Москва — «Бор»
Эксперимент
— …Вот такая получается по итогам картина, — заключил Ри. — Каждый сегмент, условный сегмент, перемещается в пределах площадки. Они не стоят на месте, они двигаются.
Скрипач, подперев голову рукой, что-то чертил на листе бумаги, который лежал перед ним на столе. Ит смотрел на Ри, ожидая продолжения, но тот молчал.
— Как «пятнашки», — сказал Скрипач. — Да? Они двигаются не по кругу, а…
— Хаотично? — Ит задумался. — Похоже на броуновское движение?
— На первый взгляд — хаотично. Но на деле это не так. — Ри подошел к доске, висящей на стене зала для совещаний, взял мел. — В этом движении есть и ритм, и логика, и закономерности.
— А сколько всего элементов? — поинтересовался Ит.
— Мы зафиксировали на этот момент шестьдесят относительно крупных сегментов, и около шестисот — мелких.
— Ох и ни фига себе… — протянул Скрипач.
— Это еще ничего. Берта считает, что их вдвое больше.
Ольшанская покивала.
— Да. Если исходить из двенадцатеричной системы счисления, используемой Контролем, число элементов площадки долго быть кратным двенадцати.
— И что? — не понял Ит.
— То, что мы успели вычислить только половину элементов, — развел руками Ри. — Есть подозрение, что вторая половина… нашим методам исследования не поддается.
— Вот даже как… — протянул Ит. — Джесс, а что ты можешь сказать по поводу этого всего?
Джессика, сидевшая за столом президиума и тоже что-то писавшая, подняла голову.
— Ох, Ит… Сейчас попробую сформулировать…
— Она уже три месяца пробует формулировать, — пояснил Брид, сидевший рядом с ней на столе. — Вообще, мы все пробуем, но получается не очень, — признался он. — Тут есть цепочка последовательностей, которая…
— В общем, так, — Джессика отложила ручку. — Эти элементы — как магнитная стружка в глицерине.
— Хрена себе аналогия, — пробормотал Скрипач.
— Они перемещаются не хаотично, в их движении действительно есть закономерность, но… — Джессика замялась, беспомощно посмотрела на Ри.
— Если ввести в систему центральный элемент, они выстроятся в определенном порядке, и элемент системы, которым является площадка, будет работать, — подвел итог Криди. — Но вынужден признать, что с формулировками дело обстоит действительно неважно.
Зал для заседаний они оккупировали с самого утра, благо, что в этот день никаких совещаний не планировалось. Начали в девять утра (сейчас уже перевалило за полдень), и конца разговору до сих пор видно не было.
Сначала слушали Ита, потом — дополнения от Скрипача, который во время одного из вылетов (Ит в это время был на отработке) сумел забрать «беты» и расшифровать данные. Потом детально разбирали считки, Ри заинтересовался документами, которые Ит успел увидеть на базе. Потом заспорили о том, каким образом может существовать корреляция между перемещениями сегментов на площадке с внешними факторами — Ри безумно заинтриговали и состав воды, и лунные циклы, и привязка к времени года… Затем принялись обсуждать уже московскую часть работы, и только на расчеты Берты ушел почти час. Разговор все тянулся и тянулся; Берта послала Тимура и Артема за компотом в столовую, но те вернулись с пустыми руками, и сообщили, что компот им не дали, потому что вчера кто-то стянул почти новый чайник, и больше никому ничего не дадут навынос, пока чайник не вернется на свое законное место.
Хорошо хоть в зале было не душно, окна сразу же пооткрывали настежь, а еще Ри притащил из номера редкую для здешних мест роскошную вещь — напольный вентилятор. Ит мельком подумал, что вентилятор этот, скорее всего, где-то умудрился раздобыть Криди, и решил потом расспросить, где и как ему это удалось. Вот бы домой такой достать…
— Если учесть, что каждый из нас является, по сути дела, элементом одной из подобных систем… — начал Тринадцатый, но Ри его тут же прервал:
— Это гипотетическое предположение, которое пока что невозможно проверить.
— Мы можем это проверить, — возразил Тринадцатый. — У нас есть площадка, и у нас есть Ит. Что еще нужно?
— Вот спасибо, — сардонически усмехнулся Ит. — У нас есть стул, у нас есть стол…
— У нас есть охамевший гермо, — рявкнул Тринадцатый.
— У нас есть Мотылек, которого давно ремнем не драли, — обозлился Ит.
— Заткнись! Я, между прочим, точно такой же элемент системы, как и ты. Только другой, не этой. Так вот, у нас есть все, что необходимо для проверки.
— А что может произойти? — спросил Скрипач с интересом. — Стол и стул для проверки у нас есть, но разрешите напомнить, что стул пока что не в том состоянии, чтобы…
— Через несколько дней, не сейчас, — Ри покрутил в руке мел, затем положил его обратно, к доске. — Произойти может примерно следующее. Объект станет элементом системы. Вне зависимости от точки, в которой он будет находиться, система будет настроена на него. Согласно тому, что у меня получается, элементы должны перестроиться в какую-то позицию и остановиться. По сути, объект становится управляющим звеном для этих элементов.
— Во как, — восхитился Скрипач. — А что это нам даст?
— Не знаю, — мрачно ответил Ри. — На этот вопрос у нас ответа нет до сих пор. И взять его нам неоткуда.
— Можно сказать, что точка будет закрыта на объект, — вставила Берта. — Связь, принадлежность…
— А смысл? — спросил Ит осторожно. — В общих чертах все понятно. Ну, относительно понятно. Но я не понял, зачем?
— Странно, что ты не понял, — покачала головой Джессика. — Я думала, ты догадаешься.
— О чем?
— О том, что мы должны первыми перехватить управление этой системой. Понимаешь? Первыми. Если это сделаем мы, то никто другой управлять этой системой уже не сможет. Пока мы живы — точно не сможет.
— Постойте… — Ит переводил взгляд с одного на другого. — То есть… стоп-стоп-стоп, — он предостерегающе поднял руку. — Вы хотите сказать, что…
— Никто не понимает. — Ри опустил взгляд. — Мы были на совещании в отделении Официальной, мы пытались объяснить. Нас никто не стал слушать. Ит, они хотят активировать систему.
— Официальная?..
— Да. Мы объясняем, что это опасно, что делать этого нельзя ни в коем случае. Они… Ит, Рыжий, мы должны объяснить, — Ри выпрямился. — Решать в любом случае мы будем вместе, но… Активация системы может привести к непредсказуемым последствиям. Мы не должны этого допустить. Поэтому…
— Я понял. Ты предлагаешь закрыть эту систему на себя, — тихо произнес Ит. — Что ж, я согласен. Служба последние годы начала проявлять себя не с самой лучшей стороны. И необдуманных поступков стало действительно как-то слишком уж много. Сейчас действительно нужно действовать на упреждение. Ты прав.
— Поддерживаю, — кивнул Скрипач. — И потом, я считаю, что мы, собрав достаточно информации, сможем дать объяснения своим действиям. Будут доказательства — поймут.
— А если не будут? — со странным выражением спросила Берта. — Мы действительно до сих пор не смогли даже себе объяснить, что именно нас так пугает. Не смогли объяснить, понимаешь? Ни себе, ни им.
— Это все чистой воды интуиция, — подхватила Джессика. — Я никогда раньше не работала так… У меня впервые в жизни не хватает слов, чтобы объяснить, что я чувствую.
— У нас тоже, — встрял Брид.
— И у нас, — высказался из угла Рокори. Он до сих пор сидел молча, катая на ладони прозрачный хрустальный шарик — эмпат использовал его для медитации. Луури был молчалив, а общаться предпочитал вообще телепатически, благо что телепатией владел великолепно. То, что он сейчас вдруг заговорил вслух, дорогого стоило…
— И у меня, — подытожил Криди. — Там — пространство. Огромное и в то же время крошечное живое пространство. На которое никто, ни под каким видом не должен воздействовать… таким образом.
— А что будет, если все-таки воздействовать, страшно себе представить, — вдруг сказал Тимур. Ассистенты тоже пока что по большей части молчали и в разговор не вмешивались. — Берта, мы говорили про это, но Ит и Скрипач не слышали до сих пор. Может, расскажете?
— Согласно одному из наших предположений, — начала Ольшанская, — может произойти мгновенная активация всех без исключения гексов на планете. Они войдут в резонанс с площадками, и…
— И Терра-ноль перестанет существовать, — закончил Ри. — Как физический объект. Но это только одна гипотеза. Есть и другие.
— Например? — спросил Скрипач.
— Например, на физическом уровне вообще ничего не произойдет.
— Н-да, — Ит задумался. — Дело ясное, что дело темное. Ри, давай конкретнее в таком случае. Что мы делаем? План работы есть?
— Есть, — кивнул тот. — Приводишь себя в порядок, и пробуем поработать с площадкой на Балаклавском. Потом — прогуляемся в Сибирь мужской компанией…
— На какие шиши? — поинтересовался Скрипач.
— Шиши найдутся, Официальная, пусть и со скрипом, часть денег на короткую экспедицию выделила. Вторую часть дает ИВК. Так что в Сибирь мы едем, но не сейчас, а недельки через три-четыре. Это хорошо, потому что мы успеем подготовить аппаратную базу и ты к тому моменту поправишься уже окончательно.
— Да я, в общем-то, не болен, — напомнил Ит. Эта забота его слегка раздражала — он действительно чувствовал себя совершенно нормально, разве что вес пока что не набрал, но это исключительно дело времени, причем совсем небольшого. — Вы от меня вообще отвяжетесь в этой жизни? Ри, я бы очень попросил обратить внимание на следующие моменты. Я, слава богу, хожу сам, руки-ноги у меня на месте, голова соображает, я уже начал тренироваться, и…
— И Волк сказал, что десять дней, а прошло всего семь, — напомнил Скрипач. — Хотя ты прав, ерунда это все. Чудовище, давай по делу. Нужна конкретика — что везем, кого берем, на какой срок едем, и все прочее. План экспедиции есть?
— Приблизительный.
— Значит, нужен конкретный и окончательный, — Ит встал. — Так, сейчас идем обедать, а потом занимаемся планом уже всерьез. Все «за»?
— Все, — окинув взглядом команду, кивнул Ри. — Авед, я вас очень прошу, прогуляйтесь с Джеем после обеда, хорошо?
— Хорошо, — степенно кивнул тот. — Нельзя же мучить собаку таким количеством совершенно лишней для нее информации…
* * *
Кир на предложение поучаствовать согласился с радостью — его группу как раз собирались передислоцировать в какую-то глушь, в приграничный район, а ему это совершенно не нравилось. Ит и Скрипач смотались в Москву, побеседовали с Максом, и атташе, осуждающе покачав головой, выписал группе Гревиса новое назначение.
— Без ножа меня режете, — проворчал он. — И вообще, Соградо, у меня к вам большая просьба.
— Какая? — поинтересовался Ит.
— Умерьте пыл. — Макс строго глянул на него. — Вы зарываетесь, вам так не кажется?
— В смысле? — удивился Скрипач.
— В прямом смысле. Исследования неправомерны, информации не хватает, концепция… расходится с общей позицией внешнего научного отделения. Мне продолжать, или догадаетесь сами?
— О чем? — холодно спросил Ит.
— О том, что это все в результате выйдет вам боком, — зло бросил Макс. — О том, что вас ждет дисциплинарное взыскание и разбирательство, если вы будете продолжать в том же духе.
— Красный код, — напомнил Ит. — Вы сейчас нами не распоряжаетесь.
Красный код они подали еще в Херсонесе.
— К сожалению, не распоряжаюсь, — согласился Макс. — Если бы распоряжался, сумел бы оградить вас от глупостей, которые вы намерены в ближайшее время совершить.
— Что глупого в экспедиции и исследовании? — удивился Скрипач.
— Подход!.. И вообще, зачем вам там группа Гревиса? Это же российская территория, вам ничего не может угрожать — и вы собираетесь тащить с собой десяток боевиков? Вы понимаете, что это влетит в копеечку?! Не стыдно?
— Нет, — отрицательно покачал головой Ит. — Совершенно не стыдно. Да, территория российская, но, во-первых, место сильно удалено от цивилизации, и, во-вторых, я бы не стал сбрасывать Альянс со счетов.
— Те когни до сих пор под арестом, — напомнил атташе.
— И что с того? Макс, у Альянса достаточно средств, чтобы заплатить не только тем когни, — заметил Скрипач.
— Н-да… — Атташе откинулся на спинку стула и страдальчески воззрился на них. — Ну вот куда вы лезете? Куда вас несет, скажите на милость?
— В Подкаменную Тунгуску, — объяснил Скрипач. — На карте показать?
— О, боже… вам бы все шутки шутить. И все равно, я не понимаю, для чего нужны боевики.
— Аппаратуру таскать, — пожал плечами Скрипач.
— Местных для этого нанять нельзя?
— Нельзя. Аппаратура дорогая, еще испортят. Макс, такой вопрос, — Ит подался вперед. — Можно организовать группе Гревиса какие-нибудь премии?
— Еще и премии? Ит, вы ополоумели совсем?
— За отработку базы и острова, — напомнил Скрипач. — Уж простите, но парни там рисковали как черт знает что, и пахали как проклятые. Если нельзя, то вычтите у нас и переведите им. Заслужили.
— Ладно, что-нибудь попробую придумать, — скривился атташе. — Последний раз прошу, попробуйте без самодеятельности. Пожалуйста. На вас и так уже… — он не договорил, осекся.
— На нас — что? — нахмурился Ит.
— Две жалобы.
— Это какие? — напрягся Скрипач.
— Растрата и подлог. — Макс вздохнул. — Операция в Сулине стоила очень дорого, это раз. Два…
— Операцию в Сулине, насколько я знаю, оплачивали Россия и Украина, — зло возразил Ит. — При чем тут…
— Как бы не так! Треть оплаты шла через Службу. И второе — подлог по метаморфозной форме. Бездоказательный. Но Сергей Волков уже переведен в Москву, чтобы вы знали.
Ит и Скрипач переглянулись, Ит нахмурился.
— Да, бездоказательный, — продолжил атташе. — Потому что все данные были только у него в базе. Но если вас, Ит, будут проверять…
— Не в ближайшие полгода, — усмехнулся Ит в ответ. — Не имеют права. Уж я-то знаю, поверьте.
— Я — поверю. А вот Волкову не поверили. Вы же знаете, что означает подобный перевод.
Да, они оба это великолепно знали. Перевод в центр, под крыло руководства, под надзор — означал утрату лояльности. Сотрудник, совершивший промах, не увольнялся — зачем? Просто какое-то время он будет вынужден работать, находясь под пристальным вниманием службы. Более чем пристальным.
— Волков теперь работает в больнице четвертого управления, — продолжил атташе. — Я бы на вашем месте заглянул к нему и хотя бы извинился. Он очень не хотел переводиться, но приказ есть приказ, как вы знаете. Врач — не агент, ему красного кода не полагается.
— Четвертого управления? — переспросил Скрипач. — Но она же… Для руководства. Я в ней сорок лет назад сам лежал…
— Да, она правительственная, — кивнул Макс. — Для местных. Волков очень хороший специалист, он без дела сидеть не будет. Но он индивидуалист с принципами, поэтому можете сами догадаться, сколько радости ему доставил этот перевод.
* * *
Виниться к Волку поехали в пятницу, компанией. Изначально Ит и Скрипач планировали смотаться к нему вдвоем, но сначала с ними напросился Кир, который, по его собственным словам, был должен Волку коньяк, а потом — Берта, которая захотела сказать ему спасибо лично, за то, что выручил. Поэтому отправились в результате вчетвером, о чем впоследствии ни разу не пожалели.
День у Волка оказался не операционный, и делать ему было совершенно нечего. Он отпросился, его отпустили. Пить коньяк на улице Волк посчитал моветоном, и пригласил всех к себе, но по дороге выяснилось, что у него сейчас — крошечная комната в общежитии.
— Поехали к нам? — предложила Берта. — Сергей, у нас замечательная квартира. Посидим, пообщаемся…
Волк согласился. Наскоро закупились в магазине «чем бог послал» и через полчаса были уже дома. Пока Берта и Скрипач спешно что-то готовили, Волк бродил по квартире в сопровождении Ита и шумно восхищался.
— Ну вы ходоки, — одобрительно говорил он. — Ну, ходоки… Такая женщина!.. Да с такой квартирой!.. Вот уж свезло так свезло…
— У нас в высотке еще одна квартира есть, маленькая, — пояснил Ит. — Наша собственная. Слушай, если хочешь, поживи пока? Мы же все равно то на базе, то тут, квартира пустая стоит.
С первых минут встречи они, не сговариваясь, перешли на «ты», а часом позже Берта получила прозвище «мать», что, впрочем, ее совершенно не смутило.
— Серьезно? — обрадовался Волк. — Поживу. В общежитии хреново то, что все друг у друга на головах, да еще и ехать неудобно. Так что поживу, но… не сейчас, скорее всего. Полгода мне там придется потерпеть. Если потом пустите, буду очень рад.
— Почему? — огорчился Ит.
— Угадай, — поморщился Волк. — Вломили мне, Ит, по первое число. Доказать ничего не сумели, а все-таки вломили. Они же не идиоты, сам понимаешь. Так что морально готовься к тому, что вцепятся в тебя через полгода, как пиявки.
— Догадываюсь, — Ит задумался. — Если нам удастся продлить контракт, не вцепятся. Есть шанс, что удастся.
— Когда уезжаете?
— Через три недели, уже точно. У нас опять с обеспечением не ладится, — Ит почесал переносицу, виновато глянул на Волка. — Знаешь, ощущение странное. Словно мешает что-то. То у Ри с данными какая-то путаница начинается, то вообще непонятно чего происходит. Вроде бы мелочи, но…
Волк пожал плечами.
— Ну, мало ли, — неуверенно заметил он. — Ничего, наладится. У меня тоже по работе всякая хрень бывает, что поделаешь.
…Позже сидели за столом в гостиной, и беседовали о чем попало — у Волка в запасе имелось множество «охотничьих историй», и слушать его было одно удовольствие. Берта, последние дни все больше нервничавшая из-за предстоящей экспедиции, наконец-то хоть немного расслабилась, а Кир так и вообще разомлел, по его собственному мнению, «до неприличия». Он сидел в одном из кресел, развалясь, вытянув ноги, и потягивал коньяк, иногда отпуская Волку ехидные замечания; потом он принялся рассказывать «охотничьи истории» сам, в том числе и ту, что Ит и Скрипач уже слышали — «про цветочки» и научную группу когни. Берта тут же обозвала его пошляком, а Волк в ответ возразил, что это все природа, и вообще, то, что естественно, не бывает без попыток размножаться.
— Ну конечно, — проворчала Берта. — Но для чего столько подробностей?
— Для колорита и лучшей подачи картины происходящего, — невозмутимо ответил Кир. — А что?
— Ничего, просто это все прозвучало несколько… Ладно, не будем.
После заговорили про предстоящую экспедицию. Ит со смехом рассказал, что им почему-то выдали комплекты экипировки типа «пустыня» — бежево-серо-зеленые, облегченные, а Кир добавил, что на нормальных мужиков комплектов не нашлось, нужны были «восьмерки», а привезли «шестерки» максимум.
— Мои вчера такой дом моделей устроили, — смеялся он. — Смотреть стыдно. Штаны до колен, майки до пупка…
— Ну, майки, предположим, ничего еще, — встрял Скрипач.
— Да как же, «ничего», — передразнил Кир. — В общем, мои в чем у кого есть поедут. Поменяем эти «шестерки» на что-нибудь более полезное, начальство уже добро дало…
Трепались до полуночи, Волк в результате остался ночевать на диване в гостиной (ну мать, ты меня сильно обяжешь, если просто подушку положишь, мне больше и не надо), а Киру Скрипач дал код от замка от своей однокомнатной.
— Кровати, правда, короткие, — предупредил он. — Тут ничего не поделаешь.
— Да это ничего, я на полу посплю, — ответил тот. — Вот с дорогой будет весело. Десять суток ехать, а койки по метру девяносто.
— Блин… — Скрипач нахмурился. — Слушай, я как-то не подумал…
— Не приспособлено тут под нас, — пожал плечами Кир. — Я как впервые приехал, постоянно лбом в дверные косяки вписывался. Низко слишком. Теперь привык уже, на автомате пригибаюсь. Другие тоже.
— Да уж, — покачал головой Скрипач.
— У вас хорошо, — усмехнулся Кир. — Потолки высокие. А в бараках я был, так у меня четко макушка до потолка. Иду по улице, народ ржет, не понимаю почему. Пришел — а у меня все волосы в побелке.
— А что ты делал в бараках? — удивился Скрипач.
— Это не в этот раз было, давно уже. Навещал кое-кого. — Кир зевнул. — Ладно, пойду я. Спасибо за ночевку. А то на улице спать хорошо, но грязновато все-таки, город ведь.
— Не за что. Тебя утром разбудить?
— Сам проснусь. Ночи. Бывай, Рыжий.
* * *
Поскольку на площадке в Подкаменной Тунгуске никто помешать работать физически не смог бы, аппаратуру решили брать по максимуму. Ри настоял на том, чтобы обращаться с приборами грамотно научились все участники мероприятия, и группа Кира, наконец, получила желанную передышку — у них осталась только утренняя разминка, а день целиком и полностью был посвящен тренировкам совсем иного толка. Лес, располагавшийся рядом с пансионатом, пригодился как нельзя кстати — там отрабатывали работу «в поле». Ставили «беты» и громоздкие, неуклюжие «дельты»; оперативно, по приказу, переносили их с места на место (имитация работы с перемещающимся сегментом), снимали данные, делали предварительные расшифровки… Скрипач и уже полностью оправившийся к тому моменту Ит тренировались наравне со всеми — за три месяца отсутствия Ри доработал кое-какие методики анализа, и им тоже предстояло научиться.
Джессика и Берта оставались в Москве — их, несмотря на все возражения, Ри отказался брать категорически.
— И думать забудьте, — строго сказал он, когда Берта в очередной раз (что скрывать, с подачи Джессики) пришла к нему. — Джесс, ты можешь не стоять за дверью. Во-первых, я тебя слышу, во-вторых, я уже сказал — нет.
— Почему? — с вызовом спросила в ответ Ольшанская. — Ри, ты ни разу не дал вразумительный ответ, смею тебе заметить. Я сто раз ездила на полевые исследования! В места, которые были много хуже, чем Тунгуска!
— И очень плохо, — подхватил Ри. — Дорогие мои, я не могу допустить, чтобы вы рисковали — вот так. Это совершенно не женское занятие: мотаться по лесам, таскать тяжести, и рисковать. Вы остаетесь дома. Это решено.
— А что же тогда по-твоему женское занятие? — прищурилась Берта.
— Да уж не борщ варить, — хмыкнул Ри. — Вам и здесь работы хватит. Причем обеим. Криди я тоже оставляю с вами, поэтому…
— За что? — Джессика сделала шаг вперед. — Еще и Криди?! Ри, помилуй…
— Криди будет работать в вашей мини-команде, — продолжил Ри как ни в чем не бывало. — Джесс, Берта, послушайте… Да, я понимаю, что вы обе тоже хотите поехать, но мы же договорились, что будем распределять работу, верно?
— Верно, — неохотно подтвердила Джессика.
— Так вот. Понимаю, что это сложно, но вы можете хотя бы попробовать сделать предварительный просчет перемещений, и получше исследовать площадку в Москве…
— …на которую мы убили три месяца, если ты позабыл, — с сарказмом подсказала Ольшанская. — Там нечего делать, Ри. С той площадкой все и так ясно. Ну, для данного этапа ясно.
— Ой, не скажи, — Ри покачал головой.
— Скажу.
— И будешь не права. Джессика, душа моя, сделай одолжение, — попросил Ри. — Принеси из нашей комнаты зеленую папку, которая в верхнем ящике стола.
— С моими прикидками? — Джессика удивилась. — Но они ведь не соответствовали вашим расчетам, и…
— В том-то и дело. Расчетам они, может, на данном этапе не соответствовали, но… принеси. У меня есть одна мысль.
Сейчас они разговаривали в коридоре главного корпуса, перед входом в столовую. Джессика ушла, а Берта и Ри сели на низкую деревянную лавочку под худосочным фикусом и принялись ждать.
«Им, наверное, очень тяжело, — думала Берта с каким-то незнакомым ей раньше раскаянием. — Всю жизнь вот так, не имея своего угла, дома. Все на бегу, на ходу… Номера, гостиницы, временные квартиры — лишь бы вместе, лишь бы рядом. Бедные».
Ри сидел рядом с ней и рассеянно чему-то улыбался. Берта присмотрелась — до чего все-таки красивый мужик, и как они с Джесс подходят друг другу. Словно хороший, почти гениальный скульптор лепил это лицо: волевой подбородок, твердые скулы, ровно очерченные брови; и выражение на этом красивом лице — какое-то неуловимо правильное. А глаза вообще поразительные — в них словно бежит река, в которой отражается бесконечное небо. Небо его мыслей, идей.
Такие лица встречаются одно на миллион; такими бывают по-настоящему гениальные люди, которые талантливы во всем; она пробежалась по воспоминаниям — да, да, именно такими были те, кто до сих пор являл собой непререкаемый авторитет для нее — Ландау, Торричелли, Гинзбург… Эти лица и лицо Ри были неуловимо схожи, но она в тот день так и не догадалась, в чем именно.
«Да, мы трое по сравнению с ними — какой-то корабль уродов, — подумала она. — Полутораметровая дура и два не пойми кого… которые, впрочем, тоже те еще идиоты, надо признать».
Когда у Берты что-то не получалось, она начинала ругать себя по любому поводу — сейчас очень некстати подвернулась собственная внешность, а по инерции досталось отсутствовавшим Иту и Скрипачу.
— О чем думаешь? — спросил ее Ри.
— А?.. Да так, ерунда. — Берта отвернулась. — Мне на секунду показалось, что ты похож на Торричелли. Смешно?
— Смешно, — отозвался он. — В таком случае ты похожа на Склодовскую-Кюри. В молодости.
— Спасибо, — с сарказмом ответила Берта. — Вот только радий мне не открыть, и Нобелевку я не заслужила.
— Опять приступ самоанализа? — Ри немного рассердился. — Ольшанская, перестань. Когда тебя начинает заносить, тебя тошно слушать. Ты умная, замечательная, красивая женщина. Не побоюсь сказать, что ты самая умная из тех, кого я в жизни знал. Прекращай роптать и стараться меня разжалобить и уломать на поездку. Я вас с собой не возьму, и, думаю, твои будут со мной солидарны.
— Будут, — невесело отозвалась Роберта. — Вы в сговоре. Все заодно.
— Да, мы явно замыслили недоброе, — усмехнулся Ри.
В конце коридора показалась Джессика. За ней вприпрыжку бежал Джей — видимо, пес удрал от Криди и отправился на поиски хозяина.
— Главный советчик явился, — Берта потрепала подбежавшего пса по голове, и он тут же завилял хвостом. — Куда без тебя, мохнатая морда…
— Да, без него действительно никуда, — подтвердил Ри. — Девушки, смотрите, что получается. Берта, ты выдала идею насчет фрагментов, которые перемещаются хаотически, верно?
— Не хаотически, а…
— Неважно. А ты, Джесс, выдала идею про статичную сетку в пределах площадки, и Брид с Тринадцатым поддержали эту твою выкладку, потому что сумели зафиксировать на площадке некие не перемещающиеся узлы. Так?
— Так, — кивнула Джессика.
— Вот вам и задание на этот месяц. Просчитайте, каким образом соотносятся перемещения сегментов с фиксированными точками.
— О, боже… — Роберта подняла взгляд к потолку. — Ри, ты издеваешься?
— Разумеется, нет, — парировал тот. — Мало того. Рокори, который идет с нами в Тунгуску, будет делать расчет этих же неподвижных узлов на той площадке.
— Гений, — с отвращением сказала Берта. — Ты чертов гений, Ри, ты знаешь про это?
— Не знаю и знать не хочу. Но задачу я вам сейчас обрисовал.
— Ты обрисуешь, — Джессика удрученно посмотрела на него. — Ладно. Мы постараемся. Хорошо хоть Брид с Тринадцатым будут с нами. Все проще.
— И Джей, — напомнил Ри. — Не потащим же мы собаку в Сибирь.
— Ладно, — Роберта встала, Ри поднялся следом. — Пойду найду своих охламонов. Надо же их успокоить, а то они до сих пор переживают из-за того, что…
— Из-за того, что ты довела их своим «может быть, мне тоже следует поехать», — закончила Джессика. — Такие дела, подруга. Будем учиться варить борщ и ждать кормильцев, как следует примерным женам.
— Ой, замолчи, — попросила Берта. — И отдай мне папочку, вечером посмотрю, что у тебя получилось. Схема есть?
— Только пара зарисовок в самом конце, а так все цифрами…
— Джесс, я тебе сто раз говорила, что надо снимать кроки! «Пара зарисовок», ну что за безалаберность…
— Вот, узнаю привычную Ольшанскую, — с удовольствием констатировал Ри. — Другое дело. Сразу бы так…
* * *
Главную тренировку запланировали сделать в Москве, на Балаклавской площадке. Тренировка эта должна была состояться за неделю до выезда, и аппаратуру из Москвы решили не вывозить, все равно БЛЗ, на котором предстояло добираться до места, выходил все с того же Московского транспортного терминала.
— Заодно и отдохнем, — обрадовался Скрипач, когда Ри рассказал ему о том, что решил. — Отработка займет максимум день, так?
— Два, — возразил Ри.
— Ну вот еще, — махнул рукой Скрипач. — Ночевать там, что ли?
— Если понадобится, заночуем.
— Ита пожалей, — попросил Скрипач.
— Спина? — Ри нахмурился.
— Она самая. Ты ведь его знаешь, он сам не скажет, — Скрипач задумался. — Но давай все-таки за день попробуем управиться.
Сейчас они сидели в номере Джессики и Ри — номер им достался роскошный, двухкомнатный, с маленькой кухней. Таких номеров на весь пансионат было всего четыре штуки, и Криди, конечно, вовремя подсуетился, когда предыдущие жильцы съехали.
Номер обжили весьма основательно. Тут постарался и Криди, и Джессика — Скрипач, первый раз заскочив «в гости», был поражен. Он и не думал, что из такой казенщины может получиться такая уютная квартирка.
— Постараемся, — пообещал Ри. — Слушай, а что у вас с Киром?
Скрипач посмотрел на него округлившимися глазами и расхохотался.
— И ты повелся… — простонал он сквозь смех. — Мамочки… Вот уж не думал… Ох… Ри, спокойно. Ничего у нас с ним нет.
— Все говорят, что есть, — возразил Ри.
— Правильно, так и должно быть. Мы готовим масштабное нападение на Огдена, — объяснил Скрипач. — Вот что получается… Ты вообще в курсе, как нас троих сюда выпускали?
— Ит что-то говорил…
— Ит тебе скажет, как же. Нашел кого спрашивать. В общем, Огден решил доказать, что рауф можно скрещивать как кроликов. Мы типа что на это повелись.
— А тесты?
— Да подделали, конечно, — отмахнулся Скрипач. — Сейчас изображаем роман для публики. Большинство верит, даже ты, как выяснилось. По возвращении у нас будет куча свидетельств о том, что мы тут мило проводили время… а за этим по закону последует отвод от тестов на пять лет. Или даже на больше. Так вот, когда все, что надо, будет оформлено, мы втроем плюнем Огдену в раскормленную харю, и скажем правду. О том, что на самом деле у нас ничего не было.
— Зачем?..
— Затем, чтобы эта скотина знала свое место, — рявкнул Скрипач. — Очень надеюсь, что Гарай в этом случае будет на нашей стороне. Мне совсем не нравится это все, хотя я рауф только наполовину, понимаешь? Мне не нравится, когда унижают до такой степени расу, к которой я принадлежу.
— Допустим. — Ри задумался. — А дальше?
— А что — дальше? — удивился Скрипач. — Дальше пока не решили. Ит предлагает сменить доминанту, право у нас на это есть… будем жить людьми, может быть, переведемся куда-то еще, может быть, удастся продлить контракт тут. Хорошо бы тут, конечно, потому что Берта тут привыкла и вряд ли захочет переезжать.
— Да, дела… — Ри хмыкнул. — А я-то думаю, что это Кир тебя солнышком называет и вы то втроем, то вчетвером шляетесь… Берта в курсе?
— Конечно, — кивнул Скрипач. — Давно в курсе. Вообще, он действительно хороший мужик, Кир, но… Ри, понимаешь, он, как бы так сказать… Он странный.
— А кто из нас не странный, — пробормотал Ри.
— Да все странные, но он — это что-то вообще запредельное. Мне порой кажется, что он ненормальный. Когда мы операцию на Сулине планировали, он сам вызвался идти ко мне стрелком, прикинь? Я-то понятно почему лезу в самую жопу, у меня там этот, который сегодня опять нечесаным ходит, а он — с какой радости? Спросил — тебе это зачем? Он в ответ — десантирования точно не будет, а мне не хватает опасности. То есть все нормальные разумные избегают, а этот лезет туда, где погорячее, и…
— Таких полно. Мне кажется, ты не прав, — Ри нахмурился.
— Полно — среди людей. Рауф осторожнее на порядок. Особенно мужики, надо заметить. Это тебе не гермо в «берсерке», их природа так устроила, что они четырежды подумают, прежде, чем рисковать… Ты дальше послушай. Когда Иту поплохело, он сам вызвался помогать, да еще притащил «Ауру-ноль», на понюхать. Ты знаешь, сколько стоит флакон?
— Сколько?
— Ри, дохренища он стоит! Десять хороших домов купить можно на деньги, которые стоит склянка на двадцать миллилитров, — Скрипач покачал головой.
А этот ненормальный таскает с собой… она использована на треть, мог бы продать, пятьдесят лет жил бы, как король. Понимаешь?
— Не очень, — признался Ри.
— А я вообще не понимаю, — развел руками Скрипач. — Сутки себя вел… слышал о таком понятии — скъ'хара?
Ри задумался, потер подбородок.
— Что-то такое… скъ'хара… нет, не припоминаю, — признался он.
— Распространенное у рауф понятие, переводится и как «оберегающий», и как «проявляющий сочувствие», и как «понимающий смысл», — принялся перечислять Скрипач. — Можно быть скъ'хара по отношению к ребенку, к женщине… для мужчин — к гермо. Его Волк так и назвал — скъ'хара, а этот тут же вскинулся и начал возражать. Но ведь это-то в условия игры не входило! Мы его не просили ни о чем, да и не могли!..
— Ерунда какая-то, — признался Ри. — Как-то у вас все уж больно сложно и запутанно. Он тебе нравится?
Скрипач скривился.
— А пес его знает, — сказал он ожесточенно. — Я как-то и не задумывался даже. Скорее да, чем нет, наверное, но… Мне-то он, может, и нравится, но вот мы ему — точно нет.
— Откуда ты это можешь знать?
— Ха, — парировал Скрипач. — Нет, друг мой, ты не рауф. Поверь, я знаю — что это такое, когда ты кому-то действительно нравишься. Мы все-таки замужем за Фэбом были очень долго. А Кир, в отличие от Фэба, не монах ни разу. Если бы мы ему понравились, поверь, мы бы про это узнали в ту же секунду.
— Ах да, феромоны же… В таком случае я вообще ничего не понимаю. Хотел тебе раньше рассказать, но как-то все время было не до того. О Гревисе очень интересно говорил Рокори.
— И что поведал наш гениальный молчальник? — вскинул брови Скрипач.
— Он сказал, что в жизни не видел, чтобы какой-то эмпат настолько тщательно и наглухо закрывался. Что он, видимо, очень одинокий, но… ему так лучше. Почему-то. Он не объяснил почему. Зато объяснил, что вообще не видит ничего. Совсем ничего. Темнота.
— Да уж. — Скрипач посерьезнел. — В любом случае сейчас важно одно — работать с ним более чем можно. Во всем, что касается дела, он себя показывает с самой лучшей стороны.
— Согласен. И группа хорошая. Очень толковые ребята, согласись.
— Да я еще в Херсонесе с этим согласился. Ри, ладно, хватит про эти дела, тем более, что все равно ничего не понятно. Давай про площадку, что ли. Что мы делаем?
— Спать надо меньше, что делаем.
Скрипач в этот день тривиально проспал утреннее совещание, потому что накануне «повелся», по его собственным словам, на предложение Кира попить пива. Ну и попили. От души попили. На двоих — десятилитровую канистру. Это при том, что закуски было — буханка черствого серого хлеба, украденная из столовой, да соль в солонке, которую Кир спер там же, где и хлеб.
Что сказали утром Берта и Ит, Скрипач не озвучивал. Во избежание. На всякий случай. Полдня Скрипач приводил себя в относительный порядок, а теперь вот нагрянул к Ри, чтобы тот ввел его в курс дела.
— А все-таки?
— Сначала снимаем все данные без Ита, — начал Ри. — Снимаем все по алгоритму, заодно проверяем кое-что. Потом ему придется провести на площадке какое-то время.
— Долго?
— Час, ну два. Я набросал схему, по которой ему надо будет эту площадку пройти, и примерное время и места остановок. Знаешь, Рыжий, это чем-то похоже на лабиринт, — Ри оживился. — Вот только проходить до конца в этот раз его не нужно. Ит сказал, что готов рискнуть, но я лично против. Пока что не время.
— Ясно… — покивал Скрипач. — Потом сворачиваемся, и по домам?
— Ну да.
— Код Ит вам отдал?
— Отдал. А Берта сказала, что даже разгребла бардак.
— Там не было никакого бардака! — обиделся Скрипач.
— А матрасы на полу?!
— Блин, Кир же ночевал, а я и забыл… Вот скотина какая, мог бы убрать. Ладно, я ему скажу. Еще как скажу. Он у меня будет знать, как вещи где попало раскидывать!
* * *
Вышли, разумеется, очень рано — работа предстояла нешуточная. Утренняя река являла собой сейчас совершенно сюрреалистическую картину. На низком берегу стоял туман, густой и плотный, и над водой тоже был туман, и Ри хотел было даже отложить выход, видимость была почти нулевая, однако Ит уговорил его не ждать. Потихоньку тронулись, и вскоре выяснилось, что опытный Ит оказался прав. Туман рассеивался, поднялся легкий ветер, а затем, уже когда взошло солнце, туман и вовсе растаял, причем за какие-то минуты.
— Жарко сегодня будет, — заметила Берта. — Хорошо, что там хотя бы тенек, под деревьями…
Ит рассеянно улыбнулся, подмигнул ей — она улыбнулась в ответ. Одета Берта сейчас была по-походному: синяя застиранная футболка, польские джинсы, кеды. Правильно, не в платье же по буеракам лазить? Ит снова исподтишка посмотрел на нее — ладная крепкая фигурка, коротко подстриженные, выгоревшие на солнце волосы… от привычки близоруко щуриться она так и не избавилась, и сейчас тоже смотрит вдаль, снова прищурившись, приложив ладонь ко лбу. И во всей позе — какое-то напряженное, зовущее вдаль движение. И в этой руке, и во взгляде. Ит подумал, что она, сегодняшняя, очень сильно отличается от себя же несколько месяцев назад — тогда это было затравленное, сгорбленное существо, боящееся собственной тени, а сейчас — в ней была сама жизнь, словно за спиной выросли крылья.
Внезапно он понял, что ему очень хочется оказаться вовсе не на лодке, а дома, и чтобы был вечер, и тогда можно будет подойти к ней, вот такой живой и летящей, и тихонько поцеловать для начала в шею, а потом по старой привычке уткнуться лицом в волосы, которые будут пахнуть ее любимыми духами, а потом…
Берта повернулась к нему, выразительно посмотрела в глаза и показала кулак.
— А что? — спросил Ит, удивленно подняв брови.
— Ничего. Но ты во мне скоро проглядишь дырку.
— Да брось.
— На это я бы на твоем месте не рассчитывала…
— Даже боюсь спрашивать, могу ли я на что-то рассчитывать, — начал он, но тут Берта не выдержала, рассмеялась, а затем пересела к нему, укрываясь от ветра — и он не выдержал, прижал ее к себе и поцеловал в висок.
— Спасибо, — шепнул он еле слышно.
— Маньяк, — одними губами произнесла Берта в ответ. — Господи, как же хорошо-то, не передать.
— Очень, — согласился Ит. — И как-то… правильно. Да, верно. Очень правильно.
— Ит, а контракт точно получится продлить? — спросила она с тревогой. — Они не будут возражать?
— Куда они денутся, — беспечно отозвался Ит.
— Ребята, у меня вопрос по существу, — Ри, который вел моторку и про которого они на эти минуты совершенно забыли, решил напомнить о том, что он все-таки тут. — Не знаю, дадут ли вам развод, но мне… мне не дали.
— То есть? — не понял Ит.
— Ну, она отказывается категорически, — Ри помрачнел. — Вчера связывался с Максом, он передал информацию из внешки. Так что я пока…
— А откупиться? — Берта с тревогой посмотрела на него.
— Думаешь, я не пробовал? — с тоской спросил тот. — Она взяла часть денег, а развода так и не дала.
— Сволочь, — констатировал Ит. — Ладно, будем надеяться на то, что рано или поздно ей просто надоест.
— Что-то я сильно в этом сомневаюсь. А ваша?
— А нашей я дам по шее, если будет возникать, — Скрипач со вкусом потянулся, хрустнув суставами, зевнул. — Все, народ. Хватит про это. Незачем настроение себе с самого утра портить. Ри, отдай руль, мы так от других отстанем. Смотри, куда десантура наша уже умахала, пока ты тут разглагольствовал…
* * *
От площадки в результате пришлось отгонять любопытных, и Ри в очередной раз порадовался, что группа Кира работает с ними — рауф справились с задачей в два счета, да еще и сам Кир весьма существенно помог, потому что сумел наплести потенциальным наблюдателям с три короба, и основательно напугать их.
— Если хотите, стойте, — равнодушно пожал он плечами, глядя поверх голов. — Ничего интересного не увидите, а за последствия мы не отвечаем.
— Какие такие последствия? — с тревогой спросила бабка, пожелавшая занять место в первом ряду.
— Точечные излучения, — пояснил Кир. Ри, стоявший рядом с ним, изумленно поднял глаза. Это явно было что-то новое. — Нейтринные волны.
— А что будет-то?
— Со стороны ничего не будет-то, а вот печень может потом заболеть. У нас в институте магнитной физики…
Ит и Скрипач, сидевшие поодаль и возившиеся с забарахлившей «бетой», переглянулись. Скрипач беззвучно засмеялся, зажимая себе рот ладонью, а Ит покачал головой и отвернулся — у него разболелась спина, и смеяться совершенно не хотелось.
С настройкой аппаратуры провозились до полудня. Ри обошел все точки не по одному разу, Берта тоже постоянно пропадала то там, то тут — Ит, который пока что был вынужден бездельничать, слышал, как она где-то в кустах отчитывает одного из боевиков за то, что тот не вовремя отключил прибор. Он подумал, что неплохо бы куда-нибудь на время смыться, чтобы не попасть под горячую руку… и под очередное заявление о том, что без нее в Сибири они не справятся. Смыться он, однако, не успел — через пару минут Берта вышла на полянку, где они сидели, и заявила:
— Нет, я себе не представляю, как вы там будете…
— Нормально мы там будем, — твердо ответил Скрипач. — Нормально, поняла? И даже не начинай.
— Берта, правда, — попросил Ит. — Обсуждали уже, довольно. Мы работаем?
— Пока жди, мы с Ри еще раз настройки проверим… Ит, как ощущения?
Ит задумался.
— Странные, — признался он. — В прошлый раз я не чувствовал ничего, кроме боли, сейчас… не могу разобраться. Кажется, мне хочется побыстрее начать и закончить это все.
— Да? — Она удивилась. — Ты раньше говорил, что…
— Мне и сейчас не по себе, — признался Ит. — Страшно. Но в то же время… нет, не знаю. Давайте не затягивать, ладно?
Она кивнула. Скрипач с тревогой посмотрел на Ита.
— Ты в порядке? — спросил он.
— В полном, — заверил тот. — Но… Рыжий, давайте не будем ждать сверх того, сколько…
— Ит, двадцать минут, — попросила Берта.
Тот кивнул в ответ.
* * *
Получасом позже Ит думал, что жизнь — по сути своей парадоксальная вещь. Особенно если говорить о чем-то, что связано с любого рода исследованиями. Годы изысканий в результате сводятся к минутам, если не секундам, проверки; одно-единственное наблюдение или сказанное слово может разрушить или заново выстроить чьи-то судьбы, в корне изменить реальность, создать нечто совершенно новое… или же бесповоротно разрушить то, что казалось незыблемым и неизменным.
Он искал аналогии, но все никак не находил — на что же это похоже на самом деле? С чем это можно сравнить?.. Все, что приходило на ум, было не то, не тем, неправильно.
Сейчас он стоял на краю площадки, и ждал команды от Ри.
Край они обозначили условно, но когда начали включаться «беты» и «дельты», и площадка «ответила», он вдруг почувствовал, что край они нашли совершенно правильно. Уверенность — совершенно непонятно откуда идущая. Он напрягся, всматриваясь.
— Все нормально? — спросила Берта. Они со Скрипачом стояли поодаль, не рискуя приближаться к краю, и наблюдали. Ри сейчас ушел в глубь площадки — в отличие от площадок гексов это было совершенно безопасно.
Эта площадка действительно умела реагировать лишь на того, кто потенциально мог войти с нею в резонанс.
— Да, — через секунду ответил Ит. — Ребята, я… у меня ощущение, что я… словно я вижу.
— Видишь? Что именно? — поинтересовался Скрипач.
— Нет. Подожди.
Может быть, закрыть глаза?..
После яркого света пришлось почти полминуты выжидать, пока зрение перестроится. Для верности он прикрыл глаза ладонью — да, так действительно лучше. Чувствовать лучше.
А вот зрение тут совершенно ни при чем. Это что-то иное.
Перед ним начала постепенно возникать некая картина, словно проявлялся негатив — из темноты начали появляться матовые, слабо подрагивающие линии, светящиеся области, мимо скользнул словно бы клок дыма, который едва заметно фосфоресцировал… Внутренним зрением Ит сейчас видел почти ту самую схему, крои, которые Ри вчера рисовал на бумаге. Вот только в реальности схема оказалась куда сложнее.
Он несмело сделал шаг вперед, мельком подумав, что это, вероятно, со стороны выглядит смешно — словно человек сам с собой играет в какую-то нелепую игру. Линия, на которой он стоял, засветилась ярче. Что это значит? Он ошибся или делает сейчас правильно?
— Ит, все в порядке? — с тревогой спросил Ри.
— Не мешай, — откликнулся Ит. — Ребята, остановитесь. Мне… непонятно.
Линия светилась все ярче, потом по ней пробежал сполох, достиг расширения — и замер. Ит сделал несколько шагов вперед, и снова остановился. Сгусток света, на котором он сейчас стоял, словно только этого и дожидался — он тут же переместился влево на несколько метров, и к нему подошел один из подвижных сегментов.
— Что ты делаешь? — спросила Берта.
— Кажется, я прохожу лабиринт, — Ит вдруг понял, что глаза сейчас открывать нельзя ни в коем случае. — Народ, помолчите. Не отвлекайте.
Время пропало, как выключили.
Осталась странная, совершенно нелогичная задача, которую он сейчас пробовал решить. По крайней мере, на этом этапе все действительно было похоже в большей степени именно на задачу. Или…
Казалось, площадка играет с ним в игру, вот только понять смысл и правила этой игры у Ита не получалось ни в какую. Световой «проводник» мог, например, какое-то время пробыв на месте, вернуться в прежнюю точку, и уйти в прямо противоположном направлении. Или же мог разделиться — мол, выбирай… то ли как правильно, то ли как хочется. От напряжения Ит скоро взмок — что-то подсказывало ему, что ошибаться нельзя ни в коем случае. Он не понимал, чем это может быть чревато, но рисковать не решился. Все ближе и ближе к центру, все ярче и ярче свет «проводника»… интересно, что видят те, кто сейчас наблюдают за ним? Вроде бы молчат. Скорее всего, ничего особенного.
Свет впереди становился все ярче и ярче, но «проводник» в очередной раз переместился не в его сторону, а вправо. Ит понял, что пора заканчивать эту странную игру — ведь неизвестно, что произойдет, выйди он на «центр» тем путем, который ему сейчас подсказывает площадка. Он остановился, потом сделал шаг вбок, уходя со светящейся линии — пространство вокруг вдруг вспыхнуло всеми цветами радуги, и стало постепенно меркнуть.
Он, наконец, открыл глаза. Повернулся, осмотрелся.
Оказывается, он стоял метрах в двухстах от опушки, по пояс в густой, темно-зеленой крапиве. Руки еле заметно тряслись, ужасно хотелось пить. Закатное солнце освещало лес, свет косыми тонкими лучами пробивался через листву, как будто невидимая рука складывала мозаику из солнечных пятен и теней…
Закат?! Что происходит?
Он повернулся в ту сторону, в которой, как ему казалось, должен был быть их лагерь — оказалось, что лагерь не там. Лагерь нашелся в прямо противоположной стороне. Ит медленно подбрел к людям, ожидавшим его.
— Эй, ты как? — с тревогой позвал Скрипач. — Ну ты даешь…
— Что я даю? — устало удивился Ит.
— Ты знаешь, сколько ты по кустам бродил?
— Сколько?..
— Почти восемь часов, — Скрипач покачал головой. — Мы аппаратуру сняли три часа назад. Подтвердили данные, и сняли. Для активации она, оказывается, не нужна.
— Я это уже понял, — Ит сел на землю. — Бертик, попить ничего нет?
— Ри в магазин пошел, как раз за водой. — Берта села с ним рядом. — На пока что, тут немножко осталось.
Ит залпом выпил выдохшуюся теплую газировку из бутылки, вытер рукавом рот.
— Как это выглядело со стороны? — спросил он с тревогой.
— Это выглядело забавно, — Скрипач хмыкнул. — Бродит мужик по кустам с закрытыми глазами. То ли пьяный, то ли укуренный, то ли просто псих.
Сидящий неподалеку Кир усмехнулся.
— И все? — с недоверием спросил Ит.
— Все, — пожал плечами Скрипач.
— А я ведь почти дошел до центра, — признался Ит после минутного молчания. — Когда сходишь с линии, она тут же выключается. Вообще все выключается. Сошел — увидел вспышку, и все погасло.
— Какую вспышку? — удивился Кир.
— Что ты видел? — Берта с все возрастающим интересом смотрела на него. — Ит, ну расскажи! Это же важно!..
— Сейчас, — пообещал тот. — Мозги в кучу соберу.
— Дайте вы ему отдохнуть, — взмолился Скрипач. — До дома потерпеть нельзя, что ли?
— Рыжий, погоди… Ты лучше вспомни, что мы с тобой чувствовали на острове, — попросил Ит.
— Что мы не на своем месте, — тут же уверенно ответил Скрипач. — А что?
— Да только то, что тут я был на своем. Совсем на своем. Эта площадка… ребята, вы не поверите, но она со мной не просто общалась. Она играла. Мы играли в игру… то ли с ней, то ли с тем, что может стоять за ней.
— А вот про это мы действительно поговорим дома, — решительно сказал Кир. — Псих, очнись. Мы все-таки не там, где про это можно.
— Прав, — кивнул Ит. — Ну что? Ждем Ри, и поехали?
— Ага, — согласился Скрипач. — Берта, вот тебе еще в копилку. Ни Ри, ни Джесс, ни мне, ни Мотылькам тут ни разу не комфортно. Это не наше место. Нам тут делать нечего. И точно так же нам было очень некомфортно на площадке, которую Тринадцатый и Брид определили как свою. Нам не хотелось…
— А что вам хотелось? — не поняла Берта.
— Нам хотелось уйти, — Ит встал. — Предлагаю не мучить Ри лишний раз, подождем у дороги. Тем более, что аппаратуру уже все равно увезли.
Скрипач кивнул, и с явным облегчением принялся поспешно укладывать в рюкзак немногочисленные вещи.
