Глава 6

Когда ты доволен собой и злишься на кого-то другого, все очень просто. Ты ругаешь его в глаза, если он поблизости, и за глаза, если он отсутствует, и ты предпринимаешь шаги, если и когда они тебе доступны. Когда ты злишься на самого себя, тогда еще проще: объект твоего недовольства рядом и не может удрать. Но когда ты злишься на себя и в то же время на кого-то еще, положение у тебя затруднительное. Если ты сосредоточишь внимание на одном, второй вмешивается и действует тебе на нервы.

Именно таким было положение вещей, когда я отступил в сторону в прихожей здания по Хорн-стрит, предоставив Рите возможность отпереть своим ключом дверь. Пока мы с ней ехали в такси, я рассказал ей о проблеме галстука. Какая разница, услышит ли она это от меня или позднее от Кирка, а ей неплохо было знать, почему Кирк хочет повидаться с Бэнсом.

Я предполагал, что Рита сначала захочет пройти в свою квартиру на первом этаже. Несомненно, любая женщина поступила бы именно так, если бы ее волосы и лицо были бы в таком состоянии, как у нее. Но ничего подобного. Она прямиком вошла в лифт, поднялась на третий этаж, там вышла и нажала на кнопку звонка квартиры мистера Бэнса. Дверь отворилась, на пороге стоял Бэнс. Его лицо не было таким гладким и ухоженным, как накануне, и одет он был иначе: скромный серый костюм, белая рубашка и простой серый же галстук. Конечно, вызов в прокуратуру и ему поубавил спеси. Он воскликнул «Рита!» и протянул руку, потом увидел мена. Не знаю, как бы он со мной поздоровался, потому что вмешался откуда-то вынырнувший Кирк. Он первым делом заявил Рите, что ей не следовало приходить. Она что-то ответила, но он ее не стал слушать, тоже увидев меня.

– Очень рад, что вы здесь. У меня нет полной ясности в отношении того, что мне говорил Ниро Вулф про галстук. А я как раз собирался рассказать про него Бэнсу. Рита, прошу вас, это моя забота.

Но она решительно покачала головой:

– Послушайте, Мартин. Это вам не следовало бы сюда приходить. Теперь мне понятно, почему полиция считает, что это сделал один из нас, значит это наша общая забота. Вам следовало бы предоставить заниматься этим делом ему, Ниро Вулфу. Ну, а вам не стоит на эту тему ни с кем разговаривать, даже со мной. Ведь я права, согласитесь, мистер Гудвин?

Вы помните, я упоминал о своем дурном настроении и о его причинах, поэтому ответил не без яда:

– Мистер Вулф знал, что он идет сюда… Многие называют мистера Вулфа кудесником, а к кудесникам нельзя подходить с обычными мерками. Разумеется, он заставил меня сюда поехать.

Мой язык с трудом ворочался, произнося последнюю фразу. Но личные обиды должны оставаться личными и не выходить за стены дома.

Бэнс недоверчиво поглядывал на меня:

– Вы говорите, вас заставил сюда поехать Ниро Вулф?

– Я ездил к нему, – объяснил Кирк. – Он сообщил мне про галстук. Именно об этом я и хочу вас спросить. Вы припоминаете, что когда-то дали мне один из…

Задребезжал звонок. Я стоял между дверью и Бэнсом и отошел в сторону, пропуская его к выходу. Он отворил дверь, в прихожую вошел мужчина, осмотрелся и произнес:

– Что, никак гости? Ну, Джимми, нашли же вы время принимать у себя гостей!

Я сказал «пропищал», потому что именно таким голосом его наделила природа, и это не был притворный фальцет, который по телефону велел мне сжечь галстук. Надо признаться, этот тоненький голосок не вязался с высоким ростом, широкими плечами и красивым мужественным лицом вошедшего.

– Это не гости, Поль, – сказал Бэнс, но Поль уже был подле Риты:

– Моя маленькая, ты настоящее пугало. У тебя устрашающий вид.

И тут же повернулся к Кирку:

– А посмотреть на вас, Мартин, дорогой… Постойте, а почему, собственно говоря, вы еще на свободе?

Наконец его взгляд обратился ко мне:

– Вы из полиции?

Я покачал головой:

– Я не иду в расчет. На меня не обращайте внимания.

– С удовольствием. Ха-ха-ха.

К Бэнсу:

– Я пришел спросить вас кое о чем, теперь я могу спросить всех. Знаете ли вы, что у полиции есть один из ваших шикарных галстуков с кровавым пятном посредине?

Бэнс кивнул:

– Да, знаю.

– Где они его раздобыли? И почему изводили меня бесконечными вопросами о том, не утащил ли я его или один из дюжины в вашем стенном шкафу? Или вы им что-то такое ляпнули?

– Нет, конечно. Я только сообщил, что одного галстука у меня не хватает. Он исчез.

Кирк вмешался:

– И вы так же сказали, что дали мне подобный галстук.

Бэнс бросил на него хмурый взгляд:

– Черт возьми, Мартин, я должен был это сказать, не так ли? Все равно бы они про это узнали. Это было известно не только нам двоим.

– Конечно, должны были, – сказал Кирк, – я это понимаю. Но этот галстук тоже исчез. Я перерыл все свои вещи, галстука нигде нет. Значит его утащили из моей комнаты до того, как я перебрался в гостиницу, потому что я забрал с собой решительно все, что у меня имеется. Вот я и пришел спросить, не знаете ли вы…

– Какое нахальство? – внезапно разъярился Поль, – какое право вы имеете задавать всем свои дурацкие вопросы? Почему вы еще на свободе? О'кей, вы ее ухлопали, она на том свете. Что за трюк вы придумали с одним из галстуков Джимми? Откуда на нем может быть пятно?

– Нет, – воскликнул Кирк, – я ее не убивал.

– Ох, перестаньте! Я подумал, возможно, в конце-то концов вы не такой слюнтяй, как мне казалось. Она украсила вас наверняка самой роскошной парой рогов, подобной которой не сыскать на целом свете, а вы никогда ей и пальцем не погрозили. Как будто в этом не было ничего особенного, относились к ней как к лежачей больной, окружали ее, теплом и заботой… Я считал, что более жалкого извинения ни один мужчина не может придумать, но вчера, когда я узнал, что случилось…

Конечно, я слышал и читал про то, что один мужчина награждает пощечиной другого, но тут я впервые стал свидетелем того, как это случилось в действительности.

Кирк ничего не сказал, он просто отвесил звонкую пощечину открытой ладонью по самодовольной физиономии Поля Фауджера, а тот, от неожиданности, тоже промолчал, но тут же нацелился кулаком в челюсть Кирка.

Я не пошевелился. Поскольку Фауджер на четыре дюйма был выше и фунтов на двадцать тяжелее Кирка, я не сомневался, что зачинщик незамедлительно окажется на полу. И хотя вроде бы в мои обязанности входит защищать интересы клиентов, на этот раз, подумал я, Вулфу самому следовало бы выступить в роли защитника.

Но меня, точно так же как и Фауджера, ожидал сюрприз. Ему всего тишь раз удалось задеть скользящим ударом плечо Кирка, когда тот согнулся и откинул назад голову. Не то, чтобы у Кирка чувствовалась техника. Как я догадываюсь, все дело было в том, что наконец-то Кирк делал то, о чем уже давно мечтал, и стремился отомстить за все прошлые насмешки и унижения; пока у него это получалось. Он нанес Фауджеру не менее двух десятков ударов и по физиономии, и по шее, по груди, по ребрам, правда не слишком сильных, так что тот ни разу не только не приземлился, но и не пошатнулся. Но один из беспорядочных ударов пришелся точно по носу, заструилась кровь.

Настало время мне вмешаться, потому что Бэнс выпроваживал из помещения Риту, поэтому когда кровью покрылся рот и подбородок Фауджера, я захватил Кирка со спины и оттащил его назад, после чего встал между дерущимися.

– Вы сейчас испачкаете себе костюм, – сказал я Фауджеру, – полагаю, вы знаете, где находится ванная комната?

Он тяжело дышал. Потрогав пальцами рот, он взглянул на пальцы, увидел на них кровь, сильно побледнел и попятился. Я повернулся на каблуках. Кирк, тоже запыхавшийся, сидел на стуле, опустив голову и разглядывая косточки на сжатых кулаках. По всей вероятности, на них была содрана кожа. Бэнс таращил на него глаза, пораженный не менее Фауджера, Рита явно сияла. С раскрасневшимися щеками она была удивительно привлекательна.

– Должна ли я тоже идти? – спросила она у меня. – Он нуждается в моей помощи?

Вот где настоящая любовь! Мартин Великий избил ее мужа, значит Мартина надо поддержать в тяжелую минуту. С моей стороны было бы предательством сказать ей, что «увечья» Поля были пустяшными, пускай гордится своим героем. И я сказал: нет, не ходите, он справится сам. Пошел проверить руки Кирка, тоже ничего особенно страшного.

– Почему вы их сразу не разняли? – требовательно поинтересовался Бэнс.

– А разве не я их разнял? А с таким напористым боксером, как Кирк, быстрее не получилось.

– Вот уж никогда бы не подумал…

Он не договорил.

– Вы сказали, что он обратился к Ниро Вулфу?

– Я этого не говорил, но он действительно к нему обратился. Могу подтвердить, потому что я при этом присутствовал… Он поручил мистеру Вулфу провести расследование. Вот почему я здесь. Собираю информацию, которая установит невиновность клиента мистера Вулфа. Располагаете ли вы таковой.

– Боюсь, что нет.

Он снова хмурился:

– Но, конечно, он невиновен. То, что тут наговорил Поль Фауджер, достойно смеха. Надеюсь, полиции он этого не сказал. Но с их опытом, я не думаю…

И снова зазвякал звонок. Бэнс отворил дверь, через порог шагнул Закон. Любой человек с полувзгляда сказал бы, что это Закон, если бы даже до этого он никогда не видел и не слышал о сержанте Пэрли Стеббинсе. Сделав два шага, Стеббинс остановился, осмотрелся и увидел меня.

– Да-а, – произнес он, – я так и думал. Ничего, вы с Вулфом на этот раз просчитались, быть вам в дураках… Впрочем, вы не станете долго упорствовать…

Он отвел глаза в сторону и заметил вышедшего из внутреннего помещения Фауджера.

– Ага, да тут все собрались. Мистер Бэнс, извините, что я прервал ваше веселье.

Он подошел к Кирку:

– Вы нужны в Управлении для дальнейшего допроса, мистер Кирк. Я вас заберу.

Рита чуть слышно ахнула. Кирк поднял голову и посмотрел на непроницаемую физиономию блюстителя порядка.

– Мой бог, я ответил на все имеющиеся у вас вопросы.

– У нас появились новые. Один из них я могу задать прямо сейчас. Приобрели ли вы новую пишущую машинку в Мидтаун офис инвипмент компани, а свою старую продали девятнадцатого июля сего года?

– Да. Не знаю, было ли это девятнадцатого июля, но примерно в это время. Да.

– О'кей, мы хотим, чтобы вы опознали и новую, и проданную. Идемте.

– Вы меня арестовываете?

– Если вы предпочитаете таким образом, я могу сформулировать иначе. Важный свидетель. Или, если вы начнете спорить, я позвоню и истребую ордер на задержание, обождав в вашем обществе, пока его не доставят приблизительно через полчаса, а то и через час. Раз Гудвин здесь, мне надо держать ухо востро. Он хитрый дьявол!

Кирк с трудом поднялся.

– Олл-райт, – пробормотал он едва слышно. Бедняга не спал уже часов тридцать, если не больше.

Рита Фауджер посмотрела на меня своими поразительными глазами.

Я поклонился и вышел. Быть хитрым дьяволом хорошо и даже почетно, если бы я знал, где и как проявить свои хитрости. Я спустился вниз на лифте, не поздоровался с водителем полицейской машины, хотя мы с ним прежде встречались, пошел пешком до первой стоянки такси и велел везти меня к дому 619 на Тридцать пятой Западной улице, когда же водитель мне сказал, что это дом Ниро Вулфа, я пробормотал что-то о том, что не всякому слуху можно верить.

Представляете, каково было мое состояние?

Вулф сидел за столом в столовой, накладывая себе на тарелку гору своего любимого сыра. Когда я вошел, он поднял голову и вежливо произнес:

– Фриц поставил для тебя почки в духовку.

Я сделал три шага вперед.

– Огромнейшее спасибо.

Я был изысканно вежлив.

– Вы, как всегда, оказались правы. Разговор был пустым. Они приставили к Кирку хвост, сюда, к гостинице и на Хорн-стрит. Когда Пэрли Стеббинс приехал на квартиру Бэнса, он знал, что Кирк находится там и не удивился при виде меня… явился он за вашим клиентом и забрал его. Они разыскали ту машинку, на которой был напечатан адрес на конверте и записка для меня. Она принадлежала Кирку, но девятнадцатого июля он поменял ее на другую. Поскольку вы все равно за едой не говорите о делах, я пойду завтракать на кухню.

Я повернулся и пошел к Фрицу. На него я не был зол.