Глава пятнадцатая
Шоу «Дикий Восток»
В конце XIX века неистовые мадьярские всадники перевалили через Карпаты.
Томас Раймер, немецко-венгерский историк
Из дневника
Впервые я увидела всадников из окна трясущегося вагона поезда где-то между Франкфуртом и Веной.
Они приближались к железной дороге по довольно широкой дуге, но вскоре уже скакали рядом с составом. Ленты на поводьях и седлах лошадей переливались всеми цветами радуги. Не менее яркими были длинные рукава и шаровары всадников.
– Теперь понятно, зачем полковник Коди набирает для своего шоу наездников со всего мира, – заметила я, прижавшись носом к оконному стеклу. – Кто эти дикие люди?
– Мадьяры, – сказала Ирен, подавшись вперед, чтобы рассмотреть всадников. – Двоюродные братья и смертельные враги турок и гуннов. Сотнями лет копыта их коней вспахивают поля битв.
Ее голос звучал волнующе мелодраматично, как в нескончаемой сцене смерти Сары Бернар на сцене. Рассуждения в духе Брэма Стокера: если актерский состав больше сотни человек, а постановка стоит тысячи – это театр, даже если все происходит на самом деле. Особенно если все происходит на самом деле.
– Так поступают бандиты, – у меня перехватило дыхание, когда я плюхнулась на сиденье, чтобы вытащить дневник и начать строчить карандашом заметки, – на американском Западе. Они догоняют и останавливают поезд, а потом грабят пассажиров.
– Бандиты орудуют во всем мире. – Ирен полезла в боковой кармашек платья-сюрприза, где лежал маленький черный пистолет, которого у прежней владелицы платья, трусихи Нелл, и быть не могло. – Мы же едем в горную страну, где цивилизация ослабляет свою хватку и верх берут традиции.
– Эти люди действительно собираются остановить поезд и ограбить нас?
Ирен покачала головой:
– Я так не думаю. Это представление. Они просто отвлекают нас.
– Отвлекают от чего?
– Смотри и увидишь, – сказала она с вызывающей раздражение улыбкой.
Не то чтобы меня разозлила именно улыбка – скорее, сам факт, что примадонна улыбается в такую непростую минуту. Но я понимала: несмотря на извлеченный из кармана пистолет, Ирен не боится, как не испугалась бы даже самого Билли Кида, появись он сейчас в нашем вагоне.
Тогда и мне страшиться нечего!
Состав не только не затормозил, но сделал рывок и пустил из трубы мощную струю пара, как норовистый скакун.
Вскоре в коридоре послышался стук каблуков. Он затих прямо у нашей двери.
Через матовое стекло на нас уставилось чье-то свирепое усатое лицо.
Внезапно дверь широко распахнулась, и в наше купе ворвался человек в причудливых сапогах на высоком каблуке и в военной форме, расшитой золотом.
Он резко подскочил к окну и уперся в него длинным стволом позолоченного в тон униформе пистолета.
Мадьяры между тем продолжали нестись галопом рядом с поездом; их усы длиной в фут развевались на ветру подобно вороным хвостам коней. Но вот всадники взмахнули пышными, как у английской кавалерии XVII века, рукавами и, потрясая разукрашенными ружьями, повернули обратно по дуге в том же направлении, откуда примчались. Я следила за удаляющимися черными гривами их лошадей, которые наконец растаяли вдали, как грозовые тучи на горизонте.
– Какие великолепные создания! – воскликнула я.
– Лошади или люди? – спросила мимоходом Ирен, поворачиваясь к нашему гостю – или захватчику? Честно говоря, я так и не успела сообразить. – Ну вот и встретились, Бассанио.
– Тут далеко не Риальто, – отозвался дикарь и уселся без приглашения, сняв шапку из медвежьего меха.
Я с любопытством рассматривала его подковообразные черные усы и густые брови, смуглое, разгоряченное лицо. Вероятно, он дальний потомок Чингисхана или…
– Спасибо за телеграфное предупреждение, Квентин, – сказала Ирен. – Келли видели в Нойкирхене. Мы на правильном пути.
Гость кивнул, все еще пытаясь отдышаться.
– Вы не забыли свою лошадь? – поинтересовалась я.
– Я ее одолжил. – Он метнул в меня резкий взгляд, словно выдернул чеку из гранаты.
Я покраснела. Лошади служили всего лишь реквизитом, не более. Как, вероятно, и я.
Квентин снова посмотрел на меня, заметил мой румянец и спешно поклонился:
– Простите, видимо, мое неожиданное появление вас напугало, мисс Пинк.
– Не больше Потрошителя, – буркнула я вполне в духе Нелл.
На миг в его глазах зажглась искорка радостного узнавания и тут же померкла – видимо, он вспомнил, что перед ним всего лишь я.
Признаться, я и сама удивилась. У меня возникло чувство, будто Нелл каким-то неведомым образом сопровождает нас. Против своей воли я даже переняла ее манеру разговора. А вдруг наш вынужденный маскарад и в самом деле так на нас подействовал, причем сразу на всех?
Судя по повисшему внезапно молчанию бравого Квентина Стенхоупа, по-видимому, так и было.
– Что ты узнал? – спросила Ирен.
– Цыгане, конечно же, едут на восток.
– Больше ничего не удалось выяснить?
Стенхоуп откинулся на плюшевую обивку сиденья; шпоры на его блестящих кожаных сапогах звякнули.
– Я нашел лошадь с деформированной подковой.
– Ты уверен?
– Описание американского индейца было в самую точку: отметина, похожая на облачко в виде кобыльего хвоста. А на мой взгляд, очень напоминает тильду.
– И? – Ирен едва дышала от нетерпения.
– Табор двигается к востоку в сопровождении обычной в таких случаях группы собак и детей, идущих рядом.
– И?
– Больше ничего. Никаких пассажиров, только цыгане. Ни английского драпировщика в бегах, ни дьяволопоклонников в капюшонах. Только цыгане: скрытные, чумазые и гордые.
– Тогда наши поиски целиком перемещаются в поезда.
– Не обязательно.
Мы с Ирен уставились на Квентина Стенхоупа с неподдельным интересом.
– На железнодорожных станциях как позади, так и впереди вас никого примечательного не видели, – пояснил он. – Также нет следов похищенной женщины, безумного мебельщика или компании крестьян-иностранцев.
– Единственная ниточка, – горько подвела итог Ирен, – это мертвая девушка в Нойкирхене.
Квентин кивнул:
– Хуже всего, что похитители действительно не оставляют никаких следов. Значит, они весьма преуспели в искусстве быть невидимыми, когда им захочется.
Примадонна упала на сиденье:
– Но ты же не сомневаешься, что они существуют?
– Нет. И по моим сведениям, в Праге тоже творятся темные дела. Все о них молчат, но объяты неописуемым ужасом. Ужасом до того всеобъемлющим, что и не рассказать. Конечно, агенты Ротшильда будут более расположены к беседе, но их я оставил для вас – не хочу совершить грубую ошибку в деле, в котором понимаю лишь половину.
Ирен кивнула и заметила пистолет, который все еще держала в руке. Пожав плечами, она убрала оружие в карман и произнесла:
– Когда я была в Праге в последний раз, она показалась мне очень опасной.
– Думаю, город не обманет твоих ожиданий, – ответил Квентин с легким поклоном.
– Но ведь теперь ты с нами.
Стенхоуп посмотрел на меня, будто огорчившись, что это «с нами» включает также и меня.
– Я сделаю все, что в моих силах, – глухо проговорил он, не глядя на Ирен, – чтобы снова увидеть Нелл рядом с тобой, как и прежде.
Я с трудом подавила дрожь. Благодаря варварскому образу лихого бандита с Дикого Востока, легко верилось, что Квентин действительно готов на все, чтобы настичь захватчика Нелл.
Интересно, а Годфри Нортон хоть отчасти похож на столь отчаянного авантюриста? От слишком культурных англичан меня мутит, но некультурные уж очень смахивают на диких зверей.
