Подкаменная Тунгуска — Москва
Первый замок
— …и вот что по итогам получается — там действительно нет времени. И не может быть, подумай сам. Поэтому ты не заметил, что ходил там восемь часов.
— Да этого всего вообще не может быть, в принципе! — раздраженно ответил Ит. — Я читал исследования, их масса. Терры-ноль вообще не может существовать — в том виде, в котором она существует. Самой планеты быть не может. Такой географии быть не может. Климата тоже. Тектонических разломов. Это все мираж и фикция…
— Которая существует. — Скрипач пожал плечами. — Вопреки всем исследованиям и статьям. Гексы ведь тоже существовать не могут — вот так. А сколько их тут? Вот и думайте.
— Рыжий, речь сейчас не о том. — Ри поудобнее лег на верхней полке; простыня, которой он укрывался, попробовала соскользнуть вниз, но Ри вовремя ее подхватил.
— О закрой свои бледные ноги, — пробормотал Скрипач. — И вообще, учи Брюсова.
— Рыжий, отвяжись, — раздраженно попросил Ри. — Я не виноват, что трясет…
Дороги в этой части страны оставляли желать лучшего.
Машины тоже.
БЛЗ, который достался экспедиции, явно знавал другие времена, и были эти времена лет двадцать пять назад, если не больше. В первые же сутки стали ночью на поломку, водители провозились несколько часов. Еще через сутки, во время второй поломки, обнаружилось, что водители взяли «леваков» — Ри собрался было идти ругаться, но Скрипач, увидев, кто такие эти «леваки», его остановил, и сходил к водителям сам.
Выяснилось, что два семейства, которые сидели в первом ярусе, денег на нормальные билеты действительно не имели. Это были погорельцы, ехавшие, по словам мужчины, к родителям в Рудногорск Два брата с семьями. Ехали, потому что там дом, а дома под Ленинградом, что были, пожгли какие-то вандалы. Братья сами признались, что несколько лет находились в контрах с несколькими семьями «дружков», и нарвались — сначала побили кого-то, а им за это пустили красного петуха. Скрипач, слушая эту сбивчивую историю, лишь головой качал.
— Ладно, езжайте, — ответил он со вздохом. — Нам не жалко. Не гнать же вас. Но зачем вы, скажите на милость, этих трогали?
— А чего, — запальчиво начал мужик, но жена, сидевшая рядом, тут же отвесила ему затрещину. — Ну не люблю я их. Чего мне, терпеть, что они ходят там?
— Можно было бы и потерпеть, — задумчиво произнес Скрипач. — Что-то подсказывает, что они на вас и внимания не обращали.
— Ну… не обращали, да. Но дети же видят…
— Что дети видят? — поинтересовался Скрипач.
— Ну это все видят.
— Что именно? — не унимался Скрипач.
— Что мужики с мужиками живут.
— О, господи. — Скрипач закатил глаза. — Можно не смотреть! И вообще, вам-то до них какое дело?
— Никакого. А все равно дети видят…
В общем, оба семейства в результате оставили, настрого приказав к аппаратуре ни в коем случае не прикасаться. Ри все-таки сходил к водителям, поругался немного, и попросил впредь предупреждать хотя бы.
Третью поломку они проспали.
Во время четвертой поломки Ит и Скрипач не выдержали, и пошли помогать — в БЛЗ оба разбирались великолепно. Вернулись, перемазанные ГСМ, и злые, как черт-те кто — выяснилось, что машина просто на ладан дышит.
— Охренеть можно, — раздраженно говорил Ит позже, пытаясь отмыться водой из бутылки. — У меня такое ощущение, что Официальная над нами издевается! Я понимаю, что у нас есть некоторые разногласия… на данном этапе… но не до такой степени, чтобы заставлять тащиться через всю страну на груде металлолома, которая на ходу разваливается!.. Спасибо, Тим, больше не лей, хватит.
По купе распределились следующим образом. Первое, самое хорошее, наиболее удаленное от машинного отсека, заняли Ри, Скрипач, Ит и Кир, как руководители. Ит, конечно, принялся возражать — он к таким поблажкам не привык, но Ри справедливо заметил, что если сам себя не уважаешь, тебя тоже никто уважать не будет.
Второе купе заняли Тимур с Артемом, Рокори, и один из боевиков. Рокори, впрочем, вскорости перебрался в первое купе — Ит и Скрипач, разумеется, спали вдвоем, поэтому одна нижняя койка пустовала, а молчаливый луури себя гораздо лучше чувствовал в обществе тех, кого давно знал. Эмпат вообще почему-то выглядел задумчивым и подавленным, но, как Ри ни пытался добиться от него хоть какой-то информации, упорно отмалчивался.
Боевики вольготно расположились в оставшихся четырех купе — места хватило всем, причем с избытком. Большой проблемой были, конечно, слишком короткие для рауф койки, но группа придумала простой выход — спали в коридоре, на полу, по очереди. Действительно, невозможно столько времени находиться в скрюченном состоянии, надо же когда-то выпрямляться.
Группа, разумеется, маялась бездельем, а вот Ри, Иту, Скрипачу, Тимуру с Артемом и Рокори скучать не приходилось. Все две недели пути они провели в работе — заканчивали анализ данных по Змеиному острову, делали прикидки на новые точки, в частности, на фирновое плато, которое надо было исследовать следующим.
* * *
Машина и впрямь оказалась очень старая, поэтому поездку при всем желании нельзя было назвать комфортной или приятной. Стенки купе, непонятно из чего сделанные, скрипели и стонали при движении; стекло в окне дребезжало, пока умный Ит не додумался подоткнуть его сложенной в несколько раз бумагой; в купе стояла дикая духота и жара — вентиляция оказалась забита, а почистить ее было нечем.
Работать в такой обстановке было адски сложно, но Ри все-таки работал, невзирая на протесты остальных — на четвертые сутки протестовать стал даже робкий Рокори, а Тимур с Артемом начали жаловаться на головную боль. Кончилось дело тем, что Скрипач с Итом сбежали к водителям, Рокори и Бертины ассистенты ушли в свое купе, Кир лег спать в коридоре, а Ри, посмотрев на это дело, плюнул в сердцах, и отправился на заднюю открытую площадку — связаться с Джессикой и Бертой и посидеть на холодке.
Ит и Скрипач вернулись только утром. Выяснилось, что они дорвались до машины, и всю ночь вели, сменяясь — водители этому только обрадовались.
— Уф, хорошо, — протянул Скрипач, заваливаясь на свою койку. — Молодость вспомнили…
— Твоя молодость была отнюдь не сорок лет назад, — зло заметил Ри. — Блин, от тебя теперь воняет соляркой!
— Не нравится, не нюхай, — посоветовал Скрипач. Вытянулся, положил руки под голову, и закрыл глаза.
— Ты бы хоть помылся.
— Потом, — расслабленно отозвался Скрипач. — Знаешь, а я люблю эти запахи, — признался он. — Воспоминания такие… хорошие, что ли. Добрые.
— Сил моих нет на твои воспоминания!.. Ладно. Если кто спросит, я у боевиков. Пойду пообщаюсь, что ли.
— Иди, иди, — сонно пробормотал Скрипач. — Ит там уже тоже того… общается. Делать вам нечего.
Вернувшись через час, Ри обнаружил, что в купе вернулся Кир.
Гревис сидел на соседней койке и, казалось, был погружен в свои мысли настолько глубоко, что не заметил Ри. Тот присмотрелся.
На лице Кира было сильнейшее смятение, он растерянно смотрел на спящего Скрипача, и, видимо, сам не осознавал, что нечто внутреннее, самому ему неведомое, сейчас стало заметно снаружи.
Смятение и растерянность.
И какая-то совершенно детская, невозможная обида.
И в то же время…
— Здорово, — Ри вовремя спохватился, и успел не выдать себя ничем. — Ну и духотища тут.
— Угу, — отозвался Кир.
— А этому хоть бы хны. Красавец… — Ри кивнул на спящего Скрипача. — Только кой черт он спит на моих документах, я не понял.
— Если судить по патлам, девкой был бы краше, — хмыкнул рауф. — Вообще, прав был Дикий Дим. Не тянут они оба на гермо. Черт-те что, но местами забавно.
Оба снова посмотрели на Скрипача. Спал он и впрямь красиво — длинные рыжие волосы разметались по подушке, одна рука под головой, вторая расслабленно свесилась с койки.
— Слушай, у меня вопрос. — Ри замялся. — Они могли бы тебе понравиться… ну, чисто теоретически?
Кир посмотрел на него как на сумасшедшего.
— Нет, — произнес он с кривой усмешкой. — Вопросы у вас, начальник… Слушай, Ри, тебе мог бы понравиться… например, я?
У Ри глаза стали большие и круглые, а уши запылали — хорошо, хоть под волосами не видно.
— Вот, — наставительно заключил Кир. — Я, извини, не «дружок», и не извращенец.
— Но они же все-таки… гермо. — Слово до сих пор коробило, и Ри произнес его через силу.
— Они такие гермо, как ты пидорас, — в выражениях Кир не стеснялся. — И вообще, я не понял — а к чему ты это спросил?
— Это он наши судьбы устроить хочет, — не открывая глаз заметил Скрипач. — Зря стараешься, Ри. Ит тебе не сказал еще?
— Что именно?
— Мы документы будем менять скоро, — Скрипач сел на койке. — Забери свои бумажки, всю спину себе отлежал. В общем, мы берем вторую генетическую форму и переводимся в человеки. Ибо задолбало. Уже всерьез.
— Вот даже как, — протянул Ри. — Хотя… не знаю. Вам решать.
— Да мы уже решили вообще-то, — Скрипач поднял с пола бутыль с водой, сделал большой глоток. — Ит еще и оперироваться хочет. Чтобы наверняка. Для гарантии.
— В смысле? — не понял Ри.
— В смысле, убрать лишние запчасти. На кой черт… В общем, ты понял. Не стоит продолжать.
— Извини… Ладно, проехали. А то это все, конечно, очень интересно, но меня больше интересует, много ли пройдет машина после Усть-Илимска? Сколько там вообще получается до этой точки?
— Надо Тима или Артема позвать, — предложил Скрипач. — Они же были. Я так понял, что километров тридцать пройдет. Максимум.
— И сорок километров по тайге пешком? — с тоской спросил Ри.
— Ну да, — пожал плечами Скрипач. — Помнишь, мы как-то почти двести отмахали… и ничего. Справились.
— Не сравнивай. Тогда была другая ситуация, да и шли мы без ничего. Ни аппаратуры, ни…
— …ни теплых вещей, ни еды, ни воды, — со смехом закончил Скрипач. — Но ведь дошли же.
— Это вы вообще про что? — полюбопытствовал Кир.
— Про Мадангу. Давно это было, но такое, знаешь, не забывается, — Скрипач сел поудобнее и принялся со вкусом рассказывать про путешествие на секторальной станции, и про то, как их занесло на планету, уже много лет находящуюся в состоянии внутренней войны. О том, в каком состоянии он был тогда сам, Скрипач хотел тактично промолчать, но тут вмешался Ри, и рассказ постепенно начал обрастать подробностями. Позже подошел Ит, который все это время провел с водителями, и дальше они рассказывали уже втроем, перебивая друг друга, и хохоча, как ненормальные.
— …Кир, прикинь — этот стоит, блин, как памятник самому себе, с этой синей иллюминацией в руках… ну, военные решили не связываться, и уехали. Хорошо хоть он дотерпел — начал пополам складываться уже после того, как их видно не стало. Блямс — и все, пишите письма. А мы стоим и понимаем, что если вернутся — нам хана…
— Ты морду этого крутого вояки помнишь? — Скрипач закрыл глаза рукой. — Мне больше понравилось, когда ты с ними уже на станции беседовал.
— Что ты тогда мог вообще слышать?
— Так Искин, кажись, это транслировал вообще везде.
— Боевой детектор? — искренне удивился Кир. С уважением посмотрел на Ита. — Ну и как ощущения?
— Ощущение нечестной работы, — признался Ит. Кир согласно кивнул. — Собственно, я его недолго носил. Как только мы поступили, и детектор, и биокомп тут же сняли. Это же запрещено. Да и сил жрет неимоверно много. Так что к тридцати четырем годам у меня уже не было никакого детектора.
— Вы поступили в Официальную в тридцать три года? — Кир, кажется, удивился еще больше.
— Ну да, — кивнул Ри. — Мы вообще не собирались, если честно… просто так получилось. А ты?
— Я в девятнадцать. — Кир нахмурился. — Со второй попытки. В первую… я не прошел.
— Почему? — спросил Скрипач.
— Срезался на физической подготовке, — Кир ухмыльнулся. — Это послужило мне хорошим уроком.
— В смысле? — не понял Ит.
— В прямом — нельзя запускать физическую подготовку.
— Согласен, — кивнул Скрипач. — Кстати о подготовке. Кто со мной на крышу, воздухом дышать?
* * *
В Усть-Илимск приехали не на десятый день, как планировали, а не четырнадцатый — постоянные поломки и плохая дорога сделали свое дело. Ри злился и нервничал, он не любил, когда что-то вмешивалось в его планы; Рокори переживал из-за того, что шеф недоволен, а Ит со Скрипачом (да и Кир, что греха таить) то и дело подкалывали Ри, который от этого зверел чем дальше, тем больше.
Все шло наперекосяк.
Проводник из местных, с которым было оговорено заранее, попал с аппендицитом в больницу. Трое суток потратили на то, чтобы найти ему замену, и замена эта категорически не понравилась всем без исключения.
— Этот Сусанин заведет, пожалуй, — недовольно заметил Скрипач после знакомства с проводником. — Он точно дорогу знает, или притворяется, как думаете?
— Хрен его знает, — зло ответил Ри. — Мы бы и сами прошли, но…
— Но там болота, — напомнил Кир. — Если бы не болота, на кой черт бы он нам сдался, как считаете?
Город им тоже не понравился. Но отнюдь не тем, что был чудовищно беден и не обустроен, а чем-то еще. Это «что-то еще» выяснилось позднее — Ит залез в базу, которой они все-таки украдкой пользовались время от времени, несмотря на все запреты, и сообщил, что, оказывается, существовало село Илимск, затопленное три десятка лет назад.
— Ну вот тебе и энергетика, — проворчал Ри, с недовольством глядя на Усть-Илимскую ГЭС, из-за которой, собственно, и затопили в свое время одноименное село. — Взять и впихнуть имя погибшего места в имя нового города. Додумались.
— Ладно, угомонись, — примирительно посоветовал Скрипач. — Мы завтра выезжаем, потерпишь как-нибудь.
— Куда я денусь…
На машине, как выяснилось, можно было с грехом пополам проехать еще километров тридцать, дальше просто заканчивалась дорога, по которой мог пройти БЛЗ. Ко всему прочему еще и погода испортилась — пока ехали, стояла жара, а когда доехали, откуда-то натянуло облаков, и зарядил довольно сильный дождь, который прекращаться явно не собирался.
Утром кое-как отправились. Пока БЛЗ, еле двигаясь, на скорости пешехода с трудом пробирался по разбитой дороге, все спешно паковали аппаратуру в дополнительные непромокаемые чехлы — Ри порадовался собственной предусмотрительности, потому что чехлы эти он заказал в Москве незадолго до отъезда. Стоили они отвратительно дорого, но тут помогли Скрипач с Итом — и в результате чехлы они заказали на свои деньги, потому что лимит на экспедицию давно был исчерпан.
— Ребята, мне категорически не нравится этот идиотизм, — говорил Ит, возясь с застежками.
— Ты о чем? — поинтересовался Ри.
— Нас стали прижимать по деньгам, ты заметил? — Ит выпрямился. — Тем же когни, которые пасли Берту, было обещано три миллиона универсальных единиц, и подписано соглашение. А это значит, что деньги им выплатят.
— Что? — Ри чуть не сел на «дельту», которая стояла рядом, но вовремя спохватился. — Ты раньше не говорил…
— Да как-то и не предполагал, что надо про это говорить, — поморщился Ит.
— Зря, это важно. Постой. То есть они без звука отдали эту сумму?
Ит кивнул.
В нижнем отсеке было влажно, душно, а снаружи хлестал дождь, барабанил по стенкам кузова…
— Три миллиона?
— Да.
— Эта несчастная экспедиция стоит меньше сорока тысяч. — В голосе Ри звучало недоумение. — Я ничего не понимаю. То есть…
— Сулина стоила около трехсот. — Скрипач поднял одну «дельту» и с трудом переставил ее поближе к двери отсека. — От Макса мы получили за Сулину по полной программе. Замечу, что инициировали эту операцию не мы. Мы в ней всего лишь работали. А растрату повесили на нас.
— Да, верно, — согласился Ит. — На нас пришли две жалобы. За подлог и за растрату. Здорово?
Ри соображал, конечно, быстрее, чем они оба — по крайней мере, в таких вещах он разбирался гораздо лучше. Уже очень давно между ними время от времени происходили шуточные стычки — Ри часто ругал их за то, что оба рвутся «в поле», вместо того, чтобы хоть какое-то время потратить на свою же организацию, и разобраться в бюрократических вопросах.
— Ясно. Так, ребята. Как только вернемся обратно в Москву, вам необходимо будет самим настоять на проверке лояльности, и сделать наиподробнейший доклад по ситуации. Я хотел это сделать сам, но лучше это сделаете вы.
— Почему? — не понял Скрипач.
— Потому что вам нужно сейчас доказать благонадежность, причем имея на руках результаты, которые можно использовать в дальнейшей работе. Вы идете по красному коду, как сотрудники моей группы… — Ри задумался. — Хорошо. Так и поступим. Я на этом докладе буду просто сидеть, а читать его будете вы. И подготовьтесь морально к тому, что проверки будут в обязательном порядке. В том числе и…
— Твою мать, — выругался Ит. — Нет уж, извини. Никаких врачей. У меня отвод на полгода.
— Тогда пусть делают общую, — предложил Ри.
— С общей у нас тоже проблемы, — Скрипач говорил неохотно. — Волк вон нашел, про возраст…
— У меня с возрастом и с общей тоже проблемы, но это как раз можно обойти, — возразил Ри. — Что-нибудь придумаем.
— Все, хватит болтать, пошли за снарягой, — Ит застегнул последнюю пряжку на чехле последней «беты». — А то скоро в лес, а мы тут разглагольствуем.
— Если бы в лес, так ведь еще почти сорок километров на дороге грязь месить, — с отвращением заметил Скрипач. — Если это вообще можно назвать дорогой. Артем рассказывал, что там глины по колено. И никак не обойдешь.
— Хорошо, но все равно вечером поговорим, — кивнул Ри. — Ох, не нравится мне это все.
* * *
Время поджимало. Торопили проводника, который уже через час начал жаловаться, что, мол, слишком быстро идем, торопились сами. В полной выкладке, нагруженные аппаратурой, они тащились по узкой тропе вдоль дороги, по которой в сезон ходили лесовозы — по самой дороге идти не представлялось возможным.
— Грязи по пояс, — честно предупредил проводник. — Машины и те вязнут. Мы тоже завязнем.
— Спасибо, — сардонически усмехнулся Скрипач. — Мы уже поняли.
Дождь, кажется, стал еще сильнее.
— Как хорошо, что мы не взяли Джесс и Берту, — констатировал очевидное Ри, когда днем остановились на короткий привал. — Им тут совершенно нечего делать.
— Вот только Берте ты это не докажешь. Она упрямая, как не знаю кто, — Скрипач усмехнулся. — Это она для общества старается показать, что она такая тетенька… — он щелкнул в воздухе пальцами. — Как бы так сказать… Иногда у нее даже получается изобразить слабую женщину. А на самом деле… Ри, ты можешь не верить, но она бы сейчас шла наравне со всеми.
— Ох и не говори, — подтвердил Ит. — Что верно, то верно. За Джесс не скажу, но мне кажется, что…
— Она бы тоже шла, — подтвердил Ри. — Только им бы пришлось на порядок труднее, чем нам.
— Роберта действительно очень настойчивая, — заметил Артем, сидевший на своем рюкзаке неподалеку от них. — Всегда своего добивается. Лет пять назад, помню, она решила сделать одну небольшую программу исследований.
— Памир? — Ит повернулся к нему.
— Ну да. Денег не дали. И она пошла буквально по всем. А потом сама туда поехала, — Артем отряхнул руки, вытер их о штаны, залез в карман. Порылся там, выудил носовой платок и принялся вытирать мокрое лицо. — Мы тоже были. Условия… барак и два примуса. Месяц прожили там, спали на земле, и ну и все в том же духе. Шестеро мужиков, и она одна, женщина. Вот так вот.
— Ясно, — покивал Ит. — Странно, что мы с вами раньше не пересекались, — заметил он.
— Да ничего странного, — пожал плечами Тимур. — Мы же постоянно по командировкам. У Берты рук не хватает, и она не может одновременно в двух местах находиться. Вот и посылала нас. Она про вас двоих много говорила, — он оживился. — Фотографии показывала, рассказывала, как вы познакомились. Вы же в тех первых исследованиях указаны, как ее рабочая группа. И в кабинете у нее до сих пор над столом фото висит, где вы все вместе — Данил, Ваня, Олеся с мужем, вы двое, Гриша… ну и она сама.
Ит улыбнулся.
— На память фотографировались, в последний день, перед тем как мы ушли на Орин через домодедовский портал, — пояснил он. — Подожди, Тим. Я перед отъездом был в кабинете, фото там нет.
— Она его от вас прячет. — Артем вздохнул. — Может, расстраивать не хочет?
— Я бы не расстроился. — Скрипач призадумался. Скорее всего, не хочет, чтобы мы видели… из-за того, что Ройе.
— Ну что за жизнь такая? — в пространство пожаловался Ри. — Кто придумал этот идиотизм?
— Какой? — не понял Ит.
— Что нельзя быть с теми, с кем хочется. — Ри встал, поднял с земли рюкзак, закинул за плечи. — Кир, поднимай народ. Надо двигаться.
* * *
Дождь прекратился только на третьи сутки, когда, собственно, группа уже почти добралась до нужной точки. Полдня потратили на то, чтобы высушить аппаратуру и как-то подсушиться самим. Болото, по которому шли весь последний день, этому не способствовало, но точка, по счастью, находилась на одном из относительно сухих участков.
— Где зеленая трава, не ходите, — предупредил проводник. — Зеленая трава — совсем болото.
— Где оно тут не совсем, — зло пробормотал Кир, услышав это заявление. И перестроил группу, на всякий случай.
Вывалы леса, оставшиеся со времен падения Тунгусского метеорита, производили тягостное, гнетущее впечатление, а уж об «удовольствии» пробираться через них, да еще с выкладкой, говорить не приходилось. Полусгнившие стволы, через которые прорастала трава, путешествию очарования не добавляли. Впрочем, точно так же, как и само болото.
Скрипач, разумеется, начал подкалывать проводника.
— А метеорит правда был? — спрашивал он с интересом. — Да вы что… Вот где-то тут прямо и шарахнуло?
— Шарахнуло, — важно подтвердил проводник. — Где-то тут.
— А я думал, бабьи сказки, — покачал головой Скрипач.
— Не, не сказки. Деревья поваленные видал?
— Ну, видал.
— Вот и «ну». Баранки гну. Был он тут. А вы с какого института? — поинтересовался проводник. — Тут у нас с институтов часто ходят. Геологи?
— Не, физики, — беспечно отмахнулся Ри. — Будем магнитные поля измерять.
— Магниты искать, что ли? — удивился проводник. — Тут вроде нет руды никакой.
— Нет. Будем смотреть, как тут магнитное поле планеты себя ведет.
— Ишь ты, — уважительно покачал головой проводник. — А дальше потом куда направитесь?
— Обратно в институт, — отрезал Ри. — Расчеты делать.
Проводник на поверку оказался записным трепачом, избавиться от которого было весьма сложно. Когда, наконец, поставили лагерь, он принялся шататься от одной палатки к другой, и выискивать себе жертву, которой можно будет рассказать множество баек — и про метеорит, и про каменные столбы, и еще черт знает про что.
А жертва все никак не находилась.
Боевики проводника, понятное дело, игнорировали — все рауф, как один, вдруг массово разучились говорить по-русски, втихую посмеиваясь за спиной незадачливого рассказчика. Ри отвертелся — он с деловым видом принялся за аппаратуру. Ит и Скрипач тут же стали ему помогать, поэтому на роль слушателей уже не тянули.
А вот Артем и Тимур вовремя сориентироваться не успели, поэтому до самого ужина были вынуждены выслушивать долгий обстоятельный рассказ, изобилующий мистикой и прочими глупостями.
— Я больше не могу, — Тимур во время ужина подсел к Скрипачу. — У меня от него уже голова распухла.
— Гони в шею, — тихонько посоветовал Скрипач.
— Не получается. Можно, мы в вашей палатке час посидим? Вдруг он нас потеряет?
Скрипачу стало жалко излишне интеллигентного Тимура, и он кивнул.
— Чего уж там, прячьтесь. А вообще, надо учиться…
— Чему? — не понял тот.
— Посылать людей туда, где рак на горе, и все такое, — объяснил Скрипач.
— Да неудобно как-то, — Тимур поежился. — Отец в свое время говорил, что если тебе что-то в тягость, то лучше перетерпеть, чтобы потом стыдно не было.
— В чем-то он прав, наверно, — пожал плечами Скрипач. — Но не до такой же степени.
* * *
Следующие четверо суток вычисляли точные границы площадки. Мероприятие это иллюстрировало известную поговорку «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить» — то, что на Балаклавском заняло два дня, тут грозило растянуться черт-те на сколько. Одно дело — ходить по лесопарку, другое — скакать с кочки на кочку с «дельтой» за плечами, и это при том, что весила проклятая «дельта» двадцать килограмм.
После того, как вычислили границы, принялись выстраивать узловые точки. В результате утопили в болоте две «беты» (одну, правда, удалось достать, зато вторую затянуло так, что с мыслью вытащить ее быстро распрощались), а Рокори умудрился простудиться, и потом сутки не мог работать.
Скрипач на площадке дневал и ночевал, а вот Иту и Ри находиться на ней было чем дальше, тем труднее — площадка оказалась «активной», гораздо более «активной», чем такая же на Змеином острове, и ходить по ней и что-то при этом еще делать им с каждым днем становилось все тяжелее.
— Не понимаю, — жаловался Ри. — Меня оттуда выносит. Мне словно пинка дают, мягко творя.
— Какого там «пинка», — морщился в ответ Ит. — Это ты еще мягко выражаешься. Ладно, уже немного осталось.
На шестые сутки, вечером, за ужином, Скрипач решился. Все эти дни он думал только об одном, но поделиться своей мыслью с друзьями рискнул только сейчас, когда, по сути, все было уже готово для того, чтобы снять точную схему по сегментам.
— Слушайте, а давайте я все-таки попробую, — предложил он.
— Что попробуешь? — не понял Ри.
— Ну вот смотрите сами, — Скрипач сел по-турецки, поставил перед собой алюминиевую тарелку с кашей. — Мы явно в ближайшем обозримом будущем сюда второй раз не попадем, так?
— Так, — кивнул Ит. — У нас тривиально нет на это денег.
— Ребята, я хочу пройти лабиринт полностью.
— Это плохая мысль, — тут же ответил Ри.
— Это может быть опасно, — подхватил Артем. — Мы же не знаем, что произойдет…
— Да ничего не произойдет, — уверенно сказал Скрипач. — Вот увидите.
— А вдруг? — напрягся Тимур.
— Не будет никакого «вдруг», — сказал Ит тихо. — И я тогда зря остановился, как сейчас понимаю. Можно было смело идти до конца. Ри, это как раз тот случай, когда теория сильно отличается от практики.
— Поясни, — приказал Ри.
Кир, услышав, о чем они говорят, пересел ближе к ним. Тоже поставил миску с ужином на землю, приготовившись слушать.
— Я понял, что находится в узловой точке. Это место сопряжения, — Ит говорил, осторожно подбирая слова. — Как раз иллюстрация того, о чем мы говорили еще в Москве, Ри. Это просто место сопряжения… одного объекта и другого. Если бы я дошел до этого места, площадка всего лишь перенастроилась бы. На меня. Думаю, даже внешне ничего бы не изменилось.
— А я согласен. — Рокори поднял голову. — Если бы тут были Брид и Тринадцатый, они тоже бы согласились. И Джессика. И даже Криди. Я не чувствую угрозы.
— А что ты чувствуешь? — Ри выжидающе посмотрел на эмпата.
— Закономерность, — пожал плечами луури. — Скрипач говорит все правильно. Можно, я приведу пример?
— Давай, — кивнул Ри.
— Машина, — тут же начал луури. — Просто этап подготовки машины к поездке. Как уже говорил Брид, ты нажимаешь на какой-то включатель. То, что ты на него нажал, это не значит, что машина поедет сразу. Это значит, что ее мотор будет работать иначе. Только у этой машины важно, кто нажимает. Если нажмет кто-то иной, может получиться не так. Если нажмет Скрипач, все будет, как положено.
Рокори говорил на русском языке плохо. Собственно, он вообще говорил плохо — был от рождения немым, и до «возраста согласия», то есть до семи лет, его никто не лечил. Ри подобрал Рокори в одном маджентовском мире, во время какой-то деловой поездки. Рокори тогда работал декоратором у группы сэртос, делавшей масштабные постановки — декорации произвели на Ри очень сильное впечатление, он стал искать исполнителя… и в результате увез Рокори на Анлион, а потом луури попал на одну из секторальных станций, и начал работать с Бардами. Но больше всего маленький луури любил работать все-таки в команде Ри.
— Он очень настоящий. Рядом с ним весь мир игрушечный, детский, а он один в этом мире взрослый и настоящий. Не могу иначе объяснить…
…Ит задумчиво слушал эмпата, подперев подбородок ладонью.
— Скажи, ты можешь найти другую аналогию? — попросил он.
— Могу, — тут же отозвался Рокори. — Ключи и замки.
— Это как? — поинтересовался Кир.
— Есть замки. Это площадки. Есть ключи. Это вы. Замок можно открыть правильным ключом, и тогда ничего не будет. Замок не сломается. А можно его открыть чем-то другим. Замок откроется, но при этом — сломается. Это плохо.
— Да уж чего хорошего, — протянул Скрипач.
— Вы правильно подходите к замкам, потому что вы — правильные ключи. — Рокори посмотрел на Ри и улыбнулся. — Только, пожалуйста, не спрашивай у меня, как это получилось. Я не знаю. Не смогу ответить.
— Хорошо, давайте тогда конкретнее, — приказал Ри. — Сначала голосуем, кто за, кто против. Учтите сразу — я против.
— Почему? — нахмурился Ит.
— Потому что это опасно.
— Тебе уже сказали, что это не опасно.
— Это не опасно для площадок и для тех, кто будет открывать или закрывать «замки», — Ри намеренно сделал ударение на слове «не». — Что будет происходить вокруг, после того, как…
— Как будет установлен резонанс, — вдруг подсказал Артем.
— А ведь верно… Что будет происходить вокруг, неизвестно.
Ит с сомнением посмотрел на Ри.
— Чудовище, когда я там ходил восемь часов, вокруг что-то происходило? — поинтересовался он.
— Нет, — ответил Ри неохотно. — Но ты не дошел, если помнишь.
— Мы можем спорить до бесконечности, — Скрипач разозлился. — И это ничего не даст. В общем, вы как хотите…
— Тогда голосуем. Так… «за» — Рокори, Кир, Скрипач, Ит, Артем. «Против» — мы с Тимуром. Пятеро против двух. Тим, кстати, почему решил голосовать «против»?
Тимур замялся.
— Ну, мне кажется, что не стоит этого пока делать, — неуверенно проговорил он. — Мне кажется, что Берта тоже была бы «против». Это все-таки риск, причем немалый. Оно надо?
— Надо, — ответил Скрипач. — Все. Утром начинаем.
* * *
Спали неспокойно, плохо. Скрипач нервничал, Ит тоже. Даже Кир, и тот чуть не каждый час выбирался из палатки покурить, а уж Ри так и вообще не ложился — всю ночь просидел над какими-то очередными бумагами. Из всей компании нормально спали, пожалуй, только боевики, да еще Рокори — привычный к постоянным переездам он, казалось, мог спокойно спать практически в любой обстановке.
— Главное, не сопротивляйся, — наставлял Ит Скрипача перед выходом на площадку. — Она сама подсказывает, что делать. Иногда предоставляет тебе некое подобие выбора, но это именно что подобие. Просто путь, по которому ты идешь, делится, и возможны варианты. Но результат точно будет один.
В палатке было сыро, пахло застоявшейся болотной водой и прелью. Фонарик они берегли, поэтому сидели сейчас в темноте, которая только-только начала рассеиваться и превращаться в утреннюю мглу. До выхода оставался час (решили начать пораньше).
— Понимаю… Хорошо, родной, учту. Слушай, у меня вопрос — ты совсем не ощущал время?
— Совсем, — кивнул Ит. — Мало того, я не ощущал вообще ничего, кроме площадки. Где иду, например, на чем стою, что передо мной.
— На деревья ты почему-то не налетал, — признал Скрипач очевидное. — В общем, если меня занесет в топь, тебе придется вытаскивать.
— Не мне, а Киру, — возразил Ит. — Нас с гением твоя площадка к себе не подпускает.
Гением они между собой часто называли Ри, когда в шутку, а когда и всерьез. При нем этого лучше было не делать — Ри сердился. Он себя гением не считал.
— Хорошо, пусть он… о, легок на помине.
— …и черт бы побрал эти проклятые кочки, — донесся до них приглушенный голос. Затем Кир раздвинул полог палатки, и заглянул внутрь. — Утро, — произнес он с явным отвращением в голосе. — Встали уже?
— Сели, — парировал Скрипач. Стоять в их палатке было никак невозможно, им досталась крошечная, двухместная, и весьма потрепанная. — Чего ты так рано? Спал бы.
— Дежурю, — отозвался Кир. — Сейчас будем хавчик варить. Солнышко, утонуть не боишься?
— Если что, ты вытащишь, — подсказал Скрипач. — Не переживай. Я не тяжелый, справишься.
— Справлюсь, — покивал Кир. — Возьму за шкворник и зашвырну куда-нибудь. Чтобы впредь неповадно было.
— Вот спасибо, — обиделся Скрипач. — Что-то ты сегодня не в духе.
— Да дождь, будь он неладен. — Кир поморщился. — Сигареты отсырели. И настроение ни к черту.
— Что ни к черту, мы заметили. — Ит кое-как выпрямился, сел поудобнее, и принялся натягивать берцы. — Ничего, уже недолго осталось. Завтра будем сворачиваться.
— Ри сказал, что послезавтра, — возразил Кир, отодвигаясь от входа и выпуская Скрипача.
— Когда он такое сказал? — удивился Ит.
— Вчера вечером, вы уже спать ушли… Рыжий, слушай, ты там правда поосторожнее, хорошо? — попросил он. — Просто сама идея переть тебя семьдесят километров, если что случится, совершенно не радует.
— Да ничего со мной не будет, — отмахнулся Скрипач. — Вот увидите.
* * *
Скрипач оказался прав — с ним действительно ничего не случилось. Ну, почти ничего. Во-первых, он сумел пройти площадку не за восемь часов, а за четыре, вдвое быстрее, чем Ит. Во-вторых, он, пока шел, умудрялся комментировать то, что видел — Ит тут же начал за ним записывать, и в результате исписал листов двадцать; замечания Скрипача показались ему более чем дельными и важными. Ри, увидев эти записи, пришел в полный восторг. Он справедливо полагал, что вскорости эти записи могут оказаться более чем полезными. В-третьих, вопреки всем опасениям, никакой помощи ему не потребовалось, и в болото он не провалился — спокойно переходил с кочки на кочку, не открывая глаз, перепрыгивал через топкие места, останавливался и обходил небольшие озерки… И, в-четвертых, из центра он вернулся самостоятельно, выводить его оттуда не пришлось.
Все эти четыре часа Кир, Ит, Ри и Рокори провели на краю площадки. Боевики разошлись по точкам, снимать показания с «дельт», а они вчетвером с тревогой наблюдали за маленькой человеческой фигуркой, которая то шла, то замирала надолго неподвижно, то вдруг делала несколько шагов назад, разворачивалась, меняла направление…
Дождь не прекращался, облака висели над болотами, как серая мокрая вата. Ит следил за Скрипачом и думал — вот же странно, куда нас только не заносило… интересно, что будет следующим? И что он чувствует сейчас?.. Говорит он лишь про то, что видит (Ит и сам это видел еще в Москве), но вот со всем остальным определиться не получалось. Тревога? Страх? Непонимание?..
В последней точке Скрипач простоял минут десять, потом решительно развернулся и направился к ожидающей группе.
— Все! — крикнул он. — Гревис, отзывай своих!..
— Ну как ты? — с тревогой сказал Ит, когда Скрипач, наконец, дошел до них и присел на сухую кочку.
— Странно немного, — признался тот.
— Устал? — Ит сел рядом с ним на корточки и с тревогой заглянул в лицо.
— Да вроде бы нет. — Скрипач говорил немного неуверенно. — Не очень понятное ощущение.
— В смысле? — удивился Ри.
— Какой-то душевный раздрай. Я потом сформулирую.
— А что было, когда ты дошел до центра? — нетерпеливо спросил Ри.
— Сейчас… Ри, это больше похоже на вспышку фиолетового огня. — Скрипач задумался. — Потом я почувствовал, что сегменты приходят в движение, и… и все замерло. Они словно бы сами себя как-то переставили, и выключились.
— Но площадка работает, — возразил Рокори. — Я же вижу.
— Работает… но иначе. Слушайте, изверги, можно мне чашку чая, а потом часок полежать? — попросил Скрипач. — Вы спрашиваете, а я даже толком ответить не могу. У меня сейчас не получится.
— Можно, конечно. — Ит решительно встал. — Пошли в лагерь. Тебе бы еще переодеться неплохо, ты весь промок.
— На вон, мою куртку возьми, — предложил Кир.
На тебя смотреть холодно.
— Спасибо. — Скрипач улыбнулся. — Эй, гений, мы завтра выходим или когда?
— Сто раз тебя просил… Поскольку ты отработал быстро, думаю, получится завтра. — Ри задумался. — Сейчас с Тимом и Артемом снимем данные «бет», а там посмотрим. Я против завтра ничего не имею, но тут уж как получится.
— Ясно… Так, все. Чай, кофе, потанцуем. Ит, Кир, идемте, — попросил Скрипач. — А то меня правда чего-то слегка колбасит.
Артем и Тимур встретили их в лагере.
— Ну как ваши успехи? — поинтересовался Артем.
— Отлично, — заверил Скрипач. — Все получилось. Теперь будет ваша очередь…
— Какая очередь?
— Будем расшифровывать данные «бет», — пояснил Ри. — Ребята, сделайте нам чаю всем. А вообще, Рыжий, ты прав. Выходить и впрямь надо завтра. Я бы, конечно, посмотрел, что нам «дельты» скажут относительно стабилизации общей картины…
— …но это можно сделать и по дороге, — закончил за него Ит. — Я боюсь другого. Мы тут можем хорошо застрять, если погода еще сильнее испортится. Природу мы все, разумеется, любим, но мне совершенно не хочется торчать еще несколько дней на этом болоте.
— А я все-таки молодец, — довольно заметил Скрипач, когда они шли к своей палатке. — Я это сделал. Площадка закрыта.
— Конечно, молодец, — серьезно ответил Ит. — Теперь нам бы еще в Москве суметь доказать, что это все имеет смысл. Доказать так, чтобы нас хотя бы слушали.
— Вот с этим будет труднее, — заметил проницательный Кир.
Обратно вышли на следующий день — на этом начал настаивать уже проводник, погода портилась все сильнее. Лагерь свернули, зачехлили аппаратуру, и отправились. Больше всего проводник боялся, что в каких-то местах может прибыть воды, и тогда придется делать порядочный крюк, но все обошлось, и группа сумела пройти обратно прежним маршрутом.
Бредя под дождем с сорокакилограммовым рюкзаком за спиной, Ит меланхолично думал, что неплохо было бы приехать в эти места еще раз, но уже не со срочной работой, а просто так, побродить. Красиво ведь, очень красиво. Просто в этот раз не повезло. Сейчас не до красот, слишком большая нагрузка, да и погода не ахти. Ладно. Может быть, когда-нибудь потом…
До машины, ожидавшей их, добрались за трое суток. Старый БЛЗ после блуждания по тайге и болотам оказался просто-таки райским местом — в нем было относительно тепло и почти сухо.
— Благодать-то какая! — с чувством произнес Скрипач, когда они, сложив аппаратуру, поднялись в свое купе. — Вот сейчас как переоденусь… да как завалюсь спать…
— Давай-давай, — подбодрил его Кир. — Это ты правильно говоришь. Я тоже…
— Ну, здравствуйте, — ощерился Ри. — А кто мне с расчетами будет помогать?
— Видимо, я, — вздохнул Ит. — Ну и Тим с Артемом. Насчет Рокори не скажу, он чихает до сих пор. Наверно, тоже спать ляжет.
— Толку от тебя, — Ри поморщился. — Ит, ну почему вы такие лентяи, скажи мне? За это время вполне можно было получить еще одно образование! Так нет, вы предпочитаете скакать по кустам с автоматами, или, что еще хуже, разрабатывать каких-то подонков, которые…
— Ри, кто-то должен делать грязную работу, — пожал плечами Ит. — Не всем же быть умниками, как ты. Взять ту же Сулину, например. Если бы я не сделал то, что сделал, вы бы никогда в жизни не получили доступ к острову на нужный срок. А сейчас — получите. Да, через какое-то время, через месяц, два, но получите.
— Все равно, — упрямо возразил Ри. — Мне это все равно, Ит. Эти твои речи — отговорки. Ты великолепно знаешь, что вы со Скрипачом ничуть не глупее меня. И то, что вам нравится изображать из себя идиотов…
— Ри, перестань, — поморщился Ит. — Во-первых, глупее. Во-вторых, мы никого не изображаем.
— Да что ты говоришь!
— То, что ты слышишь.
— А вот теперь слушать будешь ты. Сейчас вы оба, понял, оба приведете себя в порядок, потом мы перекусим, и сядем работать. Если ты не забыл, доклад читать придется вам.
— Ну Ри…
— Ну никаких «Ри»!!! Я тебе сейчас начальник, Ит?
— К сожалению, да.
— Тогда кругом, бегом и шагом марш.
* * *
Добирались до Москвы одиннадцать дней. Погода, следуя закону подлости, резко улучшилась, стоило им отъехать подальше от Усть-Илимска. Сначала стали расходиться тучи, а через пару часов засияло солнце, и вскоре БЛЗ вновь превратился, по словам Скрипача, в духовку на колесах.
— Заговор какой-то, — жаловался Скрипач, пытаясь отстирать очередную майку. — То мокнешь, то варишься заживо.
— Да ну, ерунда, — возражал Ит. — Когда тепло — гораздо лучше.
— Тепло — да. Но не такое вот…
Буквально на следующий день после возвращения их вызвали в офис Официальной службы и потребовали срочный доклад. Ит мысленно поблагодарил Ри, который заставил подготовиться заранее, еще по дороге. Если бы не эта подготовка, им бы трудно пришлось, а так все-таки справились. Докладывать пришлось перед комиссией из внешки, это оказалось более чем неприятным сюрпризом. Комментариев никто не делал, заслушали отчет и отпустили. По словам председателя этой комиссии, слушание было лишь предварительным, через двое суток состоится основное. Ит заметил, что те, кто принимал отчет и доклад, были явно чем-то недовольны, но пока что от замечаний воздерживались. Пока воздержались.
И на том спасибо…
Далее последовал доклад в ГБ, уже при участии Ри. Все трое вскоре поняли, что из всей их речи никто не понял вообще ничего — идиотские вопросы, совсем не по теме, какие-то странные умозаключения, которые стыдно было слушать. Постоянные отсылки к идеологии, невесть откуда берущиеся. Очень много говорили о Сулине, несмотря на то, что Ри старался как-то перевести тему на Сибирь. Но даже у него ничего не вышло, все равно все разговоры сводились к мировому господству и «пульту управления вселенной».
Следующий доклад, уже в ИВК, прошел получше — там обсуждались преимущественно технические вопросы. О работе техники, о данных, о погрешностях. Ит и Скрипач на этом докладе откровенно скучали, зато Ри и Берта взяли реванш. Впрочем, толку и от этого доклада было немного — ну да, техника и погрешности… это, конечно, интересно, вот только к решению задачи это все отношение имело весьма опосредованное.
В Москве сейчас стояла ужасная жара — чуть не под сорок в тени. Ходить по городу целыми днями было мукой мученической, но не ходить было нельзя. Во время очередного рейса, когда они ехали из одного учреждения в другое, Ит подумал, что он бы, наверное, лучше еще раз прогулялся по болоту под дождем, чем по этому асфальтовому аду.
Да и дела, как они поняли, обстояли хуже некуда.
Во-первых, кто-то, непонятно кто, «подогрел» ГБ на негатив. Но по сравнению с тем, что стало происходить в Официальной, этот негатив вскоре показался им просто цветочками.
— …Для начала, вы до сих пор не предоставили никаких обоснований для проведения этой работы. Вы представили ряд гипотетических предположений, Роберта Михайловна, а вы, Ри, до сих пор не представили ни одного убедительного доказательства этим предположениям. Ваша работа действительно лишена какого бы то ни было смысла.
— Но…
— Не перебивайте, Ри. Я еще не закончил. Вместо того чтобы доложить о результатах исследований, вы начали заниматься самоуправством — произвели воздействие на площадку, хотя никто не давал вам разрешения на такие действия! Вы должны были представить отчет о работе! Вы и Роберта Михайловна! А вместо этого…
— Исследования этой площадки были сопряжены с известными трудностями. — Ри старался говорить спокойно. — Мы приняли решение довести эксперимент до конца, и преуспели в этом…
— Преуспели? — насмешливо повторил председатель комиссии, дородный мужчина средних лет. — Это вы называете — преуспели? Очень сомнительный успех, надо сказать. Хотя бы потому, что ваш сотрудник, «закрывший», по вашим словам, эту площадку, не может с ней сделать ничего! Ни повлиять на нее, ни изменить ее рабочие характеристики, ни открыть проход. Так что вы и ваша группа опростоволосились, как малолетние дети!..
— Моя группа, насколько вы знаете, является одной из самых сильных в кластере… — начал Ри, но председатель комиссии остановил его властным взмахом руки:
— И что с того? Одна из самых сильных — это не самая сильная. Если не справляетесь сами, уступите дорогу тем, кто сумеет справиться. Вы — не сумели. Признайте уж наконец очевидное.
— Работа находится в самом начале.
— Потрачено полгода — и это только вашей работы непосредственно тут. И до сих пор самое начало? — председатель сардонически усмехнулся. — Великолепно. Очень результативно.
Это совещание происходило на девятые сутки после возвращения в офисе Официальной службы на Парке культуры. Поехать пришлось всем, не было разве что Кира. Четыре дня назад он отправился в общежитие — там базировалась его группа, и он счел, что постоянно торчать «с народом» несколько некорректно. До этого он пять дней прожил вместе со всеми, у Берты — дел действительно было много, Берта и ребята буквально зашивались, и Кир по мере сил помогал. То ночами сидел вместе с Бертой и Ри над отчетами, то возил документы из одной конторы в другую на пару со Скрипачом, то пытался сделать какую-никакую уборку, видя, что Ит физически не успевает не то что прибраться, бутерброд перехватить.
К нему как-то незаметно все привыкли, словно он всегда был тут. По крайней мере, его не стеснялись, и не воспринимали чужаком — надо сказать, Кир этому очень радовался. Роль «друга дома» его более чем устраивала…
— …Скорее всего, в ближайшем обозримом будущем вам придется передать тему другой команде, которая более компетентна, которая не будет разбрасываться, и которая проявляет уважение к руководству, — председатель зло глянул на Ри.
— Я не отдам тему, — спокойно ответил тот. — Во-первых, я слишком много вложил в нее сил и времени, чтобы передавать. Во-вторых, тема весьма специфична, и…
— И в-третьих, вы не справляетесь! Вы что, хотите, чтобы Альянс первым открыл эти площадки, эти порталы, и… и что? Это все чем дальше, тем больше становится похожим на саботаж, Ри Нар ки Торк! Что же касается вас, Роберта Михайловна, вы вообще проявили себя с наихудшей стороны. Вы находились все это время здесь. А сейчас, по факту, занимаетесь демагогией, пустой болтовней, потому что всем этим вашим предположениям — грош цена.
Ит и Скрипач переглянулись. Скрипач слегка поморщился.
— Да, дела, — проговорил он беззвучно. — Интересно, он долго орать будет?
— Видимо, да, — обреченно ответил Ит.
— Хреново. Поскорее бы домой. Что-то мне нехорошо… съел, что ли, что-то не то?
— Чего такое?
— Не знаю. С желудком какая-то ерунда, кажется.
— Потерпи, — попросил Ит. — Может, он скоро заткнется.
— Потерплю, куда я денусь.
Председатель комиссии продолжал орать. Ри слушал с каменным лицом, Берта сидела, как примерная ученица, сложив перед собой руки, и молча смотрела председателю в переносицу.
— В общем, так. Я даю вам еще два месяца времени. И если через два месяца вы мне не предоставите адекватный результат, я буду вынужден остановить вашу программу, и отправить дело на пересмотр. Пока что от вас требуется следующее: расчет всех площадок согласно нашему плану. Не вашему, а нашему. На это — полтора месяца, и попробуйте только не уложиться в срок! Далее — мы назначим серию экспериментов на московской площадке, и вы будете следовать плану этой серии.
— Мы проводили… — снова начал Ри, и снова председатель его перебил.
— Я внимательно изучал ваши отчеты. Да, проводили. По волновым характеристикам, которые нас в данном случае не интересуют.
— А что именно вас интересует? — спросил Ит. — Я, конечно, всего лишь простой исполнитель, и понимаю, что сейчас задаю вопрос не совсем верно, но…
— Нас интересует то, как можно активировать эту точку, — отрезал председатель. — Нас интересует, чтобы активацию мы сделали первыми. Мы, а не Белый Альянс, и не Карающий Молот.
— Спасибо, — кивнул Ит.
— Всегда пожалуйста, — ехидно отозвался председатель. — Далее. Вы, двое, — кивок в сторону Ита и Скрипача, — на сегодня свободны. Вы, — кивок Ри и Берте, — остаетесь. Будем обсуждать технические детали нового плана работы.
Ит поднялся, Скрипач тоже.
— Бертик, мы домой, — шепнул Ит. — Ри тебя отвезет?
— Да, отвезу и сразу в «Бор», — так же тихо ответил Ри. У него вчера появилась своя лодка, купил по случаю весьма неплохую моторку. — Мне еще эмпатов радовать… этим всем.
— Езжайте. — Берта кивнула. — И зайдите в магазин, хотя бы печенья купите, дома есть нечего…
