ПАСХАЛЬНЫЙ ПАРАД
EASTER PARADE (1958)
Что могло бы побудить Ниро Вульфа совершить крупную кражу? Естественно, только бесценная орхидея. Далее если понадобится сорвать ее с груди женщины во время пасхального шествия. Правда, никто, даже Вульф, не ожидал, что за секунду до этого женщина будет убита…
Вот что говорит на этот счет возмущенный Арчи.
Я развернулся на своем вращающемся стуле, чтобы оказаться лицом к Ниро Вульфу, который восседал за письменным столом необъятных размеров. Вперив в Вульфа исполненный справедливого негодования взгляд, я произнес речь:
— Не выгорит. Попросили бы вы меня слямзить что-нибудь и вправду ценное — вроде алмаза «Кохинур», — я бы еще подумал. Но вырвать орхидею — нет уж, увольте. За жалованье, что вы мне платите, я исправно разбираю вашу почту, веду переписку, докучаю приличным людям, порой исподтишка слежу за ними, палю из револьвера или же палят по мне, вечно ошиваюсь тут рядом и терплю ваше занудство вкупе с сотней других недостатков, при надобности помогаю вам с Теодором в оранжерее, бессовестно лгу и вешаю лапшу на уши инспектору Кремеру и сержанту Стеббинсу — как при надобности, так и без оной, — иногда, в случае крайней: необходимости, поспеваю на подмогу Фрицу, отвечаю на телефонные звонки. Я могу продолжать до бесконечности. Но я ни за какие коврижки не сорву орхидею с груди женщины во время пасхального шествия. Есть все-таки предел…
Издательская фирма «КУбК-а», 1994
Оставим расследование этого дела криминальной полиции Нью-Йорка и займемся пока… закусками. Хорошо известно, что расписание трапез в доме Вульфа соблюдается неукоснительно. Однако бывают случаи, когда Фрицу дают задание приготовить что-нибудь экспромтом для Арчи или для очередного клиента. И хотя такая трапеза чаще всего состоит из разогретых остатков последней еды, однако Фриц иногда готовит что-нибудь вкусненькое, от чего не в силах отказаться и Вульф…
Увиденное мною, как всегда, услаждало взор: самовлюбленный болтун самозабвенно уплетал воскресный ужин, деля трапезу с поваром. Фриц примостился на табурете в середине длиннющего стола и отправлял в свою разинутую пасть сочащуюся мякоть молодого цикория… Вульф, за моим столиком у стены, увлеченно поливал тимьяновым медом свежевыпеченные бисквитики, пропитанные пахтой. Рядом с ним стояли бутылка молока и чистый стакан. Я подошел и налил себе молока.
Издательство «Центрполиграф», 2001
Речь идет, конечно же об эндивии (у Стаута — endive), или салатном цикории, о котором мы достаточно подробно рассказывали немного ранее (роман «Все началось с Омахи»). Обыкновенный цикорий (chicory) — травянистое растение, узорчатые горьковатые листья которого иногда добавляют в салаты для придания им особого пикантного вкуса, а поджаренные и перемолотые корни используют как суррогат кофе или как добавку к натуральному кофе (в соотношении примерно 1:5). Кстати, кофе с цикорием — совсем не «пережиток социализма»… Своим цикорным кофе славится креольская и каджунская кухня американского штата Луизиана. Американцы даже называют такой напиток «новоорлеанским» (New Orleans coffee), или «креольским» (Creole coffee) кофе. В Новом Орлеане купить готовую смесь кофе и цикория можно в самом разном процентном соотношении, причем цикорий для такого напитка «безумные» луизианцы импортируют аж из самой Испании. Честь изобретения цикорного кофе, который впервые появился где-то в самом конце XVI века, никак не поделят жители Гарца и прусские крестьяне. Чуть позже, в XVII веке, эту практику переняли голландцы, а Париж оценил напиток только в 1770 году. Использование молотого корня цикория в качестве заменителя кофе было довольно распространено и в дореволюционной России. Например, в конце прошлого века в Петербурге жены чиновников среднего класса собирались по вечерам посплетничать и поделиться новостями за чашкой недорогого кофейного суррогата, за что их в народе называли «цикорианками».
Кроме того, в приведенном выше отрывке содержится одна из весьма распространенных ошибок, касающаяся «свежевыпеченных бисквитиков». Как уже упоминалось при расследовании романа «Слишком много поваров», английское слово biscuit никогда не переводится на русский впрямую — «бисквит»… Фриц приготовил вовсе не бисквит, а печенье для вечерней воскресной закуски (Sunday-evening snack), а вовсе не для ужина! Тесто для печенья он замешивает на пахте (оставшейся после сепарации молока обезжиренной сыворотке), а не «пропитывает» ей готовое изделие, что даже для далекого от кухни человека звучит довольно странно…
