нолимит»! Счастье без границ и пределов! Можно в кредит!» – Улыбающаяся полуголая девица с планшетным терминалом демонстрирует друзьям картинки с отдыха. Вот она с черноволосым, обнаженным до пояса юношей, вот – с двумя подругами в бассейне с ядовито-розовой водой, вот – летит на открытом флаере над морем.

«Настоящее! Качество!! Есть!!! Традиции и достоинство!» – Убеленный благородными сединами загорелый мужчина с гордостью смотрит на прозрачную банку с… ах да. Это всего лишь масло.

– Найф, пошли спать, а? – Файри коротко глянула на подругу. – У меня что-то голова разболелась.

Та прищурилась.

– Только давай не будем брать машину, – попросила она. – Пешком дойдем. Согласна?

– Согласна, – кивнула Файри.

Они расплатились и вскоре уже шли переулками к нужной улице. Тут, к счастью, было тихо и никакой рекламы – просто дворы, неширокие дороги, кое-где даже что-то вроде небольших скверов. Людей почти нет: туристы бродят по Центру, а местные, видимо, уже спали.

– Подожди-ка… что это такое? – Найф ни с того ни с сего остановилась, стала разглядывать стену дома, мимо которого они проходили.

– Ты о чем? – не поняла Файри.

– Гляди, – Найф отступила в сторону.

На стене была картинка, схематичная, явно нанесенная через трафарет с помощью баллончика с распыляемой краской. Небольшая, всего полторы ладони в высоту.

Стилизованное изображение человека с крыльями за спиной и раскинутыми в стороны руками, заключенное в квадрат, слева направо перечеркнутый жирной черной полосой.

И надпись внизу: «Убей ангела!»

Файри и Найф переглянулись.

– Плохо быть ангелом в наше время, – задумчиво проговорила Найф.

– Наверное, – Файри нахмурилась. Принюхалась, сморщилась. – Краска совсем свежая.

– Угу, – кивнула Найф. Оглянулась по сторонам.

– Сбежали, – Файри задумалась. – Такую картинку сделать – несколько секунд. Один держит трафарет, другой пшикает. И деру.

– Пройдемся? – предложила Найф.

– Ну давай, только не очень долго…

Полчаса бродили по дворам – картинок, подобных той, первой, обнаружили еще шесть штук. И десятка полтора с иными сюжетами, но сделанных по тому же принципу: трафарет, стилизация, надпись. Кроме призыва убивать ангелов нашлись и другие. Был, к примеру, призыв «Жди рассвета». Или – «Ветер?». Или – «Не хвост». И картинки… на первый взгляд – бред.

Вставший на задние лапы гротескный ящер, а над ним – межпланетный гражданский крейсер с эмблемой Онипреи (надпись «Жди рассвета»)…

Схематичный человеческий скелет, с которого клочьями свисает одежда (надпись «Ветер?»)…

Кошачья морда с совершенно не кошачьим оскалом и злыми глазами-щелками (надпись «Не хвост»)…

Были и просто надписи – тоже по трафарету, некоторые полустершиеся, старые, некоторые – совсем новые. «Почему?», «Недоверие», «Зелень».

– Она была права, – резюмировала Найф.

– Кто? – не поняла Файри.

Найф оглянулась и едва слышно произнесла:

– Эдри. Фай, проверь вокруг, надо поговорить.

Та кивнула. Замерла на секунду неподвижно, прикрыв глаза, потом вынула из сумки маленький флакончик с помадой и открутила крышку. Положила крышку на ладонь, дотронулась до нее мизинцем. По крышке скользнул еле заметный световой отблеск.

– Чисто, – констатировала Файри. – Ты права, подруга. И Эдри тоже права.

– Ага, только это все бездоказательно, – Найф нахмурилась. – Ни одного прямого призыва. И подмена понятий – где только возможно. Закон не запрещает не любить котов, верно?

– Угу. И при чем тут рауф? – недобро усмехнулась Файри. – Действительно, совершенно ни при чем. Равно как нэгаши ни при чем, этот крокодил на них совершенно не похож… ну, разве совсем чуть-чуть.

– С ветром вообще отличная цепочка, трехуровневая, – усмехнулась Найф.

– Ну-ка? – оживилась Файри.

– Кто-то убил человека, превратил в скелет. Автор предполагает, что это сделал ветер. Ветер – крылья – полет…

– Когни. Коряво, но в принципе похоже, что так, – согласилась Файри. – С «зеленью» понятно, это отсылка к Зеленому району, или кварталу, или как там правильно.

– Квартал правильно, – подсказала Найф. – Зеленый квартал. Видимо, там квартируют проститутки гермо.

– Интересно получается, – протянула Файри. – Честных студентов в Онипрею пускают очень неохотно. Любую другую молодежь – тоже. А проституток пустили. И много, судя по тому, что заявлен целый квартал.

– Квартал – это еще мало. Подозреваю, что их гораздо больше, – Найф потерла виски. – Потому что этот квартал – из легальных. И я ставлю сейчас сто против одного, что нелегальные тоже имеются. В количестве.

– Дайте мне удавить Ойтмана его же собственной Сетью, – пробормотала Файри. – С Транспортниками этот фокус бы не прошел.

– Для начала попробуй поймать самого Ойтмана, – засмеялась Найф. – Хоть на чем-то.

– Так, ладно. Пошли спать, – приказала Файри. Закрыла помаду крышечкой, сунула обратно в сумку. – Завтра надо будет снять новое жилье и на всякий случай заскочить в университет.

– Зачем? – удивилась Найф.

– Ну… Хочу познакомиться с сыночком нашей новой подруги и позлить Этнома, – хихикнула Файри. – Не надо давать ему расслабляться. Он должен помнить, что мы всегда где-то рядом.

Найф прыснула.

– Потом он будет жаловаться Ри, что мы ходили на лекции…

– Нет, ну а что? Мы же для этого сюда и прибыли, если ты не забыла.