Глава пятая
НОВЫЕ ЗАГАДКИ
За все годы знакомства я ещё ни разу не видел Шерлока Холмса таким озадаченным. Известие о смерти Себастьяна Мельмота ошеломило его. На несколько мгновений мой друг застыл будто громом поражённый: неожиданная новость разрушила версию Холмса как карточный домик.
— Когда это случилось? — спросил я молодого человека, отчасти из любопытства, отчасти из желания скрыть замешательство моего друга.
— Позавчера, — вяло ответил юноша. — Несчастный случай на охоте, в норфолкском имении моего отца.
— А ваш отец, позвольте узнать…
— Лорд Фелшо.
— Значит, вы говорите, несчастный случай, — пошёл в атаку Холмс, сумев взять себя в руки.
— Да, — кивнул юноша и добавил бесстрастным голосом: — Ужасная трагедия. Мы отправились на охоту с егерем по фамилии Бриггс, а Себастьян в какой-то момент отстал от нас — замешкался в подлеске. Мы услышали выстрел и поспешили назад. Когда мы его нашли, он был уже мёртв.
— И что же случилось?
— Ружьё случайно выстрелило, — едва заметно пожал плечами молодой человек. — Кровищи было…
— Незаметно, чтобы вы были сильно опечалены произошедшим, — ядовито произнёс я. Высокомерие юнца выводило меня из себя.
— Рано или поздно мы все умрём. Себастьян, думаю, был рад. Он ведь так хотел узнать, что ждёт нас дальше, за порогом смерти. Так сказать, последний эксперимент. — Тень гадкой ухмылки скользнула по лицу молодого человека. Он помолчал и глубоко вздохнул. — А теперь, джентльмены, позвольте откланяться. Сегодняшнее утро слишком прохладно, чтобы стоять на пороге и впустую молоть языком. Завтра похороны, а к ним ещё надо готовиться. — Прежде чем захлопнуть перед нами дверь, он уронил: — Кстати, вход туда только по приглашениям.
Всю дорогу до дома Холмс хранил молчание. Судя по мрачному выражению лица, он очень переживал из-за своей ошибки. Когда мы свернули на Бейкер-стрит, я попытался обратиться к нему со словами ободрения.
— Не утешайте меня, Уотсон, — оборвал меня Холмс, сделав резкий вдох. — Смерть Мельмота ничего не меняет. Всё равно это он украл свиток Сетафа и убил Дейвентри.
— И как вы теперь собираетесь это доказать?
— Обязательно что-нибудь придумаю, — постучал Холмс себе по лбу. Едва заметно улыбнувшись, он взял меня под руку и повёл к нашей двери. — Кое-что в этом деле по-прежнему остаётся неясным, но я нисколько не сомневаюсь, что мы на правильном пути. События, что ждут нас в будущем, прольют на загадки больше света.
В гостиной нас ожидал ещё один сюрприз. Как оказалось, во время нашего отсутствия к нам заглянул клиент. Когда мы вошли, навстречу нам из кресла, стоявшего у камина, поднялась молодая, дышащая свежестью женщина, одетая в модное платье из зелёного бархата. Она была высокой и хрупкой, с короткими пепельными волосами и дерзким взглядом больших карих глаз.
— Мистер Холмс? — произнесла она, неуверенно переводя взгляд с меня на моего друга.
— Это я, — отозвался Холмс. Сняв пальто, он перекинул его через спинку стула, стоявшего возле рабочего стола. — А это мой друг и помощник доктор Уотсон. А вы, мисс…
— Эндрюс. Катриона Эндрюс. — Несмотря на то что говорила она чётким уверенным голосом, в её поведении прослеживалась некая нервозность, которая, как мне показалась. была обусловлена не складом характера, но неким внешним обстоятельством.
— Прошу, мисс Эндрюс, садитесь. Не желаете ли чего-нибудь? Может, чаю?
— Нет-нет, спасибо. — девушка решительно покачала головой, — мне бы хотелось поскорее объяснить, зачем я к вам пришла.
Холмс опустился в кресло и широким жестом предложил мне последовать его примеру.
— Мы с моим другом Уотсоном — само внимание. Прошу вас, не торопитесь и расскажите как можно более подробно, с чем вы к нам пожаловали. — С этими словами он откинулся на спинку кресла и смежил веки.
Наша гостья подалась вперёд и начала свой рассказ. Её голос был ясен и чист, а в выговоре слышался едва заметный шотландский акцент.
— Как я вам уже сказала, меня зовут Катриона Эндрюс. Я дочь сэра Алистера Эндрюса.
— Археолога? — воскликнул я.
— Да, — запнувшись, наша гостья поникла головой. Вытащив из сумочки платок, она отёрла навернувшуюся слезу. — Мой отец… Мой отец пропал.
Это неожиданное известие не произвело на Холмса никакого видимого впечатления. Он лишь, не открывая глаз, понимающе кивнул.
— Прошу вас, мисс Эндрюс, начните всё с самого начала, — тихо промолвил он.
Мужественная молодая женщина дёрнула плечами, брала платок обратно в сумочку и вновь вернулась своему рассказу:
— Моя мать умерла вскоре после того, как родила меня, поэтому вся тяжесть ответственности за моё воспитание пала на плечи моего отца. Пожалуй, именно поэтому я была к нему так привязана — куда сильнее, чем это бывает у других дочерей. Мы живём на уютной вилле в Сент-Джонс-Вуд. Мне отведена роль помощницы-секретарши. Я помогаю отцу по работе, печатаю на машинке его статьи, занимаюсь составлением каталога обширной коллекции разных древностей, которую он собрал в ходе своих многочисленных экспедиций.
Всё было прекрасно, и вдруг, совсем недавно, отец стал вести себя очень странно. Он практически прекратил принимать посетителей и большую часть времени проводил в одиночестве, затворившись у себя в кабинете. А около двух недель назад он даже распорядился накрывать ему там стол — ел он тоже один. Кроме того, он взял за привычку уходить из дома поздно вечером, а возвращаться только под утро. Когда я попыталась расспросить, что именно он делает ночью, отец резко ответил, что это его личное дело. — Девушка печально покачала головой. — Он сильно изменился, стал сам на себя не похож. Он всегда рассказывал мне о своих делах, а тут вдруг сделался замкнутым и скрытным. Можете себе представить, как сильно я переживала и как меня задевало такое поведение. Отца как будто подменили.
А вчера он вообще не пришёл домой. Кровать была нетронута, никакой записки отец мне не оставил. Я места себе не находила и уже собиралась обращаться в полицию, когда в четыре часа почтальон доставил мне это письмо. — Она протянула мне измятый листок бумаги, на котором было написано следующее.
Милая К., на некоторое время мне придётся уехать. Прости, что не предупредил тебя заранее. Поверь, на то имелись серьёзные причины.
Обо мне не беспокойся, со мной всё хорошо. Ни при каких обстоятельствах не обращайся в полицию с просьбой отыскать меня. Я всё объясню, когда вернусь.
С любовью [значок]
— Что это за знак? — спросил я, ткнув пальцем в рисунок, накарябанный там, где, по идее, должна была находиться подпись.
— Не знаю, насколько вы сведущи в египтологии, доктор Уотсон. Вообще-то это бог Тот, писец верховного бога Ра. Его изображали в виде человека с головой ибиса. Это особая подпись отца. В детстве, когда мы играли, он писал мне записки, а внизу всегда рисовал Тота. Об этом больше никто знать не может, и потому я уверена, что записка написана им.
— Тайное, пусть и тщательно сокрытое, всегда может стать явным, — заметил Холмс. — А что вы скажете о почерке? Вы уверены, что это рука вашего отца?
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Записку написал отец.
— Мисс Эндрюс, вы упомянули, что отец практически перестал принимать посетителей.
Девушка кивнула.
— То есть кого-то он всё же принимал?
— Да, это так. Два раза приходил один человек, и оба раза отец приказывал незамедлительно отвести его к нему в кабинет.
— Будьте любезны, опишите, как выглядел гость.
— Молодой. Я бы сказала, около тридцати. Очень хорошо, броско одет. На редкость бледен. Длинные светлые волосы.
— Да это же… — воскликнул я, поняв, что речь идёт о Себастьяне Мельмоте.
Холмс, сложив ладони, поднёс их к губам.
— Удивительно… Вы не находите, Уотсон? А теперь, мисс Эндрюс, не позволите ли вы мне осмотреть письмо?
Холмс осторожно взял листок кремового цвета и принялся его изучать через увеличительное стекло.
— Та-а-к… Почерк неровный, буквы разного размера. Совершенно очевидно, что писали письмо под принуждением. Видите, здесь и здесь чернильные пятна? Их около пяти. В этих местах перо останавливалось. Когда человек пишет по собственной воле, такого обычно не происходит. Значит, письмо вашему отцу диктовали. — Холмс поднёс листок к окну и принялся рассматривать его на свету. — Почтовая бумага из вашего дома, мисс Эндрюс?
— Нет. Мой отец всегда предпочитал белую.
— Бумага хорошего качества, не дешевле четырёх пенсов за лист. Это наводит на мысль, что похитители — люди состоятельные.
— Похитители?! — в один голос воскликнули мы с мисс Эндрюс.
— Именно так. — улыбнулся Холмс. — Все улики, пусть их и немного, вынуждают меня, мисс Эндрюс, прийти к неизбежному заключению, что ваш отец похищен.
Холмсу так нравилось демонстрировать плоды своего дедуктивного метода, что порой он не думал о том, какой эффект произведут его откровения на окружающих. Кровь отхлынула от лица мисс Эндрюс, и оно сделалось белым как полотно. Девушка мёртвой хваткой вцепилась в подлокотники кресла и подалась вперёд, к моему другу. Несмотря на бурю эмоций, бушевавших в её душе, сияющие глаза красноречиво свидетельствовали об её невероятном мужестве и выдержке. Когда она заговорила, её голос звучал спокойно, однако в нём звенели нотки едва сдерживаемого гнева:
— Вы, наверное, шутите, мистер Холмс. Кто станет похищать моего отца? Да и зачем? Кроме того, выкупа никто не требует. Скорее всего, вы ошибаетесь.
— Боюсь, что нет. Впрочем, полагаю, что в данный момент жизни вашего отца ничего не угрожает.
Желая подбодрить и утешить девушку, я положил руку ей на плечо и хмуро посмотрел на друга.
— Холмс, — резко промолвил я, — перестаньте говорить загадками. Мисс Эндрюс имеет право на то, чтобы вы ей всё объяснили.
— Разумеется, — без всякой уверенности в голосе отозвался Холмс.
— Если её отца и вправду похитили, почему преступники не попытались с ней связаться?
— Потому что они уже и так получили, что хотели. Им нужны не деньги, а знания сэра Алистера.
— Простите, Холмс, но вы и меня сейчас ставите в тупик. Прошу вас объясниться.
— Пока, мисс Эндрюс, я не могу вам изложить все свои умозаключения, однако спешу вас заверить…
Увы, в чём либо заверить нашу гостью Холмс не успел. Поведение её резко переменилось. Задыхаясь от негодования, она вскочила и оборвала Холмса резким взмахом руки.
— Меня это не устраивает, сэр, — вскричала она. Щёки девушки полыхали лихорадочным румянцем, а глаза метали молнии. — Если вам что-либо известно об исчезновении моего отца, вы просто обязаны мне это рассказать. Не надо считать меня неженкой и полагать, что мне не под силу снести бремя дурных известий, какими бы страшными они ни были. У меня сильный характер.
Я знаю, что такое ответственность. Я много раз была с отцом на раскопках и прошла через испытания, которые заставили бы трепетать многих мужчин. Не надо думать, мистер Холмс, что все женщины — слабые, беспомощные, безмозглые создания, которые надо беречь и защищать от ударов судьбы. Это не так. По крайней мере, я не такая. Не стоит относиться ко мне покровительственно и успокаивать меня. Я требую, чтобы вы мне всё немедленно рассказали.
Непростой день выдался у Холмса. Он поджал губы, а в глазах его на мгновение мелькнули искорки ярости. Вытянув ноги, он откинулся в кресле и тихо усмехнулся.
— Ну как отказать в столь страстной мольбе, Уотсон? — В его голосе звучала неловкость, которую он не слишком удачно пытался скрыть за шутливым тоном.
Я промолчал, избегая смотреть на Холмса и на девушку: уж слишком не хотелось мне становиться участником этого поединка. Впрочем, я был рад, что моего друга поставили на место. Моя милая Мэри часто повторяла, что, несмотря на гениальный ум, Холмс абсолютно не понимает женщин и относится ко всем ним совершенно одинаково. И вот теперь мисс Эндрюс попыталась донести до него, сколь сильно он ошибается.
— Итак, сэр, я жду.
Холмс тяжело вздохнул. Он сдался.
— Мисс Эндрюс, вы просите от меня больше, чем я могу вам дать… — Он поднял руку, останавливая девушку, которая открыла рот, собираясь вновь броситься в атаку. — Я готов рассказать вам то, что считаю установленным фактом. То же, что ещё требует проверки и подтверждения, я, с вашего позволения, оставлю при себе и подожду, пока жизнь не предоставит нам доказательства истинности или, наоборот, ложности моих предположений.
— Хорошо, — холодно ответила она.
— Скажите, когда ваш отец отправился на раскопки гробницы Хентави, вы поехали вместе с ним?
— Нет, — мисс Эндрюс озадаченно нахмурилась, — но я знаю об этой экспедиции абсолютно всё. Кроме того, я помогала отцу готовить экспонаты для Британского музея. Но какое это имеет отношение к его исчезновению?
— Прямое! Несмотря на глубочайшие познания в египтологии, вашему отцу так и не удалось сделать внятного перевода свитка Сетафа.
— Ах, вы об этом папирусе… Да, его загадка доводила отца до белого каления.
— А он знал, что к шифру имеется ключ?
Напряжённое лицо нашей гости слегка расслабилось, и она позволила себе сухую усмешку:
— Вероятность этого отец, как, кстати, и другие, не исключал.
— Он заводил речь о свитке с сэром Джорджем Фавершемом, с которым отправился в экспедицию?
— Нет. Они считали друг друга соперниками. Каждый из них стремился первым разгадать головоломку. Время от времени сэр Джордж объявлял, что ему удалось расшифровать папирус, и тогда забрасывал отца телеграммами издевательского содержания. Отец же называл его вралём. Если бы сэру Джорджу действительно удалось найти разгадку, он бы, во-первых, никому не сказал бы об этом ни слова, а во-вторых, тут же на всех парах кинулся бы в Египет.
— Хвастовство приводит к краже и убийству. Как вам, Уотсон?
— Простите, Холмс, но я не понимаю, о чём вы.
— Помните, давеча вы читали мне статьи из газеты, когда пытались подбодрить, отыскав дело по плечу? Припоминаете заметку о преступниках, которые проникли в дом сэра Джорджа Фавершема, но при этом ничего ценного не взяли?
— Да… Они убили сэра Джорджа.
— Вчера я счёл, что речь идёт о банальной краже со взломом, закончившейся убийством, но теперь понимаю, что всё не так просто. Негодяи, вне всякого сомнения, рассчитывали, что сэр Джордж поможет им перевести ключ к шифру. Когда же у него ничего не получилось или же когда он отказался это сделать, его убили… — Холмс энергично потёр руки. — Видите ли, мисс Эндрюс, некие бессовестные личности мечтают заполучить «Книгу мёртвых» Сетафа и ради этого не остановятся ни перед чем, даже перед убийством. Работа, которой занимался ваш отец, я имею в виду перевод папируса с описанием местоположения гробницы Сетафа, была совершенно бессмысленна без ключа к шифру, составленного самим Сетафом. В этом я абсолютно уверен. Теперь этот ключ в руках злоумышленников, о которых я вам говорил.
Холмс замолчал, и я решил воспользоваться паузой, чтобы задать мучивший меня вопрос:
— Если всё так, как вы говорите, почему преступники не отправляются на поиски «Книги мёртвых»?
— Дорогой Уотсон, всё дело в том, что они, как и я, недооценили предусмотрительность Сетафа. Ключ к шифру также представляет собой головоломку, которую необходимо разгадать. Понятное дело, она не столь сложна, как папирус из гробницы Хентави, но всё равно является неразрешимой загадкой для профана.
— Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, мистер Холмс. Злоумышленникам, о которых вы говорите, понадобился мой отец, чтобы перевести ключ к шифру.
— Именно в этом и заключается моя версия. Она объясняет, почему с вас до сих пор не потребовали выкупа.
— Если вы правы… Что они сделают с отцом, после того как он выполнит перевод?
После некоторого молчания Холмс ответил, поглаживая подбородок:
— Об этом я могу лишь гадать, однако, учитывая всё то, что я уже знаю о похитителях вашего отца, полагаю, они не убьют его, пока не получат «Книгу мёртвых». До обретения книги они не могут быть уверены в том, что ваш отец правильно перевёл текст.
Мисс Эндрюс потрясённо откинулась в кресле. Я с тревогой посмотрел на Холмса.
— К этому моменту, — Холмс явно старался, чтобы его голос звучал как можно увереннее, — мы с доктором Уотсоном наверняка настигнем злоумышленников.
— Вы и вправду так думаете? — с надеждой обратилась к Холмсу девушка.
Тот же вопрос вертелся на языке и у меня.
— Да, — ответил Холмс.
От внимания нашей гостьи не ускользнули нотки сомнения, прозвучавшие в ответе моего друга. Мисс Эндрюс улыбнулась:
— Пожалуйста, мистер Холмс, верните мне моего отца в целости и сохранности. — На краткий миг с её лица спала маска уверенной в себе, современной особы, обнаружив испуганную, ранимую натуру.
— Мы сделаем всё, что от нас зависит, — ободряюще произнёс я.
— Согласен. Присоединяюсь, — отозвался Холмс, без всяких следов тепла в голосе.
После того как мисс Эндрюс ушла, получив от Холмса заверения в том, что он непременно свяжется с ней, едва появятся новости о её отце, я набросился на друга, обрушив на него копившийся гнев:
— Холмс, одно дело — утаивать подробности от клиента, и совсем другое — держать в неведении меня.
— Друг мой, прошу вас, успокойтесь. Не вините меня в том, что события, а значит, и их анализ происходят быстрее, чем я ожидал.
— Какой от меня толк, если вы со мной ничем не делитесь?
— Но вы же и так всё знаете, Уотсон. Чем с вами делиться?
— Вы говорили о злоумышленниках. Во множественном числе. Мельмот мёртв…
— Ах вот вы о чём… Что ж, делиться я согласен, но объяснять очевидное — нет. В противном случае, вы никогда ничему не научитесь.
— Холмс… — начал было я.
— Прошу вас, не падайте духом. Я знаю, вы не любите сидеть сложа руки, и это прекрасно, поскольку сегодня ночью мне понадобится ваша помощь.
— И что же вы собираетесь делать?
— Сегодня мы тайно проникнем в дом Мельмота, — важно объявил Шерлок Холмс, после чего раскурил трубку и опустился в кресло.
