– Ит, проснись, – кто-то невидимый тряс за плечо. – Проснись, слышишь! Да просыпайся ты, тебя одного ждём. Вставай!

Сон отпускал неохотно, и первое, о чем он осмысленно сумел подумать – это о том, как просыпался после гибера Скрипач, который просил поспать еще пять минуточек. Мне бы тоже пять минуточек, ну чего вы меня будите, неужели непонятно, что так поспать еще хочется…

– Псих, сейчас я тебя за шкирку оттуда вытащу, – пообещал Кир. Как оказалось, тряс Ита за плечо именно он. – А ну встал, живо!..

– Мы что, уже на месте? – Ит сел, зевнул.

– Нет. Нас разбудили Сэфес, говорят, разговор срочный. До «Альтеи» еще несколько дней пути. Они разбудили только нас. Одевайся и иди в рубку. Давай, давай, не задерживай.

– Уже иду. – Ит потряс головой, отгоняя сонную одурь, и потянулся за своей одеждой.

– То есть ты хочешь сказать, что у нас на всё будет… неделя? – Ри с ужасом смотрел на Мориса. – Или…

– Несколько больше. Если точно, то около месяца, но это уже действительно на всё. – Сэфес сейчас был в тренировочном режиме, поэтому смотреть на него было трудно. Полупрозрачное тело, одетое словно бы в легкое сияние, неимоверно стремительные движения, и речь, которую Морис пытался подстроить под восприятие людей, но которая всё равно была слишком быстрой.

– Объясни толком. И очень тебя прошу, помедленнее! – взмолился Ри. – Мы за тобой не успеваем.

– По-про-бу-ю, – Морис внезапно очутился в самом центре каюты, в полуметре над полом. – Ри, по пунктам. Первое – скоро они поймут, что обе точки рассчитаны неверно. Понял?

– И та, в которой мы были? – уточнил Ри.

– Мы были в правильной точке, но у них её неправильные координаты, – Сэфес усмехнулся. – Координаты второй точки тоже неправильные. Скоро они поймут.

– Но зачем вы это сделали? – Скрипач развернулся в своем кресле, чтобы видеть Мориса, но опоздал – Сэфес сейчас уже находился у окна. – Мори, для чего?

– Дать вам уйти.

– Куда?! – с отчаянием вскричал Ри. – Куда мы уйдем?! Ты соображаешь, что на Терре-ноль сейчас…

– Возможно, вы уйдете на Терру-ноль, – из ниоткуда в центре каюты возник Леон. – Если не получится уйти туда, уйдете куда-то еще. В пространство.

– А что будет с вами? – Ит с ужасом смотрел на друзей. – Вы сумеете уйти, или…

– Нет, мы не сумеем, – Морис отрицательно покачал головой. – Скорее всего.

– Они найдут нас в Сети. Или Контроль, или Эрсай. Как бы далеко мы ни ушли, они нас найдут. – Морис на несколько секунд вдруг пропал, потом появился – но теперь уже у входа в каюту.

– А если спрятаться не в Сети? – Ри что-то прикидывал в уме.

– Что вы вообще говорите такое?! – горестно возопил Тринадцатый, который сидел на столе. – Вы хотя бы объясните толком, что происходит?!

– Сейчас, – кивнул Морис. – Леон, дай схему, пожалуйста.

…Оказывается, этот план Леон и Морис составили уже давно – еще до того, как команда вышла к Утопии. Мало того, к осуществлению этого плана они сумели привлечь всех доступных им в тот момент Контролирующих, и те согласились, поддержали, несмотря на огромный риск.

Однако теперь время, к сожалению, уже заканчивалось, и, по мнению Леона и Мориса, им следовало «очень поторопиться», чтобы успеть…

– Успеть – что? – тяжело спросил Ри.

Вырваться. Точнее – выпустить.

– Вы ополоумели, – Ит покачал головой. – Леон, Морис, опомнитесь! Правильно Маден говорит, что экипажи…

Он осекся. Можно было и не произносить этого вслух.

Контролю в реальности очень тяжело. Контроль не может воспринимать реальность так, как смертные – со всеми её тонкостями, намеками, полутонами, условностями. Контроль в реальности зачастую практически беспомощен, и об этом все они отлично знали.

Не годится для реальности – и эта наивность, и эта порой зашкаливающая кристальная честность, и это полное неприятие того, что для просто разумного нечто естественное и само собой разумеющееся.

Они и так уже перешли сейчас все мыслимые грани, ведь для них обман, даже если речь идет об обмане врага, подлеца, – недопустимая вещь. Они этим обманом уже сейчас поломали и покалечили себе души, мало того, к этому обману оказались привлечены те, кто вообще не имел отношения к ситуации. И тем не менее…

«Богов из машин в вашей жизни больше не будет, – вспомнил Ит слова Атона, Эрсай, – больше не будет».

Правильно.

Это не боги из машин. Это просто наши друзья, которые мыслят не такими категориями, как мы, и которые не могут сейчас поступить иначе.

Логика Контроля, попавшего в реальность, – убийственная штука. «Сейчас плохо, и надо сделать так, чтобы стало хорошо». Ведь не просто так за Бардами или Сэфес, находящимися на отдыхе, Официальная служба всегда посылала следить лучших агентов. Нет, на глобальное вмешательство ни Барды, ни Сэфес никогда не шли, а вот в мелочах…

Хотя сейчас, конечно, уже отнюдь не мелочь. Совсем не мелочь.

Сейчас происходит страшное, и Леон с Морисом увидели из этого страшного единственный возможный выход.

И мы ничего не сможем сделать, чтобы их остановить.

Потому что они спасают, по их мнению, нас – а заодно и Сонм…

Эти «гении» просчитали (как им казалось) практически всё. Всё, что имело отношение к системе. Вот только про реальность забыли, потому что у них в голове не было ничего про реальность. Ни куда нам идти, если они нас отпустят, ни что нам делать, чтобы спасти своих. Ничего. Если следовать их логике, то получится следующее. Одна часть структуры будет находиться на Терре-ноль, вторая часть – вне Терры-ноль. Обе сохранны. Условия выполнены.

Катастрофа.

Хотя, если подумать…

– Морис, ты сказал, что из второго экстремума можно как-то попасть на Терру-ноль? – Ри выпрямился. – Как именно?

– Из первого тоже было можно, – быстро произнес Сэфес. – В теории. На практике – вас бы не пропустили Боги. Возможно, во втором экстремуме этого препятствия не будет.

– Как у тебя просто всё, – поморщился Скрипач. – Но с помощью чего мы можем это сделать?

– С помощью себя, – пожал плечами Сэфес. – Вы же структура. Вот и сможете, почему нет?

– Господи… – простонал Ри, откидываясь на спинку кресла. – Ребята, вы вообще соображаете хоть что-то?

– Да, – серьезно ответил Леон. – Ит, ты уже открывал портал. И вполне можешь сделать это еще раз.

– Спасибо, – саркастически усмехнулся Ит. – Я пролежал в коме полтора года после этого, если ты помнишь. Что-то мне не хочется повторения такого эксперимента, Леон. Уж прости.

– Но это будет другой уровень портала, и физическое тело не должно так пострадать, – возразил Морис.

– А почему, собственно, я? – удрученно спросил Ит. – Почему не Кир, не рыжий, не Ри, наконец?

– Ну… – Леон задумался. – А может быть, и не ты. Может быть, действительно Ри. Или рыжий. Или Кир.

– Координаты были в считке у Ита, – заметил Морис.

– Откуда такая уверенность? С чего вы решили, что они имеют отношение к… – начал Ит, но Морис его перебил:

– Смотрите сами, – предложил он.

– На что?!

– Тлен.

– Что – Тлен? – Ри уже не говорил, кричал.

– Эти миры – принадлежность явления, – начал объяснять Морис. – Вот смотрите…

Если приводить какой-то пример, то лучше всего взять что-то простое. Например, вязаный свитер. В каком-то месте из ткани свитера почему-то торчит нитка. Её видно. Так? Так. Но, не распустив весь свитер, ты не поймешь, что нитка эта на самом деле берет своё начало у его горловины. Или – дороги. Ты стоишь на площади, от которой берет начало дорога, но пока ты не пройдешь её всю, ты не узнаешь, что начинается она на другом конце земного шара.

Точно такая же ситуация с этими мирами. Контроль знает о них, видит их, но никому никогда не приходило в голову ни распускать свитер, ни проходить всю дорогу от начала до конца. В этом просто не было необходимости.

– А мы прошли. И распустили. И увидели то, что не видели раньше, – продолжал Морис. – И, конечно, мы за время пути успели поговорить с той частью Контроля, которая работает с областью, в которой находится Тлен.

– И что там? – мрачно поинтересовался Ри.

– Там свертка пространства. Некий узел. В нём – планета, застывшая давным-давно на одной из стадий Белого уровня развития…

– Какой именно? – уточнил Ит.

– Вторая фаза. И там действительно есть портал, через который вы сможете…

– Давайте конкретнее. Что именно вы предлагаете сделать? – Ри встал.

– В первую очередь усыпить бдительность Огдена и его приближенных. – Леон, кажется, хотел сделать шаг по направлению к Ри, но вместо этого на долю секунды исчез, а затем снова появился уже в другой части каюты. – Для того чтобы обезопасить на какое-то время заложников.

– Так…

– Потом – мы уходим в экспедицию к Тлену, вы уходите через портал на Терру-ноль, спасать своих, а мы…

– А вы отправляете корабль, берете «Ветер» и делаете ноги куда подальше в несетевом режиме, – твёрдо закончил Ит. – И не спорь со мной, Леон. У вас так и так очень мало шансов, но попробовать-то можно?

– Видимо, мы действительно попробуем, – Леон пожал плечами. – Вот только куда девать этих, которые тут будут лежать в гибере?

Он, конечно, имел в виду научную группу и боевиков с агентами.

– Отвезете подальше, разморозите, и высадите где-нибудь, – предложил Ри. – Это, по крайней мере, гуманно. Но, ребятки, у меня другой вопрос получается. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Допустим, мы сейчас вернемся. Где гарантия, что вторую экспедицию одобрит и выпустит Огден?

– Мы это гарантируем. Если ты не забыл, там очень много Контролирующих. И сейчас они работают в полную силу – с официалами, с кораблями Санкт-Рены, с персоналом. Вас выпустят. И… простите. Это максимум, который мы можем сделать.

– Даже не знаю, что сказать, – Скрипач понуро опустил голову. – Ребята, вы же понимаете, что это уже не просто смертельный риск, что это, по сути дела, самоубийство?

– Пока нет, – серьезно ответил Сэфес. – Самоубийством это станет, когда они поймут. Самоубийством для всех, кто в этом замешан. А теперь ложитесь обратно, только давайте-ка я вам на всякий случай заблокирую память. Могут считки снять.

– Давай, Леон, – кивнул Скрипач. – Действуй.

Про считки Сэфес оказался совершенно прав. И про блокировку памяти тоже. Как только корабль Сэфес и «Ветер» подошли к Альтее и команда, едва вышедшая из гибера, оказалась на борту, первое, что потребовал Огден, был отчет – и, разумеется, считки. Спасибо, что он хотя бы позволил врачам заняться Сэфес. Экипажу после прыжков из режима в режим приходилось тяжело, а ведь предстоял в скором времени следующий этап. Только бы справились…

Илья, который поймал их всех после совещания по отчету и снятия считок, тут же поволок всех к себе, невзирая на протесты. Проверяться.

– Два гибера подряд с таким интервалом – это тоже перебор, – ворчал он. – И не спорь со мной, Ри. Кем бы вы ни были, вы прежде всего живые люди, точно такие же, как все остальные, а не механисты и не киборги. И не закатывай глаза, пилот! Давай-давай, шевели ногами, мне еще к экипажу потом зайти нужно.

Илья не отстал, пока по очереди не загнал всех под сканер и не удостоверился, что в общем и целом всё в порядке. Посоветовал получше есть и нормально выспаться хотя бы несколько ночей. Ит, видя, что волнуется главный врач «Вереска» по-настоящему, расстроился – вот уж чего ему совершенно не хотелось, так это давать Илье повод дергаться.

Немногим позже их встретил в коридоре Саиш, и вот с Саишем им удалось поговорить уже нормально, без нервотрепки. Тот, понизив голос, рассказал, что на «Альтее», да и вообще на всех кораблях предполагаемой экспедиции творятся какие-то «странные дела», как он выразился, и что эти странные дела порой как-то даже пугающе выглядят. Во-первых, по кораблям внаглую разгуливают четыре искина, по крайней мере, ему удалось побеседовать с четырьмя. Может статься, их и больше. Ведут они себя по-хозяйски, нахально, порой даже вызывающе. Своё пребывание на кораблях объясняют тем, что нужно готовить технику к марш-броску, который предстоит в скором времени. Во-вторых, Барды тоже захаживают на корабли, как к себе домой, общаются с экипажами, с техниками, с врачами; неделю назад на «Альтее» десять Бардов с ближайшей кластерной станции устроили большой концерт – он, Саиш, такого в жизни не слыхал, красиво, просто потрясающе, ходил сутки потом «с душой наизнанку», вот только странно это всё, если учесть, что раньше Барды на «Альтее» старались лишний раз не показываться. В-третьих, два экипажа Сэфес тоже стали наведываться на корабли, по слухам, у одного из них что-то типа романчика с одной из докторш запасного состава, вот только парни не признаются, у кого именно и с кем именно, а врачи, которые про романчик в курсе, ушли в глухую несознанку и, конечно, тоже молчат. А за Сэфес, ясное дело, пойди уследи. В-четвертых, на кораблях появились трое Эрсай, и эти Эрсай почти каждый день зависают у руководства, что-то обсуждая, а что – никому не известно. Ну и, в-пятых, на корабль прибыли двое Палачей и шестеро Мастеров путей. Что это может значить, остается только гадать…

– Палачи? – переспросил Ит, когда Саиш, наконец, закончил свою речь. – Да ты что…

– Я ничего. Вот только сдается мне, котятки, что одного из них Огден планирует впихнуть в вашу команду. Не знаю, отобьется ли от него Милтон.

– Милтон – существо законопослушное и боящееся начальства, – покачал головой Ри. – Только Палача нам в группе не хватало.

– Вы обратно когда планируете из этого второго этапа? – Саиш перешел на деловой тон.

– Думаю, месяца через два, – пожал плечами Ит. – Хотя точно не скажу. Мы же не знаем, сколько займет дорога. А что?

– Ну, в принципе нас через какое-то время переводят на Терру-ноль, вот я и подумал… – Саиш замялся. – Может быть, вас отпустят с нами, когда вы вернетесь?

– Сильно в этом сомневаюсь, – ухмыльнулся Скрипач. – Хотя чем черт не шутит? Может быть, после этого этапа мы Огдену станем не нужны?

– Держи карман, – поддел его Ри. – Дожидайся, «не нужны». Он даже после нашей смерти велит нас накромсать на части и сделает очередную партию каких-нибудь «дельт».

– Вы о чем? – не понял Саиш.

– Ри, просвети человека, – попросил Ит. – Очень познавательно.

Говорили в результате долго, едва ли не час. Саиш, услышав некоторые подробности операции, долго и витиевато ругался – вещи, о которых шла речь, для него были совершенно недопустимыми. И к жизни, и к смерти он относился с большим почтением – собственно, потому и пошел в своё время в медицину…

Поговорив с Саишем, они отправились, наконец, к себе – отдыхать. Сонные Мотыльки ехали у Ри на руках, потому что Брид едва не свалился со своего законного места у того на плече, и Ри сказал, что еще только не хватало, чтобы кто-нибудь из них долбанулся на пол и что-то себе сломал.

У себя все наскоро поели и расползлись по комнатам – спать. По корабельному времени сейчас был день, но это мало волновало: после экспедиции ритм, разумеется, сбился, да еще и гиберы сыграли свою роль. День, ночь… какая разница? Информацию отдали, проверились. И что теперь? Ждать, когда наступит корабельная «ночь»? Благодарим покорно.

…Через несколько часов Ри проснулся, сказывалась рабочая привычка последних двух с половиной лет: спать понемногу. Осторожно высвободил руку, на которой беспробудно спали уставшие Мотыльки, поплотнее укрыл их одеялом, и бесшумно вышел в общую гостиную. Потому что понял – сегодня он больше не заснет. То, о чем он сейчас думал, не давало покоя, словно грызло изнутри. То, что показал тот фальшивый бог, Мастер Червей, с которым они говорили.

Арбалетная стрела. Болт.

Ри сел за большой общий стол, попросил у корабля имитацию сока. Ему ужасно хотелось сейчас что-то выпить, что угодно, только хотя бы немного, пусть совсем немного, снять тяжелое напряжение, овладевшее им. Пить было нельзя. Поэтому сок. Конечно, можно попробовать снова лечь, хотя понятно, что это бесполезно. Или…

Открыть считку?

Ри вспомнил, что было с Итом после того, как он открыл эпизод с аварией, и ему стало совсем уже не по себе – вот уж чего, а того, что произошло с другом, он совершенно не хотел. Ит после этой считки отходил, наверное, больше часа, и по нему было видно, насколько это тяжело и больно. Стоит вспомнить, что Ит, в отличие от него, Ри, боль терпеть натренирован. Господи, да он пошевелиться боялся… «Но ведь считки разные, и совсем не обязательно, что у меня окажется такая же реакция, – думал Ри. – Боль, видимо, будет. Но, во-первых, моя считка короче, и, во-вторых… Во-вторых, в ней тоже может быть какой-то маркер. Рискнуть?»

Ри пересел на диван, откинулся на спинку.

Так, сперва откроем архив. Срок, кажется, средний, это уже не ученичество. Или всё-таки еще оно? Нет, период более поздний – значит, Ариан в это время уже был Безумным Бардом. Но Бардом совсем молодым, до первой сотни.

Градиент архива сместился вниз, Ри выделил фрагмент и потянул на себя. Да, это оно. И пометка стоит, такая же, как у Ита, – nota bene. Обрати внимание. Так, поехали…

– Ты чего делаешь? – спросил Ит, который, оказывается, тоже вышел в гостиную. – Эй, Ри! Так, давай рассказывай.

Ри открыл глаза и недовольно посмотрел на друга.

– Хотел кое-что посмотреть, – обтекаемо сообщил он.

– Я так и понял. – Ит сел за стол и начал барабанить по столешнице пальцами. – И что именно?

– Считку с арбалетной стрелой.

– Молодец, – похвалил Ит. – Осталось только рыжего позвать, чтобы он открыл что-нибудь такое же вкусное, и все мы будем в лучшем виде. С гарантией. С ума сошел?

– В твоей был маркер, – объяснил Ри. – Возможно, в моей он будет тоже. Ит, пойми, я… я что-то чувствую. Вот только объяснить не могу, что именно. Даже себе – не могу.

– Понимаю, – вздохнул Ит. – Не ты один.

– Ты тоже?

– Угу. И рыжий. И Кир, только он же молчальник, и не поймешь, о чем он думает. Ри, может быть, не стоит? – попросил Ит. – И так в дерьме по уши, зачем еще добавлять?

– Ит, я боюсь, – наконец-то решился Ри. – Мне страшно. По-настоящему страшно. Даже когда они сказали, что увезли Джесс и Ромку, мне так страшно не было. А сейчас… – Он покачал головой, вздохнул. – Не понимаю, что со мной. И всё время вижу эту чертову стрелу, будь она неладна.

– Я слышу звуки, – кивнул Ит. – Те самые. И, Ри… я не понимаю, к чему они имеют отношение.

– Мы решили, что к прошлому. Да что решать, к прошлому, точно. Но страшно почему-то сейчас. – Ри встал с дивана, подошел к окну в пространство, за которым слабо светились всё те же скудные звезды. – Меня аж знобит, не поверишь.

– Ты не заболел часом?

– С чего? Мы же проверялись только что.

– Ах да, – кивнул Ит. – Видимо, я еще не до конца проснулся.

Ри кивнул.

– Ну что? – спросил он. – Я попробую?

– Попробуй, действительно. Только погоди секунду, я заблокирую каюты, а то еще перебудишь народ, как я тогда, – попросил Ит.

Ри привстал, поспешно собрал волосы в хвост, чтобы не мешали, перехватил кольцом. Ит и Скрипач тоже носили такие кольца. Очень удобная штука, только рыжий постоянно просит то у «Альтеи», то у «Ветра» новые, потому что свои то сует куда-то и забывает, куда, то вовсе теряет. Разгильдяй, чего с него взять.

– Я сяду где-нибудь поблизости. Постарайся, пожалуйста, не орать…

Книга была открыта на восемнадцатой странице, и он машинально прочитал: «…Пройти через каменную стену между огнем, землей и водой, чтобы обрести Дар, и познать истинное бессмертие, ведущее в Вечное Небо, к дверям обетованным, в Города, пронизанные светом, живущие под алмазным солнцем…» Книга была старая и пыльная, через страницу сейчас бежал черный крошечный паучок, и Бард невольно подумал, что даже короткая жизнь этого паучка может оказаться длиннее жизни одного неудачливого Безумного Барда, запертого сейчас в Зеркальном Замке, без возможности сбежать в Сеть, и что уже слышны шаги в коридоре, и самое страшное, что он, несмотря на экраны, уже понимает, чьи именно это шаги.

Тяжелая дубовая дверь распахнулась, и они вошли. Шестеро – пять мужчин и одна женщина.

Ирика…

Он не ошибся, хотя до последней секунды не верил. В то, что они посмеют. В то, что она согласится.

Как же наивно.

– Выбирай, – хриплым голосом произнес один из мужчин. – Выбирай, Бард. И побыстрее. У нас мало времени.

– Что выбирать? – он не узнал свой голос.

– Или её, или двоих, – говорящий усмехнулся. – У тебя секунда.

– Меня, – тут же сказал он. – Убейте меня, пощадите её!

– Обойдешься. Ты слишком много наворотил, чтобы я отпустил тебя просто так, без компании. Ну? Секунда, Бард. Иона уже кончилась.

– Пожалуйста, – беззвучно прошептала Ирика. – Ариан, пожалуйста…

– Двоих, – он судорожно вздохнул. – Тогда – двоих. Родная, я люблю…

– Смотри, – приказал говоривший. – Надеюсь, тебе сейчас больно…

– Интересная книжка, Бард? Жаль, тебе не удастся её прочесть, – говорящий снова усмехнулся. – Не судьба.

– Так, а теперь тихо! – Ит говорил приглушенным шепотом, одновременно умудряясь зажимать другу рот и удерживать, не давая свалиться с дивана на пол. – Ри, тихо!.. Возвращайся, придурок старый, куда поперся! Посмотри на меня. Ри, посмотри на меня, я сказал.

Как только Ит ослабил хватку, Ри тут же рефлекторно дернул руку к левому глазу. Ничего… Господи, ничего, ну ничего же нет, но как же больно! Глазница просто пылала болью, которая толчками, вместе с ударами сердца билась в голове, в затылке, в шее. А сердце сейчас заходилось, как сумасшедшее.

– Дай воды, – прохрипел Ри, удивляясь, что вообще получается разговаривать. – Ит, дай воды, ради бога…

– Сейчас, – Ит наконец отпустил друга. – Больно?

– Очень, – Ри поморщился. Взял протянутую ему воду, приник к стакану. Оказывается, во рту пересохло, да так, словно он неделю не пил. – Ничего себе…

– Что там было? – Ит забрал стакан, поставил на стол.

– Подожди. Сколько я был в считке?

– Около двух минут. – Ит с тревогой смотрел на Ри. – Ты в состоянии рассказать, что видел?

– Да. Там… на моих глазах застрелили Ирику, а потом убили меня. Ну, не убили, я выжил. Убивали… это были церемониальные арбалеты, совсем слабые. Когда ей выстрелили в горло, болт остался… ну, в нём. Не пробил насквозь. А потом меня… ты не поверишь, но в левый глаз. Именно в левый глаз. Ит, можешь намешать что-то, чтобы меня поменьше трясло? – попросил он. – Колотит, как под током.

– Сейчас сделаю, – пообещал Ит. – Кошмар какой. Ирика, да? Первая инкарнация Джессики в прошлой жизни.

Ри кивнул. Попробовал сесть удобнее, но тело пока что не слушалось – Ит тут же понял, что без помощи друг не обойдется. Помог приподняться, сесть выше. Потом вытащил из поясной сумки, с которой последние годы не расставался, какую-то коробочку, вывел визуал, набрал комбинацию.

– Просто подержи в руке, – приказал он, отдавая коробочку Ри. – Минуты хватит.

– Это что? – поинтересовался Ри. Взял коробочку в руку, присмотрелся. Маленькая, размером с половинку спичечного коробка, а то и меньше. От коробочки стала расходиться по руке приятная прохлада, а головная боль тут же пошла на убыль.

– Это я спер из госпиталя, – признался Ит. – Врачи иногда используют во время операций или длительной работы. Блок синтеза, с черескожным забросом, для всякой мелочи. Стимулятор, слабое обезболивающее… этой малявки на год хватит, если не усердствовать.

– Хочу такую, – с завистью произнес Ри. – Классная штука.

– Ты бы лучше жест «не больно» выучил, – упрекнул Ит. – Столько раз показывали, и всё без толку.

– У меня руки не из того места, видимо, – признался Ри. – Слушай, а правда уже лучше.

– Это хорошо. Сейчас чая сладкого выпьешь, я понаблюдаю, пока мы говорим, и всё будет нормально. Так что было в считке? Запомнил?

– Запомнил. – Ри отдал коробочку обратно Иту. – Если с самого начала… Я стою у стола, передо мной книга. Открыта на странице восемнадцать.

– Цифра, – тут же кивнул Ит. – Одна была?

– Одна. Негусто. Дальше… – Ри задумался. – Я прочитал следующие строчки: «…Пройти через каменную стену между огнем, землей и водой, чтобы обрести Дар, и познать истинное бессмертие, ведущее в Вечное Небо, к дверям обетованным, в Города, пронизанные светом, живущие под алмазным солнцем…»

– Очень интересно, – протянул Ит. – Еще бы знать, что это может значить. Каменная стена, которая стоит между всем и всем. Чем это может быть на самом деле?

– Видимо, какой-то образ. С чем соотносится, не знаю. Так, опять же дальше. По книге пробежал паучок. Я подумал, что его жизнь будет длиннее, чем моя.

– Тонко подмечено.

– Ит, не ерничай, – попросил Ри. – Не время.

– Сам знаю. Прости. Что происходит потом?

– Потом в комнату входят люди, с ними Ирика. Они её привели. И один стал задавать вопросы. В частности – что я выбираю. Кого убьют. Нас двоих или её одну.

– А тебя одного не предлагали? – удивился Ит.

– Почему-то нет, – Ри пожал плечами. – Хотя логичнее было бы предположить или одного, или другого. Но почему-то вот так.

– И ты?..

– Я выбрал двоих. Она просила… видимо, об этом же.

– Что именно она сказала? – Ит нахмурился.

– «Ариан, пожалуйста». Больше ничего. Её застрелили, – Ри зажмурился.

– Может быть, она имела в виду что-то другое? Чтобы убили только её, например? – Ит прикусил губу. – И что вообще в этой считке может быть маркером?

– Кроме цифры и строчки, как мне кажется, ничего. Разве что сам момент убийства… меня, – Ри нервно усмехнулся. Взял чашку с чаем, но тут же поставил обратно – слишком горячий.

– А тебя…

– Я не успел увидеть. Щелчок услышал, потом боль. Потом ничего.

Ит задумался. Встал, прошелся вдоль стола. С полминуты постоял, что-то прикидывая, потом покачал головой. Ри смотрел на друга и внезапно понял, что Ит, вопреки логике и разуму, сейчас переживает то, что было в его, Ри, считке, столь же остро, как и он сам. Напряженное лицо, слишком прямая спина… чувствует то же самое? Но почему?

– Ит, ты что? – спросил он с тревогой.

– Я? – Ит словно опомнился. – Да ничего. Слушай, а у вас с Ирикой… что-то было тогда?

– Нет, конечно, – Ри опустил взгляд. – Ничего настоящего не было. Так же, как и у вас с учителями. Максимум – обнимались, целовались. И всё. Бард и Связующая, какое там «было».

– Корпорация девственников, – Ит попробовал усмехнуться, но вышло как-то не очень. – А в этой жизни… Ри, прости, что я спрашиваю, но…

– Мы были на «Седьмом небе», это кластерная такая, если ты помнишь. Я к ней прилетел, где-то через неделю после того, как у вас была свадьба с Сии.

– С Орбели, – тут же перебил Ит. – Уж кто-кто, а она для меня больше Сии, и никогда ею не будет.

– Ну, с Орбели. Неважно. И это было… это получилось настоящее седьмое небо, – признался Ри. – Но, понимаешь, у меня в тот раз было ощущение, что я совершаю что-то настолько запретное и преступное, что я робел, как школьник. И ведь сначала не понял, думал, что это из-за Марии, из-за того, что я женат и что это совесть. Какая, к черту, совесть! Я боялся. Чувствовал – ни в одной жизни до этого я не подходил к ней столь близко. И это оказалось прекрасно. Волшебно. Такая гармония, такая нежность… Передо мной была самая восхитительная и совершенная женщина во всей вселенной, и эта женщина любила меня, была моей и, по её собственным словам, жила только мной.

Ит кивал в такт словам друга, соглашаясь.

– Я испугался тогда – потому что знал, что такого не бывает. Не было, не будет, потому что не может быть. А сейчас… мой страх изменился. Я теперь понимаю, что этого действительно не может быть – потому что так действительно не бывает.

– Прости, что перебиваю, но у меня точно такое же ощущение. – Ит сел напротив Ри за стол. Вытащил из кармана пачку сигарет, принялся вертеть её в руках. – Мы не должны были этого делать.

– Да, не должны, – кивнул Ри. – Это смертельно. И не для нас.

– Но как это объяснить – им? – спросил Ит с отчаянием. – Как дать понять, что если мы продолжим это всё, то…

– То это кончится арбалетным болтом в горле? Или взорванным катером? Или саркомой Юинга? Или «черной пулей»? Или, как с Фэбом, расставанием из-за необратимых причин? Ит, мы эгоисты. – Ри треснул по дивану кулаком. – Мы своей любовью уже не по одному разу… Фэб, Джессика, Берта, Кир… мы же их убиваем! Знаешь, эти слова, которые сказал тот человек… «Или её, или обоих»… они же правильные. Мы не просто убиваем их. Мы рискуем сами. Смертельно. А сейчас – я подвергаю риску еще и Ромку. Он самый невинный и самый беззащитный в этой ситуации – и лишь за то, что он наш сын.

– И что ты предлагаешь? – Ит положил пачку на стол перед собой, прикрыл ладонью.

– Сначала их в любом случае надо как-то вытащить с Терры-ноль, – Ри потер подбородок. – Потом… видимо, объяснить. Подробно, обстоятельно, по пунктам, с примерами – почему нам опасно быть вместе. Объяснить, что мы их любим, что нам тоже очень и очень тяжело, но если мы все хотим… жить… то это – необходимость. Я не знаю, Ит. Подумаем об этом в другой раз, хорошо?

– Хорошо, – согласился Ит. – А сейчас… давай пока что никому ничего говорить не будем. Вообще, если удастся выбраться, мы всегда сумеем найти работу в той же Санкт-Рене, – предложил он. – Можно ведь работать и параллельно заниматься исследованиями, так? – Ри согласно кивнул. – И видеться тоже будем. Просто нечасто. Чтобы случайно не перейти грань.

– Полностью с тобой согласен. – Ри встал с дивана, потянулся. – А ты был прав насчет чая. Уже почти нормально.

– Ну и славно, – усмехнулся Ит. – Идем спать. Завтра будет бег с препятствиями, чует моё сердце.

Ри давно понял, что с Огденом очень неплохо получается «ходить от обратного». Решив на этом сыграть, он не прогадал. На следующий день, во время второго совещания, он ничтоже сумняшеся заявил, что ни в какую вторую экспедицию они идти не желают, потому что жить им еще не надоело. Огден ехидно поинтересовался, кто это у Ри спрашивал его мнение по данному вопросу. Ри спокойно ответил, что мнения не спрашивал никто, но от этого ничего не меняется, потому как мнение имеет место быть.

– Возьмите «дельты», – пожал он плечами. – Если в них материал, идентичный нам, то зачем нужны мы сами?

– Вы сами – нужны. И точка. И ваше желание никакой роли не играет.

– А если там будет то же самое, что было в Утопии? Нам что, терпеть откровения и угрозы свихнувшихся аборигенов, причем ради весьма сомнительной цели? Вот спасибо! Мне до сих пор кошмары снятся.

– Вас смущают аборигены? – ехидно усмехнулся Огден. – Хорошо. Решим эту задачу. С вами пойдет Палач, он перед вашей высадкой зачистит мир. И никто ни в чем вам не помешает.

– Совсем хорошо, – всплеснул руками Скрипач, который, разумеется, тут же ухватил суть происходящего. – Ни-за-что. Не надо никого зачищать, пожалуйста. И вообще, или мы идем в прежнем составе, или вообще никто никуда не пойдет.

– Пойдете, – голос Огдена потяжелел. – Будете сопротивляться – силой пойдете.

– О, ну это вы можете, – сардонически усмехнулся Кир. – Силой – это вы завсегда. Особенно когда у вас аргументы заканчиваются. Смею вам заметить, что мы, вообще-то, врачи. А вы нам предлагаете принять участие в массовом убийстве. С помощью Палача. Так вот, уважаемый Огден. Или мы идем прежним составом, или вам придется сделать из нас еще один набор «дельт-прима», потому что наложить на себя руки мы сумеем в любой момент.

– У меня есть вопрос, – Ит поднял руку. – Хорошо, допустим. Вы принудили нас принимать участие в этом, не побоюсь сказать, беспределе. Что дальше, Огден? Я бы хотел услышать, что вы планируете делать с нами дальше, после того как получите тот результат, ради которого это всё затевается?

Кажется, Огден немного растерялся. Видимо, подобного вопроса он не ожидал.

– Убьете? – Ит прищурился. – Или под замок на всю оставшуюся жизнь? Или… как вы там сказали тогда? «Проститутка должна быть тощей и черноволосой», да?

– Замолчи, термо, – Огден говорил каким-то нехорошим тяжелым голосом. – Еще одно слово, и я…

– Что – «я»? – передразнил его Ит. – Мы хотим услышать о ваших планах относительно нас. Допустим, мы идем в эту экспедицию против своей воли. Что будет, когда мы вернемся, если мы сумеем проснуться после четвертого гибера?

– А что бы вы хотели? – с интересом спросил Огден. Он уже взял себя в руки, и теперь голос его звучал уверенно и презрительно. – Неужто свободу?

– Про свободу я ничего не говорил. Из-под надзора вы нас так и так не выпустите. – Ит пожал плечами. – Задам вопрос иначе. Можем ли мы после этой экспедиции рассчитывать на то, что вы позволите вернуться сюда нашим близким и позволите ли вы нам заниматься работой, на которую до сих пор действует контракт? Кроме того, мы трое всё еще учимся и хотели бы закончить обучение.

– Для чего? – хмыкнул Огден.

– Не люблю бросать дела на полдороге.

– Посмотрим, – обтекаемо ответил Огден. – Возможно, что так и будет. Вернем семьи, позволим учиться. Может быть. Этот вопрос пока что еще не обсуждался.

– Ну так обсудите, – зло произнес Ри. – Или нам обратиться напрямую к Гараю?

– Обращайтесь, – пожал плечами Огден. – Услышите ровно то же самое. Вы что, хотите и дальше пилотировать, Ри? При вашем-то уровне?

– Лучше честно пилотировать, чем заниматься грязью, подобной той, что творите вы. Так что – да. Я бы хотел работать по условиям контракта и дальше. Так мне хотя бы не будет стыдно перед собственным сыном. – Ри отвернулся.

– Ах, как благородно. Ладно, с этим всё ясно. Насчет прежнего состава… ну, в общем, тоже ясно, хотя Палача я бы всё-таки в команду включил, – Огден перешел на прежний тон. – На всякий случай. Но можно обойтись и без него. Теперь дальше. Выходите через пять суток.

– Через сколько?! – Рофаил, сидевший за дальней частью стола в компании других врачей и до сих пор в обсуждении участия не принимавший, аж подскочил. При его габаритах это выглядело бы комично – если бы не обстоятельства. – Вы, простите, понимаете, что будет с экипажем от таких скачков туда-сюда и с командой в частности? Четыре гибера подряд! Вы издеваетесь?! Даже два – уже очень высокий риск!

– Боевики Официальной службы ложатся в гибер тогда, когда это требуется… – начал Огден, но Рофаил тут же перебил его:

– Боевики проходят по одному короткому гиберу в месяц, это максимум! Трое, ну четверо суток, не больше. А тут длительные временные отрезки, и с такой периодичностью! Вы убьете иммунные системы, причем всем, и вашей ученой группе, и им вот, – кивнул он в сторону Ри. – После четвертого гибернейта им придется месяц восстанавливать иммунитет, и это при условии, что они вообще после этого гибернейта сумеют проснуться!.. Ит, ты правильно сказал, так всё и есть.

Ит кивнул.

– Пятьдесят на пятьдесят, – согласился он. – Даже статистики нет, насколько я знаю. Потому что никто больше двух раз подряд в гибер обычно не ложится.

– Истинно так, – согласился Рофаил.

– Не надо нагнетать, – поморщился Огден. – Рофаил, вы сейчас преувеличиваете опасность.

– Да что вы говорите, – врач покачал головой. – Хорошо, допустим. Я перестраховщик. Но Сэфес! Вы про них подумали? Физический износ у экипажа высокий, переходы из режима в режим отнимают силы, и…

– Это не последний экипаж во вселенной, – неприязненно произнес Огден.

Рофаил опустился на своё место, ничего не говоря – потому что слова как-то разом мгновенно испарились.

– Итак, – продолжил Огден, – выходите через пять суток. Насчет Палача решение мы примем самостоятельно. Насчет всего остального… пока не знаю. Думаю, вам понятно, чьи головы слетят первыми, если вы захотите сбежать или что-то вытворить в процессе работы. Так, все свободны. Всего хорошего.

Вот, значит, как.

Нас просто сливают, думал Ит. Они нас сливают, как расходный материал. Мы дойдем до Тлена, сделаем свою работу, ляжем в гибер… а потом не проснемся, скорее всего. Нас отработали, мы больше не нужны.

Ри, видимо, думал о том же самом – Ит поймал на себе его взгляд и поразился сходству. У Ри в глазах сейчас стоял ужас, как у загнанного в ловушку зверя. Тёмный, как болотная вода, беспросветный ужас. Ри открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Ит отрицательно покачал головой.

– Судьба, – произнес он беззвучно. – Жаль…

Ри кивнул.

Сейчас они шли по коридору, направляясь к лифтам. Кир и Скрипач ушли вперед, о чем-то споря, а Ит и Ри шли все медленнее, пока, наконец, не остановились вовсе. Ри подошел к «окну», посмотрел в пространство – всё те же порталы Сети Ойтмана, всё та же звезда, желтый карлик. Ит осторожно тронул его за плечо.

– Не понял насчет шлюхи, – произнес Ри, не оборачиваясь. – Что это такое было, Ит?

– Судя по всему, он иногда спит с термо, – Ит усмехнулся. – Когда я с ним в прошлый раз беседовал… он на это слегка намекнул. И тут же поправил себя, что речь, мол, идет о женщинах, и к термо это не относится. Его рожу надо было видеть в тот момент. Тошнотворное зрелище.

– Вот даже как, – Ри покачал головой. – Да уж. А помнишь, как он орал про высшую расу? Люди богоподобны, рауф и прочие – низшие…

– Было дело, – Ит покивал. – Громче всего всегда орут всякие извращенцы, давно проверенный факт. Сейчас это, впрочем, неважно. Ри, я вынужден признать, что мы уже покойники. При любом раскладе.

– Согласен. – Ри отошел от окна, встал, прислонившись к стене, запрокинув голову. – Жалко. Ромку больше не увижу. Ни как он вырастет, ни внуков. Джессика… даже попрощаться не успел. Одно радует – есть слабая надежда, что их оставят в живых.

– Не напоминай, – попросил Ит. – Я про Берту и Фэба даже думать не могу.

– Почему?

– Не хочу расклеиться окончательно, – признался Ит. – Мне и так уже хуже некуда.

Скрипач и Кир в это время обсуждали Милтона и его группу – интересно, как они отнесутся к перспективе третьего, а потом и четвертого гибернейта? Неужели они до такой степени идиоты, что не понимают, чем именно это чревато? Или официалка теперь самоубийцам доплачивает отдельно? Дает премиальные, повышает в должности – причем посмертно?

За обсуждением они и сами не заметили, как добрались до своей каюты. На её пороге мялся, к их большому удивлению, обсуждаемый ими Милтон.

– О, а мы как раз про вас говорили, – жизнерадостно улыбнулся Скрипач. – На ловца и зверь бежит.

– И о чем вы, интересно, говорили? – с неприязнью спросил Милтон.

– О том, идиот вы или нет. Что вы садист, мы и так знаем, это давно понятно стало, еще до Утопии, а вот насчет идиота были сомнения. Сейчас развеем. Так зачем пожаловали, дорогой коллега?

– Может быть, мы поговорим внутри? – предложил руководитель научной группы.

– Да пожалуйста, – ласково улыбнулся ему Кир. – Разницы абсолютно никакой. «Альтея» транслирует Огдену всё, что с нами происходит, вне зависимости от того, в какой части корабля мы находимся. Так о чем беседовать будем?

Они прошли в гостиную, Скрипач галантно указал на диван – мол, присаживайтесь. Милтон покорно сел, повернулся к ним. Выглядел он обеспокоенным и явно нервничал.

– Вы в курсе, что выход запланирован меньше чем через неделю? – спросил он. Кир и Скрипач кивнули.

– Мы только что с совещания. Конечно, в курсе. А что вас не устраивает? – ехидно поинтересовался Скрипач.

– То, что недопустимо ложиться в гибернейт настолько часто, – ответил Милтон. – Вам про это отлично известно.

– Ах, какие нежности, – восхитился Скрипач. – Конечно, известно. Но нам, Милтон, уже по фигу. И знаете, почему? Потому что, если мы этого не сделаем, уважаемый Огден прикончит наших родных, которые у него в руках. Так что мы это сделаем. Я ответил?

– Вы, как врач, можете сказать – есть шансы выйти из четвертого гибера или нет? – Милтон, не отрываясь, смотрел на Кира.

– Зависит от обстоятельств, – Кир задумался. – Если честно, я не знаю. Наверное, есть, но вам лучше обратиться с этим вопросом к старшим врачам, которые знакомы с проблемой. Мы – не сталкивались ни разу.

– Черт… – пробормотал Милтон. – Как бы вам это правильно объяснить…

– Вы жить хотите, что тут объяснять, – развел руками Скрипач. – Очень хорошо вас понимаем и сочувствуем. У нас, как вы догадались, альтернатив нет – поэтому мы согласились. У вас… Милтон, а кто-то другой вместо вас не может пойти с нами?

– Я просил об этом Огдена. – Милтон опустил голову. – Просил Гарая. Мне… отказали. Оба. С интервалом в час.

– Почему? – делано удивился Скрипач. – Неужели у официалки нет больше хороших ученых?

– Скрипач, прекратите издеваться, – попросил вдруг Милтон. – Почему? А потому что я работал с вами. Я вот что подумал… может быть, попробовать обратиться к Сэфес?

– На предмет? – не понял Кир.

– Гревис, не стройте из себя идиота! Вы прекрасно поняли, о чем я говорю!!!

– Знаете… – Скрипач подсел к Милтону поближе и интимно взял за локоть. – Говорите, с кем хотите. Нам всё равно. Мы – уже трупы, при любом раскладе, и Огден сегодня достаточно ясно дал нам это понять. Ваша жизнь – ваше дело. Не совсем понимаю, для чего вы пришли советоваться к нам и что вы от нас хотите сейчас услышать?

– Не знаю, – выдавил Милтон. Выдернул из руки Скрипача своё локоть. Отвернулся. – Может быть, я хотел услышать, что есть какой-то выход.

– Выхода нет. По крайней мере, у нас – точно нет. – Скрипач встал. – У вас… ну, можете попробовать наложить на себя руки, но вы ведь этого не хотите, не так ли?

Милтон ничего не ответил.

Дверь каюты открылась, вошли Ит и Ри. С удивлением посмотрели на руководителя научной группы, но вопросов задавать не стали.

– В общем, всё ясно, – резюмировал Скрипач. – Не хватает только Леона, Мориса и мелких – для того чтобы довершить картину вселенской скорби.

Мотыльки сегодня решили побыть с Сэфес – экипаж снова лежал на поддержке у медиков, а Мотыльки вызвались, по их словам, «последить и повеселить», потому что настроение у экипажа было, мягко говоря, не очень хорошим. Особенно в свете перспективы ближайшего выхода.

– Не понимаю, что вы хотите, Милтон? – Ит сел за стол, протяжно, со вкусом, зевнул и усмехнулся. – Смиритесь. Бессмертных не бывает.

– Бывают. Вы, например.

– Мы не бессмертные, – поправил Ри. – Мы – возвратный круг, это нечто совсем иное. И если вы думаете, что нам приятна мысль о том, что в скором времени нас не станет, вы сильно ошибаетесь. Нас это пугает, пожалуй, даже больше, чем вас.

– Почему? – вяло поинтересовался Милтон.

– Да потому, что мы помним – как это. Умирать. И, уж поверьте, совсем не хотим повторения.

«Укладывать спать» команды в этот раз пришли какие-то другие врачи, незнакомые. То ли Огден решил, что достаточно уже делать послабления команде, то ли Илья и доктора «Вереска» были сегодня заняты. Пока ждали своей очереди, молча сидели рядом с капсулами. Понурые Мотыльки примостились у Ри на коленке, и он машинально гладил их по головам; Скрипач, успевший снять рубашку, сейчас скручивал её в жгут, но Ит, против обыкновения, рубашку не отнял. Он зачем-то вытащил свою поясную сумку и что-то в ней перекладывал. Кир, уже успевший забраться в капсулу, сидел в ней сейчас неподвижно, невидящим взглядом уставившись в стену.

– Ит, чего ты там роешься? – поинтересовался Ри.

– Смотрю, что может пригодиться. После гибера народу будет хреново. Ну, не так, чтобы совсем, но… в общем, Рофаил подсказал кое-чего, хочу подготовить, – объяснил Ит, закрывая сумку и убирая её в один из отсеков для хранения на стене. – Интересно, они скоро там?

– Судя по шуму, скоро, – Ри покачал головой. – Ну что, мужики? По койкам?

– Давайте, – согласился Кир. – Хоть выспимся.

– Ты еще добавь – напоследок, – заметил Скрипач.

– Про напоследок я скажу на четвертом гибере, – хмыкнул Кир. Лег, положив руки под голову, потянулся. – Какая же Огден всё-таки сволочь.

– Не то слово, какая, – подтвердил Ит. – Всё, ложимся.

Через минуту пришел врач, приказал всем надеть маски. Судя по торопливости и по тому, что они, засыпая, успели расслышать, экипаж уже вошел в режим и торопил медиков.

– …да, я тоже слышал, что нас переводят, – донесся до Ита голос кого-то из врачей. – «Ива» и «Вереск» уже отправлены, но куда, не сказали…

Так вот почему Илья не пришел, понял Ит. Их всех уже нет на «Альтее». Жаль. Это были очень даже неплохие два с половиной года…

Леон и Морис, само собой, слегка лукавили – конечно, им было тяжело, но не настолько, насколько они это показывали. Рофаил, который почти сразу понял, что они затеяли какую-то свою игру, их, разумеется, поддержал – даже пошел скандалить на совещании по выходу.

Контроль к моменту возвращения команды сумел весьма и весьма существенно «обработать» всех, до кого смог дотянуться. Конечно, это не смогло бы продолжаться долго – но сейчас задача была максимально простой. Все Контролирующие, которых Официальная служба заставила принимать участие в операции, приложили максимум усилий для того, чтобы дать возможность Леону и Морису увести команду ко второй точке экстремума. Истинной точке.

А дальше…

И Барды, и оставшиеся Сэфес знали, что будет дальше.

И кого озверевший Огден принесет в жертву…

– Сколько у нас будет форы? – спросил Леон.

– Тридцать часов, так сказали Барды. Погоня выйдет за нами примерно через сутки. Скорее всего, это будет одна из кластерных станций. Как только воздействие будет снято, они поймут.

– Не думаю, что мы сумеем уйти. – Пространство вокруг Леона стало стремительно темнеть – говорили они сейчас не только словами, но и мыслеобразами тоже.

– Это неважно. Главное, чтобы сумели уйти они…